| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Значит, капитан...
— В ближайшем порту сообщит о проклятии, потом отплывет подальше и предаст шекку огню.
— Но ты упомянула о возможной помощи?
— На нее не стоит уповать.
— И все же?
— Если найдется отчаянный Проводник, он может избавить корабль и нас от проклятия. Но я никогда прежде не слышала о таких смельчаках.
"Проводник"? Откуда и куда? Ну-ка, драгоценная, хватит отмалчиваться!
"Я всего лишь не мешаю тебе вести беседу..."
Теперь побеседуем мы с тобой. Что это за райги и как с ними обходиться? Выкладывай!
"Любезная госпожа рассказала тебе главное, любовь моя... Тело умирает быстро, но если душа была слишком сильно к нему привязана, она не может шагнуть за Порог вовремя, пока Врата открыты, а потом становится поздно, и Сфера Сознаний оказывается недостижимой мечтой..."
И как ослабляется связь? Молитвой? Разве такое возможно?
"Разумеется... Обращение к богам суть колыхание Прядей. Словно игра на лютне: стоит коснуться натянутой струны в одном месте, и волна пройдет из конца в конец, отразится, вернется к молящемуся... Разрывая ниточки, связывающие душу и тело..."
Райг — не успевший помолиться перед смертью, так?
"Или тот, за которого не вознесли мольбу..."
Но ведь внезапная смерть — не редкость. Так почему же подлунный мир не наводнен райгами?
"Потому что всему поставлены свои пределы... Не ушедший на покой дух сохраняется в оболочке мертвого тела, пока то не рассыплется прахом, либо пока не будет перенесен на новое место обитания..."
Как именно?
"Посредством любой жидкости... Если взять мертвую плоть и поместить в сосуд с водой, а потом пропитать полученным настоем какой-нибудь предмет, райг поселится в нем..."
Пропитать? Но кровь тоже жидкость, и это означает... Ворона!
"Где?.."
Я — ворона! Проворонил по незнанию... Та граха, которую задушила моя кошка. В клюве была косточка, а на палубу пролилась кровь. Теперь понятно: проклятие кораблю заработано моими скромными усилиями.
"Можно подумать, ворону грыз ты сам..."
Мне надо было лучше следить за Шани. Но время вспять не повернуть...
"Очень верно подмечено!.."
Хорошо, подумаем о будущем. Как избавиться от райга?
"Это работа Проводника..."
Подробнее!
"Есть целый клан людей, занимающихся общением с духами, как упокоенными, так и заблудившимися. Кто-то от рождения наделен особой чувствительностью к колыханиям Прядей, кто-то достигает ее посредством магии и зелий... Они могут распознать дух и даже поговорить с ним, разумеется, если дух будет настроен на разговор..." — в голосе Мантии послышалась легкая издевка.
И Проводники знают, как снять проклятие?
"Да... Но не слишком любят этим заниматься..."
Почему?
"Потому что проще держать народ в страхе, чем протянуть ему руку помощи..."
И то верно. Пока все дрожат перед опасностью быть проклятыми, облеченные могуществом маги пользуются уважением и почетом, пусть и не заслуженным, но таким притягательным! А лишняя пара-тройка деревенек или суденышек, спаленных под благочестивые и скорбные молитвы, только поспособствует укреплению власти над умами. Если же взять и избавить народ от беды, это деяние войдет в привычку и перестанет считаться чудом. Более того, будет повсеместно требоваться, а не испрашиваться со слезами на глазах и коленями, уткнувшимися в землю. Разумно. Но мерзко, как все, поверенное трезвым и жестоким расчетом.
Я могу что-то сделать?
"Право, затрудняюсь с ответом, любовь моя... Видишь ли, дух-бродяга не существует ни на одном из уровней, обреченный пребывать между, и уловить его присутствие можно только по колебаниям Прядей... Можно сплести ловушку и поймать его, но... Ее нужно готовить там, где ты способен только разрушать..."
