— Послушай... — Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Я обещаю, что расскажу тебе все, но только не сейчас. И, пожалуйста, не спрашивай снова, почему. Успокойся, осмотрись. Ты уже здесь, и этот факт не изменить. Даю слово, я отвечу на твои вопросы.

— Когда? — Эмилия мягко отстранилась.

— Сейчас мы все же позавтракаем, потом я покажу тебе дом, познакомлю со всеми, кого ты должна знать. Потом мне придется покинуть поместье. Постараюсь вернуться завтра, в крайнем случае — послезавтра. И мы поговорим, обещаю.

Из-под полуопущенных ресниц Эмилия внимательно наблюдала за Мартином. Он уже успокоился и больше не пугал ее грозным видом. Кажется, не сердится за учиненный разгром и не обманывает. Да и какой в этом смысл? Она тут в полной его власти, захотел бы — и ударил, и избил, и в подвале сыром запер. Ох, как хочется ему верить. А еще — прижаться губами к его губам, снова ощутить на своем теле его ласковые руки.

Эмилия внезапно поняла, что ее тело отзывается желанием на прикосновения Мартина. Она облизнула пересохшие губы и плотнее закуталась в шаль.

— Хорошо, — произнесла она вслух. — Я буду ждать твоего возвращения.

Глава четвертая

Два брата

Провожая Эмилию до столовой, Мартин уже не злился. Уделил бы девушке больше внимания, и не было бы этой позорной сцены в гостиной. И не дрожали бы сейчас ее пальчики, которые он осторожно сжимал в своей ладони. Молодец, держится хорошо, даже улыбается — слегка, уголками губ. Вот только чувствует он, улыбка искусственная, а внутри у Эмилии все напряжено.

Разбитых вещей не жаль. Вазочка эта дурацкая, матушкина, давно глаза мозолила, и картина, сестрина мазня, невелика ценность. И хорошо, что матушка с девочками в столице, в городском доме. На свадьбу, конечно, прибудут, как же без этого. Но к тому времени Эмилия уже привыкнет и научится правильно себя вести. Она и сейчас старается, надо отдать ей должное.

Скандалы Мартин не выносил и изрядно удивился, когда милая и кроткая Эмилия вдруг словно с цепи сорвалась. Уже хотел взять ее за шкирку и отправить обратно, — ему, конечно, жена нужна, но не такой ценой, — да вовремя сообразил, тут есть и его вина. Если бы его вот так выдернули из привычной обстановки, заперли без объяснений, пожалуй, дело не ограничилось бы разбитой вазочкой.

И, казалось бы, чего проще — объяснить, что к чему, рассказать все, как есть. Он и собирался! Но теперь опасался, как бы правда не спровоцировала еще одну истерику. И так еле сдержался, а новую девушку ему до положенного срока не найти.

Он любезно помог Эмилии усесться за стол и досадливо скривился. Забыл предупредить слуг насчет приборов, они и выложили полный комплект. Его вина. Пришлось оправдываться:

— Ешь, как привыкла. Этикету тебя позже научат, а пока тут только мы с тобой.

Слуги, конечно, не в счет. Вышколенные у них слуги, на кухне посудачат между собой о том, что невеста милорда не умеет пользоваться столовыми приборами, но за пределами дома сплетничать никогда не будут. Да и знают все, девушка нездешняя, предупреждены.

Он сел напротив нее и ободряюще улыбнулся. Эмилия ответила ему безмятежным взглядом. Казалось, ее ничуть не смущают разложенные вокруг тарелки вилки и ложки. Мартин даже заподозрил подвох.

Так и получилось. Эмилия ела изящно, как будто с детства обучалась манерам и этикету. Выбирая приборы, она не оплошала ни разу и время от времени бросала на лорда лукавые взгляды из-под полуопущенных ресниц.

