Любимая игрушка

— Еще чего-нибудь, деточка?

— Да. Ванну. После этой ярмарки я чувствую себя ужасно грязной.

Ужин действительно принесли быстро, что значит, мою спутницу уважают. Кровожадно вонзив вилку в котлету, моя спасительница принялась жевать мясо, попутно расставаясь с элементами гардероба. Я отметил про себя, что талия довольно тонкая и ножки симпатичные, но грудь маленькая, а кожа испорчена многочисленными заживающими ссадинами и синяками. Да еще и ясно видны следы плети. (Беглая рабыня? Да еще наверно и воровка, раз так сорит деньгами. Но как же тогда к рабыне попал индэрг? Ладно, позже разберусь. Сейчас мало информации). Ногти обломаны, рыжие волосы неровно отстрижены до лопаток. Да и мордашка вся в странных рыжих пятнах. Всего достояния, что глаза. Большущие и выразительные. Что ж, когда я буду спать с ней, то вполне могу закрыть глаза и представить кого-нибудь посимпатичней.

Наплескавшись вдоволь, девчонка стянула со стула что-то серое, призванное символизировать рубашку. Натянув ее на себя, она чуть не заставила меня рассмеяться. Слишком велика и явно с чужого плеча. И притом, что эта человечка носит чужую одежду, у нее есть деньги на то, чтобы оплачивать недешевый ужин на двоих и покупать индэргов. Странная. Обычно человечески самки покупают тряпки и побрякушки, а эта... Слэт, как же мне любопытно. Я уже чувствую то предвкушение, с которым сталкивался, когда узнавал о новой загадке или тайне.

Еще некоторое время, я наблюдал, как она ест, аккуратно подцепляя небольшие кусочки еды на вилку и осторожно отправляя в рот. Так едят благородные, которых с детства учат пользоваться многочисленными столовыми приборами и не сморкаться в скатерть. Правда благородные не сидят при этом на столе, болтая ногами и держа тарелку на весу. Значит не рабыня. Но кто же тогда?

Доев и оставив тарелку на столе, она обошла кровать, чтобы лечь подальше от меня, залезла под одеяло, свернулась калачиком и почти мгновенно уснула. Поразительно, так безразлично ко мне еще не относились! За все время пребывания в комнате, она бросила на меня единственный взгляд, да и тот — недовольный. В ее кровати лежит кнерт, а она морщится! Что-то плохое у меня предчувствие, что эта девчонка мне доставит очень много проблем. И все будет не так просто, как хотелось бы.

Глава 3. Первое впечатление

Тех, кто различает добро и зло, победу и поражение, жизнь и смерть, даже тех, кто знает всю суть вещей, ставит в тупик поведение женщин.

Викрамачарита

Ангелина

Пробуждение было приятным. В первые мгновения. Потом я поняла, что меня кто-то нагло собственнически обнимает, и при этом еще сопит в ухо. Нет, сначала я попыталась выбраться довольно мирно, но когда эти наглые огромные лопаты, по недоразумению названные руками, сжали меня крепче, пришлось пойти на отчаянные меры — дать локтем туда, куда дотянулась. А дотянулась я до общеизвестной болевой точки мужчин в паховой области. С кровати я вылетела пулей, злобно глядя на нахала, пытающегося перевести дыхание. Да ладно, не так уж сильно я и била. Скорей обидно и неожиданно.

— Ор-р-ригинально. Спасти кого-то, а потом отбить ему всю мужскую гордость.

Не поняла? Я что, еще и виновата?

— А нечего руки распускать.

Вот хамло, еще смеет меня в чем-то упрекать. Будто я девушка облегченного поведения. Не на ту напал! Я его спасаю, перенапрягаюсь вся, а это гад еще и лапает мое тело. Да еще, кажется, ждет, что я буду от этого в восторге. Ага, тоже мне Казанова. Я разборчива в своих половых связях. Настолько, что у меня их еще не было.

— А чего ты строишь недотрогу? Сама ведь сняла всего один номер на двоих. Значит, хотела, чтобы я тебя отблагодарил именно так.

Захотелось немедленно придушить этого придурка, но все-таки инвалидов не бьют. Особенно инвалидов умственной деятельности (а он явно их представитель). Придется ему все объяснять по буквам — сам не поймет. Ненавижу выяснение отношений, но общество хама придется потерпеть — другие комнаты еще не освободились.

— Слушай и запоминай. Я спасла тебя только потому, что ты попросил. Это раз. Ты не в моем вкусе — я предпочитаю синеглазых блондинов. Это два. Даже если бы ты был последним мужчиной в мире — я бы не переспала с тобой добровольно, потому что ты хам и чурка невоспитанная. Это три. И как только ты поправишься достаточно для того, чтобы продолжить свое путешествие — убирайся на все четыре стороны, чтобы я тебя больше в жизни своей не видела. Это четыре.

Я говорила тихо, из последних сил сдерживая себя. И плевать, что он сильнее меня и одним движением может свернуть мне шею — сейчас он слаб как котенок. Поэтому, повернувшись к разозлившемуся невеже спиной, я принялась ковыряться в сумке, когда раздался стук. Открыв дверь, я увидела довольно симпатичного парня (голубоглазого блондина!!!). Довольная улыбка сама выползла на лицо. Сейчас я кому-то нос утру!

— Леди, я принес вам ваши заказы. Мое имя Винсент, я внук портного Крима.

Он протянул мне бумажные пакеты, в которых оказалась готовая одежда, сапоги и туфли. Поблагодарив его улыбкой, я отметила, что заинтересовала парня. Мелочь, а приятно.

— Леди позволит узнать, чем она занята вечером?

Изящный поклон. Ну, то, что имя не спрашивает, понятно — он полдня вчера крутился в лавке, пока я беседовала с дедушкой Кримом. Кстати, это великолепная возможность. И не придется тратить вечер на спасенного. Можно будет разлечься.

— Леди ужинает с вами, Винсент. Зайдите за мной в семь. А пока я занята. И будьте так добры — предупредите хозяина, что завтрак нужно принести в комнату.

Вежливо улыбнувшись, отдав три золотых монеты (дорогое удовольствие — хорошая одежда) я захлопнула дверь. Дура я. Ведь назло своему соседу по кровати это сделала. Ну, на кой мне этот парень, я же через пять дней уеду и не вспомню о нем? Дура, она и в другом мире дура. Хотя я еще не уверена, что у меня не шизофрения. Плюнув на моральные терзания, я начала распаковывать покупки. Плащ оказался невероятно красивым — глубокого зеленого цвета с рыжей вышивкой. Походная одежда тоже оказалась выше всяких похвал, как и перчатки и белье. А от платья вообще невозможно было взгляд оторвать. Из мягкой переливающейся голубой ткани с красивейшей серебряной вышивкой (наверняка дочь Криму помогла — она слывет лучшей вышивальщицей в городе). Да еще и туфли в тон. И сапожки мягкие, даже по виду надежные. Я аж мурлыкнула от удовольствия.

Вещи для моего нечаянного соседа тоже были красивы — черная шелковая рубашка с серебряной вышивкой взамен утраченной (лохмотья я не выкинула, а принесла портному, чтобы дать ему хоть какое-то представление о фигуре этого нахала). Еще две простых из плотной ткани (черная и серая) и две пары черных брюк, а так же черная кожаная куртка с серебряными заклепками и добротные сапоги, также черные. И даже плащ черный с серебряной застежкой. Вот какую заботу о нем я проявила. А он взял и все опошлил. Впрочем, он еще не знал, что половина пакетов для него — я их не распаковывала, удовольствовавшись простым заглядыванием внутрь и ощупыванием. Зато на себя сразу напялила один из походных костюмов, состоявший из плотных черных штанов, добротной рубашки красного цвета и черной жилетки, подчеркивающей тонкую талию. Волосы я заплела в две смешные косички, решив, что теперь можно ходить и без шапки — ориентировок на меня пока еще не было. По крайней мере, на главном позорном столбе Биира. Если бы были, я бы прихватила на память. Что бы дома похвастаться.

Едва я закончила одеваться, как в дверь постучали и, получив разрешение, зашли два паренька с гружеными подносами. Споро расставив тарелки на столе, они забрали грязную посуду, оставшуюся от ужина, и удалились. Не обращая внимания на спасенного (даже имени не знаю нахала), я поела сама и покормила Инди, оставив половину блюд нетронутыми. Эх, щедрость моя не знает границ. А этот альфонс не ценит.

— Я прошу прощения человечка, если я тебя обидел.

Удивленно взглянув на подавшего голос невежу, я поняла, что все это время он сначала злился, потом успокаивался, потом обдумывал и созревал для извинения. Приятно видеть думающую особь мужского пола. Потому что по моему опыту это достаточно редкое зрелище, достойное занесения в красную книгу. Что поделаешь — вымирающий вид.

— И я прошу прощения. Возможно, мои слова были слишком резкими, и мне следовало выразить свои мысли в более мягкой форме.

Я слегка качнула головой, давая понять, что считаю конфликт временно исчерпанным. Переложив пакеты со стола на кровать, и подвинув ему поближе поднос с едой, я вышла из комнаты, буркнув, что скоро вернусь.

А вышла я для того, чтобы узнать, как скоро освободится хотя бы одна комната, а то совместное проживание с очнувшимся 'братцем' не прельщает. Результаты оказались неутешительны, комната освободится только через четыре дня. Мысленно загадав, чтобы этот нахал пожелал покинуть меня пораньше, я вернулась в комнату. И застала его уже сытым и одетым. Купленная мною одежда ему очень шла. Красавец во всем черном, неудивительно, что он был удивлен моей реакцией. Именно таким особям девушки постоянно на шею вешаются. Но слишком уж он похож на графа. Этот почти два метра, а мой бывший 'хозяин' сантиметров на десять по ниже, суровые черты лица, упрямый подбородок, хорошее телосложение. Вот только глаза у графа были карие, мутные, а у этого как два бездонных провала. Ангри я люто возненавидела, да и этот не вызывал теплых чувств.

Вспомнив о своем рабстве, я скривилась, как от зубной боли. Не самое лучшее время.

— Как мне тебя называть, человечка? И что ты хочешь за мое спасение?

И голос красивый, глубокий. Хотя так и веет арктическими ледяными ветрами.

— Лина. А тебя как называть?

Нет, мне определенно нравится эта фраза. Когда здесь спрашивают, как называть, то это значит, что можно назвать любой набор букв, а не настоящее имя. Но если произносишь 'мое имя', то нужно назвать только настоящее имя. Правда эту формулировку используют только когда хотят подчеркнуть свое доверие и расположение. Именно поэтому я к ней и не стала прибегать. Не хай, я мужчинам вообще не доверяю.

— Мое имя Турвон Дей Далибор. Можешь звать меня по второму имени. Дэй. И ты не ответила, что ты хочешь за мое спасение.

Оба-на, за что мне такая честь? Что хочу? Хороший вопрос. Я хочу домой. Я хочу жить. Я хочу, чтобы то, что произошло в крепости графа, больше никогда не повторялось. И я хочу домой. Так, начинаю повторяться.

— Ничего из того, что я хочу, Дэй, ты мне дать не можешь. Разве что поможешь выбрать оружие и транспорт. Поможешь? Ну, вот и будем квиты.

Мне показалось, или у него не только брови сдвинулись, но и кулаки сжались. И что я не так сделала? Радовался бы, что так дешево отделался. А рожу-то скорчил такую, будто сейчас убьет. Да за что?

— Я не ослышался? Ты оценила мою жизнь в два пустяковых совета?

Ой...

Сейчас меня будут бить. И кажется даже ногами. Вот и спасай после этого всяких! Ненавижу мужчин! Более нелогичных созданий в природе не существует! А еще на женщин что-то катят, заявляя про женскую логику. Наша, по крайней мере, вообще упоминается.

Турвон Дей Далибор

Проснулся я в прекрасном расположении духа. Я жив. Здоров. Сыт. В тепле, да еще и подгреб под себя податливое женское тело, так и пышущее жаром. Прекрасно. Если бы надо мной еще не нависал этот Долг. Ну да скорей всего до него не дойдет. Еще ни одна кнертка мне не отказывала, а тут всего лишь человек Я уверен, что отделаюсь непродолжительным романом.

Устроившись поудобней, я прижал покрепче девчонку и уткнулся носом в волосы. Неожиданно приятный для человека запах горных цветов. Хорошо. Человечка завозилась, но отпускать свою добычу я не хотел. Неожиданный удар по особо важному для меня органу заставил разжать руки. Девчонка мгновенно спрыгнула и уставилась на меня таким злобным взглядом, что я даже начал слегка опасаться за свою физическую целостность.

— Ор-р-ригинально. Спасти кого-то, а потом отбить ему всю мужскую гордость

Злость накатывала на меня волнами, но разбивалась об ее взаимное чувство. Странно, но сейчас она ведет себя как эмпат.

— А нечего руки распускать.

Ну, все, она меня разозлила.

Я начал говорить то, что не следовало. Ну и нарвался на ответ. Удивительный, в своем роде. Я, видите ли, не в ее вкусе! Блондины ей нравятся! Убил бы, если бы не Долг, задушил бы. Но сам виноват. Нарвался и получил честный ответ. Я же чувствую, что не слова неправды в ее прочувственной речи не было.

Я наблюдал, как человечка мило улыбается слуге, принесшему какие-то пакеты, и медленно успокаивался. Пока не заметил, что этот слуга — голубоглазый блондин. И он приглашает человечку на ужин. Мою человечку!!! Р-р-растерзаю! А эта женщина, она ведь мне назло это делает!

Так, после событий последних дней, я начал терять над собой контроль. Для темо моего народа это непозволительно.

Слуга уже ушел. Девчонка ковырялась в пакетах, доставая из них одежду и встречая каждую обновку радостной улыбкой. Стоит признать, вкус у нее есть. В этом голубом платье она смогла бы стать немного симпатичней и привлечь внимание. И даже не на одну ночь. Характер, правда, мерзкий, но на это можно не обращать внимание.

Пока же следует наладить отношения с девчонкой и избавиться от Долга. Это должно успокоить расшалившиеся нервы.

— Я прошу прощения человечка, если я тебя обидел.

Удивленный взгляд заставил усомниться в правильности этого поступка. Неужели еще злится?

— И я прошу прощения. Возможно, мои слова были слишком резкими, и мне следовало выразить свои мысли в более мягкой форме.

Ага, то есть за общее мысленное содержание она извиняться не собирается. Обидно, но думаю, что переживу это.

Девчонка переложила часть пакетов на кровать, пододвинула мне поднос и вышла. Намек я понял — быстро освободил тарелки и заглянул в пакеты.

Одежда села как влитая. Неужели приводила портного сюда? Хотя скорей отнесла ему мою растерзанную рубашку. Но это ничего не меняет — одежда качественная, наверняка дорогая. Ну не для меня дорогая, а для девчонки. Слэт4, человечка позаботилась обо всем, а я ей в благодарность устроил сцену, как юнец. Придется как-то загладить свою вину. Купить ей какую-нибудь цацку например. А ведь я даже имя ее не узнал. Этот недочет надо будет исправить, как только она вернется.

Я как раз изучал свое отражение в зеркале, когда она вернулась. Откровенно оценивающий взгляд сменился гримасой отвращения. Непо-о-онял? Что не так с моей внешностью? Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что внешне все безупречно, но тогда почему? Надо будет узнать.

— Как мне тебя называть, человечка? И что ты хочешь за мое спасение?

Наконец-то можно попробовать узнать у нее хоть что-то. Надеюсь, что эти вопросы не будут восприняты в штыки. Слегка передернув плечами, она неуверенно улыбнулась и посмотрела прямо мне в глаза. А ведь на это решаются далеко не все мои сородичи, не говоря уже о людях. Из всех моих знакомых на такое способны только отец и трое моих братьев. И эта девчонка. Кажется, с ней будет весело.