Не будите Гаурдака (одним файлом)

Под боком у деда что-то слабо шевельнулось.

— Иван?.. — он сунул руку под себя, и пальцы его осторожно сомкнулись на маленьком холодном влажном тельце. — Иван...

Старичок перекатился на бок, поднес руку с пленником к лицу и облегченно перевел дух.

— Юный остолоп... — от души, но беззлобно ругнулся он в морду оглушенной лягушке. — Напугал-то как!

Перед носом его в мокрую кочку с глухим чавком вонзилась стрела.

— Что э?..

Но не успел чародей ни договорить, ни повернуться, как вторая стрела пригвоздила к другой кочке за его затылком свалившуюся шляпу.

— Не двигаться. Не говорить. Руками не махать, — угрожающе прозвучал с небес ледяной голос, и тут же третья стрела впилась в хлюпкую твердь островка над чародейской макушкой для подтверждения серьезности намерений стрелка.

— Отпусти Ивана, — не терпящим пререканий тоном скомандовал тот же голос, и метрах в трех над головой изумленного пенсионера нависла, закрывая прелести уже почти закатившегося заката, обширная прямоугольная тень.

С края ее свесилась лохматая голова в сопровождении двух рук и одного готового к стрельбе лука.

— Если я его отпущу, он убежит! — сердито воскликнул старичок, предусмотрительно всё же не нарушая двух оставшихся директив.

— Вань?.. — голос сверху растерял пару льдинок и стал просто тревожным. — Ты меня слышишь? Не бойся. Я за тобой. Ты меня понимаешь? Если да — то квакни!

Земноводное в кулаке деда издало полузадушенный хрип.

— Да молодец ты мой!.. — умилился еще более потеплевший голос. — Сейчас этот старый пень тебя отпустит, и...

— Старый пень?! — возмущенно подскочил дедок. — Ах ты, наглец!..

И, не успела Серафима опомниться, как незримая сила ухватила ее за шкирку и с презрительной легкостью, будто соломенную куклу, подкинула в воздух.

И тут же двенадцать квадратных метров шедевра шатт-аль-шейхского оккультного ковроткачества, оставшись без пассажира, обрушились на престарелого ловца лягушек всей своей пятидесятикилограммовой красотой.

А секундой позже сверху на них обоих с высоты комариного полета грохнулась Сенька.

Масдай ахнул, старик охнул, лягушка пискнула...

Царевна не стала терять время на выражение своих эмоций таким бесполезным способом — она рвалась в бой.

— Масдай, в сторону, быстро! — свирепо прорычала она.

Ковер послушно приподнялся, поспешно сдал было влево, но в последний момент брезгливо завис над мокрой топкой землей, и решительно сманеврировав еще немного, осторожно опустился на коляску.

— Мне еще ревматизма не хватало... — оправдывая потерю драгоценных секунд, смущенно пробурчал он, но его уже никто не слушал и не слышал — одним прыжком царевна впечатала едва привставшего старикана спиной обратно в пружинистый торфяник и приставила нож к горлу.

Что-то необъяснимое и зловещее беспомощно пыхнуло в вечернем воздухе над ее головой маслянисто-фиолетовым и развеялось по ветру.

— Слушай меня внимательно, — не сводя горящих гневом и жаждой мщения очей с растерянной физиономии припертого к поросшему хилой травкой торфу старика, проговорила Сенька. — По натуре я человек добрый и насилия со злом не приемлю. Особенно по отношению к пенсионерам. Но если ты немедленно не превратишь Ивана обратно...

Договаривать не пришлось — волшебник всё понял и поверил с полунамека, и лицо его потемнело.

Но не от испуга.

— Нет, нет и еще рез нет!!! — прогремело яростно в предзакатной тишине, и с кривобокого дерева за его спиной посыпалась с заполошным карканьем задремавшая было стая ворон. — Тысячу лет назад я поклялся, что исполню свой долг мага-хранителя, чего бы это мне и всем остальным не стоило! И я исполню его, даже если мне придется превратить в жаб всех правителей Белого Света! Да известно ли тебе, глупый мальчишка, что сейчас судьба всего мира висит на волоске! И что если лукоморец откажется, то немыслимое зло вырвется на свободу! И вечный мрак поглотит Вселенную!..

— Что-что?.. — нож дрогнул и выскользнул из непроизвольно разжавшихся пальцев царевны, глаза ее недоверчиво моргнули, а голос сорвался. — Что... ты сказал?..

Довольный произведенным эффектом чародей торжествующе усмехнулся и начал гордо приподниматься, как Серафима вдруг дернулась, икнула, всхлипнула, опорная рука ее подломилась, и она беспомощно упала на грудь застигнутому врасплох вдохновенному кудеснику, отправляя того в очередной раз в объятия топкой земли...

И зашлась в приступе хохота.

Опешивший, ошалевший, а местами просто огорошенный служитель оккульта не знал, смущаться ему или возмущаться.

— Да, я абсолютно точно уверен, что Гаурдак, пожиратель душ, прародитель тьмы, проснется от тысячелетнего сна именно в этом году! — то ли оправдываясь, то ли убеждая потерявшего всякий самоконтроль противника, сердито вещал он в истерично трясущуюся перед его носом темно-русую макушку. — И наступит конец Белому Свету! И небо упадет на землю! И охватит глад и мор род людской! И не вижу в этом ничего смешного!..

— ...значит ты... чтобы спасти... Белый Свет... весь... выкрал... чтобы он... и заколдовал еще...

Сенька уже не просто ржала — она бессильно рыдала на мягкой груди мага, и из уст ее время от времени непроизвольно вырывались несвязные обрывки непонятных фраз.

Чародей не выдержал.

Невидимая сила снова приподняла бьющуюся в конвульсиях смеха царевну и подвесила в полуметре от земли — первая попытка просто поставить ее на упрямо подгибающиеся в коленях ноги не увенчалась успехом.

— Ты можешь мне объяснить, бестолковый, что такого забавного я только что сказал? — разгневанно рявкнул маг, уперев руки в бока и предусмотрительно не выпуская зеленого пленника из кулака.

С кафтана его, спереди и сзади, медленными ручейками стекала жидкая зеленоватая грязь с запахом подкисшего торфа, из волос и бороды тут и там игриво выглядывали клочья болотной травки, а к макушке, вцепившись в спутанные волосы, прижался изумленный лягушонок. Всё это делало старика больше похожим на духа трясин неизвестной науке породы, чем на мага-хранителя.

Если бы поблизости оказалась хоть одна болотница, сердце ее было бы разбито навеки.

Сенька же хрюкнула, фыркнула, хохотнула в последний раз, утерла глаза грязными кулаками и вступила в переговоры.

— Во-первых, сам дурак, — дипломатично начала она процесс общения, — а во-вторых, попытаюсь...

— Ну, и?.. — раздраженно скрестив пухлые ручки на груди, потребовал волшебник, решив пропустить "дурака" до поры до времени мимо ушей.

— Ты заколдовал его. Умыкнул из дома. Переполошил всех, — стараясь не глядеть на свирепо сверлящего ее горящим взором чумазого чародея, чтобы не расхохотаться снова, стала перечислять царевна, загибая пальцы. — Но известно ли вашему всеведущему премудрию, что стоило всего лишь намекнуть Ивану, что какой-то там поедатель чего-то где-то там и когда-то собирается затушить весь Белый Свет, то тебе пришлось бы похищать Ваньшу и превращать его в жабу только для того, чтобы УДЕРЖАТЬ его после этого во дворце!

— Что ты сказал, мальчишка?.. — нахмурившись и настороженно вытянув короткую шею, недоверчиво переспросил маг.

— А то! — не переставая ухмыляться, с готовностью сообщила Сенька. — Что теперь, когда он всё это слышал, тебе от его общества уже не избавиться, даже если бы ты этого очень захотел. Дедок.

— Я тебе не дедок! — рассерженным воробьем напыжился старик.

— А я тебе не мальчишка, — ехидно состроила ему ответную рожу царевна, и по-хозяйски скрестила руки на груди. — И вообще, будь любезен, опусти меня на место и расколдуй моего благоверного. Ему некогда. Белый Свет нуждается в спасении. Или я что-то не так поняла?

Ошеломленный вид волшебника задавил уже готовые вырваться далее насмешки на корню.

— За тысячу лет уж можно было научиться отличать мальчика от девочки, — только и пробормотала Серафима, когда тот бережно, почти благоговейно, как античную вамаяссьскую вазу, опустил ее на землю.

Лошадиный скребок, ласточкой выскользнув из-под благодушно обвисшего поверх повозки Масдая, прилетел чародею в руку, и он принялся почтительно и равномерно распределять оставшуюся на щетке лошадиную шерсть по вымазанному болотной грязью наряду супруги наследника лукоморского престола.

Оценив усилия, но не результат, Сенька мысленно распрощалась с кафтаном, издающим теперь, вдобавок к тонкому неповторимому аромату тины, еще и благоухание застарелого лошадиного пота и вздохнула:

— Да ладно, спасибо уж... ваше премудрие... Лучше мужа верни.

— Что?.. — смущенно встрепенулся волшебник, с почти неподдельным изумлением перевел взгляд на всё еще зажатую в кулаке лягушку, и хлопнул ей себя по лбу. — Ах, да, конечно! Нет ничего проще, царевна... э-э-э?..

— Серафима Лесогорская, — голосом правящей королевы, дающей аудиенцию, проинформировала Сенька.

— Адалет, — поспешил представиться и старичок. — Маг-хранитель.

— Это что-то вроде кладовщика? — невинно уточнила царевна.

— Вовсе нет, — несколько обиженно покачал круглой лысой головой Адалет. — Это древняя история...

— Которую я надеюсь услышать в компании со своим мужем, — изящно закончила за него предложение Сенька, и многозначительно уставилась на устало застывшую в пухлом волшебниковом кулачке лягушку.

— Ах, да, конечно, — снова попытался приложить себя по лбу бедным земноводным чародей, но в последний момент спохватился и руку переменил.

— Ваше высочество, — слегка поклонившись, обратился он к Ивану, — приношу извинения за причиненные неудобства, и обещаю предоставить свои объяснения сразу, как только верну вам природный облик.

— Ладно, ладно, потом разберемся, — нетерпеливо замахала на него руками Сенька, и маг, в кои-то веки, намек понял.

Держа пленника в вытянутой левой руке, правой он провел в воздухе перед его застывшей в печальном ожидании мордой круг, потом овал, после — ромб, а затем — быстро и резко — на голову хрипло пискнувшего царевича обрушился целый учебник геометрии для спецшкол, сопровождаемый торопливым и сбивчивым бормотанием. Сенька не удивилась бы, если бы вдруг разобрала что-нибудь вроде "...сумма квадратов диагоналей параллелограмма равна сумме квадратов его сторон...".

Маг вдруг замолк, дочитав заклинание до конца, взмахнул энергично свободной рукой, и из пальцев его праздничным фейерверком выстрелил сноп розовых искр и окутал, как полкило сахарной ваты, многострадального царевича.

— ...Тамам! — торжествующим выкриком замкнул Адалет заклинание, разжал пальцы и проворно отскочил на несколько шагов назад — то ли чтобы вернувшийся в человеческое тело Иван не задел его, то ли чтобы дать себе форы в случае непредвиденных осложнений.

Не думавшая, не гадавшая и уж точно никак не ожидавшая такой развязки лягушка перекувыркнулась в воздухе и упала в чахлую растительность, за неимением лучшего именуемую здесь травой...

Да так и осталась лягушкой.

— Скоро? — вопросительно покосилась на мага Серафима.

— Э-э-э... — с готовностью сообщил тот.

— Вань?.. — тревожно потянулась к квакушке — или квакуну? — царевна, но Адалет опередил ее.

— Погоди, не трогай, — преградил он ей дорогу. — Сейчас я всё исправлю. Непонятно, почему не сработало это заклинание... хм... загадочный феномен... но это пустяк... есть и другое... не менее действенное... сейчас-сейчас... сейчас...