Мартин незаметно наблюдал за ней, в который раз убеждаясь, что Даниэль сделал правильный выбор. Прелестная особа — хорошенькая, милая, и эта прическа ей идет, и платье. Не забыть бы заказать ей мягкий удобный корсет. Сегодня он велел горничной не настаивать, но в дальнейшем без корсета из комнаты Эмилия не выйдет. Придется договариваться, и лучше бы по-хорошему. Иначе мужчины будут пялиться, а женщины — осуждать.

Проклятье! Он и сам с трудом отводит взгляд от декольте. Так и хочется подержать в ладонях эти круглые груди, помять их пальцами... Мартин скрипнул зубами и сосредоточился на отбивной.

Это станет проблемой, если Эмилия откажется от близости после свадьбы. А она может — все прописано в контракте. Мартин никогда не опускался до того, чтобы брать женщину силой, и не намерен отступать от этого правила. Но его влекло к Эмилии, и уже сейчас он с удовольствием заперся бы с ней в спальне на час-другой. Наплевав на приличия и посреди дня.

Нельзя. После завтрака он будет показывать дом. Брат обещал вернуться к обеду, хорошо бы поручить девушку его заботам. Он ее нашел, вот пусть теперь и развлекает. Мартин скривился, как будто откусил лимон. Пожалуй, он оторвет Даниэлю что-нибудь из жизненно-важных органов, если тот попробует соблазнить Эмилию. Поначалу он не хотел ограничивать девушку в выборе, но теперь не собирался делить ее с братом.

— В медицинском теперь преподают этикет? — поинтересовался Мартин к концу завтрака. — Право, ты меня удивила.

— Отнюдь, — засмеялась Эмилия, немного удивившись. Разве Мартин не знает, что она — реконструктор? Вернее, Милена. Но о себе Эмилия решила не лгать. — Нам с сестрой нравилось играть в принцесс, в детстве. Мама купила книгу, где описывались все эти премудрости, мы сервировали стол, учились... — Она вдруг закусила губу и быстро закончила: — Это не сложнее, чем китайские палочки.

— Хорошо, тебе будет легче привыкнуть, — кивнул Мартин, наливая кофе в маленькую чашечку.

Эмилия принюхалась, смакуя кофейный аромат, и едва заметно вздохнула. Ей предложили чай с молоком. Мартин снова попенял себе за невнимательность. Стараниями матушки в доме был положен незыблемый закон — кофе только для мужчин. Дурость несусветная, но в некоторых вопросах спорить с матушкой бесполезно. Кофе портит цвет лица — и точка. Ах, да, еще от него зубы желтеют.

Едва заметным жестом он приказал слуге принести еще одну кофейную чашку. Эмилия обрадовалась, как ребенок, и благодарно на него посмотрела. Что ж, видимо, придется баловать жену кофе тайком от матушки.

— Ты живешь тут один? — вдруг поинтересовалась Эмилия.

Осмелела, и это хорошо. Душевное равновесие — залог успеха. Сейчас она снова стала похожа на ту Эмилию, что болтала с ним в кафе.

— Нет, не один, — охотно ответил Мартин. — Матушка, леди Айрин, сейчас в столице, вместе с моими сестрами, Каролиной и Флоренс. Они вернутся к свадьбе. У Даниэля, моего младшего брата, свое поместье, он прибудет к обеду.

— Будет свадьба? А кто выходит замуж? Кто-то из сестер?

— Вообще-то, ты, — мягко улыбнулся Мартин. — Брак будет заключен по всем правилам этого мира.

Он и сам не заметил, как проговорился, но Эмилия не обратила внимания на слова о другом мире. Неужели новость о свадьбе так ее удивила?

— Но ведь там... в реальном мире... это не будет считаться, правда? — спросила она, запинаясь.

Мартин прикусил губу. Так вот оно что. А он и забыл, Эмилия считает все происходящее игрой.

— Правда, — сухо бросил он и раздраженно отодвинул от себя чашку с недопитым кофе.

И ведь почти не соврал. Ей и развод не будет нужен — ни один суд ее мира не примет такой иск. Какой брак? Где доказательства? Нету. А вот для него все вполне серьезно и по-настоящему. В очередной раз. По милости одной очень злопамятной особы.

Он скрипнул зубами и пожалел, что вспомнил о проклятии.

— Мартин? — Эмилия выглядела встревоженной. — Все в порядке?

— Вполне. — Он повел шеей и ослабил узел шейного платка. — Если ты закончила, пойдем. У меня мало времени. И напоминаю тебе, ты во владениях Корнберри, изволь вести себя соответственно.

Если она и удивилась такой перемене настроения, то тактично сделала вид, что ничего не заметила. И Мартин был искренне благодарен за то, что расспросы прекратились. Но осмотр дома прошел совсем не так, как он планировал. Вместо дружеского разговора — голые факты и вежливые расшаркивания.

— Кабинет. Когда я работаю, меня нельзя беспокоить.

— Хорошо, милорд.

— Голубая гостиная. Тут леди занимаются рукоделием.

— Поняла, милорд.

— Парадный обеденный зал.

— Да, милорд.

— Библиотека. Без моего разрешения не входить.

— Слушаюсь, милорд.

И так два этажа. Может, так оно и к лучшему? Увлекся бы, стал рассказывать историю дома, вспоминать интересные случаи, показывать портреты предков. А Эмилия думает, что все это — огромная декорация, и он — больной на голову миллионер. И где чертов Даниэль, когда он так нужен?!

На нижние этажи, предназначенные для прислуги, они не пошли. Леди там делать нечего. Зато успел представить всех, кого необходимо — дворецкого, экономку, горничных, учителей, — прежде, чем в гостиную ввалился румяный и довольный Даниэль. Прислугу тут же как ветром сдуло. А Мартин с интересом уставился на Эмилию. Безумно интересно, какое впечатление произведет на нее брат.

Даниэль был похож на Мартина, как морозное зимнее утро похоже на знойный летний полдень. То есть ничего общего. Ангел с рождественской открытки — белокурые кудри, голубые глаза, мягкие черты лица, добродушная улыбка на губах, стройный и грациозный, и одет с иголочки. Мечта любой девушки — мальчик-картинка. Его истинную суть выдавал взгляд — холодный, словно голубое небо, подернутое коркой льда.

Эмилия поежилась и порадовалась, что главный косплейщик тут Мартин. Такие слащавые мальчики, как Даниэль, никогда ей не нравились. А этот к тому же вызывал противоречивые чувства — вроде бы мил, но в то же время опасен.

— Даниэль Брендон Рассель, герцог Аберкорн.

Герцог? Младший брат — и герцог? Эмилия изумленно посмотрела на Мартина и присела в глубоком реверансе:

— Очень приятно, ваша светлость.

— Для вас — Даниэль, Эмилия. Оставим титулы для приемов. — Он мило улыбнулся и подхватил девушку под руку. — Рассказывайте, как вам мой брат?

— Э-э-э... он любезен и мил, — выдавила Эмилия, мягко отстраняясь.

— Кто? Марти? — Он расхохотался. — Ни за что не поверю!

Эмилия снова поежилась. Даниэль смеялся, но его взгляд оставался серьезным. Она чувствовала себя неуютно — ее рассматривали и оценивали.

— Дан, прекрати, — досадливо попросил Мартин.

Но тот и ухом не повел.

— И чем вы занимались? — продолжил допрос Даниэль, как только они уселись в малой гостиной.

Эмилия — на стуле, чинно сложив руки на коленях, а братья — на диване, напротив нее. Как невинная овечка перед двумя волками. Мартин, конечно, поспокойнее и подобрее, несмотря на неприступный вид и отвратительную манеру уходить в себя. Так хорошо разговаривали за завтраком, а потом он словно воздвиг между ними стену. А вот его брат вроде бы открытый, обаятельный, но опасный. С ним надо быть настороже.

— Разговаривали. — Эмилии пришлось отвечать, потому что он смотрел только на нее. — Мартин показывал мне дом. Потом я выяснила, что мой статус тут выше горничной, но ниже экономки и дворецкого, потому что и их я должна беспрекословно слушаться.

Она не удержалась от шпильки.

— Вам еще повезло, — на этот раз Даниэль говорил вполне серьезно, — леди Айрин дочерям и горничными помыкать не позволяет.

Леди Айрин? Не матушка? Как интересно. А недурно сюжет закручен. Жалко, телефон отобрали, можно было бы фотографировать. Такой материал! Тайная жизнь миллионеров. Эмилия только в присутствии Даниэля вспомнила, что участвует в игре. Рядом с Мартином ей казалось — все по-настоящему.

— А что моя сестра? Она ничего не передавала?

Эмилия обратилась к Даниэлю через силу, слишком уж велик соблазн узнать, все ли в порядке с сестрой. От Мартина не дождешься, а прислуга навряд ли ответит на этот вопрос или даст сотовый, чтобы позвонить.

— Велела кланяться и просила не беспокоиться, — произнес Даниэль, как будто Милена жила в соседнем поместье, и он только что вернулся после визита к ней.

Попробуй тут не беспокоиться. Свадьбу Милена и Марк решили отложить до возвращения Эмилии, в Испанию улетали через неделю. А вот подготовить квартиру к длительному отсутствию хозяев она не успела. Оставалось надеяться на помощь Марка.

— После обеда надо еще раз провести вас по дому, милочка, — продолжал тем временем Даниэль. Эмилия недовольно сморщилась. Это фамильярное обращение было похоже на уменьшительное от ее имени, что ей совершенно не нравилось. — И показать вазочки и тарелочки, которые давно мозолят мне глаза. Марти, помнишь ту пару, что тетушка Ми прислала на день рождения Каролины? Да, с пучеглазыми ангелочками. Вот с них лучше и начать. Потом еще статуэтка, похожая на нашего учителя Реми. Как посмотрю на нее, так вспоминаю розги за невыученные уроки. О, у нас много ненужных вещей.

Он вроде бы шутил, но в то же самое время смотрел на девушку так холодно, что у нее внутри все сжалось от страха. Ей казалось, он видит ее насквозь, и даже про обман с подменой ему все известно.

— Хватит, Дан, — оборвал брата Мартин, — Эмилия уже извинилась, инцидент исчерпан. И лучше бы тебе не упоминать о нем, особенно в присутствии матушки.

— У твоей матушки, братец, и без меня осведомители найдутся, — хмыкнул Даниэль. — И спорим, она уже мчится сюда на всех парах, чтобы взглянуть на твою невесту?

— Только этого не хватало, — содрогнулся Мартин. — Я надеялся на три дня отсрочки.

— Надежды юношей питают. А тебе уже поздно.

— Я все равно уезжаю по делам. Поговорим после обеда. — Мартин встал. — Надеюсь, ты не дашь ей растерзать Эмилию в мое отсутствие.

— Сохраню в целости и сохранности, братец.

Эмилия поперхнулась воздухом и закашлялась. Обещание позаботиться о ней прозвучало, как угроза. Но Мартин, похоже, полностью доверял брату, потому что, слегка похлопав невесту по спине и приказав слуге принести стакан воды, ушел, пообещав вернуться к обеду.

Она пила долго, маленькими глотками, и боялась оторваться от стакана. Даниэль терпеливо ждал, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку дивана. Поза расслабленная, а взгляд все равно внимательный и сосредоточенный. Вода закончилась, а встать и уйти не было сил, как будто брат Мартина загипнотизировал ее, заставляя оставаться на месте.

— Итак, милочка, — медленно произнес Даниэль, когда Эмилия отдала стакан слуге, и тот вышел, оставив их наедине, — я, знаешь ли, выбрал тебя для брата не для того, чтобы ты била посуду.

Эмилию словно окатили ледяной водой. Так вот кто тут маньяк! Это Даниэль присмотрел Милену и притащил в глушь, под видом жены для брата. У него определенно какие-то планы! Бред... Да, бред. Но отчего так страшно? Герцог и пальцем не пошевелил, а Эмилия уже дрожит, как осиновый лист в ожидании чего-то ужасного.