Значит, мне остается сидеть и ждать смерти?
"Если тебе нравится провожать людей до Порога, почему бы и нет?.. Но ты в любую минуту спокойно можешь уйти, ведь никто не в силах тебя остановить..."
Тогда мне придется скинуть Вуаль.
"Конечно... И это не будет огромной потерей, верно?.."
Я не выполню поручение Ксо.
"Думаешь, он надеется на выполнение? Не смеши меня, Джерон!.."
Мне плевать, на что надеется кузен. Я сам приказал себе это сделать. И сделаю.
"Но помни о своем обещании: если тебе будет угрожать опасность, ты..."
Я не сумасшедший, драгоценная. Но угрозы пока еще нет. Скажи, райг действительно способен проникнуть в живое тело?
"Если у тела ослабла связь с душой..."
В каких случаях подобное может произойти?
"Потеря рассудка... Смертельный испуг... Тяжелая болезнь..."
Так, посчитаем шансы. Команда корабля здорова как телесно, так и душевно, да и страха особого не испытывает. Впрочем, теперь становится понятно, почему капитан решил нас запереть: полагал, если дух вселится в кого-то из женщин и нападет на остальных, я вполне смогу справиться. А вот если райг попадет в тело кого-то из речников, хлопот не оберешься. Правда, с тем же успехом капитан мог подозревать меня в слабоумии... Как говорится, повод есть, хотя истинной причины никогда не существовало. Мне не угрожают ни болезнь, ни испуг, ни безумие. Насчет странной путешественницы не уверен. Правда, ее действия выглядят вполне осмысленными, лишенными и легкой тени паники. Кстати, о действиях: откуда вдруг взялась неловкость? Мгновенный переход от хладнокровного и умелого убийцы к девице, не знающей, с какого конца браться за оружие, не то чтобы ужасает воображение, но тем не менее...
— Я тебя напугала?
Нет, разумеется. Заставила задуматься и поболтать с более осведомленной особой, только и всего.
— Извини. Наверное, лучше было не рассказывать.
— Напротив, спасибо за рассказ. А бояться нет смысла: либо мы и в самом деле обречены и не сможем избежать судьбы, либо помощь все же придет. И в том и в другом случае страх — только лишняя трата сил.
— Верно, — кажется, где-то там под кружевом губы женщины тронула улыбка. — Тогда, может быть... Проведем оставшееся время с обоюдной пользой?
Накидка поползла назад, задержалась на плечах не более вдоха и, мягко шурша, стекла на пол.
Лицо с правильными чертами, бледное, удивительно спокойное, почти отрешенное, но чувствуется, что это спокойствие — итог длительных и настойчивых тренировок, словно каждый миг усилия тратятся не на напряжение мышц, а на расслабление. Темные тусклые волосы острижены коротко, впрочем, оно и понятно: если вечно закрывать лицо и голову, вспотеешь в два счета, а возиться с косами, похоже, у женщины нет желания. Приятная внешность, но не более. И уж совсем не настраивает на то, что называется "провести время с пользой". Пользой для наших тел, имеется в виду.
— Не нравится? — Она словно и не ожидала иного результата. — А так?
Я не заметил момента перехода между обликами. Возможно, из-за Вуали, но вряд ли даже обостренные чувства помогли бы мне увидеть плавное и невероятно быстрое превращение отшельницы в чувственную куртизанку. Осанка потеряла строгость, взамен приобретая гибкость и свободу, грудь, вдох назад почти незаметная, выступила вперед и округлилась, даже черты лица словно расплавились и перетекли в иную форму, укрупнив рот, подняв скулы и зарумянив щеки. Передо мной находилась совершенно другая женщина, и в то же время какой-то частью сознания я понимал: чуда не произошло. Ни одна Прядь пространства, связанная с Силой, даже не вздрогнула. Это не магия. Но что это, фрэлл меня подери?!
