Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Приезжала и рассказала мне ...
— Что я отбила у неё Виктора. Да? — перебила она мать. — Но это неправда. Ты можешь спросить у Виктора, они учатся в одной группе. Они были просто друзьями. Он, вообще, говорит, что её интересовал не он сам, а только его... — Людмила вдруг замолчала, сообразив, что говорит не то, что хотела сказать.
— Договаривай, — потребовала мать.
— Ну, мам, просто он считает, не знаю почему, я сама так не думаю, что Светлана хотела выйти за него замуж, чтобы остаться в Москве. А, на самом деле, он никогда не был её женихом. Всё это было только в её мечтах. Они даже не целовались ни разу. Так Виктор мне сказал, — добавила она, окончательно смутившись.
— А как вы познакомились?
— Я приехала поздравить Свету с восьмым марта и попала на праздник. Я сидела рядом с Виктором, и мы разговорились, а потом стали встречаться. Светлана мне никогда не говорила, что имеет какие-то виды на него. Я, конечно... — она замолчала.
Молчала и Валентина Леонидовна, думая о странном переплетении судеб двух сестёр, заинтересовавшимся в таком огромном городе одним и тем же молодым человеком.
— Конечно, мам, — решилась, наконец, Людмила, — если бы я тогда не пришла, может, получилось бы у них что-нибудь. Так что я виновата, что появилась тогда без предупреждения. Но, я очень люблю Виктора, мам, и он меня любит. Ты сердишься на меня? — она заглянула матери в глаза.
— Нет, не сержусь, Людочка. Просто мне грустно оттого, что эта история встала теперь между вами, сестрами.
— Я тоже переживаю из-за этого, но, сколько я не пыталась всё объяснить Светлане она не хотела меня даже слушать.
— Ну ладно, — Валентина Леонидовна вздохнула. Она-то как никто знала, какой сложный и завистливый характер у её старшей дочери и в этой ситуации была склонна поверить Людмиле, нежели ей. Она посмотрела на притихшую и грустную дочь и похлопала её по руке: — не грусти, пройдёт время и всё наладится.
ГЛАВА 7
Свадьба была устроена родителями Виктора с большим размахом в одном из лучших ресторанов Москвы. Было много приглашённых, в основном родственники и знакомые родителей Виктора. Людмила пригласила только одну институтскую подругу, а Виктор своего бывшего одноклассника, которые и были свидетелями. К огромному огорчению Людмилы, Валентина Леонидовна, сославшись на недомогание, не приехала на свадьбу и не увидела свою дочь в красивом подвенечном наряде, который был ей так к лицу.
Когда Светлана поняла, что её младшей сестрёнке удалось то, над чем она билась два года, её ярости не было предела. В этот момент все ёё худшие качества — зависть, невыдержанность и злость проявились с особой силой. Она буквально возненавидела сестру и больше не хотела ничего о ней слышать, хотя Людмила несколько раз приезжала объясниться с ней. Всем окружающим, в том числе и матери, она рассказывала одну и ту же историю, что у них с Виктором были серьёзные отношения, они встречались уже два года, и был недалёк день свадьбы, а тут появилась эта красивая стерва, её сестра, и увела жениха из-под носа. Виктор несколько раз пытался поговорить со Светланой, объяснив ей, что относился к ней лишь по дружески, но она не хотела ничего слушать. Сама не своя от ненависти, она лишь выкрикивала грубые слова в адрес Людмилы и говорила, что он обо всём пожалеет. История закончилась только тогда, когда Виктор перевёлся на вечернее отделение, чтобы иметь возможность работать.
Затаив в душе смертельную обиду, Светлана снова принялась искать мужа и на пятом курсе познакомилась с Владимиром Арсеньевым, который заканчивал военное училище. Конечно, это был не Виктор, и в нём не было его интеллигентности и утончённости, но он тоже был москвич, да и выйти замуж за военного считалось хорошей партией. На этот раз Светлана не ходила вокруг и около, и ей удалось быстро заставить его сделать ей предложение.
