Справа — относительно трамвая — возвышалось серое длинное здание роддома, к которому и направились пассажиры трамвая — человек семь-восемь, не больше.
Слева, в полукилометровом отдалении, наблюдался полуразвалившийся деревянный забор грязно-синего цвета, за которым угадывалась бетонная приземистая коробка неизвестного долгостроя. В ту сторону следовала одинокая, невысокая и стройная фигурка.
Он достал зажигалку и, делая вид, что старается прикурить, а порывистый ветерок этому мешает, принялся наблюдать.
Девушка, отойдя от трамвая метров на сто пятьдесят, резко обернулась.
"Интересное дело, блин купчинский!", — старательно чиркая зажигалкой, засомневался Гришка. — "По всем внешним признакам и логическим построениям — это она и есть. То бишь, легкомысленная и развратная Матильда. Но.... Не клеится, однако. Глаза, речь, ухватки, уверенные и выверенные движения.... Что-то здесь не так. Или же — не то? Ну, никак не похожа эта симпатичная барышня — на безмозглую и циничную нимфетку.... А на кого тогда похожа? На дикую пантеру из субтропических джунглей. Сильную, породистую, своевольную и непредсказуемую. Молоденькую, правда, неопытную, наглую и наивную. Но, при этом, симпатичную и — до ужаса — миленькую....А, какие глаза? Серые, огромные, загадочные. Как глубокий омут — в сибирском Енисее. Впрочем, и у Севы — известной московской фотомодели — точно такие же глазищи, серые.... К чему бы такие совпадения? Как принято говорить в современных дамских романах — фатальные?".
Пыльная дорога привела его к воротам, одна из створок которых лежала в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой.
"Обычное дело. То бишь, окончательный бардак и полный бедлам", — понимающе хмыкнул Гришка. — "Сюда бы господина Путина привести — на обзорную экскурсию. А то он в последнее время полюбил рассказывать — с телевизионного экрана — о том, что наша Россия вплотную приблизилась к европейским жизненным стандартам...".
Он осторожно выглянул из-за "действующей" створки ворот — девушка, как раз, заходила под неприметную бетонную арку, ведущую, скорее всего, во внутренний дворик долгостроя.
Гришка, оперативно и бесшумно преодолев примерно сто двадцать метров, затаился справа от арки, которая "работала" как мощный звукоусилитель — шаги девицы звучали неправдоподобно громко и отчётливо.
— Семён Семёнович! Ау! Я пришла, встречай! — жизнерадостно известил звонкий голосок.
Длинно и надсадно проскрипели дверные петли, после чего мужской фальцет посоветовал:
— Не стоит так громко кричать, звезда очей моих. Нам же с тобой, Матильдочка, огласка не нужна, верно?
— Не нужна, — покладисто подтвердила девчушка.
— Тогда, птичка моя изящная, заходи.
— Ну, не знаю, право...
— Изображаешь трепетное девичье смущение? — насмешливо предположил мужчина. — Цену себе набиваешь? Хочешь, чтобы тебя поуговаривали? Оно, если вдуматься, и правильно. Девственность — товар ценный, хотя и одноразовый.... Хи-хи-хи!
Где-то рядом послышалось размеренное пыхтенье:
— Хы-хы-хы...
Антонов осторожно выглянул из-за бетонного ребра — в конце арки обнаружилась мускулистая собачья спина.
"Матёрая немецкая овчарка", — доставая из-за пояса пистолет и снимая его с предохранителя, опознал собаку Гришка. — "Отсекает барышне путь к отступлению. Похоже, что дело принимает серьёзный оборот...".
Опять заскрипело — тревожно и глумливо.
— Привет, бикса расписная! — известил хриплый басок, в котором — с лёгкостью — угадывались похотливо-сальные нотки. — Ножки у тебя — закачаешься. Не обманул Интернет...
— Значит, их несколько. Плюсом обученная здоровенная собака, — доставая из кармана бельгийский нож, пробормотал Григорий. — Всё в стиле гражданина Пегого.
