Дитя Слизерина

Легкий ветер трепал светлые волосы, рассыпая снежные искры. Странно, что отец все еще не вернулся.

Драко ненавидел взгляды зависти, что так часто бросали на него. Чему было завидовать? Бесчеловечности его отца или равнодушию матери? Деньги лишь были дополнением к всему этому. А еще он часто видел ненависть. Так часто, что научился не замечать ее. Но Драко не осуждал, он знал, что стоит всех тех насмешек и обидных взглядов...

Солнце медленно, но верно клонилось к горизонту — скоро стемнеет.

Свой первый Круциатус он получил, когда ему было лет десять, не больше. Отец даже не рассердился тогда, просто произнес проклятие и оставил лежать его на дорогом ковре. Потом Драко часто наказывали, но было уже не так больно, а позже и вовсе перестало задевать, словно все это происходило не с ним.

Волдеморта юноша видел всего лишь раз, но ужас, который он испытал тогда, до сих пор преследовал его в ночных кошмарах. В памяти хорошо отпечатались красные, наполненные нечеловеческой жестокостью глаза и бледное, словно череп, лицо, обтянутое почти прозрачной кожей.В тот день Драко возненавидел отца с еще большей силой. За то, что привел тринадцатилетнего мальчишку, словно какой-то экспонат, к этому существу; за то, что пообещал — Драко тоже будет носить на руке темную метку. Тоже будет убивать и пытать, тоже будет падать на колени и жалко ежиться, когда Лорд взглядом укажет на него и прикажет выйти в середину круга, чтобы наказать за неверно выполненное задание.

А ведь Драко все еще был человеком, всего лишь пятнадцатилетним юнцом. Но разве отца это когда-нибудь волновало? Люциус привык, что сын — преданный слуга, который исполнит любой приказ своего господина.

— Мастер Драко? — пискнул домовой эльф где-то за спиной.

Он повернулся .

— Мастер Люциус ждет Вас.

Драко презрительно фыркнул, эльф съежился еще больше.

— Убирайся, — произнес он властным голосом.

Маленькое существо послушно исчезло.

Отец вернулся, а значит предстоит долгий и неприятный разговор.

Когда он был маленьким, то его душила власть отца и его вечные выговоры. Но в последнее время Люциус редко бывал дома и Драко глотал каждую секунду свободы, что судьба так щедро дарила ему.

Дом снова приветствовал его угрюмой тишиной. Отец стоял у окна, к нему спиной, и он не смог разглядеть лица. Впрочем, это не имело смысла, бесчувственная маска, которую надевал Люциус изо дня в день никогда не позволяла определить эмоции или настроение.

— Здравствуй, сын, — холодный голос Люциуса был привычно вежлив и равнодушен.

Драко изящно поклонился.

— Здравствуйте, отец.

Наступила пауза. Юноша по-прежнему неподвижно стоял в дверях, не решаясь войти.

— Садись, — Люциус кивнул на дорогой кожаный диван, стоявший в углу.

— Спасибо, отец, — Драко фальшиво улыбнулся.

Люциус не повернулся, и он почувствовал себя еще более неуютно.

— Ты знаешь, зачем я позвал тебя?

Драко нервно сглотнул, почему-то появился беспричинный страх.

— Нет, отец, — спокойно произнес он.

Люциус не ответил, но повернулся к нему лицом, и теперь Драко мог увидеть кровавый порез на скуле. Значит, отец был у темного Лорда. Ничего хорошего это не сулило.

— Лорд недоволен, Драко. Ты должен быть на следующем собрании, настала пора оправдать свое имя, — пафосная речь раздражала его.

Смысл сказанных слов не сразу дошел до него. "Настала пора оправдать свое имя...", — чертова фраза неожиданно расставила все на свои места. Отец собирался исполнить обещание, данное Темному Лорду.

Драко пристально взглянул в холодные, как и у него самого, серые глаза.

— Я...

— Молчать, — никакого намека на злость, но юноша мгновенно понял, что стоит еще раз оступиться, и сегодняшнее наказание будет худшим в его жизни. — Ты станешь упивающимся и оправдаешь имя, данное тебе при рождении. Я не приму возражений. Теперь ступай в свою комнату, — Люциус указал рукой на дверь.

Драко поклонился.

— До свидания, отец.

Разговор оказался короче, чем он предполагал, но гораздо хуже, чем он надеялся.

Завтра Драко станет таким же жалким рабом, как и его отец. Завтра начинается новая жизнь, жизнь слуги. Драко стиснул зубы и швырнул мантию на кресло. О, как же он ненавидел отца!

Юноша позвал эльфа и велел принести себе вина.

Уродливое лицо Волдеморта снова показалось перед глазами. Драко поежился. Что будет теперь? Но пути назад не было. Он должен стать упивающимся, или умереть, третьего не дано. Как в той Шекспировской пьесе.

Быть или не быть...

Драко криво усмехнулся. Чтож, судьба снова смеялась над ним, уже в какой раз.

Вино было сладким и в то же время немного горьковатым. Он с удовольствием сделал небольшой глоток.

Интресно, матери известно о том, что должны сделать с ним завтра? Хотя, наверное, ее это не волновало. Нарциссу вообще ничего не волновало. Разве что вечные балы и званные обеды, ах да, еще модные платья и мантии.

Легкая сонливость овладела им, и Драко обессилено упал на мягкие дорогие простыни.

Эльф выключил свет, и в комнате стало совсем темно. Он не любил ночь — время его внутренних демонов и его прошлого, что так часто следовало за ним по пятам.

Драко повернулся на бок, встретившись взглядом со стеной.

Что будет завтра? Вопрос не покидал его, становясь с каждым разом все назойливее. Перед глазами появилась картинка из какой-то книги по темной магии: человек, лежащий на красной земле. Может быть завтра его постигнет та же участь.

Но это будет завтра. Все завтра. Сегодня он еще свободен.

Драко не сомкнул глаз до утра ...

Уважаемый Crash89 и все, кто читает этот фанфик!

В предыдущий главе я отвечала всем, кто оставлял отзывы...

Насчет темного Гаррика, еще раз. Чистеньким и беленьким он уже не является. Будет ли он на стороне Дамблдора? Если честно, фик пишется с ходу, то есть мелко продуманного сюжета нет. Так что, я еще не решила. Если желающих будет много, я постараюсь не обидить никого. Хотя лично мне не нравится этакий злодей, которому убивать доставляет удовольствие. Мне нравится именно такой Гарри, как в моем фике(да простит меня великая Роулинг). А еще я думаю, что темное и светлое — оружие, ведь даже светлую магию применять в темных целях. А с бетой может поможете???

Глава 6

Глава 6.

Боль, сначала незаметная, а теперь практически нестерпимая сдавливала сердце. Только одно слово билось в полубезумном сознании — убийца. Такой же, как все эти люди, которые не знают жалости, больше похожие на хищников, учуявших запах крови. Перед глазами все расплывалось, он плохо различал завернутые в плащи фигуры, окружавшие кого-то плотным кольцом. Гарри зябко поежился, здесь не было ветра, но, казалось, что ледяной холод пробирает до костей. Мышцы все еще сводило судорогой, вчерашний день оставил свой след на теле и в душе. Стоило ему закрыть глаза, и перед ним возникало беззащитное лицо, наполненное удивлением и детской наивностью.

— Сегодня Люциус привел нам своего наследника, — Гарри, наконец, смог разглядеть белокурого юношу, стоящего в центре зала.

На его лице странно перемышивались равнодушие и страх. Пронзительные серые глаза обреченно блестели в тусклом свете факелов.

— Подойди, Драко, — Лорд поднялся с трона.

Юноша послушно шагнул вперед. Мужчина, стоящий рядом, хищно ухмыльнулся. Гарри неотрывно наблюдал за происходящим.

— Повторяй за мной...

Вместо голоса мальчика, такого же, как и он сам, Гарри слышал свои слова, сказанные в тот роковой день. Ему хотелось схватить незнакомца за шиворот и бежать так далеко, чтобы никто никогда не нашел его, чтобы больше не видеть тупой покорности в неживых глазах. Неужели и у него теперь такой взгляд — лишенный разума, наполненный только отчаянным страхом и рабским преклонением перед существом, которое именовало себя Темным Лордом?

— Я надеюсь, ты оправдаешь свое имя, мальчик, — Волдеморт приблизился к Драко. Юноша вздрогнул, когда холодный палец коснулся уродливой отметины на бледной коже.— Ты будешь достойным слугой, Малфой.

Гарри с ненавистью взглянул на высокую фигуру Лорда. Неожиданно, метка на руке вспыхнула невыносимой болью. Гарри вскрикнул и упал на холодный каменный пол.

— Не стоит так открыто выставлять на показ свои эмоции, мальчик. Я могу их заметить, — Волдеморт взмахнул палочкой, и Гарри оказался в плотном кольце упивающихся. — Я думаю, тебе стоит преподать урок. Я научу тебя терпеть боль, Гарри. Ты будешь достойнешим из моих слуг. Вы будете лучшими..., — рядом с ним оказался тот самый юноша, что совсем недавно стал таким же рабом, как и он сам. ...Дети Слизерина. Первенцы сильнейших станут новой силой, — торжественно произнес Волдеморт, с жаждой дрессировщика разглядывая замерших юношей, их было человек десять не больше. Боль утихла, но от этого не стало легче. Красные, безумные глаза прожигали насквозь.

— Подойди ко мне, Гарри, — шепот обволакивал его невыносимым отчаянием.

Юноша шагнул вперед, не поднимая глаз. Он чувствовал на себе пристальные взгляды упивающихся. Волдеморт что-то прошипел на странном непонятном языке и ногу обвило плотное холодное и отвратительно скользкое кольцо. Гарри столкнулся взглядом с желтыми зрачками огромной кобры. Змея угрожающе зашипела, когда юноша попытался вырваться из ее железной хватки. Он словно слышал, как она говорит: "Я убью тебя, мальчик. Только оступись, и ты будешь умирать мдленно и мучительно". Гарри дерзко вскинул голову.

— Смелый мальчик, — Лорд довольно усмехнулся.

Гарри неотрывно следил за рукой Волдеморта, медленно поднимающей палочку. Но привычной красной вспышки он не увидел. Только почувствовал, как руку обвивает что-то холодное и скользкое. А потом резкая боль заставила согнуться пополам, казалось, что все его плечо сейчас сгорит в несуществующем огне.

Пусть это прекратиться...

Он не видел ничего, кроме ослепляющего красного зарева. Скользкое тело сжимало руку стальными тисками. Непонятные слова, что произносил Темный Лорд проникали в самую глубь воспаленного сознания. Пока, наконец, все не прекратилось. Невыносимую тишину прерывало лишь его сбивчивое дыхание. Горло саднило от крика и стонов.

-Встань...

-Не могу, — хрипло прошептал он, закрывая глаза.

— Круцио! — Гарри скорчился от пронзающей насквозь боли. — Забудь это слово, мальчик, — яростно прошипел Волдеморт. — Встань!

Юноша попытался привстать, но слабость повалила его обратно. Гарри стиснул зубы и еще раз попытался подняться. Разбитое тело отказывалось подчиняться, но ему все же удалось нетвердо встать на ноги. И только сейчас он смог разглядеть свою руку. Его глаза наполнились ужасом. Рукав куртки полностью выгорел, выставляя на показ красноватую, покрытую ожогами кожу. Вдоль всей руки тянулась длинная серебрянная змея.

— Дитя Слизерина, я научу тебя всему, что нужно будет тебе в этой войне. Я сделаю из тебя хладнокровного убийцу, — слова Волдеморта усилили ужас, который теперь так явственно плескался в зеленых глазах. — Северус, я хочу, чтобы ты достал для него палочку...

Гарри уже не слышал, что говорит Лорд. "Я сделаю из тебя хладнокровного убийцу...", — фраза была невыносимо пугающей.

— Уведите его в комнату, — Волдеморт кивнул двум мужчинам, стоящим рядом с ним. — Я увижу тебя очень скоро, мой мальчик...

Его небрежно схватили за руки.

Почувствовав под собой мягкую кровать, он завернулся в одеяло: отчего-то стало нестерпимо холодно. Кто он был теперь? Гарри не знал. Все, что происходило с ним раньше, казалось, нереальным, словно все то, что было — прошлая жизнь, оставшаяся где-то за глухой стеной. Волшебник... Что означает это слово? Что его ожидало в этой жизни, так не похожей на ту, прошлую?

Курить в заброшенных парках, прятаться по углам с чужими деньгами в руках, а потом с удовольствием напиваться до беспамятства, убегая от проблем, пусть и совсем ненадолго; вечные разборки на улицах, а потом синяки и шрамы, и полицейские, и приюты, и безразличные взгляды прохожих... Такой была его жизнь. Пусть поломанной на части, тяжелой и серой — но его. А теперь он больше не принадлежал себе. Раб, обреченный выполнять каждую прихоть своего хозяина.

Но больше всего его пугало будущее, не предвещавшее ничего хорошего. И с каждым новым днем, с каждым новым часом, проведенным в этом замке, он все лучше понимал, что должен будет стать преданным слугой красноглазого урода... или умереть. А он хотел жить. И пусть это было эгоистичное желание пятнадцатилетнего подростка, но он ничего не мог поделать, даже несмотря на всю ту боль, что пережил.

Он ненавидел себя. За то, что сломался, за то, что позволил себе сдаться и убить, за то, что отличался от других, за то, что Мэтью больше не было рядом... И за то, что продал душу за кровь, боль и унижения.

Гарри закрыл глаза, чувствуя горячие слезы на щеках.

Когда юноша был маленьким, он часто мечтал: что будет, если он вдруг станет волшебником? Добрая сказка из его детских снов превратилась в кошмар, который преследовал его теперь. И ничего уже не изменить.

Тяжелый тревожный сон давил на свинцовые веки. Гарри коснулся змеи на руке. Татуировка уже почти не болела, но ее присутствие лишний раз демонстрировало его слабость. Юноша глубоко вдохнул затхлый воздух.

Ничего не изменить. Слова — как приговор. Ничего не изменить...

Господа, оставляем отзывы...

Глава 7

Глава 7.

Свое обещание Лорд медленно, но выполнял. И Северус изо дня в день наблюдал, как мальчишка становиться сильнее и сильнее. Хуже всего было то, что он ничего не мог предпринять. И каждый раз Дамблдору приходилось рассказывать очередной изощренный урок.

Поттер учился быстро.Может быть им двигала ненависть, что Северус так часто видел в зеленых глазах, может жажда мести, что так часто проявляла себя. Но всего через месяц мальчишка уже сносно владел палочкой и даже выучил несколько черномагических проклятий. Дамблдор пытался несколько раз пробиться сквозь мощные заклятия замка, но любые попытки оканчивались неудачей.

Ко всему прочему, Лорд все же завладел Министерством. Северус отлично помнил перекошенное ужасом лицо Фаджа и бесчисленное множество убитых авроров, большинство из которых были еще недоученные мальчишки.

Лорд держал Поттера под своим полным контролем. Он запрещал ему видеться с другими молодыми упивающимися. Но, кажеться, мальчишка не особо сожалел по этому поводу. Либо он слишком хорошо прятал свои эмоции. Еще одна причина, позволявшая считать, что из Поттера выйдет прекрасный убийца.

Волдеморт занимался обучением мальчика сам. Северус видел эти занятия, больше похожие на дрессировку, всего пару раз. Но даже этого хватило, чтобы привести в ужас весь Орден Феникса. Ремус Люпин долго не мог поверить, что сын его лучших друзей стал на тропу зла. Но еще больше его поразило жестокость рассказов Северуса. Снэйп, в отличие от Люпина, уже давно потерял наивность. Но даже он боялся. Если мальчишка станет Его преемником, тогда война будет проиграна. А на это они не имели права. Слишком дорого стоило поражение, и слишком высока была цена за победу.