— Скажите мне, гейнери Вьерриан, каков уровень мастера, проводившего вмешательство в процесс естественного изменения химероидов? — совершенно спокойно спросил он.

Шейт'Ан удивленно вздрогнул. Он ожидал вспышки гнева, удара магией, смерти... Но только не спокойного, делового заданного ровным тоном вопроса. И ответил совершенно машинально:

— Очень высокий.

— Почему вы так считаете?

— О, — на миг задумавшись, Шейт'Ан сформулировал свое мнение предельно осторожно и аргументировано, — потому что помимо обширных воздействий имели место точные, узко направленные изменения, большинству тех, кого я знаю, не доступные. Ювелирная работа, причем продолжающаяся до сих пор.

— И источник еще не выявлен, — полувопросительно заметил Повелитель, задумчиво сплетая пальцы в замок.

— Точно — нет, к моему великому сожалению, — нахмурился Вьерриан, — но мы очертили примерный ареал, в котором, согласно отчетам о стычках, может находиться инкубаторий. Покажи, Лаэ.

Эльфийка согласно кивнула и подняла руки. Магическое поле колыхнулось, щиты, окружающие сознание ведьмочки, уплотнились... Вокруг них соткался изумительная по точности проекция мира, где багровой линией был очерчен круг, включающий почти все северные горные территории, и даже кусочек Княжеств.

Девушка хмыкнула. Она не очень поняла, зачем Повелитель разрешает ей любоваться происходящим, но то, что прочесать в поисках гипотетического злодея такую территорию совершенно нереально, совершенно ясно. Но необходимо. Черный Дракон холодно улыбнулся, со скрытым удовлетворением проговорив:

— Ну что же... продолжайте сужать ареал. Гейнери ректор, будьте любезны обеспечить ваших подопечных дополнительно информацией. А вы, — резко развернулся он к ошеломленным адептам, — проведите полное исследование. За одно попробуйте определить личность, способную на такие обширные изменения живого. Включая предположительно мертвых и пропавших без вести. Допуск к архивам Башни вам выдадут. Докладывать будете в обычном режиме.

На лицах молодых дроу отчетливо проступило грустное осознание того, какой огромный объем работы на них возложили. И это займет их не на одну декаду, причем времени на столь горячо приветствуемые Вьеррианом интриги не останется. Отлично...

— А теперь, покажите мне последнего химероида, господин ректор, и не поленитесь определить общую методику...

В коконе из стремительных вихрей восхищенная Лина весело затанцевала. Как уверенно и спокойно Повелитель нейтрализовал не способствующую спокойствию Тирита активность молодого!

И одновременно поняла, что бушующая вокруг нее стихия, мало похожая на то самое недостижимое спокойствие, никогда не вырвется наружу. Контраст между внешним равнодушием и царящим внутри хаосом, сквозь который с трудом пробивались ощущения сомнамбулически перемещающегося где-то вдали тела, не давал ей ни уйти, ни расслабиться. Она то вплетала в ткань происходящего ехидные комментарии, то замирала, наблюдая чужими глазами за игрой света и тени на лицах собеседников, то пыталась вырваться из прочной клетки, то задавала странные вопросы. Например, зачем ей демонстрируются все эти трупики, очень похожие на тех тварей, от которых они с Тьеором и принцессой с остервенением отбивались в прошлом году? Затем, наверное, чтобы она осознала последствия своей магической выходки в Саду Кристаллов? Грандиозные просто до невозможности! И используемые кем-то далеко не во благо Тирита... Посочувствовав темным, вынужденным теперь разгребать эти самые последствия, решительно скользнула в самый эпицентр расцвеченного красочными образами-мыслями разума. И спросила: "Не пора ли прощаться?"

"Иди. Подумай над тем, что за всякое действие приходится отвечать. И тебе придется тоже..." Угрожающие, ледяные нотки на фоне ослепляюще-ярких, полных скрытой иронии и насмешливого одобрения, скользящих сквозь ее сознание образов, напугали до потери концентрации.

