| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Южный Вейр? Я по ту сторону Промежутка? Или я всё ещё призрак? А если нет, что это за место и почему я именно здесь?
Предводитель Южного снова не нашёлся, что ответить. Перселлан присел рядом, щупая слабый пульс всадницы:
— Простите, мы не совсем понимаем, о чём вы нас спрашиваете... Что значит — по ту сторону? И что за призраки?
Женщина замялась с ответом. Поправив съехавшую на лоб прядь густых, но не очень длинных светлых волос, она снова огляделась. Обернувшись, она увидела сзади старую королеву и надолго остановила на ней свой взгляд. Наконец, всадница промолвила:
— Я никак не ожидала увидеть здесь поселение. Похоже, я снова заблудилась и наш эксперимент со сменой королев не удался... Но как вы нашли меня? Вы тоже... — она сделала паузу, словно не решаясь произнести следующие слова, — патрулируете Промежуток?
— Ч-что?! — изумлённо переспросил Д'лин. Определённо, эта незнакомка способна лишить дара речи даже арфиста!
Перселлан удивился не менее всадника. На безумную женщина не походила; но как же можно патрулировать Промежуток?!
Всадница уже в третий раз огляделась и, видимо, сделала для себя какой-то вывод. На несколько мгновений воцарилась тишина, а потом женщина решила озвучить свои мысли:
— Нет, видимо, я всё-таки не заблудилась. Что это за Южный Вейр?
Д'лин наконец нашёл в себе силы ответить:
— Это поселение всадников на Южном континенте... — и снова замолк, увидев, как всадница в страхе отпрянула от него.
— Что, что такое?! — взволнованно спросил Перселлан и прикоснулся ко лбу женщины, подозревая жар или огненную лихорадку. Но нет — она оказалась совершенно здорова, если не считать некого оттенка бледности на лице — и неподдельного испуга.
— Вы с ума сошли жить здесь? Вы же подцепите Великий Мор!
Д'лин тяжело вздохнул:
— Думаю, если за все эти Обороты мы ничем не болели — кроме некоторых всадников — то уже и не заразимся. Боюсь, нам нужно многое узнать друг о друге и многое объяснить вам. Но, раз уж вы нас засыпали вопросами, позвольте задать один простой: а как ваше имя?
Всадница чуть отодвинулась от них, словно действительно боялась чем-то заразиться, и снова долго молчала, не решаясь ответить. А потом... потом она произнесла слова, после которых целитель и всадник действительно надолго лишились дара речи:
— Меня зовут Морета.
* * *
Марко Галлиани ждал. Впереди у него была целая вечность. Поэтому он терпеливо наблюдал за тускло-серым не то туманом, не то маревом, расстилавшимся вокруг. И вспоминал.
Вспоминал, как, будучи мальчишкой, он впервые увидел Перн — на экранах "Йокогамы" показывали эту потрясающую планету, так напомнившую ему Землю. Оставалось ещё несколько часов до высадки, а он, совсем молодой и нетерпеливый, всё гнал время. А потом сама Саллах Телгар улыбнулась курносому мальчугану и сказала, что ждать больше не придётся.
Он вспоминал, как его семья поспешно усаживалась в челнок, а Саллах ободряюще смотрела на них и остальных пассажиров. Это был её второй рейс на Перн. Она уже видела красоты места, где им предстояло жить. Марко и его семья пока лишь мечтали о том, как они будут строить собственную ферму где-нибудь возле устья реки...
Перн превзошёл все ожидания. Чистый, пьянящий воздух, лёгкое дуновение тёплого ветра, величественные вулканы возле Посадочной площадки и не тронутые людьми джунгли — всё это манило и словно шептало о возвращении к природе. Марко помнил, как он, вне себя от счастья, скинул тесные космокроссовки, которые давно уже жали ему ноги, босиком побежал по приятно щекочущей пятки траве — и смеялся, улыбался, радовался вместе со всеми. Они прилетели на планету своей мечты.
