Knocking_On _Heaven's _Door

По щеке из разбитого виска текла кровь, заливая рот. В горле неприятно булькало, словно внутренности были разодраны в клочья. Неожиданно изображение девушки и ночной улицы качнулось, и мгновение спустя пропало совсем, затянув его с собой в сгущающуюся темноту.

Глава 4.

Кэм уже два часа сидела на стуле в приемной. Девушка все никак не могла найти себе место от беспокойства и нервно потирала пальцы, стараясь унять дрожь в руках. Не смотря на старания врачей скорой помощи, всю дорогу до больницы Алекс был без сознания, и они не исключали серьезную черепно-мозговую травму, а это могло привести к самому страшному исходу.

Кэм то и дело подрывалась с места, начиная метаться по коридору и тем самым раздражая дежурную сестру, которая бросала на девушку недовольные взгляды.

-Сядьте-ка и успокойтесь, мисс, — она сунула ей стакан с водой и успокоительное. — Оттого что вы уже намотали тут пару десятков миль, парню лучше не станет, а людям, между прочим, вы мешаете работать, — пробурчала она грубым почти мужским голосом и вернулась к новенькому журналу Космо.

— Извините, — еле слышно прошептала Кэм, вновь опускаясь на стул у стены.

Время тянулось катастрофически медленно, казалось, что стрелки на часах замерзли и вовсе перестали отсчитывать и без того бесконечные минуты.

Только бы с ним все было хорошо! Хотя "хорошо" точно не будет: нога сломана, голова разбита! Кэм охватила паника. Я сбила человека, а если он умрет, что тогда?! Глаза девушки наполнились слезами, и она тут же стыдливо промокнула их рукавом кофты. Кэм не любила плакать на людях, да и вообще предпочитала страдать в полном одиночестве.

Наконец, в конце коридора показался высокий человек в белом халате, очевидно, доктор. Он подошел к тут же вскочившей Кэм.

— Вы девушка Алекса Шарпа? — осведомился он низким спокойным голосом.

— Нет... то есть да... — Кэм запнулась, лихорадочно соображая.

Если сказать, что она ему никем не приходится, ее просто выгонят отсюда. А ей жизненно необходимо узнать, что с ним и как.

-Как он?! — выпалила Кэм, не обратив внимания на удивленный взгляд доктора.

Стакан подпрыгивал в ее руках, расплескивая воду, и мужчина поспешил отобрать его у нее. Казалось, она даже не заметила этого. Доктор сдвинул брови и отбросил со лба темно-каштановые волосы, не сводя внимательных глаз с этой странной девушки. Впрочем, возможно, у нее просто шок. Он поспешил ее успокоить:

— Опасности для жизни нет, хотя у него серьезные травмы: сотрясение мозга, сломано два ребра, перелом левой голени, но без смещения, а так же множество ушибов и ссадин.

С каждым услышанным словом лицо Кэм становилось все мрачнее, она пошатнулась, чувствуя слабость в коленях.

— Вы, наверное, хотите пройти к нему? Его уже перевели в палату, давайте я вас провожу, — учтиво сказал доктор Фокс.

Только сейчас Кэм заметила табличку на халате с именем медика.

— Спасибо, доктор Фокс, — почти шепотом поблагодарила врача девушка.

— Не за что, зовите меня просто Эндрю, — он ободряюще улыбнулся. — Поверьте мне или хотя бы моему опыту, он поправится. Идемте.

Он легонько взял Кэм за локоть, ловко балансируя между каталками в приемном покое, и увлек девушку за собой. Кэм словно во сне брела следом, не разбирая и не запоминая дороги. В ушах эхом отдавалась лишь одна фраза "Он поправится". В себя она пришла только когда, Фокс подвел ее к одной из плотно закрытых дверей.

— Вот палата Алекса Шарпа. Он пока спит, не волнуйтесь, — и, заметив испуганный взгляд Кэм, поспешил пояснить. — Это не кома — он просто находится под действием обезболивающих препаратов, но вскоре придет в себя. Если он очнется при вас, позовите меня.

