Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Что ж такое?! И тут эта ангелица!
Однако моя кошка завелась. Зрачки стали вытягиваться, радужка приобрела желтоватый оттенок. Сейчас перекинется.
Точно. Мгновенный переворот из человека в большую чёрную кошку. Она грациозно выбралась из-под вороха упавшей одежды. Миг, и оборотень прыгнула на меня, выпустив совсем не шуточные когти. Думаете, кошка — это милый пушистый зверёк? Конечно. Согласен. Но когда этот зверёк выпускает коготки, метя в ногу или, куда достанет, вся его "милость" заканчивается.
Я еле успел выставить шит. Кошка с не кошачьим рыком вонзилась когтями в пустоту. Увязла в тонкой дымке.
— Тань, успокойся! Нельзя так! А если на улице перекинешься?
— Гла-а-авное, чтоб на у-у-улицце не было тебяяя-ууу, — кошачья пасть вряд ли предназначена для человеческой речи. — Ты — крррассная тря-а-а-апка!
Я восхвалил Хаос, что Таня — не бык. Представляю, как бы я бегал вокруг дивана от пышущего яростью орудия смерти. Тогда от неё за простым щитом не спрячешься.
Тем не менее, сравнение с тряпкой, пусть даже красной, оскорбило моё мужское самолюбие.
— Танюш, это уже не смешно. Ты хоть обратно-то перекинешься?
— Мря-а-а-у! Не твоё-о-о де-э-э-ло!
Она усиленно заскребла когтями по еле заметной дымке щита. Подгадав момент, уверившись, что оборотень занята уничтожением моей защиты, я прыгнул вперёд. Схватил кошку за шкирку и хорошенько встряхнул. От такой наглости Таня потеряла задор. Лишь на краткий миг, но мне хватило. В куче её одежды, лежащей на полу, я нашёл подаренный ранее амулет с лунным камнем. Пока кошка не опомнилась, я нацепил ей на пушистую шею кожаный шнур с оберегом. В следующую секунду на руках у меня лежала обнажённая ошеломлённая девушка. Она посмотрела на меня широко раскрытыми зелёными глазами.
— Наха-а-а-ал! — блондинка опять накинулась, только уже в человеческом облике, на моё бедное тельце. — Ты меня ещё лапать будешь?! После всего?!
Не выдержав, я расхохотался, рухнул на диван, так и не отпустив девушку. Таня ещё пару раз стукнула меня кулаком в грудь, от чего я развеселился ещё больше. Девушка недоумённо спросила.
— Ты чего радуешься? Я тебя, вроде как, колочу. — Она смерила меня скептическим взглядом. — Мазохистом заделался?
Отсмеявшись, я притянул её к себе, поцеловал.
— Если я стану мазохистом, ты будешь моей садисткой?
— Вот ещё! — фыркнула Таня, затем добавила обеспокоенно. — Дим, с тобой точно что-то не так...
В отличие от неё, я не хотел быть серьёзным. Сейчас, по крайней мере. Ну, как можно рассуждать трезво, когда на руках прекрасная обнажённая женщина? Пусть я колдун, но всё-таки человек. И ничто человеческое мне не чуждо. Тане, впрочем, тоже.
— Димка-Димка! — Вздохнула очаровательная оборотница, заворачиваясь в одеяло по самый подбородок. — Что с тобой делать, ума не приложу!
— Поцелуй, — сонно пробормотал я.
Получив выпрошенное удовольствие, я снова откинулся на подушку. Блаженство и покой! Вечно б так. Танюшка устроилась у меня под боком, уткнувшись лбом в моё плечо.
За окном стемнело. Ночь подобралась совершенно незамеченной. Тане хорошо. Она оборотень с кошачьим зрением. Ей свет не нужен. Мне посложнее. Без заклинания или хотя бы люстры не обойдусь. Но свет включать не хотелось, а к магии прибегать лень. Вот мы и переговаривались в полутьме.
— Танюш, — вспомнил я. — Как прошла твоя встреча с Мирой?
Молодая колдунья засмеялась:
— Представь себе, весело!
— Подробнее, пожалуйста!
— Ишь, какой. Ещё командует! — меня куснули за ухо. Вероятно, в воспитательных целях.
— Не буду... сегодня... больше, — пообещал я, тщетно пытаясь освободить ухо.