— Смотрите-ка, ребятки, а сумасбродная клиентка раздумала отдаваться. Более того, собирается оказать нам вооружённое сопротивление, — удивился фальцет. — Кастет у неё, газовый баллончик. Дура набитая. Счастья своего не понимает.... Петенька, мальчик мой, пальни в капризную девицу — от греха подальше — усыпляющим зарядом...
Гришка, торопливо перекрестившись стволом пистолета, рванулся вперёд.
Собственно, он был неверующим, просто традиция такая существовала в диверсионном отряде ГРУ, где ему — в своё время — посчастливилось прослужить три с половиной года. Мол, прежде чем идти на решительный штурм объекта — перекрестись...
Выстрел, жалобный собачий визг.
— В сторону, Матильда! — прокричал Антонов. — Ложись!
Выстрел, второй. Патроны закончились.
Овчарка и два молодых широкоплечих облома вышли из игры. Рядом с неподвижным телом одного из здоровяков лежало короткоствольное ружьё — из таких, усыпляя диких животных, стреляют зоологи и прочие учёные мужи, изучающие братьев наших меньших. А в руках субтильного типа с густой шевелюрой обнаружился массивный чёрный пистолет.
"Визуально — израильский "Глок". А с предохранителя, дурик богемный, снять-то не успел", — мгновенно пронеслась в голове насмешливая мысль. — "И уже, гадом буду, не успеет...".
Вытянув руку с бельгийским ножом, Гришка несколько раз нажал на пусковую кнопку.
— Вжик! Вжик! Вжик! — послушно пропели лезвия-гвозди.
— А-а-а! — падая на землю и пряча лицо в ладонях, завопил самозваный Семён Семёнович. — А-а-а!
"Глок", естественно, при этом отлетел далеко в сторону.
"Бельгийский нож, ясный болгарский перец, хорошая штука", — подумалось. — "Но, к сожалению, не без недостатков. Его короткие лезвия, в частности, практически никогда не убивают. Даже если попадают неприятелю прямо в наглый глаз...".
Волосатый тип, отчаянно катаясь по внутреннему дворику, продолжал орать благим матом.
Антонов, распихав браунинг и бельгийский ножик по разным карманам, подошёл ближе, нагнулся, подобрал "Глок", снял его с предохранителя и, небрежно прицелившись, два раза выстрелил в так называемого Семёна Семёновича.
Волосатик, неуклюже подтянув колени к груди, замер.
— И зачем надо было его убивать? — невозмутимо поинтересовался девичий голосок, в котором не ощущалось даже тени испуга.
— Затем, — нагибаясь над мёртвым телом, ёмко ответил Гришка. — Привычка у меня такая.... Ага, как и предполагалось — парик. Вот, господин Пегий, и свиделись.
Сзади послышался бодрый перестук.
Он обернулся и расстроено поморщился — кроме трупов во внутреннем дворике никого уже не было. Только в самом конце арочного коридора смутно угадывался силуэт бегущей девушки...
Глава вторая
Поздний вечер, ранняя ночь
— Халтура, — выслушав рассказ о ликвидации банды Пегого, подвёл жирную черту Шеф. — Причём, гнилая, пошлая и непростительная.
— Почему? — опешил Гришка.
— Ты, охламон неумелый, небось, рассчитывал на красивый и разлапистый орденок?
— Зачем мне — орден? У меня их и без того в достатке. Собственные, боевые, заслуженные, легальные. Даже парочка иностранных имеется. А, вот, денежная премия, честное слово, не помешала бы. Типа — за качественно выполненную работу...
— За качественно выполненную?
— Ага.
— Наглец ты, Антонов, каких Белый свет не видывал, — неодобрительно вздохнул Шеф. — Косяков напорол, а после этого ещё и на деньги рассчитываешь. Права, всё-таки, Мариночка, раздолбай ты законченный, мечтательный и романтически-настроенный.
— Каких ещё косяков?
— Классических и косячных. Излагаю по порядку....Во-первых, унюхав Пегого, мне не позвонил. Ходить на такие скользкие дела в одиночку — мальчишество голоштанное. Во-вторых, дал уйти этой странной Матильде. В-третьих, не вошёл внутрь помещения и, соответственно, не осмотрел его.... Почему, кстати?
