Отказаться от предложенного сопровождения он не посмел.
Домой он попал только вечером. Бросив лакею плащ, он прошел в гостиную.
— Добрый вечер, Пауль. Всё спокойно?
— В доме полный порядок, Ваша Светлость, — голос камердинера был печален и тих. — Позвольте выразить Вам свои глубочайшие соболезнования. Это очень тяжело — терять близких людей.
Почти казенная форма выражения сочувствия в этот раз не рассердила Ланса. Пауль знал брата с колыбели, и его чувства были искренними.
— Спасибо, старина, спасибо. Для меня есть что-нибудь?
— Да, Ваша Светлость, из Дворца пришло извещение о предстоящих похоронах. Так же, в библиотеке Вас ждет принц Эдвин.
Уже уходя, Ланс резко обернулся:
— Когда он пришел?
Пауль взглянул на часы.
— Почти два часа назад, Ваша Светлость.
Огромные, во всю стену, окна были задернуты и в библиотеке стоял полумрак.. Брат сидел в кресле, в углу, и при свете большого канделябра читал книгу. Рядом, на столике приютились кувшин с вином и пустой бокал. Увидев Ланса, он отложил книгу и поднялся.
— Здравствуй, брат, — первым произнес гость.
— Здравствуй, Эдвин.
Ланс жестом пригласил брата садиться, после чего достал еще один бокал и устроился рядом.
— Тебя хорошо приняли в мое отсутствие?
— Да, благодарю. Я велел задернуть шторы, надеюсь, ты не воспринимаешь это как чрезмерное нахальство.
Ланс улыбнулся и наполнил бокалы.
— Не знаю, что привело тебя ко мне, но я рад этой встрече. Надеюсь, мы поужинаем вместе?
— С удовольствием. А что привело меня к тебе, ты и сам должен понять. Смерть Лоуна заставила меня пересмотреть некоторые свои взгляды. Я думаю, пришла пора забыть бы-лые обиды и объединиться. Поэтому я здесь.
— Не пойми превратно, Эд, я рад тебе, но мне всегда казалось, что я буду последним, к кому ты придешь с подобным предложением.
— Сейчас не время ссориться! — неожиданно пылко воскликнул Эдвин — Если мы не хо-тим последовать за Лоуном.
— Тебе что-то известно об убийце? — осторожно спросил Ланс.
— О, Свет! — вспылил Эдвин. — Не старайся казаться наивным. Или старик тебя оконча-тельно очаровал своими реформаторскими предложениями?
— Нет, не окончательно. Но это не повод для подозрений.
— Не повод, — передразнил брат. — Если мы будем ждать повода, то дождемся только одного — повода присутствовать на собственных похоронах.
— А ты не драматизируешь ситуацию?
Эдвин шумно втянул воздух.
— У меня создается впечатление, что это не ты был во Дворце. Они же разыграли пар-тию, как по нотам, а мы, идиоты, лишь кивали и неумно острили.
Ланс поерзал в кресле.
— Все выглядело достаточно естественно.
— Как же, — подхватил старший брат. — Сначала глупые наследники клюются у песоч-ницы, потом в дело вступает незаинтересованный Виктор, прекращает это безобразие и даже чуть ли не примиряет всех и каждого. Все слезно раскаиваются и признают свою не-правоту. Тут выходит на сцену мудрый дядюшка, согласный, из чисто альтруистских со-ображений взять всю власть в свои руки. И даже не настаивает на оформлении этого де-юре. И правда — какие бумажки могут стоять между близкими людьми? Он ни в коем слу-чае не настаивает, он даже готов отказаться от всего, но пристыженные малолетки сами не позволяют ему сделать этого... Я ничего не упустил?
Ланс с уважением посмотрел на брата.
— В твоих рассуждениях чувствуется размах мысли.
Он какое-то время обдумывал услышанное, затем заговорил:
— Кое в чем ты, конечно, перемудрил, но в целом, можно рассматривать случившееся и так. Хотя, повторяю, ты учел не все. Например, зачем понадобилось убивать Лоуна, если всё у них шло так гладко?