— Так лучше?
— Намного. Только если и впрямь не желаешь тратить время зря, лучше расскажи, как ты это делаешь то... Что делаешь.
Она удивленно улыбнулась, качнула головой, и наваждение ушло. Все вернулось на свои места. Все, кроме моего душевного спокойствия.
— Смотри, больше предлагать не стану.
— И не надо. А то еще пожалеешь. После.
— "После" не будет, неужели ты еще не понял?
У тебя, возможно. Но у меня впереди еще есть дни. И если удача не откажется быть моей попутчицей, они сложатся в цепочку лет.
— Забудем хоть ненадолго о бедах! Но прежде мне хотелось бы узнать твое имя. Если ты не против.
— Хельмери. Но достаточно и короткого Хель. А ты?
— Джерон. И позволь не называть полностью родовое имя: оно звучит почти отвратительно!
Женщина снова улыбнулась, с благосклонностью принимая мою шутку.
— Так что ты хочешь узнать обо мне, Джерон?
— Все, что расскажешь.
— Так много?
— Так мало. Меня поразило твое умение... Изменяться.
Услышав в моем голосе восхищение, Хель грустно вздохнула:
— Я была бы счастлива избавиться от этого умения навсегда.
— Разве оно ужасно?
— Оно невыносимо... Впрочем, лучше начать с начала. Я — лицедей.
— Актерствуешь?
— Если бы... — Горестный вздох и следом за ним потрясенное: — Ты никогда не слышал о нас? Истинных лицедеях?
Я много о чем не слышал и еще большего не видел. Иногда мне кажется, что жить стоит только ради приобщения к чудесам мира. А порой хочется закричать: "Хватит! Мой разум устал от чудес!".
— Прости, нет.
Женщина опустила ресницы, а когда снова посмотрела на меня, безмятежная печаль бледно-голубых глаз утонула в спокойствии всего лица.
— Я помню всех, с кем встречалась за свою жизнь. Но помню не так, как обычные люди, а... Всем телом. Всем нутром. И могу в любую минуту показать любой запомненный образ без грима и прочих ухищрений. Почти без усилий. Я просто пускаю кого-то другого пожить вместо себя.
Невероятно! Но возможно, раз уж я сам стал этому свидетелем. Драгоценная, не разгонишь тьму моего невежества? В чем здесь фокус?
"Мог бы и сам догадаться..." — ворчливо вздохнула Мантия.
Предпочту приобщиться к мудрости твоих уст.
"Льстец... Если бы ты не упрямился, воспользовался своими невеликими силами и рассмотрел бы ее Кружево, сразу все понял бы..."
Упрямство — главное мое достоинство.
"За неимением других... Что ж, слушай. Кружево лицедея сплетено особым образом: имеется не просто повторяющийся контур, а целая их вереница, причем каждый последующий тоньше предыдущего... Когда любой человек видит, слышит, обоняет и осязает, полученные знания об окружающем мире просеиваются через Кружево, на котором остается только необходимый опыт, но не больше того. Обычная память. А прочее, проходя сквозь Нити, растворяется в пространстве, возвращаясь к своим истокам... Но с лицедеем происходит иначе: в его Кружеве остается все. Малейшие впечатления, детали, что наблюдателям могут казаться несущественными, но именно из них и складывается образ..."
Множество сит, одно другого мельче? И то, что смогло пройти через крупные ячеи, непременно задержится где-то чуть дальше?
"Именно... Задержится, навсегда оставаясь не только запомненным, но и доступным в любое время, были бы желание и надобность..."
Восхитительно! Это же так удобно!
"Думаешь?.. Расспроси имеющегося под рукой свидетеля и выясни, много ли в ее жизни удобств..." — ехидно посоветовала Мантия.
Расспросим. Благо, других занятий, помогающих рассеять скуку, пока не предвидится.
