Ожерелье Лараны

— А Анет на протяжении часа читала мне лекцию о том, что пить вредно. Надо вести здоровый образ жизни и не разочаровывать друзей, которые обо мне трогательно заботятся. Причем ее лекция была так проникновенна и брала за душу, что я всерьез задумался над смыслом жизни и решил внять гласу разума, бросив свой пьяный загул к каркалам!

— Да, — протянул Стик. — Странный, однако же, призрак. Анет и после смерти отличилась. Больше она тебе ничего не говорила, ни о чем не просила?

— Не просила ни о чем. Говорила? Сказала, что меня не помнит, но ей знакомы мои глаза и еще, обещала зайти, если получится.

— Удивительный призрак, — задумчиво произнес Стикур. — Ну, об этом и поговоришь с Калларионом, когда увидишься. В конечном счете, он у нас главный специалист по призракам.

— Ладно, поговорю, что мне еще остается. Кстати, нас наконец-то решили покормить! Вон еду тащат.

Тихий зимний вечер ничем не отличался от предыдущего. Метель за окном, огонь, пожирающий дрова в камине и успевшие надоесть за долгие годы магические книги. Калларион оторвался от записей и размял затекшую от длительного сидения спину. Хрустнули позвонки, вставая на место, и сведенные судорогой мышцы отпустило. Все же не смотря ни на что, возраст давал о себе знать, и внешне молодое тело страдало от банального ревматизма. Целебные эликсиры и мази давно перестали помогать. "Нужно что-то с этим делать, — лениво размышлял эльф. — Но не сейчас, чуть позже, когда осуществится давняя мечта". Странно было осознавать, что цель, к которой он шел так долго, наконец-то практически достигнута. Осталось совсем немного.

Черная дыра мерцающего на стене портала притягивала. Можно нырнуть в вязкое ничто и стать чуть ближе к своей мечте — недостающей части для ритуала воскрешения Лараны. Но опасно. Лучше не спешить и дождаться приезда ксари. Пусть он выясняет, что не в порядке с этим замком и какая каркалья стая там обосновалась.

— Когда? — тихо шепнули на ухо. Эльф обернулся и нежно улыбнулся подлетевшей девушке-призраку. Она была прекрасна, совершенные черты даже по строгим эльфийским канонам. Жаль, что нельзя оставить ее внешность. Калларион задумчиво поглядел на огонь. К выбору тела для своей невесты следовало подойти очень и очень серьезно. Конечно, лучше всего бы подошла молодая эльфийка, хотя бы отдаленно напоминающая его возлюбленную, но он прекрасно понимал, что вряд ли получится найти такую. Еще следовало действовать очень осторожно и сохранить этот момент ритуала в тайне до последнего. Не дай боги об этом узнает Дирон, он никогда не согласится помогать, а это эльфа не устраивало. Содействие молодого мага и его друзей приходилось очень кстати.

— Когда? — напомнила о себе Ларана, начиная злиться.

— Скоро, моя радость,— как можно мягче отозвался эльф, рассматривая полупрозрачные струящиеся волосы принцессы. — Совсем скоро.

— Она, — яростно воскликнула Ларана. — Штучки должна вернуть она. Обещание. Долг.

— Как? — возмутился Калларион, порядком утомленный подобными разговорами. — Как она вернет тебе, если уже полгода мертва?

— Долг! — бросила призрачная девушка и, не желая продолжать разговор, растворилась в воздухе блестящей, переливающейся пылью.

Обещавшая позвонить "как только..." Ольга, исчезла на несколько дней. Анет уже начала подумывать о том, что подруга просто забыла, но именно в этот момент в окно кто-то знакомо поскребся. Ольга даже отказалась заходить в дом, жестами объяснив, насколько быстро нужно собраться.

Анет влезла впервые попавшиеся штаны, ими оказались не очень новые джинсы, и в теплый вязаный свитер. Схватив с вешалки короткую зимнюю курточку, девушка на секунду задумалась и выгребла из стоящей на столе шкатулки золото, то самое, которое было при ней, когда ее нашли летом. Вдруг показалась, что гадалке эти вещи могут быть полезны.

