Оливия

— Мы переплывём Чазу, на том берегу нам никто не помешает. Не бойся, со мной ты в полной безопасности, — тут же успокоил меня сурд, едва я хотела ему возразить.

Не знаю, почему я согласилась на это. Может, я сошла с ума? Или думала, что парень действительно мирно настроен? Во всяком случае, я поплыла с ним.

На сурде была белая рубашка с короткими рукавами и чёрные, закатанные по колено брюки. Я рассматривала его со странным интересом. Неужели природа создала столь похожих на нас существ вне Земли? Пришелец, несмотря на отсутствие волос на голове, казался даже красивым...

Я заставила себя посмотреть ему в глаза:

— Как вас зовут? — неожиданно спросила я. — У вас есть имя?

Он едва улыбнулся:

— В нашем мире подобные вопросы не задаются. Я представляю свой клан. Клан Шри-Мо-Даа.

— Но... вы же друг друга как-то различаете? — удивилась я, с трудом представив себе это странное общество.

— Есть внутриклановое имя.

— Так имя всё-таки есть... — выдохнула я.

— Оно используется только внутри клана, — снисходительно улыбнулся сурд. — Ты не можешь обращаться ко мне так, как привыкла в своём мире, — он выдержал паузу, словно раздумывая. — Впрочем, могу взять любое человеческое имя, если подобная замена тебя устроит. Зови меня Ромуном.

— Пусть будет Ромун, — кивнула я с облегчением.

Противоположный берег быстро приближался, чужак продолжал работать вёслами в прежнем темпе, и уже через минуту лодка заскребла днищем по песку. Сурд выпрыгнул в воду и легко втащил наше судно на берег. Я перешагнула борт и ступила на землю.

— Пойдём, — Ромун в естественном стремлении поторопить меня зажал мою ладонь в своей, и я почувствовала тепло его руки, неотличимое от человеческого...

Лысоголовый повёл меня вглубь зелёной стены деревьев и кустарников. Почти сразу мы обнаружили заброшенный гамак, покосившийся стол и пару высоких пеньков, которые можно было назвать стульями...

— Вполне сгодится, — удовлетворённо произнёс он. — Садись...

Ромун отпустил меня, и я выбрала себе самый гладкий и ровный пенёк.

— Теперь мы можем спокойно поговорить. Ты приняла решение?

— Подчиниться вам? — на всякий случай переспросила я, всё ещё помня о прикосновении его руки — такой... человеческой...

— И позволить мне защитить тебя и твою семью. Две стороны одной медали, как у вас говорят. Так — да или нет?

Мы смотрели друг другу в глаза.

— Думаю, ответ вам известен, Ромун.

— И? — спросил он.

— Да, я согласна. Вы обещали спасти моих родных. Удивляюсь, что верю вам...

— Твою семью не тронут, — произнёс Завоеватель. — Операция уже началась...

— Что?! — воскликнула я и вскочила на ноги, но сурд успел схватить меня за руку и усадить обратно.

— Забудь об остальных! Ты им ничем не поможешь. Помни, ты дала согласие. И получила статус рэрта. Если тебе станет от этого легче, я сочувствую твоей утрате... потерять большую часть населения...

— Да кому нужно твоё сочувствие! — презрительно воскликнула я.

Он замолчал и отпустил меня.

Я поняла, что стала никем... Сознательно отдала свою судьбу в руки Завоевателей. Люди всегда боролись и умирали за свободу, а я... я поступила неправильно. Если бы можно было всё переиграть, неужели я сделала бы тот же выбор?

— Я обязан ознакомить тебя с правилами твоей новой жизни — жизни рэрта. Слушай внимательно. Тебе нельзя без моего разрешения покидать район Вальновки, это — основа безопасности, так как только здесь я могу обеспечить тебе и твоей семье надлежащую защиту и соответствующие условия жизни. Ты не должна искать способы навредить мне или моим соплеменникам. Никаких вольностей, запомни. Слово клана не обсуждается, а выполняется. И ещё одно правило — ни в коем случае не вмешивайся в дела, которые не касаются тебя лично. Как видишь, твоя жизнь определена рамками, которые одновременно ограничивают и защищают. По мере необходимости я буду знакомить тебя и с другими правилами.