За два дня до свадьбы приехала Валентина Леонидовна. Она долго пыталась выбрать время, чтобы поговорить с занятой покупками дочерью. Наконец, такой момент настал. Светлана примеряла свадебное платье, желая показать его матери.
— Ну как я тебе? — она крутилась перед матерью в традиционном белом платье, с воланами.
Валентина Леонидовна смотрела на Светлану. На её взгляд у этого платья был слишком вычурный фасон, и оно не подходило к фигуре дочери. На какой-то момент она пожалела, что отказалась поехать на свадьбу к Людмиле и не увидела её в подвенечном наряде. Судя по фотографиям, та выглядела настоящей принцессой. А вот Светлана, к её сожалению, красотой не отличалась. Рыжеватые, не слишком густые волосы, веснушчатый нос, слегка полноватая коренастая фигура. Даже платье её не украсило, а наоборот как-то подчеркнуло её недостатки. Чувство вкуса, хорошо присущее её сестре, у Светланы начисто отсутствовало. "Жаль, что меня не было, когда она покупала это платье", — подумала она с горечью.
— Ну что ты молчишь? Думаешь, что у Людки платье было лучше? Конечно, могу себе представить, наверно его родители не поскупились. Я слышала, в каком ресторане они гуляли. Это тебе не наша захудалая кафешка, которую сняли для нас его бедные родители.
Валентина Леонидовна вздрогнула, Светлана как будто прочитала её мысли, поспешно сказала:
— Ты же знаешь, что я не была у неё на свадьбе. А с платьем всё хорошо, — заставила она себя сказать неправду. Но, меня волнует другой вопрос.
— Какой? — машинально спросила Светлана, не отрывая придирчивого взгляда от зеркала.
— Светочка, ты хотя бы любишь его? Вы так быстро решили пожениться, но ведь ты его совсем не знаешь?
— Да ты что, мать?! О какой любви ты говоришь?! — Светлана села к ней на диван. — Отлюбила я уже, и ты сама знаешь кто тому виной! Проклятая сестрёнка отняла у меня всё, мама. Понимаешь?
— Ну перестань, Светлана, — она хотела обнять дочь, но та отодвинулась.
— Умирать буду ей не прощу, змее подколодной. Ведь всё у меня было бы, и квартира шикарная и муж, которого бы отец устроил бы потом на хорошую работу, да и меня бы не забыл, я ведь тоже архитектор по образованию. А теперь что? Мне либо по распределению в какую-то дыру ехать, либо замуж выходить, чтобы свободный диплом получить. Вот я и нашла этого дурачка. У него тоже квартирка есть, хоть и плохонькая, не сравнить с Людкиными хоромами.
— Да нельзя же так, Светлана! — рассердилась Валентина Леонидовна, на дочь. — Нельзя же замуж выходить, рассчитывая каждый шаг. Тебе жить с ним всю жизнь, нужно хотя бы какие-нибудь чувства иметь к этому человеку.
— Оставь ты эти чувства. Я на тебя насмотрелась, как ты всю жизнь нас двоих тянула и не была рядом мужика, который хотя бы дрова колол. Зато ты любила! Где она, любовь эта твоя, о которой ты мне рассказывала? Бросил тебя беременной и укатил в столицу. Лучше бы ты аборт тогда сделала и не рожала эту тварь!
— Да что же ты злая такая, дочка! — обиженно произнесла мать и отвернулась к окну, чтобы скрыть слёзы. Слова дочери больно ранили её, но она не хотела ссориться перед свадьбой. Она до сих пор не могла разобраться, что же на самом деле произошло между сёстрами, но понимала, что как бы там ни было, эта история больно задела самолюбивую Светлану.
Но Светлана уже и сама пожалела о своих словах, в конце концов, она никогда ничего не видела от матери кроме добра.
— Ну ладно, мам, ну прости меня, сорвалось. Я такая нервная стала! Сама не знаю, что говорю. Ты не беспокойся за меня, у меня всё хорошо будет, ещё буду генеральской женой.
— Ну как не переживать?! — вздохнула Валентина Леонидовна. — Ты же замуж выходишь по расчёту, а не по любви.