Почувствовав, что золотая вихревая клеть слабеет, она стремительно нырнула сквозь пелену щитов, скользнула вперед по тонкой нити связи, мохнатящейся странными кружевами, и неожиданно обнаружила себя в городе, бездумно шагающей куда-то по Восточному лучу. Страх, азарт, удивление и удовольствие гуляли у нее в крови в виде жуткого коктейля, способного подвигнуть на любые подвиги. Оглядевшись, ведьмочка поняла, что попала в трущобы, бродить в одиночестве по которым было не слишком умным занятием. Ну, где был ее ум, понятно! А инстинкты? Самосохранения, например, а? Отсутствует по уважительно причине полного атрофирования? Все, все, надо отдохнуть... Странно, солнце уже клонится к закату... Неужели прошло так много времени? Хорошо погуляла, тьма побери! Неожиданно зверски заболела голова и в ногах образовалась странная слабость. А подозрительные личности из темных подворотен слишком уж заинтересовались одной праздношатающейся персоной.

Надо отдохнуть, решила ведьмочка и свернула к первому же попавшемуся кабаку. Все равно исполнять обещание отвести ребят к мастеру Ромашу уже поздно. А вот завтра... установившаяся на ее лице блаженно-рассеянная улыбка стала скорее хищной. Завтра у нас, кажется, защита!

Потрепанная временем вывеска над дверью гласила "Бард-Эль!"*

Подойдет...

* Таверна "Бард-Эль"

Название сего заведения образовано слиянием из двух слов — Бард и Эль, которые являются определяющими по смыслу и содержанию заведения. Это единственная в Ронии таверна, где собираются барды и музыканты всех мастей и устраиваются ежегодные неофициальные соревнования по исполнительскому мастерству. Место это традиционно нейтральное, в таверне запрещены всякого рода конфликты на расовой, национальной и прочих почвах. Соперничество должно иметь абсолютно мирный характер. В результате этих установок, поддерживаемых внушительным видом хозяина, его семейства и служащих, в таверну стекаются люди, не имеющие отношения к музыку, но желающие обсудить дела в спокойной обстановке. В основном это самого разного рода наемники.

Так же, это единственное место в столице, где подается фирменный геронийский эль гномьего производства. Хозяин заведения владеет лицензией на его продажу и пользуется услугами столичного клана поваров при его варке.

Есть еще одна легенда о возникновении этого названия. Первый хозяин, ушедший на покой наемник, хотел устроиться вышибалой в провинциальный бордель, но не выдержал тамошней атмосферы. Обчистив казну веселого дома, подался в столицу и открыл питейное заведение. Это ему тоже не очень понравилось, но деваться было уже некуда. И, руководствуясь своим незатейливым и грубым чувством юмора, он назвал его "Борделем". А так как художник, которому было поручено оформить вывеску, не страдал грамотностью, в итоге получился "Бардэль".

Глава 3.

Ой, как голова болит, думала Лина, шагая по коридору. Не надо было злоупотреблять тем дешевым гномьим горлодером. И не следовало мешать его с фирменным геронийским элем. Нет, похмелья не было, ноги не заплетались, речь и мысли были четкими... и очень-очень мрачными! Потому что голова болела! Да не просто болела, а раскалывалась и трещала... Потому что, расслабившись под воздействием ядреной смеси, коя была призвана смыть усталость, изгнать печаль и окрасить перспективы в более радужные цвета, она решила снять блокировку и немного поколдовать над обнаглевшими грабителями, желавшими обчистить карманы подвыпивших бардов. Зрелище получилось потрясающее. Сотрясающее стены и внушающее ужас.