Колонисты мало-помалу обживали Перн. Посадочная площадка нравилась Марко, но он и его отец, Цезарь Галлиани, страстно мечтали найти какую-нибудь красивую реку и расположиться возле неё. Когда поселенцы принялись выбирать для себя места проживания, отец Марко договорился с кем-то из пилотов скутеров, и семья получила возможность облететь часть побережья Южного континента.
Марко оказался первым, кто заметил эту реку внизу. Увидев, куда показывает его сын, Цезарь попросил пилота приземлиться. Выйдя из скутера, семья Галлиани сразу поняла: вот то самое желанное место!
Они и ещё несколько семей основали здесь фермерский посёлок, назвав его Райской рекой. Так началась их счастливая жизнь, свободная от ужасов войны и смрадного неба загрязнённой Земли. Не зря Цезарь и другие колонисты так назвали это поселение — всё вокруг казалось настоящим раем. К тому же, отец Марко, верный своему имени, основал в глубине материка ещё один небольшой посёлок, который он назвал Римом. Это место идеально подходило для разведения скота, и Цезарь надеялся, что, когда сын подрастёт, Рим будет в надёжных руках...
Шли годы, Марко взрослел и обучался фермерским премудростям. Он прекрасно ладил со всеми животными, вот только приручить местный необычный вид — маленьких дракончиков, или файров, как их иногда называли колонисты, у мальчика не получалось. Но Марко не расстраивался и радовался всему окружающему миру. Это была настоящая, неподдельная свобода!
...А потом счастье закончилось. В один день, страшно и жестоко. Марко до сих пор не мог без боли вспоминать тот роковой день. Они с мамой отправились на Посадочную площадку, чтобы попросить на складе Лилиенкампа несколько необходимых материалов. Пилот скутера, также оставшийся жить возле Райской реки, первым заметил странное серебристое марево на горизонте.
— Дождь, что ли? — удивился он, ведь над посёлком ярко светило солнце.
Но то был не дождь.
Когда они приземлились, то мама не без испуга отметила, как подозрительно тихо стало вокруг. Вот только что шумели джунгли близ площадки, стрекотали местные птахи и насекомые — и вдруг всё умолкло. Только люди привычно сновали туда-сюда, каждый в своих заботах и проблемах...
Пилот тоже удивлённо качнул головой и велел им поспешить, оставшись ожидать внутри скутера. Это спасло его, но не маму Марко.
Они действительно заторопились, не желая угодить под дождь. А потом юноша и его мать наконец увидели, что происходит.
Целая стая маленьких дракончиков в небе над одним из зданий в центре посёлка сражалась, выдыхая пламя, с серебристыми нитями, что падали сверху и извивались — а упав на землю, ненасытно пожирали траву.
— Ч-что эт-то? — заикаясь, выдавил Марко. Мать, побледневшая от страха, промолчала. Схватив сына за руку, она побежала как можно дальше от места страшного сражения.
Они бежали к складу Лилиенкампа, не подозревая даже, что сзади их уже почти что настигли падающие Нити...
Мама споткнулась. Неудачно приземлилась. Зашипела от боли, схватившись за левую руку. Марко подошёл помочь ей — и тут увидел прямо над собой сражающихся дракончиков.
Их мужеству смело можно было ставить памятник — отчаянная стайка выжигала непонятные нити, едва спасаясь от них. Казалось бы, вот-вот Нити упадут на крыло или спину дракончика, но тот внезапно исчезал — а несколько мгновений спустя появлялся совсем в другом месте и выдыхал пламя.
Марко попытался помочь матери подняться, но у мальчика не хватило сил. Тогда он побежал к складу, чтобы позвать Лилиенкампа. Ничего не объясняя, Марко схватил его за руку и потащил наружу. Мужчина опешил от неожиданности, а потому замешкался и опоздал. А через несколько мгновений они, находясь под безопасной металлической крышей склада, располагавшегося неподалёку от пещер Катрин, вместе увидели, что Нити делают с человеком. С матерью Марко Галлиани.
Серебристое нечто вонзилось в тяжело вздымающуюся грудь женщины. Она истошно закричала, не в силах бороться с неведомым врагом. Марко хотел броситься к матери, но Лилиенкамп остановил его, уже догадавшись о смертельной опасности, падающей с небес.
Тело матери свело судорогой; она уже не могла кричать. А потом изнутри, из живота полезли новые Нити, пожирающие плоть. И женщина замерла. Из её тела вылезли ещё две небольшие Нити. Горькие слёзы текли по лицу Марко; у него не осталось сил ни пошевелиться, ни броситься к телу матери, когда запоздавший бронзовый дракончик спикировал с небес и сжёг Нити. Наверху всё еще продолжалось страшное сражение, а Марко всё стоял и не мог отвести взора от сгорающего тела матери, которую звали Кармелией...
Лилиенкамп успокаивающе обнял мальчика — Марко отчаянно рыдал, всё ещё продолжая смотреть на погибшую Кармелию. А в небесах над ними продолжали свою битву дракончики, и мальчику отчаянно захотелось стать одним из них — чтобы выдохнуть пламя и сжечь все проклятые Нити!
Сражение вскоре закончилось, а взбудораженные жители Посадочной площадки никак не могли прийти в себя. И лишь через час после трагедии губернатор Эмили Болл объявила о неведомом враге из космоса.
Количество жертв и ущерба после первого Падения не поддавалось никаким подсчётам; очень многие умерли, не успев спрятаться в домах или просто отправившись в джунгли; растительность вокруг стремительно исчезала — деревья и листву пожирали упавшие на землю Нити, а летающие без устали дракончики выжигали врага везде, где только видели. Огромные засаженные поля превратились в пустоши; повсюду лежали истерзанные тела людей и животных. Марко глядел на это и не мог остановить рыдания; счастье оборвалось вместе с жизнью его матери.
Вскоре пришедший в себя пилот скутера доставил Цезаря из Рима; отец весь осунулся, а когда увидел обугленные останки Кармелии, тоже зарыдал, не скрывая своих чувств. Далеко не сразу отец и сын, наконец, успокоились; а затем они оттащили то, что осталось от тела женщины, в джунгли близ пещеры Катрин, где и предали земле.
С той поры Марко перестал улыбаться; маска печали надолго затмила его лицо, и лишь одно страстное желание — отомстить — ещё давало силы продолжать жизнь.
Весь следующий Оборот, как стали называть года на Перне, Марко, Цезарь и пилот истребляли Нити. Мальчик освоил огнемёт и неостановимо палил, выставив орудие из скутера наружу. Но Нити всё продолжали падать, и вскоре поселенцам стало понятно, что неведомый враг пришёл не сам по себе, а был захвачен странной планетой с неправильной орбитой, которую некоторые называли Кровавой, или Алой Звездой.
А потом появилась надежда. Китти Пинг, женщина-генетик, нашла способ увеличить файров. Зародыши драконов хранились в специальном инкубаторе, а затем созревшие яйца перенесли в специальное помещение, куда насыпали горячий песок. То, что файры мысленно и чувственно привязывались к человеку, давало шансы на такой же отклик и со стороны драконов. Для этой кладки начали подыскивать партнёров — одарённых телепатически юношей и девушек. Марко никогда ранее не проявлял подобных способностей, но его борьба с Нитями впечатлила адмирала Пола Бендена, взявшего на себя командование перинитами. И юноша оказался в числе претендентов на Запечатление — так назвали необычную связь, возникающую между людьми и файрами.
Более шестидесяти юных и не очень претендентов пришли на Площадку Рождений. По полу огромной комнаты насыпали горячий песок, где возвышались яйца. Люди благоговейно молчали, а слетевшиеся отовсюду файры начали торжественную песнь, которой отмечалось любое рождение. Марко невольно ойкнул, когда сквозь башмаки его обжёг горячий песок. Кто-то из стоявших рядом зрителей посоветовал ему разуться — так стопа быстрее привыкнет к жару, да и обувь будет целее. Юноша весьма удивился, когда босиком ступил на, казалось бы, раскалённый песок — и почти не почувствовал боли, только приятное тепло, растекающееся по всему телу.
