#duo

'Уважаемый автор, — сухо гласил короткий текст, — главный редактор портала, г-н Дьячков, получил Вашу заявку на публикацию. К сожалению, в настоящее время Ваше произведение не может быть размещено на сайте. За разъяснениями рекомендуем обратиться к г-ну Дьячкову, так как политику работы с новыми авторами с 18 мая 2016 года определяет лично он. С уважением, модератор 'Звёзд самиздата''.

'Ну ничего себе...'

Первым моим устремлением было послать 'Звёзд самиздата' в... куда подальше и попытать счастья в каком-нибудь ином, менее 'звёздном' месте. Вторым моим желанием было позвонить Бергеру и высказать Димке всё, что я думаю по поводу его советов. Вместо этого сбросила с колен ноутбук, побегала по комнате и пару раз мысленно 'приложила' Димку, 'Звёзд' и Германа Дьячкова. Наконец, взяла себя в руки и вернулась к компьютеру. Разглядывая письмо, срубившее мои белые крылья, я размышляла о том, почему Дьячков не принял мою книгу? Ведь в ней было учтено всё: и динамичность сюжета, и реалистичность характеров, и даже модный жанр. Но роман, тем не менее, был отвергнут. Из-за чего? И тут мне припомнилась одна из первых лекций, прослушанных мной в институте...

— Коллеги, — пожилой седовласый профессор расхаживает по миниатюрной сцене огромного зала кафедры современной русской литературы, — запомните раз и навсегда: вы можете писать книги, которые заслужат признание критиков. Вы можете даже получить Букеровскую премию или же Нобелевскую премию по литературе и публиковаться только в самых крупных издательствах, но если вас не будут читать, то вы никто, как автор.

Тогда, сидя за длинной партой и разглядывая в огромном университетском окне ясное московское небо, я отчётливо, раз и навсегда, сформулировала свою жизненную цель. Я хочу стать читаемым автором. Именно поэтому я так долго училась писать. Именно поэтому я не поставлю крест на своём первом романе. Это было просто выше моих сил. А значит, мне предстояло бороться за то, во что я верю. И начать я должна была с себя: забыв о гордости, выслушать мнение владельца сайта. Не зря же, в конце концов, этот странный Дьячков, судя по письму модератора, был готов ответить мне на претензию?

Вот так, вооружившись скромностью, мудростью и несвойственным мне терпением, я скопировала адрес Дьячкова в почту и написала: 'Уважаемый Герман, спасибо за ответ. Мне искренне жаль, что моя книга не вызвала Вашего интереса. Не могли бы Вы пояснить мне, что я должна исправить в ней с тем, чтобы моё произведение было опубликовано? С уважением, Катя DUO'.

Я отправила письмо, и теперь мне оставалось только ждать ответ'.

Глава 3. Эпиграф

Эпиграф — это изречение, краткая цитата перед книгой или его частью, характеризующая основную идею произведения.

'Википедия'

20 мая 2016 года, пятница — 21 мая 2016 года, суббота.

I.

'В пятницу вечером, окончательно одурев от объяснений с тупым модератором, втолковал ему, что если он не придёт в себя, то я его просто уволю. После чего дело пошло на лад: появились и требуемый мной шаблон, и служебное рвение, а я получил список неактивных авторов, который до этого просил полчаса. Ещё через час вычленил тех, кто не представлял свою жизнь без 'ЛитСам' и скопом направил этой группе письмо с предложением заплатить мне регистрационный взнос. Ответы (как и денежный ручеёк) полились рекой. Письма я перепулил в модератора (пускай кувыркается), а сам сложил 'процентовку' тех, кто обещал заплатить. Просчитав, что уже в следующую среду у меня на кармане будет сорок тысяч зелёных, поздравил себя с тем, что нюх снова меня не подвёл, и с неохотой взялся за то, от чего бегал полдня. Мне предстояло просмотреть книги новых авторов. Для начала разложил 'проды' по жанрам. Тех, кто писал детективы или современную прозу, сразу поставил на ленту. По тем, кто работал в жанре 'приключения' и 'фэнтези', сделал отметку 'подумать'. Сочинения тех, кто 'катал' любовные романы, решил почитать завтра.

Потерев воспалённые глаза, собираюсь пристроить планшетник на подзарядку, когда замечаю письмо, направленное мне некой Катей DUO.

'Господи, ну и фамилия... Это ещё кто?'

Но ник меня зацепил, и я, чисто из спортивного интереса, открыл имейл. Читаю: 'Уважаемый Герман, спасибо за ответ. Мне искренне жаль, что моя книга Вам не понравилась. Не могли бы Вы пояснить мне, что я должна исправить в ней с тем, чтобы моё произведение было опубликовано?'

'Ну ничего себе... Однако, самоуверенная девушка'.

Так, а мне-то что делать? Сразу послать её, или же попросить заплатить мне? Или сначала взглянуть на то, что она написала? К последнему меня склоняет тот факт, что современные любовные романы сейчас на пике востребованности. Вздохнул и с ногами завалился на диван. Пристроил планшетник к колену, и, готовясь 'насладиться шедевром', открыл первую страницу романа. Мой взгляд тут же падает на эпиграф: 'Дмитрию Бергеру, герою на все времена'.

Зажмуриваюсь. Через секунду тряхнул головой и перечитал посвящение. Нет, я не ошибся: действительно, книга посвящена именно Дмитрию Бергеру. На сетчатке моих глаз немедленно встаёт изображение той женщины. Впиваясь ногтями в зелёную обивку дивана, резко сажусь. Замечаю, что мои руки начинают мелко дрожать, а костяшки пальцев — белеть. Отбрасываю планшетник, как ядовитую гадину, в сторону. Запустил пальцы в волосы, стиснул зубы, закрыл глаза...

Когда и как мужчина выбирает себе женщину?

— Мама, с днём рождения! — Прижимая к груди корзину роз, я взлетаю на крыльцо аккуратного двухэтажного домика из красного кирпича, где живут мои родители.

— Тёмочка, мальчик мой, приехал! Здравствуй... О, какие цветы! Спасибо за то, что помнишь, как мне нравятся розы. — Мама потянулась за цветами и за моей головой, чтобы поцеловать меня в щёку.

— Как жаль, вы не сказали мне, что у вас день рождения, — услышал я позади низкий чувственный голос. — Я бы не стала бы вам мешать и зашла со своим вопросом попозже.

Оборачиваюсь. Сначала увидел огромные блестящие серые глаза, потом хищный алый рот и чёрные, струящиеся по плечам, волосы. Она была немногим старше меня. Зовущая, манящая. И прекрасная.

— Артём, познакомься, это наша соседка, Алла Викторовна Бергер. — Мама, явно гордясь мной, торжественно водрузила розы на стол. — Зашла поинтересоваться, к кому лучше обратиться по электросчётчикам.

— Здравствуйте, Алла, — глядя в призывные чёрные зрачки, медленно произнёс я.

— Артём? Ну что ж, здравствуйте...

Когда я влюбился в неё? Тогда, с первого взгляда? Или чуть позже, когда после ужина, на который пригласила её моя мама, я проводил Аллу до ворот её коттеджа и узнал, что завтра она возвращается в Москву? Или — когда она мне сказала, что мы вряд ли ещё раз увидимся, потому что свой дом она продаёт, чтобы вложить деньги в дело?

— Я могу завтра подбросить вас до Москвы, — боясь услышать в ответ 'нет', предложил я. Взмах ресниц, лукавый взгляд и улыбающийся уголок алого рта. Алла всё поняла про меня. Впрочем, она всегда меня понимала — она с первой секунды 'прочитала' меня — нет, не как раскрытую книгу, а как блокнот, исписанный моим крупным почерком.

— Вам очень хочется меня подвезти? — засмеялась она.

— Да.

— Ну что ж, если удобно, то подвезите, Артём...

В двадцать пять у мужчины понятия 'похоть' и 'любовь', как правило, разделимы, но, глядя на Аллу, уютно устроившуюся рядом со мной, на заднем сидении автомобиля, чувствуя аромат её кожи и мягкое тепло её тела, я чётко осознавал, что в этот раз всё будет по-другому. Она влекла меня своей отстранённостью и тем, что сразу дала мне понять: в любых отношениях она всегда будет главной. А ещё я подумал, каково это засыпать и просыпаться рядом с ней? И как это, каждое утро вставать и видеть её улыбку?

Мы остановились у её дома, я открыл ей дверцу машины, проводил до подъезда.

— Прощайте, Артём.

— Я бы хотел с вами встретиться.

Алла изогнула бровь.

— Артём, вам сколько лет? — усмехнулась она.

— Двадцать пять, а что? — обиделся я.

— А мне почти тридцать.

— А мне это всё равно. Или у вас кто-то есть?

Алла долго меня рассматривала.

— Какой смешной и красивый мальчик. И, главное, какие потрясающие и открытые всему миру глаза. — Алла наклонилась, чтобы на прощание поцеловать меня в щёку. Я успел перехватить её руку и дерзко впился ей в рот.

Через месяц мы стали любовниками...

Желание — это худшее из зеркал: на себя просто невозможно взглянуть со стороны, когда ты хочешь по-настоящему. И чем запутаннее отношения, тем сильнее влечение. Алле нравилось заниматься любовью со мной, но она ничего о себе не рассказывала.

— Скажи, а что с твоим бизнесом? — В одну из наших коротких встреч спросил у неё я.

— Ничего не получается. — Обнажённая Алла задумчиво отвела глаза. — Знаешь, я так хочу построить автомобильный сервисный центр, но ничего не получается. Ни-че-го.

— Женщина, что ты смыслишь в машинах? — усевшись на корточках напротив неё, полушутя-полусерьёзно спросил я.

— Мальчишка, а что ты понимаешь в этом бизнесе? Ты же даже не водишь! — Алла изогнулась и шутливо щёлкнула меня по носу. Задетый за живое, я в первый раз откровенно рассказал ей, на что я способен.

Надо ли говорить о том, что ровно через два месяца сервисный центр Аллы заработал?

Какие токи идут от женщины к мужчине? И почему частота ударов сердца женщины превращает в раба одного мужчину, когда второй просто женится на ней и руководит всеми её устремлениями?

— Алла, ты знаешь, какой сегодня день? — 7 июля 2015 года я сидел на диване, прижимая к себе ещё свою женщину.

— Знаю, — Алла потерлась щекой о мою ладонь. У неё была привычка забавно морщить нос, отчего от внешних уголков её длинных глаз разбегались смешные лучики.

— Нет, не знаешь. У нас сегодня не просто годовщина. — Я аккуратно перенес её, ещё смеющуюся, на стол, раздвинул ей колени и встал между её ногами. Опустил руку вниз и, глядя в её моментально обточившееся от желания лицо, дразня её, выдвинул ящик письменного стола. Достал обитую красным бархатом коробочку и поставил её на гладкое колено Аллы.

— Что это? — изумилась она.

— А ты открой. — Я игриво подтолкнул футляр вверх по её бедру.

— Артём, а это случайно... случайно не то, о чём я подумала?

Алла отвернулась, но я успел увидеть в её глазах страх и неуверенность.

— Да, это именно то. Я люблю тебя.

Алла протянула руку к футляру. Я, поглаживая её ноги, внимательно наблюдал, как она достаёт выбранное мной обручальное кольцо: белое золото в два обруча.

— Какое красивое, — прошептала она.

— Выходи за меня замуж, — прислонившись лбом к её лбу, попросил я.

— Всё не так просто, — Алла высвободилась из моих рук и аккуратно вернула кольцо в коробочку.

— Скажи 'да', — настаивал я.

— Подожди.

Пытаясь уговорить её на свой лад, я начал укладывать её на стол:

— Скажи 'да'.

— Артём...

— Скажи 'да'!

— Да хватит! — Оттолкнув меня, Алла спрыгнула со стола.

— Что не так?

— Всё не так. Просто...я уже замужем.

В тот день она прикончила меня в первый раз. Но мёртвым меня сделал именно Дмитрий Бергер. Потому что я, дурак, с неделю промучившись от безысходности, тоски и ревности, сам к нему поехал. Отправился в тот самый сервисный центр, созданный мной для Аллы.

— Я хочу, чтобы вы дали вашей жене развод. За это я обещаю забыть, что в этот бизнес вложены мои деньги и время, — прямо с порога заявил я.

— Ты думаешь, это я держу Аллу? — Тридцатилетний, харизматичный мужчина насмешливо смотрел на меня.

— Да, — кивнул я. — Она боялась вас обидеть, она думала...

— Ты знаешь, что такое хороший брак? — Дмитрий Бергер поднялся с кресла и теперь стоял передо мной, покачиваясь с пятки на носок. — Брак — это прежде всего, партнёрство.

— Я разорю ваш бизнес, если вы не отпустите Аллу, — ещё не понимая, что я услышал сейчас, пригрозил я.

— Ты ничего мне не сделаешь. — Бергер отвернулся и подошёл к окну. — Ты ничего мне не сделаешь, — лениво повторил он, рассматривая парковку, полную страждущих автовладельцев. — Алла говорила, что ты не сторонник теневых игр и всегда играешь в открытую. Но ты ничего не знаешь о моей, теперь уже бывшей, жене. Наш с Аллой развод состоялся ещё полгода назад. Я бы и раньше отпустил её, но она так цеплялась за меня... подарила мне эту фирму... Видишь, как получается? — Бергер холодно усмехнулся. — Ты отписал свою долю Алле, а она всё отдала мне... Я с самого начала знал о тебе, но меня ваши отношения устраивали.

— Почему? — Я, как утопающий, схватился за косяк двери.

— Почему? — Бергер обернулся и неприятно осклабился. — Ну, наверное, потому что ничто так не лечит самолюбие брошенной женщины, как влюблённый в неё мальчишка. Я тебе не соперник, Артём, — это ты был всегда третьим лишним...

Чуть позже я высчитал, что эта сцена заняла ровно три минуты.

За это время меня расчленили, выпотрошили и вышвырнули на помойку. Но я собрал себя по частям и даже научился заново дышать. Правда, я не мог больше работать. Вычеркнув из телефонного списка почти всех своих друзей, знавших про меня и про Аллу, я с месяц провалялся на диване. Глядел в потолок и без конца представлял, как Алла раскаялась и вернулась ко мне. И как говорит, что любит она только меня. И как только мне подставляет губы для поцелуев.

Потом пришёл день, которого я боялся больше всего: Алла не просто продолжила жить, а снова вышла замуж и переехала в Санкт-Петербург. Она так ни разу не позвонила мне, ни разу не написала. А я? А я стал объяснять себе, что вся эта love-story совсем не конец света и что так случается почти со всеми моими ровесниками. Я утешал себя тем, что миллион раз читал про это в социальных сетях, препарируя чужую жизнь и чувства таких, как я, третьих лишних. И при этом отчётливо понимал, что я снова вру себе, потому что 'со всеми' — это совсем не 'с тобой'.

Дальше были загулы, попытка работать и новые поиски забвения. В конце концов, я смог убедить себя, что я никогда не любил Аллу. И вот сейчас, когда прошёл почти год, как я потерял её, я не хочу себе лгать. Я очень любил её. Любил любой, хотя это она командовала мной и вечно мной помыкала. Я любил её, и именно поэтому мой счётчик написанных ей смс-ок зашкалил за нереальную отметку в восемьсот семьдесят три сообщения. Но я больше не тот герой, которым я был когда-то. Я перестал воевать за женщин, бросаться за них в огонь и на амбразуры. В мире, в котором отныне существую я, больше не берут пленных. Да, я сумел покинуть все миры, в которых жила Алла, но вокруг меня по-прежнему вращаются созданные ею планеты. И одной из этих планет является её бывший муж, Дмитрий Бергер.

Быть может, мелочная месть — это плохое лекарство от растоптанной любви и попранного самолюбия, но — почему бы мне не восстановить статус кво и хоть на миг не показать Бергеру, как чувствует себя униженный человек? И что это такое, быть лишним третьим?

С этой мыслью я возвращаюсь на диван. Беру ноутбук и подключаю авторскую страницу DUO. Для начала я хочу знать, кто эта женщина и как она выглядит. И если она похожа на Аллу, то ей не поздоровится. Google 'вращает' мышку. Я всё ещё жду. И наконец, на мониторе возникает изображение, заставившее меня замереть на месте.