Я не услышала ничего о своих обязанностях, о том, что должна делать, я так и не поняла, что означает быть "рэрта". Для чего я нужна этому сурду? Поэтому, посмотрев чужаку прямо в глаза, я спросила:

— Что именно меня ожидает? Каковы будут обязанности? Зачем столько хлопот?!

Он прекрасно понял, что я имела в виду.

— Мне ничего от тебя не нужно, — ответил Ромун. — Во всяком случае, сейчас.

Я вновь отметила про себя, что сурд уже не впервые даёт ответ на мой немой вопрос. Неужели моё лицо меня предаёт? Слишком уж легко этот "пришелец" догадывается, что за мысли меня посещают...

— Так не бывает! — не поверила я. — Ты же купил меня! — наконец-то я призналась в этом сама себе.

— Хочешь знать — зачем?.. Я просто выбрал тебя.

"И это всё?!" — возмутилась я в глубине души, но вслух сказала:

— У вас такая традиция, да? Выбирать кого-то из народа, который вы истребляете?

— Не совсем так. Моё положение обязывает. Я должен выбрать особь женского пола... молодую, — добавил чужак холодно, — это своего рода попытка изучить мотивации вашего существования. На самом деле я преследовал и другие цели, остановив выбор на тебе, Оливия. Одним из решающих аргументов в пользу подобной перемены в твоей жизни послужило естественное желание избавить тебя от участи хара, — он облизал пересохшие губы, — но и это ещё не всё...

— Что такое "хара"? — перебила я его, вспомнив, что пару раз уже слышала это слово из уст сурда.

— Твой условный статус. Клан До-Рурк заявил на тебя свои права... условно ты принадлежишь Высокородному До-Рурк, но фактически он тебя потерял.

Я силилась вспомнить и понять, о ком говорит Ромун. До него я встречала сурдов лишь в городе на заводе... кто этот "Высокородный"?

— Я сообщил ему о твоей поимке, — продолжил Завоеватель, — но тебя не тронут без моего согласия. Таковы правила. Ты — рэрта по закону. Подобные вещи не оспариваются. Возвращаясь к причинам, по которым я предложил тебе защиту моего клана, — он выдержал короткую паузу, — тебе следует знать это... твоя внешность — ты привлекательна в глазах сурдов.

Он меня ошарашил. Я не знала, как реагировать на подобную откровенность, а фантазия услужливо нарисовала соответствующие картины...

— Нет, — быстро продолжил лысоголовый, — это не сексуальное влечение, скорее эстетическое...

— Что значит "привлекательна"? — вырвалось у меня, и я с трудом сдержалась, чтобы не перейти на крик. — Для чего я вам нужна?!

— В последние два года, готовясь к миссии в вашем мире, мы изменили своему обычному образу жизни. К нам были завезены тридцать шесть землян — мужчин и женщин. После изучения оставшимся восемнадцати предложили умереть с достоинством или — в качестве альтернативы — жить без надежды увидеть свой мир, без надежды обрести свободу. Уже тогда многие уважаемые кланы стали бороться за право обладания землянином. Никто из людей не захотел расстаться с жизнью, как ты сама понимаешь, каждый человек продолжал питать иллюзии относительно собственного будущего освобождения. Но прошло время, и все они привыкли к своему новому существованию. Держать в доме человека считалось роскошью, которую могли позволить себе лишь Высокородные из самых уважаемых кланов. Землянин был диковинкой, а внешность женщины-человека отличалась особенной красотой...

— Что? Женщины-сурды некрасивы? — удивилась я, этот факт как-то не укладывался в моей голове.