— Мало ли, вариантов тьма. — Эдвин небрежно взмахнул рукой. — Отравить вино могли заранее, и целью был не Лоун, а кто-то другой, или, даже, любой из нас. Может, у них в группе не все ладно и кое-кто решил пойти более простым и быстрым путем. Не это глав-ное. Ты посмотри к чему мы пришли. Мы потеряли брата, мы расколоты взаимными по-дозрениями и недоверием, и мы начинаем уступать им. Герцог, в сущности, получил и Дворец, и власть, даже несмотря на последнее убийство. Кстати, там осталась эта ду-ра,Эмилия, было бы неплохо забрать ее, пока не поздно. Но меня она вряд ли послушает.
Ланс согласно кивнул.
— Мне это тоже не нравится. ... Хорошо, что ты предлагаешь делать?
— Прежде всего, мы должны ясно высказать свою позицию при первом же удобном случае. В конце концов, этот трон не просто наше личное дело. Отец пролил немало кро-вушки, в том числе и братской, чтобы его заполучить, и мы не имеем морального права просто так отступаться от всего.
— Но если ты не прав, это окончательно расколет семью.
— Потерь все равно не избежать, — возразил Эдвин. — Так пусть они будут только с од-ной стороны, а уж между собой мы договоримся.
— Тебе нужен немедленный ответ?
— Я не могу настаивать на этом, но все же, было бы желательно узнать твою позицию хотя бы до окончания похорон.
Эдвин замолчал и нервно забарабанил пальцами по столу.
— Главное, Ланс, я хочу, чтоб ты знал, что с моей стороны тебе ничего не угрожает. Это никакая не братская любовь или, там, кровное родство. Просто, я не хочу терять братьев. Кого я тогда буду ненавидеть?
Ланс скупо улыбнулся. Часы на стене громко пробили восемь.
— Время ужина, Эд. Ты официально приглашен.
— Тебе дать охрану?
Они стояли у дверей. Эдвин, не спеша, одевался, а Ланс наблюдал за ним, прислонив-шись к стене.
— Спасибо, меня ждут, — отказался брат.
— Как скажешь, но будь осторожен.
— Буду, — буркнул гость. — А тебе желаю скорее определиться. И помни, что я тебе го-ворил.
— Я помню.
Эдвин посмотрел ему в глаза.
— Пора, но скоро, надеюсь, увидимся.
— Обязательно. — Ланс улыбнулся и открыл дверь.
Эдвин шагнул наружу.
Тишину нарушил тонкий посвист и звонкий удар металла о металл. Эд пошатнулся и упал прямо в объятия Ланса. Подхватив брата, тот втащил его в дом, опустил на пол, и сбил с ног обалдело замершего слугу. Так же быстро затушил оброненный слугой под-свечник и осторожно выглянул за дверь. Почти тотчас он услышал ещё один слабый свист — волосы его колыхнулись, и он отдернул голову. В глубине дома раздался тупой удар, вслед за которым что-то посыпалось на пол.
— Дерьмо! — донеслось из темноты хриплое ругательство Эдвина. — Неплохой выстрел!
Лязгнуло вынимаемое из ножен оружие.
— Ты как? — поинтересовался Ланс.
— В порядке, — заверил брат. — Но, возьми он на две ладони выше, и я бы этого не ска-зал.
С улицы донеслись звуки торопливых шагов, и они снова выглянули. Все близлежа-щие фонари почему-то не горели, но Ланс различил несколько тёмных фигур.
— Это мои люди, — пояснил Эдвин, и уже другим тоном добавил:
— Я вижу его!
Крепкая рука отжала Ланса от двери, и Старший быстро выскочил на улицу. Его глаза полыхали зеленым кошачьим светом. Ланс чертыхнулся на свою недогадливость, и тоже вызвал ночное зрение. И бросился вслед за братом.
Они приблизились к фигурам, бестолково мечущимся между домами.
— Мы поняли — кто-то стрелял, Ваша Светлость, — раздался из темноты сиплый голос. — Но в такой темноте....
— Трое со мной! — оборвал Эдвин. — Остальным рассредоточиться вокруг дома, и не вы-совываться.
Во главе трех солдат и Ланса, он побежал влево, где между фасадами виднелся узкий, темный провал. Подбегая к переулку, Эдвин что-то вскрикнул и метнулся в сторону. Сол-даты четко повторили его движение, но им повезло меньше, и один упал на камни мосто-вой, схватившись за торчащее в горле толстое древко стрелы. Ланс поднапрягся, пытаясь догнать их.
... Они стояли вдоль стен по обе стороны входа в переулок. Телохранители оказались на одной стороне со старшим братом.
— У него глаза, как у кошки, — выдохнул один из них
Ланс криво усмехнулся.
— Внимание!
Эдвин сорвал с плеч плащ, зацепил его кончиком меча и выставил за угол. Выпущен-ная тотчас стрела сбила плащ на землю. В тот же миг старший брат выскочил из-за при-крытия стен и рванулся в переулок. Ланс, опередив всех, держался за ним след в след.
Переулок оказался узким, но длинным, и в дальнем конце его Ланс сразу увидел сует-ливо возящуюся с арбалетом фигуру. Он уже собрался ударить по ней припасенным за-клинанием, но тут неизвестный, видимо оценив положение по-своему, отбросил оружие и скрылся за домами. Ланс поднапрягся, сразу оставив старшего брата далеко позади.
Он пробежал несколько кварталов, явно настигая неизвестного стрелка. Но всё же рас-стояние между ними сокращалось очень медленно, и тот сумел увезти вслед за собой принца в район припортовых трущоб. Лишь редкие фонари освещали здешние улицы, не пропускали ни лучика света и плотно закрытые ставни обшарпанных домов. Бегущий впе-реди сотворил несколько магических ловушек, достойных разве что неумелого подмасте-рья — опрокинул под ноги Лансу несколько мусорных баков, да разбил коротким заклина-нием колбу нефтяного фонаря, под которым как раз пробегал принц. Ланс без труда укло-нился от разлетевшихся огненных струй. Бегущего где-то позади Эдвина было невидно и не слышно.
Ланс настолько увлёкся преследованием, что оказался совершенно не готов к нападе-нию. Он свернул за угол, где только что исчезла спина убегающего... и едва успел откло-ниться от удара в лицо. Кулак, казалось, лишь скользнул по скуле, но рот принца мгновен-но наполнился кровью из разбитых губ. Ланса отбросило в сторону, но он всё же сумел устоять на ногах. И у него впервые появилась возможность рассмотреть врага. Напротив стоял человек примерно одного с ним роста и сложения. С головы до ног незнакомец был облачён в чёрную ткань, на которой отсутствовали даже прорези для глаз. Плотно затяну-тое трико подчёркивало гибкую мускулистую фигуру чужака.
Он ударил снова, но принц уклонился и тут же ответил сам. Попал, попытался доба-вить ногой, но противник успел развернуть корпус и удар пришёлся в воздух. Ланса по инерции вынесло вперёд, и он на мгновение раскрылся. И сильный удар по голове опроки-нул его на мостовую. Упав, принц тут же резко откатился в сторону, и в тот же миг, в ме-сто, где только что находилась его голова, в щель между камнями брусчатки по самую ру-коять вошёл нож. Чёрный громко выругался.
Ланс проворно вскочил на ноги... и вздрогнул от неожиданности. Вместо человека перед ним стоял зверь.
Они находились на нешироком захламленном пустыре, образованном расходящимися здесь с трёх сторон домами. С четвёртой, высокий каменный парапет отделял пустырь от холодного ночного моря. Сильно пахло помойкой, протухшей рыбой и солью.
Бледно осветив все вокруг, из-за туч выползла луна. Море казалось спокойным, и лишь изредка охотящиеся жирные бакланы беззвучно перечеркивали ослепительную лун-ную дорожку на водной глади.
Не сводя глаз со зверя, Ланс отступил на несколько шагов. Внешне, пепельно-чёрная тварь напоминала чёрную пантеру — пуму, хотя размерами превосходила даже самых круп-ных из когда-либо виденных принцем тигров. Вид портили только крупные верхние клы-ки, не умещающиеся в пасти, и потому, словно бивни, выглядывающие наружу. Зверь не-сколько раз выпустил и втянул когти, также заметно превышающие норму. "Таких надо топить в первый же день, дабы не портили чистоту породы", — мысленно мрачно сострил принц.