— Конечно, доктор... то есть... я позову вас, Эндрю, — быстро исправилась она.

-А вы...

Кэм удивленно посмотрела на него, не понимая, о чем он, но тут же спохватилась:

-Я Кэм. Кэм Уотсон, — он протянула ему руку, которую он пожал.

Кэм только тут обратила внимание, что у него уже трехдневная щетина, а под теплыми черными глазами залегли темные круги. Наверняка доктор уже не первый день дежурит во вторую смену...

— Возможно, это прозвучит цинично, но я рад знакомству. А теперь мне пора: вдруг кого-нибудь еще сбила машина, — Фокс мягко улыбнулся на прощанье и, развернувшись на каблуках, пошел дальше по коридору.

Девушка бросила мимолетный взгляд ему вслед и с бешено бьющимся сердцем вошла в палату.

В комнате было светло, мощные лампы дневного света, словно прожекторы, слепили глаза, отражаясь от светлых стен и белых крахмальных простыней.

Посреди палаты стояла больничная кровать с высокими перилами, на которой лежал Алекс. Кэм неслышно подошла к нему. Глаза парня были закрыты, он тяжело дышал. На лбу у виска красовалась огромная шишка лилового цвета, от скулы вниз по щеке алой змейкой сползала тонкая глубокая ссадина. Сердце девушки больно защемило. Во сне он выглядел совсем не так, как в жизни. Не было издевательской улыбки, с которой он зло подшучивал над однокурсниками, не было тяжелого прознающего насквозь взгляда... Он казался таким беззащитным. Кэм скользнула взглядом по постели, остановившись на гипсе сковавшим ногу молодого человека. Теперь она огромной белой глыбой возвышалась над постелью. Кэм сокрушенно покачала головой, тяжело вздохнула и бессильно опустилась на стул рядом.

Она так и сидела словно статуя, боясь пошевелиться и разбудить его неловким движением. В комнате было тихо, только размеренный писк приборов и часы на стене отсчитывали секунды и удары сердца молодого человека. Неожиданно Алекс пошевелился и тихо застонал от боли. Кэм встала и наклонилась над ним. Что дальше? Просить прошения? Да уж... ее "прости" — самое последнее, в чем он сейчас нуждался...

Алекс Шарп медленно открыл глаза и скользнул по ней затуманенным взглядом.

* * *

Казалось, он давно привык к физической боли — детство, проведенное в тренажерных залах под жестким руководством отца, принесло ему не только железную выдержку, ловкость и силу, но и постоянные ранения, переломы и ушибы. Его часто хвалили в школе — он был лучшим пловцом и гимнастом, бегуном и борцом, но слова восхищения вызывали у него только кошмары и зубную боль в сердце. Он мог даже в голове нарисовать ту самую преследующую его по ночам боль от холодного окрика отцовского голоса: "Поднимайся, мальчик. Ты был рожден не для того, чтобы проиграть".

Алекс попытался пошевелиться, и боль тут же прошла током по его телу, сорвав тихий стон с его губ. Сразу же стало ясно, что его грудь обмотана бинтами так, что трудно дышать, а правая нога зависла в каком-то странном положении. Он распахнул свои серо-зеленые глаза и тут же наткнулся на Кэм, напряженно замершую в изножье кровати. Где-то рядом противно попискивал какой-то прибор... Алекс сомкнул веки и с неприязнью прошептал:

— Это ты...

— Да... Прости, я не понимаю, как это произошло, ты... словно из-под земли вырос, — голос сокурсницы отчаянно дрожал и ломался.

Алекс стрельнул в нее пытливым взглядом. Ишь, как трясется... Неужели ей действительно жаль его? Или она так боится полиции?

-Люди — не грибы. Из-под земли не вырастают, — раздраженно бросил он.

Девушка открыла рот, чтобы что-то сказать в свое оправдание, но тут же нервно закусила губу, ее щеки вспыхнули обжигающим румянцем. Брови Алекса поползли вверх. Ей действительно его жалко! На его лице заиграла внезапная улыбка. А что... это можно использовать. Идея, на секунду промелькнувшая в его голове, была просто гениальна.