— Ничего, мам, — зато есть шанс, что я в Москве останусь. Вовку вроде обещают оставить при училище.
Но, остаться в Москве Светлане так и не довелось. Владимира после училища распределили на Дальний Восток, и она была вынуждена, как офицерская жена, ехать, скрепя зубами, вслед за мужем. Впрочем Светлана была уверена, что рано или поздно она вернётся в столицу. Уж она придумает как.
ГЛАВА 8
Кате всегда хотелось иметь сестру, не старшего брата, как многим её подругам, а именно сестру, с которой она бы могла играть в куклы и делиться секретами. Возможно, это было потому, что из-за частых простуд она была вынуждена проводить много времени дома и мало общалась с детьми. Она часто приставала к маме с просьбой "купить сестричку", но мама лишь гладила её по светлым длинным волосам и говорила:
— Мы так любим тебя, солнышко, что нам больше никого не надо.
Так же не получалось уговорить и папу, и только много позднее она узнала от родных, что врачи запретили маме иметь детей из-за болезни сердца, и она рисковала жизнью, чтобы Катя появилась на свет.
Лето, как обычно, Катя проводила в Алексеевке у бабушки и как-то вечером Валентина Леонидовна, читая письмо, воскликнула:
— Приезжает твоя сестрёнка, Катюша — неожиданно объявила Валентина Леонидовна, посмотрев на Катю, которая рисовала, высунув от усердия, язык. — Ты же хотела сестру?
— Да, да, — запрыгала маленькая Катя, бросив карандаш. — Она будет жить с нами? — спросила она.
— Здесь будете жить вместе, ну а Москве она будет жить в другой квартире, — объяснила ей бабушка.
— А как её зовут, бабушка?
— У неё интересное имя, мама назвала её Злата, — ответила бабушка, вспоминая как объяснила ей Света выбор такого необычного имени. Она сказала, что мечтает, чтобы у её дочери была совершенно другая жизнь, не такая скучная как у неё в гарнизоне. А ещё она верила, что имя влияет на судьбу человека, вот она и хотела, чтобы жизнь у дочери была золотой, такой какую она хотела для себя.
— Злата, Злата, Злата, — приговаривала Катя, как бы пробуя это имя на язык. — Я не знаю ни одной девочки с таким именем, но оно красивое. — А сколько ей лет?
— Уже восемь, она перешла во второй класс. — Пообещай мне, что вы подружитесь, — попросила бабушка.
Всё эти годы она надеялась, что Светлана простит Людмилу, и они будут встречаться хотя бы изредка.
— Да, я всегда хотела сестрёнку,— ответила Катя, мечтая, как она покажет Злате свои игрушки, и как весело они будут играть вместе.
— Вот и умница, — бабушка посадила девочку на коленки. — Господь наградил тебя добрым характером.
Действительно, Катя редко огорчала взрослых, она всегда была приветлива, улыбчива, не мешалась под ногами и не капризничала. С детских лет она старалась помогать по хозяйству — мыла посуду и даже полола с бабушкой грядки.
"Как тебе повезло с ребёнком", — слышала она часто разговоры маминых подруг. "И красивая и послушная — просто ангел". А для Кати это было естественное состояние, она вовсе не пыталась кому-то понравиться или боялась кого-нибудь огорчить, просто она была такой, и ей легко было это делать.
И вот, наконец, настал день приезда долгожданной сестры. С самого раннего утра Катя заняла наблюдательный пост на ветке старой яблони, откуда хорошо была видна просёлочная дорога. Бабушка возилась на кухне с пирогами, когда услышала звонкий голос внучки:
— Едут, бабушка! Едут! — закричала Катя, влетев на кухню и, не останавливаясь, побежала к воротам. Бабушка заторопилась за ней, на ходу приглаживая волосы и снимая фартук. Белый старенький москвич, весь в пыли, остановился, обдав их парами бензина. Незнакомая, рыжая девчонка выскочила первой и, насупившись, остановилась.