— Наоборот, у нас прекрасная биология. Но дело не в ней. Вы отличаетесь от нас. Мы видим ваши слабости, вашу физическую хрупкость. Нас привлекает ваша тонкая кожа и эмоциональная неустойчивость. Наши женщины красивы иначе, они... сильны и соблазнительны — это зов природы. Я приведу аналогию, извини, если она покажется тебе шокирующей. Вы, люди, держите дома животных — не всегда из практических соображений, — заботитесь, ухаживаете за своими питомцами, любите их, ждёте от них тех же дружеских чувств, ищете доверия, надеетесь на преданность, считаете их симпатичными, иной раз балуете...

— Чёртов сурд! — не выдержала я. — Ты видишь во мне домашнего "питомца"? Что-то вроде декоративной собачки, да?!

— Ты — не собачка, Оливия, ты — человек, разумное существо...

— Как вовремя ты вспомнил об этом! — воскликнула я, продолжая кипеть праведным гневом.

— Всё равно твоё положение лучше, чем то, что вы именуете рабством, поверь. Лучше, чем жизнь хара. Мы будем контролировать ввоз людей в наш мир...

— А на Земле устроите что-то вроде зоопарка?! Рассадника! Ты говорил про отбор? Оказывается, люди нужны вам не только для работы...

— Должен напомнить тебе, — вдруг холодно произнёс Завоеватель, — что жизнь твоих родственников в моих руках. А посему — умерь свой пыл и держи себя в соответствующих рамках, рэрта.

Но я уже распалилась, во мне горела адская смесь ядов, которая готова была выплеснуться на сурда:

— Ублюдки!..

Его неожиданный молниеносный рывок бросил меня на землю, а мощная рука слегка сдавила моё горло. Я вцепилась ногтями в его запястье, пытаясь сделать невозможное — разорвать стальной захват его пальцев! Несколько секунд борьбы — и я погрузилась в темноту беспамятства.

...Осоловело водя взглядом по веткам деревьев над головой, я собиралась, кажется, разрыдаться — чувства страха, обиды и униженности владели мной безраздельно...

— Пришла в себя? — спросил голос справа.

Я повернулась на звук. Сурд сидел рядом и внимательно следил за тем, как я пыталась самостоятельно встать на ноги. Мне это удалось с трудом, и он решил поддержать меня...

— Не трогай! — зашипела я, отказавшись от помощи, меня трясло.

— Извини, что указал тебе твоё место не самым приятным способом. В тот момент я не видел иного выхода — рэрта не пристало вести себя столь вызывающе, а слова на тебя не действовали...

Я молча доплелась до старого стола и толкнула его. Он зашатался — опора ненадёжная, поняла я. Пришлось воспользоваться всё тем же пеньком...

Чужак возвышался рядом.

— Должен тебе кое-что объяснить, Оливия, — и он сел напротив меня.

Я подняла взгляд. Этот новоявленный хозяин, казалось, не учитывал того, что чуть не убил меня. Моё горло всё ещё помнило тот давящий захват. Я автоматически дотронулась до шеи: возможно, там будут синяки...

Он следил за моими движениями, и я, смутившись, опустила руку обратно на колено. Сурд разглядывал меня и делал это так откровенно...

— Не смотри на меня! — с невесть откуда взявшейся угрозой в голосе произнесла я.

— Здесь командую я, а не ты, — жёстко напомнил Завоеватель. — И я буду смотреть на тебя, когда мне вздумается, — он выдержал паузу. — Знаешь, в чём разница между хара и рэрта? Хара выполняет сексуальные прихоти своего хозяина, подчас очень утомительные. Несколько недель такой жизни — и от тебя ничего не остаётся, твоя личность ломается задолго до этого срока. Такую жизнь ты хотела бы для себя?.. Думаю, нет. Я не желаю тебе зла. Единственная обязанность рэрта — служить демонстрацией положения хозяев. Это — лучшее, что я могу предложить тебе или любому другому человеку.

Он замолчал, и я уставилась на траву под ногами. Чужак не казался мне добряком, но, возможно, он не обманывал насчёт этого статуса "хара". В таком случае Ромун оказывался спасителем...