-Задерни-ка занавески и возьми мою кредитную карточку. Я хочу, чтобы меня перевели в другую палату, — деловым тоном произнес он, кивнув на свою толстовку, аккуратно сложенную на стуле.

О том, чтобы требовать с нее деньги, не могло быть и речи. Тем более этой куколке можно найти другое забавное применение...

— Да-да, конечно, сейчас, — вздрогнув, еле слышно ответила девушка, послушно подойдя к окну и зашторив занавески.

Улыбка на его лице стала еще шире — она сделает все, что он не попросит. Затем дрожащими пальцами девушка вытащила из кармана своей куртки кошелек из мягкой черной кожи и извлекла оттуда кредитную карту. Он удивленно проследил за ее манипуляциями.

-Ты оглохла? Я же ясно сказал — из моей толстовки. Там мой бумажник. Мне совершенно не нужны твои деньги, — ледяным тоном одернул ее Алекс.

Но внутри у него все пело от радости. Значит, она чувствует себя виноватой перед ним? Замечательно.

-И еще... я хочу нормальную палату, — выделяя каждое слово, произнес он, с явным отвращением оглядывая комнату.

Девушка вздрогнула. Похоже, его холодный тон еще больше испугал ее.

-По-послушай, — робко возразила она. — Я виновата, в том, что ты теперь в больнице. И просто должна оплатить твое лечение. И...какую нормальную палату ты хочешь?

Алекс закатил глаза. Ну почему она такая непонятливая? Как можно находиться в этой крохотной комнате, где окна выходят на юг, если он любит север?

-Самая лучшая с окнами на север, которая тут только имеется, — бросил он. — И... — его глаза недобро сверкнули. — Ты еще сослужишь мне хорошую службу и заплатишь по всем счетам. Так что мой тебе совет — не думай сейчас о деньгах.

Он видел, как девушка содрогнулась и насторожилась. Но секунду спустя, к его удовольствию, ее плечи покорно опали, и она кивнула:

-Как я могу заплатить по счетам? — еле слышно спросила Кэм, сжимая в ладони кредитку. — И...да, конечно, я подыщу тебе другую палату, — тут она запнулась и робко посмотрела на него. — Ты же подождешь до утра... тут? Сейчас все спят...

Алекс чуть не взорвался смехом, но ограничился лишь тем, что покрутил пальцем у тут же занывшего виска. По всей видимости, действие обезболивающего заканчивалось, и скоро ему небо покажется в овчинку. Нехорошо... о боли он знал куда больше, чем хотел бы.

— Ты и, вправду, такая идиотка, или только кажешься? — насмешливо поинтересовался он. — Детка, это Нью-Йорк. Тут все можно купить за деньги. А что нельзя — купишь за большие деньги.

Алекс чуть улыбнулся, когда перед его внутренним взглядом вдруг предстала полуобнаженная Джорджия. О да... он знает, о чем говорит. Он встряхнулся. Девушка нервно заправила волнистые пряди за уши, явно не соглашаясь с ним, но, не возражая, и направилась к двери, когда Алекс остановил ее:

-Позови-ка ко мне доктора. Завтра жду тебя в своей палате после занятий, — и, заметив ее удивленный взгляд, продолжил не терпящим возражений голосом. — Поработаешь у меня до выписки сиделкой. Поскольку именно по твоей вине я теперь весьма скован в движениях, побегаешь за моими журналами, папками, какими-нибудь гамбургерами... кредитку я тебе дам.

Девушка кивнула — на ее лице была написана та же покорность и вина, что весьма позабавило Алекса. Щеки Кэм все так же пылали алыми пятнами.

— Сиделкой... Да, конечно, думаю, у меня нет выбора. Сейчас позову доктора, — прошептала девушка и выскочила из палаты.

Закрыв глаза, Алекс устало откинул голову на подушку и поудобнее устроился в постели, слабо улыбаясь. Окружающий мир вновь приобрел новые яркие краски и, кажется... его жизнь, наконец, налаживается.

Глава 5.