— И часто ты так поступаешь?
— Когда необходимо.
— То есть, тебе не нужно, скажем, учиться шить или драться, достаточно только увидеть, как это делают другие?
Хель молча кивнула.
— Ценное качество.
— О да, стоящее полновесного золота! Но я отдала бы все сокровища мира, лишь бы перестать быть лицедеем.
— Почему?
На миг ее лицо скривилось, словно от невыносимой боли, но спокойствие привычно вернулось, хотя теперь я уже смог заметить, каких усилий это стоило женщине.
— Потому что, живя чужими жизнями, я теряю свою.
"Теперь понял?.."
Признаться, не совсем.
"Когда лицедею нужно показать чей-то образ, по слоям Кружева начинается обратное движение воспоминаний, но ведь они не могут выйти на свет, если место уже занято? Не могут. Поэтому истинная сущность вынуждена на это время отступать в сторону..."
Хочешь сказать, даже сейчас, когда Хель предлагала мне приятно провести время, она...
"В эти мгновения ее изначальной не существовало..."
Забавно. Рядом со мной была другая женщина. Точнее, слепок, сделанный невесть с кого, случайно или преднамеренно. Она доставила бы мне удовольствие, но сама при этом не испытала бы ничего. Никаких чувств. И не запомнила бы ни единого момента, потому что... Воспоминания не способны запоминать. Оттиски не могут создавать новые гравюры.
Кошмарный дар, верно?
"Хорошего в нем мало, не спорю... Но и он способен быть полезным..."
Полезным? Кому? Самому лицедею? Да, Хель смогла защитить свою жизнь, но лишь потому, что в ее кладовой нашелся подходящий обрывок памяти. А если бы не нашелся?
— Сочувствую.
Она благодарно качнула головой:
— Не жалейте, не надо. Лицедеям хорошо платят за службу.
— И в чем заключается служба, позвольте узнать?
— Мы запоминаем человека до мельчайшей черточки, все его слова, жесты, вдохи и выдохи... И каждый знает: мы не можем изменить запомненное. Когда понадобится, повторим все точно таким же, как видели и слышали.
Не могут изменить? Разумеется, не могут! Если Кружево лицедея настроено только просеивание, разложение образов на фрагменты и хранение полученных песчинок, в нем почти не остается свободных Нитей и Узлов для смешения струек получаемого опыта. Вернее, самый первый слой, наверняка, позволяет жить обычной жизнью, со всеми полагающимися потерями и обретениями, но необходимость часто пользоваться воспоминаниями отнимает время на собственную жизнь, следовательно... Да, завидовать нечему.
— И кому нужны ваши услуги?
— Многим. Огласить наследникам завещание главы семьи. Передать личное послание. Показать невесте жениха или наоборот. Сохранить в памяти важное событие.
— Постой! Ты можешь запоминать сразу нескольких участников, если уж упомянула о целом событии?
Хель кивнула:
— Да. Хотя это требует очень многих сил, но и ценится гораздо дороже.
— И ты можешь потом показать все происходившее?
— По очереди. Поэтому для сохранения особенных событий всегда приглашают нескольких лицедеев.
И все-таки, восхитительный дар. При всей своей тяжести. Если смириться и принять судьбу, разумеется.
— Значит, платят хорошо?
Голубые глаза подтверждающе моргнули:
— Весьма.
— Но оплата не покрывает расходов?
Хель отвела взгляд, печально опуская подбородок, и тихо произнесла:
— Было бы нечестным только жаловаться на судьбу, и все же... Я мечтала бы родиться заново, без своего умения. Наверное, ты не поймешь... Мой отец был лицедеем.
Слово "отец" она выделила заметным нажимом, как будто именно в личности ее родителя или в его деяниях и крылся корень всех бед. Но для меня прояснения не наступило, потому пришлось поступить чуточку жестоко, беспечно заявив:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