— Ну, ты идешь или нет? — раздался с улицы надрывный голос Ольки.

— Иду, иду! — столь же громко и противно отозвалась Анет, влезая в ботинки на сплошной подошве. Помня о своих ночных пробежках на каблуках, девушка решила не искушать судьбу и сегодня надеть удобную обувь, взяв пример с всегда практичной подруги.

Когда Анет, хлопая на ходу дверью, выбежала на улицу, Ольга уже успела окончательно замерзнуть. Она хлюпала красным носом и подпрыгивала на грязной тропинке, видимо, чтобы согреться. К слову сказать, сегодня погода по своей противности превзошла саму себя. Если всю вторую половину осени и две трети декабря на улице было просто противно, то сегодня было очень противно. Ни на секунду не переставал мелкий снежок, который сразу же превращался в жидкую грязь, едва долетая до земли. Плюс порывы буквально ураганного ветра, имеющего дурацкую особенность — постоянно дуть в лицо. Мелкий колючий снег и таял в накрашенных ресницах, стекая мерзкими холодными струйками по щекам. Такую погоду не выдерживал ни один, даже самый стойкий макияж.

— Ну, что ты как долго? — обиженно пробормотала Оля, всем своим видом показывая насколько ей противно находиться на улице.

— Как долго? — изумилась Анет. — Я собралась очень быстро, и собралась бы еще быстрее, если бы ты мне позвонила и сказала, что идешь. Куда ты исчезла?

— Куда, куда? — буркнула рыжая, потирая замерзшие руки. — Ты думаешь договориться о приеме просто? Все свои каналы подключила. У нее ведь все время до Нового Года по минутам расписано. Еле-еле получилось выкроить для нас с тобой полчасика. И то исключительно потому, что ее заинтересовала твоя ситуация. К ней же все приходят будущее узнавать, одна ты прошлое.

— А, кстати, — поинтересовалась Анет, едва успевая за размашистым шагом подруги. — А что ты этой гадалке про меня рассказала? Все?

— Нет, не все, конечно, — ответила Ольга таким тоном, что Анет окончательно и бесповоротно уверилась в своей полной тупости. — Если рассказать все, то тебя, если не сможешь доказать свою правоту, ждет психушка, а если сможешь, то какая-нибудь опытная лаборатория.

— Да, ты права, — вздохнула девушка, с грустью понимая, что опять сморозила очередную глупость. — Что ты рассказала гадалке? Какой версии мне придерживаться?

— Какой-какой? Официальной, строго по содержанию больничной выписки. Ну, добавишь про странности, связанные со сменой интересов и предпочтений, непонятную любовь к физическим упражнениям, ну и слегка подкорректированные сны. Впрочем, я все это ей уже рассказала. Если она что-нибудь придумала, то, может быть, не будет излишне мучить тебя разными глупыми расспросами.

До гадалки, которую звали громким именем Эльвира Просветленная (хотя, Анет подозревала, что настоящее имя провидицы какая-нибудь Маша Запупыркина) добрались практически вовремя. Бежали отчасти потому, что старались в кой-то веки успеть на встречу вовремя, отчасти из-за мерзопакостной погоды, которая совсем не располагала к неспешным пешим прогулкам. Жила таинственная дама-гадалка в обычной пятиэтажке, со средней степени загаженности подъездом, в маленькой квартирке на первом этаже.

Дверь им с Ольгой открыло необъятное нечто в странном одеянии состоящим из домашнего бордового с желтым халата, и повязанного вокруг того места, где должна быть талия, цветастого цыганского платка. Судя по довольной улыбке расплывшейся по Ольгиному лицу, можно было сделать вывод, что это и есть Эльвира Просветленная собственной персоной. Увидав хозяйку в полной красе, Анет с величайшей опаской прошла в квартиру, где она ожидала увидеть что угодно, причем все как есть страшное.

— Ни в коем случае не разувайтесь! — густым прокуренным басом одернула девушек Эльвира, — впрочем, куртки я бы вам тоже снимать не советовала, центральное отопление, знаете ли. — Анет замешкалась на пороге, но, увидев, что рыжая подружка без возражений протопала в комнату прямо в грязных ботах и куртке, последовала за ней. Следом вплыла сама провидица, в маленькой комнате стало совсем тесно. Девушка осторожненько задвинула себя в угол к стеночке оклеенной непритязательными обоями, чтобы не дай бог не затоптали. Ольга тут же уселась на ближайший стул. Рядом уронила свое тело Эльвира, и рыжая подружка с гадалкой выпали из реальности. Или это Анет выпала, полностью загруженная кучей непонятных терминов, в равном количестве слетающих с губ, как Ольги, так и Эльвиры. Об уныло стоящей в углу "пациентке", они даже не вспомнили. Наконец, поток непонятных слов прервался и Эльвира, обратившись к меланхоличной девушке, грозно скомандовала:

— Что стоишь, садись!

Анет послушно села на любезно подвинутый стул и испуганно уставилась на гадалку, которая уже что-то готовилась делать. Это что-то она, искала в одном из шкафов, традиционной для российских квартир стенки. Вытащив из недр ящика небольшой металлический шарик на длинной цепочке. Эльвира грузно плюхнулась на стул перед Анет и уставилась в глаза девушке. Впрочем, смотрела она не долго.

— О, Боже! — выдохнула Просветленная подскакивая. — На тебе печать смерти!

— Что? — Анет испугалась не на шутку. — Какая печать?

— Умрешь ты скоро, — уже спокойнее выдохнула гадалка. — Связь с мертвыми очень сильна. Что им обещала и не выполнила?

— Не-не знаю, — девушка была сама не своя. Анет жалела о том, что поддалась на провокации подруги и притащилась сюда. — Я никому ничего не обещала. Или не помню об этом... — неуверенно добавила она.

— Вот что красавицы, — Просветленная достала из-за стоящей на комоде иконы бутылку водки и щедро плеснула себе в стакан. — Я не знаю, во что вы вляпались. Точнее, ты вляпалась, — толстый палец с наращенным ногтем уткнулся в куртку Анет. — Не знаю, но могу предположить, что было дано обещание кому-то из умерших. А подобные обещания нужно выполнять.

— Но, как и почему?

— У тебя слишком сильна связь с миром мертвых, это бывает в том случае, если ты что-то пообещала умершему. Твоя клятва не дает призраку покинуть наш мир, а у тебя отбирает частички жизни.

— То есть, — встряла Ольга, — по сути, Анет, своей энергией питает какую-то мертвую субстанцию. Но это что-то нереальное! Даже не верится!

— Не верьте, — гадалка опустошила налитую в стакан водку одним глотком. — Мне-то что? Только вот сдохнет твоя подружка, очень скоро.

— Не хочу! — встрепенулась Анет, бледнея. — Что делать-то?

— Подожди, я думаю, — Эльвира поднялась и, поманив за собой пальцем Олю, скрылась в коридоре. Вернулись они через несколько минут.

— Просветленная сейчас попытается погрузить тебя в гипнотический сон, тогда быть может, с твоего сознания снимется блок, и ты сможешь что-нибудь вспомнить — Пояснила ситуацию перепуганная Ольга.

— Я одна боюсь, — буркнула Анет, которой почему-то в гипноз совершенно не хотелось. — Давай ты погрузишься со мной?

— Зачем? — искренне изумилась рыжая бестия.

— Ну, Оль, пожалуйста! — девушка вцепилась подруге в руку.

— Ладно, — Ольга согласно кивнула. — Если тебе будет легче составлю тебе компанию, только не ной.

— Ну, что, начнем? — спросила Просветленная. — Но сразу предупреждаю, я не шарлатанка у меня есть настоящая сила. Ты точно хочешь все вспомнить?

-Да, хочу.

— Не боишься, что ситуация выйдет из под контроля, и тебе придется пройти нелегкий путь для того, чтобы вспомнить?