— На трофейном "Глоке" не было глушителя, — принялся неуклюже оправдываться Григорий. — Следовательно, выстрелы могли услышать, а после этого вызвать полицию. Поэтому я, в полном соответствии с типовыми инструкциями, наскоро обыскал тела покойных и благоразумно ретировался. А, в чём дело-то? Инструкции не нарушены...
— Не нарушены, — хмурым голосом подтвердил Шеф. — Только в банде Пегого, по сведеньям московского Дозора, числилось четыре участника-фигуранта.
— Ну, и что из того? Четвёртый, скорее всего, приболел и не смог приехать в Питер. Дело насквозь житейское и объяснимое.
— Не "четвёртый", а "четвёртая". Речь идёт о постоянной подружке господина Пегого, которая по московскому досье проходит под знаковой кличкой — "Вампирша". Она участвовала во всех "акциях" банды, а также являлась режиссером и оператором всех порнофильмов, заснятых этими скотами. Более того, именно Вампирша, будучи дипломированным и опытным хирургом, лично извлекала у жертв органы и помещала их в специальные морозильные контейнеры.... Понимаешь, Антонов? Вампирша, сто процентов из ста, была внутри долгостроя. А ты, красавчик лысый, её бездарно упустил.
— Виноват, — смущённо глядя в пол, покаялся Гришка. — Осознал и проникся. Постараюсь исправить сложившуюся ситуацию. В том плане, что подниму на ноги всех опытных агентов. Она не могла далеко уйти. Обложим голубушку "красными флажками", из кожи вылезем, но — отловим...
— Охотничек выискался, — презрительно ухмыльнулся Шеф. — Думаю, что всё будет наоборот. Это Вампирша будет охотиться. Причём, и на тебя, ухаря лысого, и на юную Матильду.
— Вы хотите сказать, что эта отмороженная тётка объявит вендетту? То есть, будет мстить за смерть гражданского мужа и верных подельников? Извините, но маловероятно. Маньяки, они живут сугубо сегодняшним днём. Прошлое их, гнид неприкаянных, практически не интересует.
— Прекращай, Антонов, пороть чушь! Причём здесь — банальная месть? Что ты обнаружил в карманах у Пегого и прихватил с собой?
— Вот же, — Григорий небрежно ткнул пальцем в горку вещей, аккуратно сложенную на краю письменного стола. — Запасная обойма к "Глоку", мобильный телефон, носовой клетчатый платок не первой свежести, швейцарский перочинный ножик, связка ключей на неприметном брелке, пластиковая коробочка, в которой находятся три маленьких ключика и пять банковских карт...
— Достаточно! — прервал его Шеф. — Ключи от банковских ячеек, где, возможно, хранятся серьёзные материальные ценности, и банковские карты. Понимаешь? Ты, Антонов, стащил все семейные накопления Пегого и его гражданской супруги, оставив госпожу Вампиршу нищей. Думаешь, что она покорно смирится с этим неаппетитным фактом? Фигушки тебе, молодчик недальновидный! Эта упёртая тётенька костьми ляжет, но постарается вернуть похищенное.... Ну, что скажешь?
— Допустим, что Вампирша наблюдала за внутренним двориком долгостроя из окошка, — задумался Гришка. — Пусть, даже и "срисовала" мою приметную внешность. В принципе, ничего страшного. Нацеплю дельный парик и — ради пущего спокойствия — временно поселюсь у кого-нибудь из друзей. Или, к примеру, из подружек...
— А, как быть с девицей?
— С какой ещё девицей?
— С Матильдой.
— Она-то здесь причём?