И, не успела Сенька вымолвить ни слова, как на голову бедного ее супруга снова обрушилось похожее геометрическое шоу со световыми эффектами.

Но только на это раз волшебство подействовало.

И на истоптанной мокрой полянке под ногами опешивших людей во всю длину растянулся...

— Тритон?..

— Геккон?..

— Нет, только не геккон... Я бы скорее сказал... сцинк?.. — пробормотал чародей и поспешно отступил еще на пару шагов под убийственным взглядом супруги заколдованного.

— Сцинк, — кровожадно прищурившись, повторила она, и сократила расстояние между ними на выигранные было магом два шага.

Адалет умиротворяющее вскинул навстречу ей пухлые ладошки, но выглядело это так, словно защититься он хотел гораздо больше, нежели вернуть мир и согласие.

— Сцинк, — потянулись руки царевны то ли к кафтану, то ли к горлу растерявшегося чародея.

— Погоди, погоди, девица... — торопливо отступил еще на шаг Адалет. — Погоди... Не может быть, чтобы я запамятова... в смысле, не смог заставить работать эти два заклинания... подряд... Но есть ведь еще одно!.. Ты, самое главное, не волнуйся, не переживай... Полминуты — и юный царский сын снова окажется в твоих объятьях!..

— Время пошло, — запрудила поток красноречия кудесника Серафима одним взглядом, и он принялся торопливо, не сводя настороженного взора со сжимающей рукоятку метательного ножа царевны, колдовать.

Третье заклинание сработало определенно.

Иначе ящерка так и осталась бы ящеркой, и не превратилась бы в змею.

— У...ужик... п...получился... — тупо таращась на грязно-черный шланг, изо всех сил старающийся отыскать у себя ноги, с трудом выдавил Адалет.

Но перевел взгляд на Сеньку, и бойкость речи вернулась к нему мгновенно.

— Нет! Не делай этого! Оставь нож в покое! Я всё понял! Я всё исправлю! Есть еще одно заклинание, самое страшное, но оно дает сто сорок пять процентов успеха!.. Сто семьдесят восемь с половиной, если исполнено по правилам! И это еще не начиная!.. Если не подействует и оно, то не подействует вообще ничего!

Серафима подкинула нож, перехватила его за лезвие и сосредоточенно уставилась на тучную фигурку мага-хранителя, словно выбирая, где бы сподручней нарисовать мишень.

— Это должно было меня обнадежить? — нейтральным тоном поинтересовалась она.

— Э-э-э... Да? — нерешительно предположил маг.

Если бы взглядом можно было прожигать не только в переносном смысле, от незадачливого чародея сейчас остался бы один воротник.

— Ну, что ж, — коротко поразмыслив и посчитав немногочисленные варианты, кивнула царевна. — Действуй. Но учти, что если не поможет и оно, то ты у меня сам пожалеешь, что не родился ужиком.

— Это угроза? — отважно напыжился волшебник.

— Нет. Предупреждение, — тихо сообщила Серафима.

Адалет демонстративно фыркнул и гордо повернулся к змейке — как раз вовремя, чтобы успеть накрыть уносящую несуществующие ноги рептилию сложенными чашкой ладонями.

— Не уйдешь... — бормотал старик, осторожно освобождая одну руку для производства пассов так, чтобы жертва магии, решившая, похоже, что быть свободным ужом гораздо лучше, чем подопытным кроликом, не выскочила и не юркнула в камыши. — Если я сказал, что сделаю из тебя человека... то человек из тебя и получится... рано или поздно... хм... загадочный феномен... пустяки... сейчас-сейчас...

На этот раз к учебнику геометрии присоединился сборник задач по химии, теоретической механике и курс по черчению для высших учебных заведений, а завершающему фейерверку мог позавидовать главный вамаяссьский пиротехник.

Облако радужный искр на несколько секунд обволокло и полностью скрыло волшебника и его пленника, а когда рассеялось, Сенька радостно ахнула: ужик под пригоршней Адалета начал расти и меняться. Стремительно, из ниоткуда, образовались и вытянулись руки, ноги, пальцы на них, спина, морда, хвост...