— Не боюсь, — нагло соврала Анет, у которой было одно желание — встать и смотаться. Но Ольга за руку держала крепко.

— Тогда вперед! — голос Эльвиры гремел. "Как будто, у меня есть выбор", — с тоской подумала девушка, вглядываясь в мелькающий серебряный шарик. Глаза сами начали закрываться, а руки и ноги ослабели. Анет почувствовала, что проваливается в какой-то странный, очень глубокий сон и на долю секунды испугалась, а потом нырнула в смутно знакомую черную трубу.

— Я не могу удержать вас! Призрак! — услышала она далекий голос гадалки и отключилась.

Отъезд не задался с самого начала, и в течение дня проблемы нарастали, словно снежный ком, следуя одна за другой. Когда же все неприятности были более или менее улажены, выяснилось, что выезжать не имеет смысла, так как на дворе поздний вечер, если не сказать, ночь.

Сначала долго не мог собраться Дерри, слоняясь по замку в безуспешных попытках найти нужную экипировку. К тому времени, когда ксари оделся, а провиант и вещи упаковали слуги, наступило время обеда, а от стряпни Дерриного повара отказываться не хотелось.

Холодный ветер и снег на улице не добавили хорошего настроения. Лайтнинг кутался в теплый, отделанный мехом плащ с капюшоном и смотрел, как седлают огромного пепельно-серого жеребца. Ехать никуда не хотелось. Ксари устраивало то, полупьяное состояние, в котором он провел последние полгода. Все заботы в это время казались мелкими и не существенными, а сейчас навались с новой силой. Во-первых, ксари понимал, что надо отпускать от себя прошлое. Не дело постоянно вспоминать Анет и думать о том, что могло бы быть или не быть. Все равно ведь ничего не изменишь. Во-вторых, оставалась открытой проблема с синдикатом Сарта. Дерри не верил в то, что о нем забыли, скорее, готовили какую-нибудь очень неприятную ловушку. Вопрос — какую именно, и откуда ждать очередного удара?

— Ты готов или как? — спросил Стик, тихо выходя из себя. Лайтнинг стоял в дверях с выражением тупого удивления на лице и не торопился в седло, а время шло. Неудачный по всем определениям день еще предстояло закончить, и герцог планировал сделать это на границе графства, а до ближайшего постоялого двора оттуда еще ехать и ехать. Ночевать в лесу абсолютно не хотелось. Нет, конечно, теоретически можно заночевать и на природе, а практически — холодно. Герцог искренне надеялся, что неприятности на сегодня завершились, но, как выяснилось, зря.

Вторая проблема возникла едва выехали за ворота замка, и являлась преддверием третьей. Нагло сбежал гхырх. Он какое-то время скакал рядом с лошадью Дерри, то и дело запрыгивая в небольшие сугробчики по краям укатанной повозками дороги. Дернувшись в сторону поля, Зюзюка вдруг резко затормозил, присев на задние лапы, принюхался и что-то заверещав, кинулся в противоположное от дороги направление. Ни на какие уговоры и крики Дерри, несущийся по сугробам гхырх, не реагировал. В результате, часа два потратили на безрезультатные поиски ополоумевшего зверя. Лайтнинг ни в какую не соглашался плюнуть на это откровенно бесполезное занятие. С дороги пришлось временно съехать и углубиться в лес туда, где терялись Зюзюкины следы, а в лесу ждала неприятность номер три.

Уже вечерело. Зимний день короток и солнце рано начинает ползти к горизонту, особенно хорошо это заметно в лесу, где уже немного за полдень наступают сумерки. Длинные тени от деревьев на снегу становятся темно-синими, местами приобретая даже зеленоватый оттенок, а чаща мрачной и немного пугающей.

— Что-то в лесу твоем, сильно натоптано, — недовольно проворчал Стик, разглядывая снег, на котором осталось множество следов людей и лошадиных копыт.

— А кто же его знает? — пожал плечами Лайтнинг. — Может, лесничие натоптали.

— У тебя лесничих-то, гарнизон что ли?

— Ну, может быть, стража? Здесь же практически граница.