— Златочка, здравствуй! — протянула к ней руки Валентина Леонидовна, но девочка спряталась за машиной, из которой, некрасиво расставляя толстые ноги, с трудом выбиралась её мама. Наконец ей это удалось и она, смешно переваливаясь и оправляя мятое платье, подошла к Валентине Леонидовне и обняла её. Пока они целовались, Катино внимание привлёк маленького роста лысоватый мужчина с пышными усами, который подошёл к Кате и протянул ей руку.
— Дядя Володя, — представился он, — А ты, должно быть, Катя?
Катина маленькая ладошка утонула в его руке, и она лишь вежливо кивнула, пытаясь разглядеть Злату из-за машины.
— Злата, иди сюда, знакомиться будешь, — позвал дядя Володя.
Злата вышла из-за автомобиля и посмотрела на Катю. Своим цепким взглядом она окинула её толстую косу, в которой красовался похожий на бабочку белый бант и голубое, под цвет её глаз, платье в мелкий белый горошек. Никогда за свои восемь лет Злата не видела таких красивых и нарядно одетых девочек, и глухая волна зависти захлестнула её так, что ей даже стало жарко; да ещё отец, разглядывая Катю, прищёлкивая языком, приговаривал:
— И в кого же ты такая красивая, а?
— Да в кого в кого, — заворчала Светлана Ивановна, придирчиво разглядывая Катю, — в мать, конечно. Эх, была бы я красивой как сестра, тоже нашла бы себе мужа из профессорской семейки, и не мыкалась по гарнизонам с тобой, — кинула она сердитый взгляд на Владимира Юрьевича, который обиженно отвернулся.
— Ну, хватит, Света, — вступила Валентина Леонидовна, обнимая Катю за плечи. — Столько лет прошло, а ты всё сестре завидуешь, стыдно должно быть.
— А ты мать меня не стыди, — нахмурилась Светлана Ивановна. — Сама знаешь, как она живёт здесь в Москве, как сыр в масле катается, трёхкомнатная квартира в центре, машина, работа хорошая. А всё почему? Всё из-за красоты этой чёртовой.
Катя испуганно переводила взгляд, с взрослых на Злату, внутренне чувствуя всю напряжённость первой встречи.
— Ну хватит уже, — заявил вдруг Владимир Юрьевич. — Давайте, наверно, в дом пойдём? — и взрослые, наконец, занялись вещами.
Злата стояла, и смотрела по сторонам, не обращая внимания на Катю.
— Хочешь, я покажу тебе игрушки? — наконец осмелилась предложить ей Катя.
Злата фыркнула:
— Я в игрушки уже не играю, — она презрительно скривила губу. — Сколько тебе лет? — вдруг спросила она, смерив Катю взглядом.
— Шесть.
— А мне уже восемь, я уже во второй класс перешла, — с гордостью заявила. — Значит будешь меня слушаться, поняла?
— Я буду слушаться только маму и папу, ну и бабушку, — Катя опустила глаза.
Эта девочка оказалась совсем не такой, какой в мечтах представляла себе Катя.
— Я — твоя старшая сестра, мне мама так сказала. Значит, будешь меня слушаться, — сурово повторила, глядя на неё в упор.
Слово "сестра" подействовало на Катю магически. "Не надо ссориться", — решила Катя.
— Ладно, пойдём. Я покажу тебе свою комнату, — она взяла за руку, но та вырвала руку и побежала вперёд.
— Показывай игрушки, — скомандовала Злата, усевшись на стул и, задрав свой веснушчатый нос ещё выше.
Катя взяла своего самого любимого медвежонка Винни, которого ей подарил папа на день рождения.
— Это Винни.
Минуту Злата вертела игрушку, поворачивая его то так, то эдак, а потом бросила на пол.
— Какой страшный!
Подхватив медвежонка и прижав его к груди, Катя, глотая слёзы, выбежала из комнаты. Она спряталась под лестницу и заплакала. Её приглушённые всхлипывания услышала бабушка, проходящая мимо.
— Что случилось? — испугалась она, увидев внучку в слезах.
— Она плохая, я не буду с ней дружить. Она злая. Она бросила Винни на пол и сказала, что он страшный, — сквозь слёзы пожаловалась Катя.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |