Глава 5
Дорога
Десять дней прошло с тех пор, как Трой решился уехать. Быстро собравшись, он вместе с семьей покинул деревню, присоединившись к проходящему мимо каравану.
Четырьмя днями ранее Трой оставил службу, дружески распрощавшись со своими боевыми товарищами. За время, проведенное в дозорах, они довольно сильно сдружились, и сейчас им было жаль терять бойца, даже после ранения, не утратившего своих боевых навыков.
Правда, мало кто в деревне печалился из-за его ухода. Большая часть была рада избавиться и от него, и от его семьи. Впрочем, это мало беспокоило Троя и Адалинду. Женщина давно поняла, что отношение жителей деревни к ним вряд ли когда-нибудь изменится.
К счастью, им не пришлось долго ждать проходящего мимо каравана.
Караван шел из Хевестона — большого города, расположенного на склоне горы, западнее Хилту. Узнав, что караван следует на север, в Форрент, столицу королевства Дарсус, Трой, за плату в 14 эрн, нанялся в его охрану.
Контракт вступал в силу сразу после выхода из деревни Хилту и заканчивался по прибытии в Форрент.
Обычно охранникам каравана, в обязанности которых входила не только охрана, но и погрузка с разгрузкой, охота, разведка, и другие второстепенные задачи, платили по 50 эрн. Но учитывая травмированное плечо Троя, и бесплатный провоз в обозе его жены и ребенка, 14 эрн были неплохой платой. То, что он, как бывший наемник, знает, с какой стороны браться за меч, сыграло немаловажную роль в переговорах.
Убедившись, что все вещи сложены в повозку, Трой еще раз взглянул на дом, в котором прожил последние два года. Счастье и печаль связывали его с этим местом. Оно словно тянуло его назад, умоляло остаться. Этот дом сделало его самым счастливым человеком на земле, но одновременно, и самым несчастным.
И в итоге, Трой решил, что идея покинуть его, была не так уж и плоха.
— Вперед, — крикнул хозяин каравана и повозки тронулись в путь.
* * *
В одной из комнат возведенной на склоне горы крепости, двое мужчин склонились над разложенными на столе документами.
— Карей, как продвигается дело Итела? — Спросил старший из мужчин, оторвавшись от бумаг.
— Две недели назад мы получили известие от Йорика. По его словам, все прошло на удивление успешно. Правда, они потеряли троих человек убитыми, одиннадцать раненными, и еще семеро были отравлены. К счастью, яд был не смертельным, и дней через 25-30 они смогут вернуться в строй. — Четко отрапортовал Карей.
— Трое говоришь? Я знал, что должен был... Подожди минутку. Две недели назад!? А почему я узнаю об этом только сейчас? — Мужчина грозно посмотрел на своего помощника.
— Потому что вы еще не полностью оправились от ран и лекарь запретил вас чем-либо тревожить. Кстати, насколько я знаю, он наказал вам, как можно больше отдыхать и как можно меньше напрягаться. — Иронично заметил помощник, даже не соизволив оторваться от бумаг.
Через некоторое время, так и не дождавшись ответа, он посмотрел на перекошенное яростью лицо шефа и усмехнулся.
— Негодник! Столько времени прошло! — Взревел тот.
— Командир, осторожнее, а то швы разойдутся, — ответил помощник, давясь смехом.
— Подлец. Все это время, я, по твоей просьбе, занимался сортировкой старых, никому не нужных документов. И как я не догадался, что все это нужно лишь для того, чтобы удержать меня в этой дыре. — Еще больше разозлился мужчина.
— Командир, вы что, хотите, чтобы у вас опять открылось кровотечение? Или вы так сильно любите зелья Марджил, что готовы пить их при любом удобном случае? Если это так, то я могу вам их принести прямо сейчас.
— Э нет...спасибо...все хорошо.
— Ну, тогда, может, уже покончим с сортировкой документов? — С улыбкой спросил Карей.
Они снова погрузились в работу, но вскоре их занятие прервал стук в дверь.
— Капитан Зикаэль, вы здесь? — Прокричали с другой стороны.
Радуясь возможности оторваться от скучной и монотонной работы, Зикаэль встал, но его помощник оказался у двери быстрее.
— Что случилось? — Спросил он, когда Карей отворил дверь.
— Капитан, вам пришло письмо от Троя.
— Трой...
Как давно он не получал от него вестей. Трой был верным помощником, подчиняющимся лично ему. У этого парня были блестящие перспективы в карьере наемника, и Зикаэль, в будущем, прочил его на роль капитана.
Но все надежды перечеркнуло ранение, из-за которого Трою пришлось уйти.
'Прошло два года... Может, за это время, он пришел в норму и теперь хочет вернуться?'
Взяв в руки письмо, Зикаэль надолго задумался.
Свиток, запечатанный красным сургучом. Печать в виде креста на воске. На первый взгляд, это крест был самым обычным. Но присмотревшись, можно было заметить, что одна из сторон креста чуть больше другой. Это был знак Дроксонских наемников, о котором знали лишь люди, входящие в состав команды Зикаэля.
* * *
Девятнадцать дней прошло с тех пор, как Трой с семьей присоединились к каравану.
По пути они два раза заходили в небольшие деревушки, чтоб отдохнуть, продать что-нибудь из товаров и пополнить запасы еды и воды.
Когда на пути долгое время не встречалось поселений, они разбивали лагерь недалеко от дороги.
Однажды ночью, когда караван отдыхал, на лагерь напала шайка разбойников. Были ранены 4 охранника, и безвозвратно потеряны мул и тягловая лошадь. К счастью, Трой не пострадал.
На следующий вечер караван столкнулся со стаей голодных волков, и им пришлось отчаянно сражаться. К наступлению темноты часть волков была мертва, а часть убежала. К счастью, эти волки не были слишком крупными. Большинство из них не превышало размером среднюю собаку. Правда, их было слишком уж много. Половину той ночи людям из каравана пришлось заниматься волчьими тушами и только потом они смогли разбить лагерь.
А на утро, отправив впереди себя специально нанятых следопытов и разведчиков, караван тронулся в путь. Эти люди всегда шли впереди каравана: выискивали возможную угрозу, находили места, пригодные для лагеря, выслеживали дичь.
Трой, в основном, занимался разгрузкой фургонов, и помогал погонщикам в замене осей колес. Все остальное время он проводил рядом с Кайдусом и Адалиндой.
'Что-то Кайдус, с тех пор, как мы покинули Хилту, все время молчит. Похоже, он просто пытается вести себя соответственно своему возрасту'. — Подумал Трой.
Тот день, когда он узнал о наличии у сына магического дара, намертво врезался в его память. Он долго не мог поверить услышанному. От мысли, что его сын разговаривает, его бросало в дрожь. Конечно, встречались слова, значения которых ребенок не знал. Но это было оттого, что он их никогда не слышал. Стоило ему объяснить смысл незнакомого слова, как он тут же включал его в свою речь, в которой было на удивление мало ошибок.
С тех пор малыш больше не молчал. Точнее, он был по-прежнему тих и незаметен, но когда Адалинда его кормила, или делала для него что-то еще, он ее благодарил словами. Когда он не знал названия каких-либо вещей, он больше не указывал на них пальцем, а задавал вопросы. Правда, делал это только в том случае, если был уверен, что рядом нет посторонних глаз и ушей.
После некоторых раздумий, Трой решил считать все это божьим даром, так как остальные варианты, были слишком страшны.
* * *
Во время поездки Кайдус лежал в колыбели, которую держала на руках его мать. В это время он размышлял о самых разных вещах, хотя внешне казалось, будто он спит.
'Сколько времени я пробыл в небытие? Почему в мире стало рождаться, так мало магов? Язык, на котором здесь говорят, не похож ни на один язык из тех, что я знаю. Та история о короле-демоне, явно рассказывает обо мне. И церковь, скорее всего, издала тот указ, опасаясь моего перерождения. Это мое двадцать седьмое перерождение. Интересно, сколько времени проходит между реинкарнациями? И какой сейчас год? Я не понимаю, почему это перерождение прошло не так, как прошлые. И для чего мне оставили память о моей прошлой жизни?! '
Так и не найдя ответы на все эти вопросы, Кайдус начал думать о том, что с ним произошло уже в новой жизни. С тех пор, как он обо всем вспомнил, он как мог, старался подавить в себе привязанность к Адалинде. Он прекрасно понимал, что не является обычным ребенком. Ни один нормальный ребенок не смог бы вынести подобных воспоминаний.
Все вокруг залито кровью. На полу тело женщины с кинжалом в груди и труп мужчины с перерезанным горлом. Недалеко от них плачущий от голода ребенок.
Боль, невыносимая боль. Люди плачут, моля кого-то о пощаде. Но покрытая темной кровью рука, безжалостно поглотив их жизни, погружает их во тьму, в которой нет, ни единого лучика света.
Он так старался выкинуть Адалинду из своего сердца, запереть чувства к ней в самом дальнем уголке своей души. Он хотел, чтоб и она любила его, хоть чуточку меньше и могла от него легко отказаться, если он станет для нее обузой.
Все, что он до сих пор от нее получал — это безграничная любовь. Он видел, с какой настойчивостью она преодолевала все преграды, встающие у нее на пути, и с каким терпением переносила страдания. Ее любовь постепенно пробила брешь в его защите, и он решился задать тот злополучный вопрос. После него ему не было смысла молчать. Вскоре после этого, он проговорился, что владеет даром. В его прошлой жизни магия была обычным явлением, тогда как здесь людей, обладающих даром, были считанные единицы. Чтобы случайно не раскрыть свою личность, он решил играть роль ребенка, чем понемногу разрядил обстановку.
'Я должен стать еще более осторожным. Чтобы Трой, при виде меня, не чувствовал страха'.
Резко распахнув глаза, он увидел лицо Адалинды, которая в этот момент тихонько напевала колыбельную. Эта мелодия почему-то действовала на него успокаивающе. Словно в трансе, он, молча, слушал песню и все мысли, до этого терзавшие его душу, медленно отступали.
А минуту спустя где-то недалеко затрубил рог, оповещая, что на караван совершено нападение. Заслышав сигнал, Трой встрепенулся. Наказав Адалинде спрятаться, он схватил свой меч, кинжал, перевязь с метательными ножами, и спрыгнул с повозки.
* * *
На них нападали и раньше, но в этот раз, судя по взгляду Троя, все было гораздо серьезней. В моменты большой опасности, лицо Троя словно застывало, превращаясь в бесстрастную маску.
По обе стороны от дороги тянулся густой лес, но Адалинда не была уверена, что там будет безопасно. И она решила, что лучше будет спрятаться в повозке, чем бежать в лес, кишащий опасными тварями и ядовитыми растениями.
Раскидав ящики и коробки, она добралась до большого сундука. Вытащив оттуда часть вещей, она освободила место для себя и сына, и быстро заскочив внутрь, опустила крышку.
Даже внутри сундука она продолжала слышать звуки сражения — испуганное ржание лошадей, лай собак, крики людей и звон мечей. Рог трубил еще трижды, а потом замолк. Крики становились все ближе. Вопили люди из соседних повозок. Незнакомые голоса отдавали какие-то приказы. И вот она почувствовала, как ее повозку затрясло, и услышала приближение чьих-то шагов. Она опустила голову, чтобы помолится и увидела крошечное личико своего сына.
'Нет, сейчас не время для молитв. Я должна защитить Кайдуса!'
Отринув страх, она замерла в ожидании. Пошарив рукой вокруг себя, она наткнулась на что-то твердое. Вытащив из вещей заинтересовавший ее предмет, она обнаружила ремень Троя, на котором была большая металлическая бляшка. Обмотав край ремня вокруг правой руки, она левой крепко прижала Кайдуса к груди.
Снаружи доносился шум. Ей казалось, что человек, залезший в фургон, сейчас передвигает ящики. Когда крышка сундука откинулась, перед ней возник довольно ухмыляющийся, грязный, давно не бритый мужик.
— Ну-ка, что тут у нас...
*Бум*
Она нанесла ему удар в голову прежде, чем он успел закончить фразу, заставив его отступить на несколько шагов назад.
— Чертова шлюха!!!
Ухмылка исчезла с его лица — теперь оно было красным от гнева.
Разбойник схватил Адалинду за волосы и потянул, вынуждая подняться.
Когда он увидел в ее руках ребенка, на его лице появилась, не предвещающая ничего хорошего, улыбка.
— Гдяди-ка, и вправду шлюха, — сказал мужик и заржал.
Адалинда снова попыталась его ударить, но он успел перехватить ее руку. Оставив в покое волосы, он ударил ее по лицу, после чего выдернул из руки ремень.
Обезумев от боли, она еще крепче прижала Кайдуса к груди.
Мужчина начал ее избивать, пытался разжать руки. Поняв, что у него в одиночку ничего не выйдет, он позвал кого-то, кто находился снаружи. Вскоре в фургоне появился еще один человек. Они вдвоем разжали ей руки, и этот человек забрал Кайдуса. Усмехнувшись, он вынес его из фургона.
Адалинда плакала и стенала, но вырваться из захвата бандита так и не смогла. Ее захлестнули отчаянье и страх. Она сходила с ума, не зная, что сейчас происходит с ее ребенком.
В этот момент снаружи вспыхнул белый ослепительный свет. Хватка бандита на миг ослабела, и она успела вырваться и стремительно вылететь из фургона.
Некоторое время ей пришлось ждать, пока зрение придет в норму.
Все вокруг было залито кровью. Осмотревшись, она увидела некоторых своих попутчиков, связанными лежащих на земле.
В глазах тех, кто уже мог видеть, застыл ужас. Она металась из стороны в сторону, все еще надеясь на чудо. И тут она увидела Кайдуса.
Малыш, широко раскинув руки, лежал на земле в луже крови. Бандита, его унесшего, рядом с ним не было.
Глава 6.
Последствия.
С тех пор, как разбойники напали на караван, прошло два дня. Все это время люди восстанавливали силы в разбитом неподалеку лагере. Они были настолько напуганы, что даже не нашли в себе силы подготовить места для сна. Спали, где придется — кто в фургонах, кто под телегами. Слухи носились по лагерю, будто холодный бриз. Люди, вспомнив о случившемся, испуганно вздрагивали.
Никто так и не смог понять, что произошло в тот злополучный день. Все слышали крики Адалинды, видели бандита, несущего на руках ее ребенка, а потом яркая вспышка и темнота. Эта вспышка, по яркости, могла поспорить даже с сиянием солнца.
Сидящую в луже крови Адалинду, качающую на руках обмякшее тельце своего ребенка, люди заметили, только когда прошло ослепление.
Бандитов, недавно атаковавших караван, видно не было — вместо них по округе были разбросаны куски истекающей кровью плоти, фрагменты костей и мозгов.
Четверо охранников погибли, защищая людей и груз, остальные были ранены или связаны. В общей сложности, за время устроенной разбойниками кровавой бойни, погибло одиннадцать человек. Еще девятнадцать были тяжело ранены.
У хозяина каравана была сломана рука, выбит зуб, а под глазом наливался синевой фингал. Чувствовал он себя, словно у него по ребрам потопталась лошадь. Пытаясь защитить людей, он бросился на бандитов, за что и поплатился.
Практически вся охрана каравана была выведена из строя, и некоторым пассажирам пришлось взять на себя роль следопытов и лекарей.
