От чердака до подвала

Поквитаться с хозяином гостевого дома получилось не сразу. Прилежные хранительницы библиотеки не пустили одрадека в кабинет и нарушили все планы по хаосу в ящиках стола. Зато доступ к курительной трубке был открыт. Улучив момент, когда сей предмет остался без присмотра, создание выскребло оттуда табак, вместо которого заполнило пустую полость обрывками ниток, и снова сбежало. В тот день по закоулкам раздавалось звонкое чихание преступника. Так выяснилось, что у одрадека имеется нос, пострадавший от измельчённых листьев, и чувство мести.

Со временем зверёк обжился, хотя его происхождение по-прежнему оставалось загадкой. Откуда он возник на чердаке? Зачем существо покидает логово под крышей, поднимает кавардак, а потом, как ни в чём не бывало, возвращался к покинутому складу наверху? Одрадек давно понял, что за ним не будут объявлять погоню и как минимум половина его шалостей останется безнаказанной. Но вёл себя в меру прилежно. Даже породил славную традицию: если потрёпанный моток бодро прыгал по комнатам — жди нескончаемого потока гостей.

Зимой путники как никогда нуждались в огне, который не будет задуваться беспощадным ветром. Камин в 'Астере' собирал и грел своим жёлтым пламенем странников со всего мира. Теперь шалаш в лесу не заменял бродягам приют — романтика скитаний иссякла с наступлением холодов. Подстилка из травы засохла, и мягкая перина служила единственной панацеей от проказ погоды.

Покои на втором этаже редко пустовали. Бывало, разбушевавшаяся метель заставала искателей приключений сдаться под напором стихии и укрыться в гостевом доме. О своём выборе в пользу радушных стен никто не сожалел.

Отдельные храбрецы преданно прислушивались к зову сердца и отправлялись в дорогу вопреки скользкому насту. Верхом на коне непроходимые сугробы мерещились искристой подстилкой, не более. Оставляя дугообразные отпечатки на земле, такие напарники преодолевали без передышки уйму миль.

Вперемешку со следами копыт из чащи тянулись полосы от повозок. Телеги наивно сопровождали запряжённых жеребцов до самых ворот надёжного пристанища. У 'Астеры' приветствие запоздалых скитальцев возлагалось на львов-близнецов. Бронзовые изображения словно злились друг на друга: пышногривые хищники повернулись вполоборота к своему зеркальному двойнику, оскалились и застыли в позе для прыжка. Рельефные клыки животных приравнивались к утончённой ювелирной работе. Видимо, искусный кузнец взялся выковать такой зверинец.

Мимо грозной охраны проезжали те гости, которые пеклись о собственных лошадях очень трепетно. Преданные скакуны нуждались в свежем овсе: чем не избалованные постояльцы? Кроме отборного корма им дадут вдоволь напиться и позволят восстановить силы после длительного галопа. Норовистых кобыл отводили в чистые стойла, а их ноше находили укромное местечко во дворе. Порой всадники ночевали в гостевом доме. Но искатели авантюр могли явиться и в полном вооружении — с хижиной на колёсах.

Хитроумная конструкция из дерева ничем не примечательна снаружи. Огромный коробок словно одним своим видом убеждал: грабителей постигнет разочарование, коли они позарятся на передвижное сооружение. Переплетения из трухлявых досок заменяли стены. Толстые полотна служили крышей. Под шершавыми слоями ткани мог скрываться ещё какой-то материал, только за пластами обивки сложно что-либо разглядеть. Повсюду висели походные котелки с потёртыми донышками, подковы на удачу или обереги, отпугивающие лесовых от воза.

В самодельном жилище скрипело всё: от дверей, креплёных на манеру заслонки, до ставней на окне. Вопреки плачевному состоянию извне, ни единая снежинка не сумеет просочиться через щель. Любая брешь, которая казалась уязвимым местом, была заколочена с внутренней стороны. Таким образом, уютный кокон готовили к суровым зимам. А себя — долгой дороге.

Сердцевина сколоченной лачуги состояла из кровати, маленького стола, полок и сундука, где хранились вещи путников. Невозможно представить, как там помещались ещё и люди. Однако в тесноте путешествовали ради незабываемых впечатлений. Зачем тратить усилия на мелочи вроде ковров и занавесок, если мир предлагал стереть границы между родиной и чужбиной, чтобы почувствовать вкус свободы.

— Когда растают облака — небо становится бездомным. — Так поговаривал одинокий странник, направляясь в Даж.

Он годами стирал колёса телеги, пробираясь сквозь лесные массивы, горные хребты или бескрайние пустынные равнины. Будучи бродягой, этот человек имел постоянный кров. По доброй воле отказавшись от своих облаков, человек обрёл весь небосвод. Но его развилка начиналась на земле.

Сиротливо блуждая по свету, повозка непременно оказывалась во дворе 'Астеры' — сюда рано или поздно заезжали истинные скитальцы. Побывать на здешнем базаре и переночевать в гостевом доме — долг каждого визитёра. И совершенно неважно, что одни отдавали предпочтение убранной ложе, а другие — стёганому тюфяку.

Зато мистер Геннайс не упускал возможности обменяться парой слов с теми, кто прибыл издалека. Пока слуги разгружали коней, мужчина узнавал, откуда держали путь и в какие края теперь торопились. Иногда посетители так спешили, что отвергали приглашение отобедать в общей зале. Едва их лошади отдохнут, опытные всадники опять ринутся навстречу приключениям.

Поэтому владелец гостевого дома частенько стоял у порога задней двери и беседовал с каким-то перекати-полем. Летом от затянувшихся разговоров отрывал только нетерпеливый цокот копыт, коим жеребцы призывали тронуться с места. Зимой же пронизывающий ветер воспитывал смельчаков: награждал болезнями тех, кто одевался не по погоде. В холодную пору в 'Астере' то тут, то там раздавался кашель кающихся в своём лёгком гардеробе. Хриплым голосом выделялся и сам хозяин после хождения по заснеженному двору. Отдавая распоряжения помощникам, он не замечал мороза. Но пурга упускать такой щедрый дар не собиралась, набрасываясь на тонкую светло-синюю рубаху роем колючих звёздочек.

Талантливый творец лазурной сорочки мог гордиться результатом. Впрочем, швея с остроконечными ушками лично убедилась в признании своих заслуг, когда вернулась и застала мужчину уже в обновке. Даже взгляд мистера Геннайса претерпел изменений. Соревнуясь с тканью за привлечение внимания, глаза неизменно побеждали в поединке. И без того ясные, они становились ещё проницательнее, напоминая своим цветом голубой блик. Им можно верить. Поэтому утаивать что-либо от их обладателя было бессмысленно. Да и не хотелось.

С понимающей улыбкой выслушивались жалобы о пустяковой поломке или вынужденном крюке, когда нежить из рощи не позволяла проехать привычным маршрутом. Обитатели леса издавна славились коварными уловками, за что и заслужили нелюбовь кочевников. Телеги проваливались в ямы, которые разумные жители зарослей предательски прикрывали ветками. И хорошо, если озорники просто шутили. Устраивать на дороге препятствия — это ещё куда ни шло. От докучливых жителей глуши можно откупиться сухарями или буханкой хлеба. Тогда охотники за съестным, поди, пропустят путешественников.

Ходили слухи и об иной стороне зелёного массива. Той, где хищники не довольствовались жалкими подачками и самостоятельно брали у встречных положенную порцию. Согласно рассказам очевидцев, дикие твари не гнушались поощрять аппетит мясными деликатесами. Верили в страшилки о кровавых расправах лишь впечатлительные особы. Прочих весьма настораживал тот факт, что текст пугающей истории попеременно выставлял в качестве бедной добычи нового героя. Сегодня якобы среди деревьев пропала курица, завтра — мальчуган, через месяц приезжие застанут домыслы о разодранном на куски менестреле. Попробуй, пойми, чья версия истинна.

На центральной площади посмеивались над неудачниками, которых обокрали в дороге причудливые существа. Люди куда с большим удовольствием сетовали на испарившийся в чащобе шёлковый платок, нежели на имена безвозвратно исчезнувших попутчиков. Если таковые вообще были. Искреннее отчаяние возле сломанного обоза приравнивалось к театральному зрелищу. Вдосталь нахохотавшись над жертвой дьявольских прохвостов, толпа пододвигалась поближе, чтобы оценить спасённые остатки груза. Сердобольный народ обязательно пожалеет заморского купца и раскупит его 'вырванный из пасти нежити' товар за минуту. Среди обилия баек и прилавков тяжело сберечь набитые деньгами карманы.

Блуждание по Рыночному Округу могло обернуться тощим кошельком. А то и лишить накоплений вовсе — местные воры отлично угадывали бугорки от монет через одежду. Случайно вы пожаловали в город или изворот на карте нарочно увлёк в сторону вечных сделок, всё равно придётся остановить прохожего и спросить:

— Эй, не подскажешь, как пройти в 'Астеру'?

Крупа из снега вынудит прищуриться, чтобы рассмотреть ближайший поворот. Ледяная стужа проведёт по подворотням, мимо гигантских клёнов и отпустит у порога. Едва щёк коснётся тёплое дыхание прихожей, этот дом обзаведётся ещё одним гостем. Поддразнит будущей историей.