— Хмм, так и быть! — меня отпустили.
Чуть поёрзав, устраиваясь поудобнее на моём плече, Таня добавила:
— Вот трезвое мнение об этой особе с небольшими рожками. Она: раз — эгоистичная, два — скрытная, три — лицемерная натура. И, что самое отвратительное, у меня возникло чувство, будто она читала мои ощущения, как книгу. Реагировала даже на невысказанные эмоции.
— Ничего удивительного. Мира — эмпат. Твои эмоции она ощущала, как свои.
— Раньше сказать не мог?
— Я говорил, что в Круге есть эмпат.
— Да, только я думала, что это Грег.
— Почему? — женская логика всегда ставила меня в тупик. — Разве я говорил, что Грег эмпат?
— Нет, ты сказал, что он целитель. А как целитель может без эмпатии?
— Не знаю. Я не целитель.
— Вот и хорошо. Не люблю целителей. Слишком они... — Таня недовольно засопела, — мягкие.
— А колдуны? — я улыбнулся.
— Не набивайся на лесть, Димка! — меня шутливо пнули коленкой. — Кстати, Грег тоже колдун, если вдуматься. Как и я, как и Мира.
— В общем, да, — я согласно вздохнул. — Всё зависит от направленности и дара. Грег колдун, но дар у него — исцелять. Ты и Мира — колдуньи с даром обортничества.
— И какой дар или направленность у тебя? — вкрадчиво поинтересовалась Таня.
— Хм, меня учил Клод, — я задумался, окунаясь мыслями в прошлое. — Он связал себя с ритуальной магией. По идее, я тоже должен стать ритуальным магом. Но мне так не хочется возиться со всякими инструментами, заклинаниями... — Я осёкся.
В памяти всплыли подробности недавнего ритуала по призыву. Ни один колдун на свете на голом намеренье не сможет призвать ангела. Ритуальному магу стоит собрать нужные ингредиенты, подобрать правильные формулы, вникнуть в суть заклинания и объединить всё это со своей силой. Вуаля! Ангел на блюдечке! Ну, хорошо, не на блюдечке, а в круге. Результат, всё равно, достигнут.
— Разве колдовство и ритуалика не одно и то же? — отвлекла меня от мыслей Татьяна.
— Не совсем, — чуть погодя, ответил я. — Колдовство — это любое твоё действо, твоя воля, которую ты выплёскиваешь в мир, и мир меняется. В ритуальной магии тебе обязательно придётся точно выполнять созданные до тебя ритуалы, вызубрить заклинания и формулы. Без них ты ничего не сумеешь. Это и есть отличие.
— Почти, как в кулинарии. Не добавишь сахар, и пирог превратится в запеканку.
— Замечательное сравнение! Не так произнесёшь заклинание, и сама обернёшься кучкой пепла.
— Даже так?
— Если взять некоторые ритуалы... то это самое хорошее, что может случиться с магом.
Я не преувеличивал. Всего лишь рассказывал то, что слышал от Клода. Ему я верил. Он в ритуалике не один десяток лет.
— То есть, ты не определился, куда тебя тянет. — Подытожила молодая колдунья.
Усмехнувшись, я погладил её пальцы, лежащие на моей груди.
— Занимайся, чем хочешь. Только не становись целителем. Это очень скучно! — девушка чмокнула меня в плечо.
— Договорились!
— Дим, я всё же хотела узнать кое-что, — снова потеребила меня Таня.
— Слушаю, — я скосил на неё взгляд.
В свете улицы, пробивавшемся через окно, глаза Татьяны посвёркивали желтизной. Мистическое зрелище!
— Мира тоже оборотень. Ещё она эмпат. А есть ли у меня скрытые...гм, таланты?
Я так и не смог прочесть по её лицу, она смущается, обижается, завидует или боится.
— Думаешь, ты бездарна и кроме оборотнических способностей в тебе ничего нет? — уточнил я, весело вглядываясь в её белое лицо.
— Ну-у, нет...
— Не волнуйся! — не удержавшись, я поцеловал её. — Каждая колдунья делает себя сама. Если есть способности, они обязательно проявятся. Тебе нужно запастись терпением.
— Блин! — отозвалась девушка. — Как же ты похож на Ксанку! Она тоже твердила о терпении.