Новый день встретил Кэм серым небом и густым туманом, плотной пеленой окутавшим улицы. Девушка выскочила из здания госпиталя Ленокс Хилл и, поймав такси, поехала в университет. Несмотря на ранний час, в городе уже бурлила жизнь. На лавочках, укрывшись газетами, спали бродяги и не знавшие толком английского эмигранты, которых еще не успела согнать полиция.

Холодный колючий ветер бил прямо в лицо, не давая ей уснуть на ходу. По дороге Кэм вновь и вновь вспоминала события прошлой ночи: скользкая дорога, Алекс, выскочивший прямо под колеса ее авто, звонок телефона.

А ведь она до сих пор не узнала, кто звонил. Мобильный так и остался лежать под водительским сидением авто. Нужно будет заехать и забрать его со стоянки, куда отбуксировали мерседес. Если, конечно, он все еще будет на месте, в чем после разговора с Шарпом насчет денег Кэм вовсе не была уверена.

Мысли вновь вернулись к Алексу. Кэм смогла устроить ему быстрый перевод в палату люкс, хотя решили все далеко не деньги. Нет, конечно, пришлось выложить кругленькую сумму за отличные апартаменты с окнами на север, но засыпающая на ходу девушка, чей сладковатый парфюм перебивал стойкий запах кофе, оформила все нужные бумаги, не взяв ни цента сверх предусмотренного договора. Кэм хоть и достала из толстовки кредитку парня, но расплатилась все же своей. Наверное, Шарп будет в ярости, когда узнает, но она просто не могла иначе.

Несмотря на то, что Алекс сказал прийти ей на следующий день, Кэм тут же заглянула к нему, оправдывая свой поступок тем, что привела доктора Фокса. Она очень боялась, что переезд в другую палату повредит ему, и парню станет хуже. Возможно, так оно и было, но он, конечно, не признался в этом. Однако выступившая на лбу испарина и руки, время от времени сжимаемые в кулаки, делали все понятным без слов. Кэм наблюдала за Алексом издалека. Шарп же обращал на нее внимания не больше чем, на слишком яркое освещение, словно она была пустым местом. Алекс долго не мог уснуть, ворочаясь в постели до самого рассвета. Только когда темно-серое небо стало приобретать более светлый оттенок, давая понять, что солнце встало, он, наконец, уснул. Кэм на цыпочках покинула палату, бесшумно затворив за собой дверь. Выяснив у дежурной сестры, до которого часа у их нового пациента намечены процедуры, она отправилась на учебу.

Девушка так и не разобралась до конца, что именно она, как персональная сиделка, должна будет делать. Голова соображала плохо, а задумываться над этим вопросом просто не было сил. Да и Алекс наверняка просветит ее по этому поводу.

Весь день Кэм не могла сосредоточиться: усталость и пережитое потрясение давали о себе знать. Она совершенно не понимала, о чем говорят преподаватели, механически записывая их слова в конспект. Джорджии на занятиях не оказалось. По всей видимости, та уже была в курсе происшедшего и сейчас находилась в больнице с Алексом. Однако, похоже, уже успела рассказать о случившемся несчастье своим "подругам", которые разносили "новость дня" по всему кампусу, смакуя многочисленные и весьма далекие от истины подробности.

К концу дня в Кэм уже тыкали плацем, а за спиной шептались "вот, вот она чуть не убила Алекса Шарпа". Такая популярность совсем выбила ее из колеи, но девушка старалась оставаться спокойной, как могла, делая вид, что не замечает косых взглядов и грубых слов.

Отсидев кое-как пары, Кэм забежала к себе в комнату. На ее счастье, Джина еще не вернулась — Кэм просто не вынесла бы расспросов и излияний своей соседки. Мистер Шарп и так был героем ее историй, и Джи наверняка захотела бы узнать все из первых уст, а быть может, задушила бы нерадивого водителя из чувства мести за то, что та покалечила "самого красивого парня Колумбийского университета".

Словно преступник, который боится быть застигнутым на месте преступления, Кэм быстро приняла душ и переоделась. Скинув в сумку конспекты и учебники, она поспешила покинуть общежитие.