Зверь, не издав ни звука, шагнул вперёд. Стараясь не встречаться с оборотнем взгля-дом, принц проворно отступил ещё на шаг. И всё же, в зверином облике Ланс был крупнее. И он надеялся, что сумеет проделать всё достаточно быстро.
Тот прыгнул одновременно с мысленным призывом принца. Как во сне Ланс увидел вытянувшегося в прыжке врага и полыхнувшее перед его внутренним взором Древо Сил. Короткое заклинание слетело с его губ, и ладонь уже отведённой для удара руки охватила рукоять меча. Отшатнувшись от мелькнувших перед самым лицом клыков, Ланс изо всех сил рубанул врага, и так и не успевший сформироваться до конца клинок распорол покры-тый толстыми чешуйчатыми пластинами бок бестии. Визг боли на мгновение оглушил принца, когда же он пришёл в себя, то успел увидеть только скользнувший в проулок вда-ли тёмный силуэт.
Принц обессиленно уронил руку и сел на землю.
Лоун стоял на середине речки и отчаянно ревел. Вода доходила ему до колен, но стремительный поток дробился многочисленными выступающими из воды камнями и тучи холодных брызг захлестывали его. На Лоуне была только длинная ночная рубашка, в кото-рой он вечно путался, и сейчас, намокнув, она своими широкими полами обмоталась во-круг слабых детских ног и не давала идти. В опущенной правой руке он держал длинный мясницкий нож, и младшему принцу нужно только было выбросить его и распутать ноги, но Лоун бессознательно намертво вцепился в деревянную рукоять, и ревел, ревел, ревел. Первое время он еще пытался скрывать слезы, закрывая лицо свободной левой рукой, но сильный, сбивающий с ног поток, шум воды, секущие лицо брызги и холод окончательно напугали его, и он остановился в середине реки и заплакал.
Виктор, Ланс и Эдвин ждали брата на берегу. Ланс и Виктор, размахивая руками, бе-гали вдоль кромки воды и кричали. Эдвин, скрестив руки на груди, стоял чуть поодаль, и с презрением разглядывая малявок. Он был самым старшим.
— Вытащите меня отсюда! Я хочу домой! — глотая слезы вперемешку с водой, Лоун все же смог перекричать стихии.
— Бросай нож, Лоун! — кричал в ответ Ланс, напуганный не меньше младшего брата.
Виктор обернулся к Эдвину:
— Эд, ну сделай что-то. Ну, пожалуйста!
Щеки и глаза Виктора были мокры от слез.
Эдвин высокомерно улыбнулся и, стараясь держаться прямо, величественно направил-ся к ним.
— Помогите! Мама! — донеслось со стороны реки.
Младший брат не удержался и упал в воду. Его тут же накрыло с головой. Виктор за-верещал и спрятал голову в ладонях. Ланс расширенными от ужаса глазами смотрел на реку пока его не оттолкнул подбежавший Эдвин, от величия которого не осталось и следа. Брат ступил в воду, сделал несколько шагов, потом остановился, закачался, замахал рука-ми, стараясь удержать равновесие, и неуклюже выбрался назад на берег.
В этот момент, в воде, рядом с одним из камней, в каскадах брызг вынырнула голова Лоуна. Он что-то отчаянно кричал, обхватив камень руками.
— Помоги же ему! Помоги!
Ланс заколотил кулаками по спине Эдвина.
Тот обернулся, затравленно посмотрел на него, и снова полез в воду. Виктор, не отры-вая рук от лица, истошно орал. То и дело оскальзываясь и падая, Эдвин пробирался к младшему брату. Ланс и немного успокоившийся Виктор во все глаза наблюдали за ним.
...Все же, он добрался до малыша, и какое-то время обе головы мелькали среди брызг рядом, то, исчезая под водой, то, выныривая, пока, наконец, не двинулись к берегу.
Эдвин тогда спас Лоуна. Младший брат настолько обессилел, что уже не мог ни пла-кать, ни кричать, и только широко раскрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Мокрые длинные волосы спутались и торчали в разные стороны, открывая побледневшее лицо, а его губы сделались синими-синими. Широко распахнутые глаза, казалось, навсегда провалились глубоко внутрь, вокруг них образовались черные круги. Говорить он не мог, и не мог идти, и домой его пришлось нести на руках.