Отвернувшись, я поморщился. Каждый раз, как Таня произносит имя своей подруги, моя шея начинает болеть, а руки так и чешутся придушить эту чертову ангелицу!
— Тань, — я не выдержал. — Вот о ком, о ком, но о Роксане я с тобой в постели говорить не намерен! Пойми, она — земной ангел. То есть, враг! Если вы с ней встретитесь, она тебя попытается... — некстати выплыли воспоминания об ангеле-мальчишке в подвале у Клода, — ...убить. Вы по разные стороны баррикад. Так яснее?
— С чего ты взял?! — она тоже вспылила. — Ксанка была моей подругой с самого детства. Ты даже не догадываешься, что нас связывает! Я никогда на неё не подниму руку! И она на меня — тоже! Да, у нас много противоречий! Мы могли ругаться, а потом не общаться месяц, но всегда мирились. Пойми, она мне как сестра! Вообще, вся эта война колдунов с ангелами выеденного яйца не стоит!
— Из-за твоей "как сестры" Грег мою шею заново склеивал.
— Это из-за других бессмертных! Они её настроили против тебя.
— Так что им мешает настроить её против тебя? — вкрадчиво прошипел я.
— Нет! — решительно ответила Таня. — Я верю Ксанке. А она верит мне!.. — уже тише девушка прошептала, — надеюсь, что верит.
Вздохнув, я приобнял её за плечи. Глупая-глупая девочка. Ничего не понимает. Как ей объяснить, что мир, в котором она жила, рухнул, развалился на части? Его не восстановить, не собрать по крупинкам. Даже если Татьяну и Роксану связывала крепкая дружба, это в прошлом. Появись Таня среди ангелов, те попытаются отнять её силу (спасибо Клоду, теперь это невозможно!). А если среди нас, в Круге, объявится Роксана...
Хоть бы объявилась!
Я непроизвольно растянул губы в плотоядной ухмылке...
Вот прямое доказательство, что мы ангелам не товарищи. Пусть попробуют с тамбовскими волками. Шансов побольше будет.
Пока я размышлял о тонкостях взаимоотношений бессмертных и колдунов, Танюшка заснула. Благо, не на моём плече. Женщины считают это романтичным. На самом же деле после такой вот "романтичной ночки" плечо отваливается два дня.
Стараясь не разбудить красавицу, я аккуратно выполз на кухню. Хотелось есть.
В холодильнике только полуфабрикаты на крайний случай. Конечно, последнее время Таня не готовит. Я приглашал её в кафе и ресторанчики. Что ж, крайний случай наступил.
Достав их морозилки пару блинчиков с печенью, я сунул их в микроволновку. Полезнее всё же на сковородке или колдовством. Но мне лень. Что-то последнее время я совсем ленюсь. Не дело... Вот завтра и исправлюсь!
Выждав положенные две минуты сорок секунд, я достал горячие блинчики и приступил к трапезе. Пусть говорят, что перекусы в два часа ночи вредны для здоровья; зато очень полезны для настроения. Дурные мысли как ветром сдуло. Или это результат совсем других действий? Я облизнулся от удовольствия. Будь рядом Таня, и услышь она мои мысли, я получил бы тычок под рёбра за пошлость. А что делать? Натура у неё такая.
Неожиданно я услышал сигнал своего мобильника. Вот свинство! Сейчас Таня проснётся. И кому приспичило звонить в полтретьего ночи?!
Благо, телефон остался в кармане моего пальто. Татьяна вряд ли его слышала.
— Чего надо? — рявкнул я в трубку, даже не удосужившись глянуть, кто звонит. И пожалел об этом.
— Мальчик мой, не дело так рычать на учителя, — голос Клода был суховат и чуть резок. — Прости, если разбудил.
Извинялся он только ради приличия. Никакого сожаления в голосе. Оно и понятно.
Обругав себя, я ответил:
— Прости, учитель. Я не посмотрел, что это ты... Что-то случилось?
— Кое-что, — ответил француз. — К пяти часам жду вас с Таней у здания театра. Не опаздывайте.
Прежде, чем я успел что-либо ответить, Клод отключился.