А файры пели всё громче и торжественней, их трелям мог бы позавидовать любой, даже самый маститый музыкант. И вот одно из яиц зашаталось и начало трескаться. Претенденты безмолвно наблюдали, как маленький угловатый дракончик пробивает скорлупу и выбирается наружу — а потом направляется прямиком к одному из них, жалобно пища. Как и файры, драконы при рождении испытывали страшный голод, а потому парнишка, запечатливший бронзового, сразу принялся его кормить, сообщив публике, что Полент — так звали дракона — очень голоден.
Драконы продолжали вылупляться, счастливые претенденты, нашедшие себе крылатого друга, уходили с Площадки, чтобы накормить жалобно пищащих новорождённых. Марко не успевал наблюдать за всем сразу — за счастливцами, коих избрали драконы, за яйцами, за зрителями и за файрами, всё усиливающими песнь Рождения. А потом вдруг в его сознание проник чей-то голос:
"Привет, меня зовут Дулут. Покормишь меня?"
Обернувшись, Марко увидел коричневого малыша, тыкающего клиновидной головой ему в ноги. Юноша сразу и не сообразил, что теперь он и этот малыш — единое целое...
— Конечно, покормлю, — вслух сказал он, беря одно из заготовленных заранее блюд с мясом. И добавил, уже для собравшихся зрителей: — Его зовут Дулут!
С этого момента жизнь Марко круто изменилась. В ней появились мгновения счастья, забота о новом друге, который рос с каждым днём — и затаённая надежда подняться в воздух на драконе и сразиться с Нитями! И, когда через несколько месяцев Дулут действительно поднял юношу в воздух, Марко понял — вот она, настоящая жизнь! И они будут сражаться с Нитями, несущими смерть!
Но это так и не сбылось. Вулкан возле Посадочной площадки, доселе дремавший, пробудился, и периниты начали спешную эвакуацию на север — там они могли укрыться от Нитей в огромных пещерах. Пол Бенден задействовал весь воздушный транспорт — и драконов тоже. Часами Марко и Дулут перевозили различные грузы на побережье, откуда их переправляли на кораблях. В воздухе царила полная неразбериха, повсюду летали драконы и скутеры. После очередного перелёта у юноши закружилась голова. Дулут сочувственно склонил голову к присевшему отдохнуть возле него Марко — и впервые обратился к нему по имени, правда, сократив его: "М'лиан, может, стоит закончить на сегодня?"
"Ещё один последний полёт — и всё, — ответил ему Марко. — А почему ты меня так назвал?"
"Мне удобнее сокращать твоё имя", — ответил Дулут. И Марко, тяжело поднимаясь на ноги, в очередной раз за день вскарабкался на коричневого, чтобы отправиться за новой партией грузов.
"Что ж, полетели!" — сказал он дракону, подняв вверх руку с зажатым кулаком — у всех новоиспечённых всадников этот жест означал готовность к взлёту.
Уже поздно было поднимать голову и смотреть наверх. Когда Дулут почувствовал, что прямо на него, ещё не набравшего высоту для манёвра, летит чей-то скутер, он чисто инстинктивно рванулся... в тёмное нечто.
М'лиан, он же Марко Галлиани, с содроганием вспомнил то, самое первое ощущение ледяного холода непроглядной бездны, что окружила их с Дулутом. Кажется, в момент, когда он уже готовился к смерти, перед ним и возникло это самое марево, в которое М'лиан — уже давно не юноша, но каким-то чудом сохраняющий внешнюю молодость — сейчас с напряжением вглядывался...
Он смотрел в эту пустоту, всё ещё надеясь увидеть величественный полёт двух королев. Он наблюдал за серой пеленой, в который раз ощущая боль из-за своей нерешительности. Нет у него той храбрости, что движет всеми остальными Всадниками. Он всё ещё боится смерти — и того, что будет по ту сторону.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