Неожиданно появившийся ветер, разметавший длинные пряди волос, глаза, засиявшие зеленым ведьминым огнем, и мертвенно-бледное лицо, налившееся синевой, напугали всех присутствующих без исключения. Имитация внешнего вида умертвия, скончавшегося от морового поветрия, и сохранившего способность заразить окружающих какой-нибудь редкой болячкой, особенно удалась. А когда девушка, растопырив руки и тихонько подвывая, двинулась на ошалевших от такого поворота грабителей, даже музыканты шарахнулись от нее в разные стороны как ошпаренные. Покусившиеся на их невеликое имущество представители Сумрачной гильдии, проклиная все на свете и прикрывая спины плотными плащами от десятка ледяных игл, скрылись в переулках. Музыканты не побежали вслед за ними, только потому, что ноги у них частично заплелись, частично отнялись.

Вот в этот момент утихшая было головная боль и вернулась... Сказалось переутомление от разделения сознания. Тем не менее, ведьмочка нашла в себе силы успокоить бардов, вежливо распрощаться с новыми знакомыми и пообещать, что обязательно сюда наведается. Дней так через несколько. И не одна. Почему-то это заявление не очень вдохновило завсегдатаев "Бард-Эля". Кстати, это заведение оказалось чрезвычайно душевным. А также единственным на всю столицу местом, где собирались барды всех рангов и чрезвычайно весело проводили время (ну еще бы, с фирменным-то элем). Порой, как гордо объявил хозяин, туда не брезговал зайти сам Кирин, королевский менестрель. В общем, зал был уютный, сцена невысокая (чтоб подвыпившим музыкантам падать было удобнее), публика ненавязчивая, а музыка... Эх, не мучайся ведьмочка головной болью, так подыграла бы! Особенно тому четвертьтроллю, с энтузиазмом наяривавшему на гнусавой флейте историю о том, как "тролль гнет ель"! Тем не менее, присутствующие в зале люди и нелюди довольно быстро записали ее в ценители... и не позволили отказаться от традиционной первой бесплатной кружки. Очень большой кружки! Хотя девушка не особенно сопротивлялась...

По пути в Школу Лина не поленилась сделать крюк и полюбоваться на герцогский особняк. Тот почему-то сиял в ночи многочисленными огнями. Из ранее несвойственных этому чинному обиталищу высокородных лордов вещей имели место быть шум, грохот, топот множества ног, звон разбитого стекла и нецензурные ругательства, далеко разносящиеся по близлежащим улицам. Складывалось впечатление, что там кого-то ловят, причем безуспешно. Кажется, она догадывалась, кого там пытаются поймать! Интересно, какой ущерб нанесут слуги, вылавливая распробовавших свободу кошмариков?

Через силу улыбнувшись, девушка поплелась спать, утешаемая мыслью, что не одной ей грозит утренняя головная боль.

И теперь она шла на защиту, явиться на которую нужно во что бы то ни стало. Сумрачной фурией пронеслась по Лабораторному корпусу и ввинтилась в очередь чрезвычайно нервных студентов, исчезающих по одному за тяжелой темной дверью преподавательской. Выходя через разные, но не особенно длинные, промежутки времени, они демонстрировали все признаки успешной защиты: то есть облегченно вздыхали, смахивали со лба пот, гримасничали и фыркали... мимические упражнения не вызвали у девушки особого восторга, а только усугубили недовольство. Хорошо, что защита полевки не предполагала наличия большого количества зрителей, а очередь двигалась быстро, иначе пострадавших от мрачной целеустремленности ведьмочки было бы куда больше.

В конце концов, она хотела, чтоб все прошло как можно быстрее, а для этого нужно было просто отрешиться от реальности и изгнать боль. Только вот что-то не получалось! Сосредоточившись на неприятных ощущениях, она не обращала внимания на смешки одногрупников, чьи воспоминания о прошлогоднем происшествии на защите как-то потускнели. Войдя в кабинет, Лина замерла перед тяжелым дубовым столом, почти не видя сидящих перед ней преподавателей, и спросила:

— Ну, какие будут вопросы?

Разумеется, оные имелись. Причем каверзностью они порой превосходили потуги сотрудников Пятого отдела вызнать истину.

Боль сосредоточилась в висках, пульсируя в ритме сердцебиения, и почти затмевала поселившееся в затылке давление. Она мешала пониманию происходящего, отчего отвечала девушка порой невпопад, и далеко не всегда так, как полагается. И на нелепые придирки магистра Леснида не обращала достаточного внимания, что довольно сильно задевало самолюбие алхимика. Он так старался! Характеристики изменений магического поля, инициированных шаманами, не вызвали у Лины никаких затруднений, по той причине, что она их не знала. А вот зевоту у комиссии... полное их перечисление занимало четыре листа в мельком виденном студенткой отчете магов Разбойной крепости, и она просто процитировала этот список по памяти, на которую не жаловалась даже в таком состоянии. Наконец трое преподавателей дружно расписались в ведомости, но один, а точнее одна, из них неожиданно решила задать дополнительный вопрос.

— Скажите, как лучше всего лечить сложные переломы в полевых условиях? — мелодичный голос молодой целительницы прервал сосредоточенную борьбу с организмом. Лина уставилась на женщину отсутствующим взглядом и переспросила:

— Чего-чего?

Женщина повторила. Сергий хмыкнул, а магистр Леснид слегка оживился.

— А кого это вы предполагаете лечить??

— Ну... например, господина магистра, — кивнула на завкафедрой, затаенно улыбаясь, четвертьгномка.

— Да-а... — ведьмочка страдальчески нахмурилась, дернула себя за косу и буркнула, — его лучше добить, чтоб не мучился зря.

Предполагаемый покойник побагровел, и начал подниматься со стула, схватившись за скатерть, покрывающую дубовый стол и стаскивая ее вниз.

— В карцер! В карцер, немедленно!!! — завопил он, срываясь на визг.

Сергий рухнул головой на документы, сотрясаясь от еле сдерживаемого хохота, целительница схватила магистра за рукав мантии, уговаривая не волноваться. Девушка, не обращая внимания на шум, утомленно прикрыла глаза и принялась массировать виски. В ушах гудело, и особенно острый приступ заставил злобно рыкнуть. Когда же это кончится?! Боль не отступала. Надо изгнать! А получится ли инициированное магией ей же и... Озлившись, она сосредоточилась, и, на миг сняв блокировку, буквально вытолкнула наружу поселившегося в висках дикобраза. Облегчение затопило ее с головой, ведьмочка расслабленно улыбнулась и...

Грохот опрокинутого стола заставил Лину подпрыгнуть и распахнуть глаза. Эпическое побоище, случившееся в результате необдуманных действий, на миг лишило ее дара речи. Кажется, дикобраз теперь размножился и нашел новые квартирки! Рассыпавшиеся по полу бумаги с головой укрывали распластавшегося на полу Сергия, за перевернутым столом скорчилась целительница, тихо постанывая и потирая лоб. Магистр Леснид, шаря по мантии руками и крепко зажмурившись, завопил:

— Вон!! С глаз моих!!! Вон!

Он так покраснел и надулся, сделавшись похожим на шар, что, казалось, сейчас лопнет. Негуманно будет лишать студентов последней надежды на зачет, а потому... Девушка попятилась и на цыпочках метнулась к двери, там, обернувшись, спросила:

— Так я сдала? Следующего вызывать?

— Вон!!!! — в нее полетел толстый том, полный регистрационных записей.

— Понятненько... — выскользнув за дверь, ведьмочка оглядела столпившихся перед ней студентов и, приложив ухо к двери, за которой раздавался непонятный шум, выдала:

— Магистр сегодня больше не принимает. Не в духе. Завтра приходите.

И поторопилась исчезнуть, пока ошарашенное выражение не сошло с вытягивающихся лиц застывших у стены студентов.