— Притом, — недовольно поморщился Шеф. — Вампирша, наверняка, решила, что вы с Матильдой работали в паре. Искать тебя, стрелка меткого и безжалостного? Изначально гнилой и опасный вариант. Проще — сосредоточиться на девушке. Тем более что и чёткие следы остались. То бишь, регистрационные данные на закрытом сайте, адрес электронной почты, сведения о конкретном компьютере, с которого велась регулярная переписка, что-нибудь ещё.... Допустим, что Матильда, не смотря на юный возраст, является барышней тёртой и осторожной. То есть, общалась с гражданином Пегим с компьютера, установленного в каком-либо пригородном Интернет-кафе. Но, к огромному сожалению, современные технологии позволяют — с лёгкостью — вычислить означенное кафе. Что называется, вопрос нескольких часов. Потом начнётся вдумчивая и кропотливая работа с обслуживающим персоналом данного заведения — на предмет элементарной наблюдательности.... Так что, друг Гриня, придётся тебе озаботиться этим животрепещущим вопросом. Озадачь наших славных хакеров, они должны отыскать Матильду раньше, чем это сделает Вампирша. После этого — понятное дело, в парике и с приклеенными усами — выдвинешься на объект и устроишь там засаду. Задача? Во-первых, охранять девушку. Во-вторых, ликвидировать Вампиршу. Всё, надеюсь, ясно?
— Так точно!
— А, откуда взялась свежая пулевая отметина на твоём мужественном плече? Про перестрелку ты ничего не говорил.
— Это совсем по другому поводу, — беззаботно улыбнулся Гришка. — По дороге к роддому. Не успел доложить.
— Докладывай.
Антонов подробно рассказал о нестандартном происшествии в одном из купчинских скверов.
Закончив доклад, он мысленно удивился: — "А Шеф-то расстроился. Побледнел и даже слегка осунулся. Никогда не наблюдал его в таком взволнованно-пафосном состоянии. Куда, интересно, подевалась харизматическая уверенность и барственная вальяжность? На брутальной физиономии явственно читается слабовольная растерянность, перемешанная с неудовольствием и брезгливость.... С чего бы это, вдруг?".
Минуты три-четыре сосредоточенно покатав по скулам каменные желваки, руководитель питерского Дозора выдал:
— А ещё всякие безмозглые козлы уверяют, что, мол, пиво — вредный, противный и бесполезный напиток. Уроды гребаные! Верно, Гриня?
— Ик, — от неожиданности нервно икнул Гришка. — Верно...
— Если бы не пивко, ты бы свернул в этот сквер?
— Нет, ясен пень.
— Значит, и разговора между Севой и Бесом не услышал бы?
— Конечно...
— Качественного и вонючего дерьма полная скворечня! — рассерженным уссурийским тигром взревел Шеф. — Жили бы себе спокойно, горя и бед не ведая. Занимались бы — с чувством, толком и расстановкой — разными маньяками, живоглотами и педофилами. А, теперь? Такая бешенная карусель завертится — мама не горюй. Запросто можно будет и умом тронуться.... Всё пиво это пенное, мать того, кто его придумал. Эх, Антонов, Антонов! Может, тебе стоит перейти на безвредную минеральную воду?
— Извините, но ничего не получится, — состроил скорбно-загадочную физиономию Григорий. — Природные особенности организма, так сказать. Плюсом — профессиональные железобетонные принципы.
— О чём это ты, затейник?
— Рассказываю тематический и актуальный анекдот. Вопрос: — "Что пьют российские "грушники"?". Ответ: — "Всё, кроме керосина и воды. На крайний случай — керосин. А вода полностью исключается...".
— Гы-гы-гы! — племенным жеребцом в самом соку заржал Шеф, после чего резко помрачнел и известил: — Дурак ты, Антонов. И шутки у тебя, лавочки занозистые, аналогичные.... Ты хоть знаешь, кем был покойный Виктор Степанович Логинов, и чем он занимался?
— Ну, академиком. Что-то там, кажется, по медицинской части...
— Ну — баранки усердно и умело гну. Виктор Степанович являлся известным нейрофизиологом, причём, с мировым именем. Более, чем известным. Усёк, дурилка?
— Нейро...э-э-э, — отчаянно лохматя остатки волос на затылке, засомневался Гришка. — Не в курсе, честное слово.
— Понятное дело, кто бы сомневался. Темнота, она и есть темнота. Тем более, если интеллект отравлен регулярно-плановыми пивными возлияниями.... Изучением человеческого мозга занимался заслуженный академик. А последние десять-двенадцать лет он плодотворно работал над созданием так называемого "Аппарата Дистанционного Внушения". Сокращённо — АДВ.