— На самом деле, Оливия, жизнь рэрта интересна. Мы можем путешествовать, вести беседы. Если захочешь, я найду тебе человека-мужчину, и он пробудет с тобой столько, сколько ты ему позволишь. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя защищённой, чтобы доверяла мне. Позволь заботиться о тебе.

— Ты ненормальный! — нервно откликнулась я, рассматривая его лицо.

— С точки зрения человека — возможно, но не с позиции сурдов, — и он улыбнулся. — Кстати, уже можно вернуться в деревню. Хочешь проведать своих родственников? Должен тебя предупредить — я отдал приказ выставить охрану около вашего двора, твои родные могут быть враждебно настроены, если опробуют её до нашего прихода. Я надеюсь, ты найдёшь слова, чтобы успокоить их, — Ромун встал и, несмотря на мои протесты, помог подняться и мне: — Ты всё ещё слаба.

— Вовсе нет! — возразила я, стряхивая с себя его руки. — Почему ты не спрашиваешь, нужна ли твоя помощь?

— Ты ответишь, что нет. А я знаю, что это не так.

— Ничего ты не знаешь! — воскликнула я и зашагала к реке.

Меня немного покачивало, это правда. От сурда не укрылся тот факт, что я ослабела после демонстрации его силы...

— Нет!! — протестующе воскликнула я, когда меня подхватили всё те же беспардонные руки чужака.

Через секунду, взглянув ему в лицо, я поняла, что слова на лысоголового не подействуют.

— Молчи, рэрта.

И я послушно молчала, пока он не принёс меня к лодке и не усадил на скамью нашего судёнышка:

— Я... не привыкла к такому обращению...

— У тебя ещё будет время, — Ромун столкнул лодку в воду и запрыгнул в неё на ходу, быстро сориентировавшись с вёслами.

Через несколько минут мы причалили к пустынному берегу...

На песке валялись брошенные рыбаками ведра и удочки, людей нигде не было видно. Я с бешено колотящимся сердцем шла через рощу к деревне. Улицы опустели, истошно лаяли привязанные собаки, мычали бесхозные коровы...

"Что будут делать со всей этой живностью Завоеватели?"

Напротив нашего дома, в тени у соседских ворот двое лысоголовых сняли со скамейки чьё-то тело и поднесли его к подъехавшему грузовику...

Я остановилась, в ужасе уставившись на знакомый цветастый сарафан нашей соседки, подол которого колыхался на ветру...

Ромун развернул меня к себе, заставив посмотреть в его серые глаза:

— Твои родственники живы, — напомнил он, — и находятся сейчас в доме. Возьми себя в руки, если хочешь, чтобы они продолжали жить и дальше. Объясни им, что вам ничто не угрожает, пусть отдадут оружие.

— Но... как? Как я смогу? — прошептала я, пытаясь оглянуться на отъезжавший грузовик...

Сурд не позволил мне этого, снова заставив посмотреть ему в глаза.

— Оливия, иди к дому.

Я кивнула, пытаясь собраться с мыслями, чужак прав, спасти родственников для меня сейчас самое главное...

Я вошла во двор, и Ромун тенью двинулся следом. Обойдя машину, я толкнула дверь дома. Заперта.

Я дотянулась до левого окна и постучала в него:

— Лион! Дэлиния! — крикнула я. — Это я, Оливия, откройте!

В окне появилось лицо старшего брата. Он молча рассматривал меня.

— Ты впустишь меня? Или я буду торчать здесь до посинения?!

"Возможно, не стоит так сильно давить..." — подумала я с опозданием...

Лион кивнул и исчез.

Но дверь не открылась.

И вновь голова брата показалась в окне:

— Ты не одна. Кто это с тобой? Лысый? Один из тех, что караулят нас на улице?!

— Да... — я взглянула на Ромуна, который невозмутимо подпирал правый столб крыльца. — Это... их начальник, кажется. Я хочу всё объяснить. Доверься мне, Лион. Впусти нас.

— Это опасно, Олли! Я видел чёртовых зверёнышей...