К пяти часам? То есть, к пяти утра??? Вот это распоряжение! Я сунул мобильник обратно в карман пальто. Клод велел прибыть самим. Об инструментах он и словом не обмолвился. Значит, никаких ритуальных действий не предвидится. Но время для светской беседы какое-то неподходящее. Впрочем, если бы Клод хотел нас увидеть вечером, он бы так и сказал "к семнадцати часам". И почему у театра?
Любит наш глава ставить членов Круга в тупик.
Ничего не поделаешь. Вернувшись на кухню, я сунул тарелку в раковину. Мыть лень, а завтра ещё не наступило.
Мы с Таней сидели в машине недалеко от главного входа в театр. Девушка сонно озиралась по сторонам, выискивая в темноте знакомые лица или машины. Я просто откинулся на сиденье, наблюдая за тем, как падают редкие снежинки. Их танец под светом фонаря на фасаде театра завораживал. И пусть я не люблю зиму, в снеге есть что-то такое... особое, колдовское.
Из всех приборов в машине я оставил включенным только климат-контроль. Холод не любили ни я, ни моя кошка.
На часах без пяти пять. Пора бы кому-то и объявиться. Хотя, Клод приходит всегда во время. Если сказал, в пять, то ни минутой раньше, ни минутой позже.
Зазвонил телефон:
— Слушаю, — ответил я, снова не посмотрев, кто это. Впрочем, в пять утра мне мало кто мог позвонить.
— Доброе утро, Дмитрий, — произнесла трубка голосом Грегора. — Приятно видеть, что мы тут не одни.
Видеть? Я огляделся. Сзади стоял "неприметный" тёмно-синий астон-мартин Грега. Даже в выборе машин англичанин оставался англичанином. Патриот доморощенный! И не жалко ему бить такого красавца по нашим российским дорогам?
— И тебе гуд монинг! — пробурчал я.
— Твой английский плоховат, — это он сейчас пошутил или констатировал факт?
— Тебе тоже звонил Клод? — перевёл я разговор на другую тему.
— Да. Он связался со мной и Мирой ночью.
— Вы вместе?
— Конечно. От Клода ничего не слышно?
— Нет. Остаётся только ждать.
Таня, внимательно прислушивающаяся к нашему разговору с Грегом, неожиданно дёрнула меня за рукав:
— Вот он! На углу, смотри!
— Вижу, — раздался ответ Грега. Не пойму, они так через меня общаются, что ли?
Сбросив разговор, я отключил климат-контроль и вышел из машины. За мной последовала Таня. Мы направились к одинокой фигуре Клода. Грег и Мира тоже двинулись вперёд.
На англичанине был накинут его неизменный серый плащ. Как целителю не холодно? Неужели колдует потихоньку? Мира — молодая женщина чуть выше среднего роста — напротив, закутана по самый нос. Тёплая куртка сверху перетекала в шарф. Светло-карие глаза смотрели с отчуждённым подозрением. Оборотница держала целителя под локоть. Не иначе, грелась.
По сравнению с нами, даже с Грегом, Клод выглядел "заблудившимся в лете". На нём был только серый свитер, хорошо отглаженные брюки и осенние кожаные туфли.
— Доброго всем утра! — поприветствовал нас колдун. — Прошу за мной!
Господин Оди пошёл по улице вдоль здания театра. Мы переглянулись, но спорить или спрашивать что-либо не стали.
— Друзья мои, — сказал Клод, когда мы подтянулись к черному входу в театр. — Думаю, все вы понимаете, что наш Круг не стал бы таким сильным без поддержки извне.
Я заметил, как Грег на мгновенье напрягся. Только лишь на мгновенье. Целитель о чем-то догадывался? Мира поджала губы, накрашенные помадой цвета шоколада. Таня удивлённо посмотрела на меня. Я же внимательно слушал Клода.
— Дима, — обратился ко мне учитель. — Ты был в курсе, что мне помогают крупные силы, — и уже ко всем. — Настало время познакомить с ними всех вас.
— Почему так рано, Клод? — поинтересовалась Мира. По сравнению с её меланхолично-замкнутым обликом, голос был звонким и тёплым.
— Потому что, девочка моя, для каждого дела есть своё время, — француз выглядел спокойным и дружелюбным. — Прошу вас, не задавайте лишних вопросов. Вы скоро всё узнаете и поймёте. А теперь, за мной.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |