Мегабайты любви: мечты и реальность

Рассуждения по этому поводу выстроились примерно такие: "...Раз он так отреагировал по поводу sms-ок, а скорее всего, по поводу той, где про "баню, массаж и пиво", то, понятное дело, я ему не нужна. Наверно, я его достала. А без LS мне в этом Монолитстрое и делать нечего. Зар. плата всё равно маленькая. Сначала я ему отдам заявление. Со мной, вряд ли, кто-то будет возиться: мол, хочет уйти — скатертью дорожка. Никто и уговаривать не собирается. А когда я уже получу все документы и трудовую книжку, то отдам ему молча прощальное письмо про свою любовь, все эти рассказы и уйду в Никуда. LS — любопытный. Наверняка, будет читать. Я же давно хотела это сделать. А тут, как раз, и случай представился. Я всё равно не смогу работать, зная, что он всё знает. Тем более, если он не отреагирует так, как я мечтала." С такими мыслями Анна спустилась вниз и со словами: "Вы хотели меня обидеть — Вы меня обидели!" отдала LS заявление. Повернулась и ушла. Никто её не окликнул. А вечером никто не поинтересовался, как она добралась до дома. Позже, правда, она узнала: по мере прочтения LS становился всё трезвее и трезвее и некоторое время пребывал в некоторой прострации.

Всю ночь она не спала, ворочалась, думала. Сочинила следующее:

"Моя беспардонная наглость перешла все границы разумного и переполнила чашу Вашего терпения. Даже учитывая то, что я — добросовестный сотрудник. Вы и так слишком долго (всё лето) держали меня в Монолитстрое, не иначе как в целях благотворительности, возможно помня мои прежние заслуги. Я сама во всём виновата. Наверно, настала пора мне отсюда уйти. Не так ли? Я Вас пра-вильно поняла?"

Анна готовилась к самому худшему. А именно: ей, действительно, из-за LS придётся покинуть это место и снова искать работу.

В контору Анна пришла даже раньше девяти часов. Сосредоточиться ни на чём не могла. Появилась Наташа. Анна поведала ей про вчерашнее. Ей ведь надо было выговориться и с кем-то поделиться. Ну не с мужем же. Чем дольше она слушала, тем глаза её становились всё круглее и круглее:

— Ну LS! Ну старый лис! Не ожидала от него такого! Голову он наглаживал! По-моему, он хочет тебя и боится. И от этого агрессия. А ты можешь повернуть ситуацию в свою пользу. Веди себя с ним так, будто он для тебя совершенно посторонний человек. Даёт задания — пускай, ты делай. Но без лишних слов, не глядя на него, мол: "Да, конечно. Сейчас освобожусь и сделаю." А про заяв-ление забудь, как будто его и не было. И никаких прощальных писем со всеми подробностями своей любви. Мол, дорогой, я, конечно, тебя люблю, но и себя уважаю.

Сказанное Наташей Анна посчитала логичным и решила так себя и вести, тем более это соответствовало её настроению. Она всё равно не смогла бы смотреть LS в глаза и нормально, как прежде, с ним общаться. И даже не потому, что она на него обижалась. Нет. Всё стало гораздо серьёзнее: в ней просто что-то сломалось.

26 августа — 02 сентября 2005 г.

9.Шаткий мир.

Ушла Наташа. Она встречалась со своим Директором. Анна осталась одна, а в воздухе повисла странная тишина. Как будто что-то должно было случится. Хорошее или плохое — Анна не знала. Интуиция на эту тему молчала.

— Первым позвонил GG:

— Ты чего это не на работе?

— Почему не на работе? На работе. Я просто кружки ходила мыть.

— Так ты разве не дома.

— Нет. На работе. Ещё с девяти часов.

— А что у вас вчера случилось? Заявление какое-то...

— Ну... Это мы с LS неправильно поняли друг друга. Я подумала, он не хочет больше видеть меня в этой конторе.

— Мало ли что он там не хочет. Пока что я генеральный директор, я решаю — кого взять, кого — уволить. А ты, получается, через голову прыгаешь.

— Извините, пожалуйста.

— Ну ладно. Работай дальше спокойно. Никого не слушай.

Только Анна повесила трубку, как позвонил VH. Как ни странно, он вёл себя менее официально:

— Что случилось? Кто тебя обижает? Расскажи мне. Я даже из-за этого лечебную физкультуру пропустил.

— Извините, пожалуйста. — Анна смутилась. Уже второй директор принимал участие в её судьбе, в хорошем смысле этого слова, и даже пропустил лечебную физкультуру. — Да вот... Вы понимаете... — заблеяла снова Анна, но тут её взгляд упал на заготовленную для LS бумагу. — "Моя беспардонная наглость перешла все границы разумного и переполнила чашу терпения LS. Я сама виновата..." — начала было Анна цитировать саму себя, но VH прервал её. И даже совсем не грубо:

— Не философствуй. Я и так ничего не пойму. Фирма у нас маленькая. Надо не держать камень за пазухой, а высказывать друг другу, что наболело. А про LS не бери в голову. Он сейчас Монолитстроем вообще не занимается и даже не в курсе, что тут происходит. Не переживай. Работай спокойно. Никто тебя не обидит.

Надо сказать, это порадовало Анну. Откуда, интересно, они с утра уже всё знают? Да ещё и утешают. Не иначе, как LS успел им рассказать. Только почему он сам не хочет с ней поговорить?

Прошло около часа. Скрипнула дверь, и на пороге появился LS. Анна только успела опустить глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.

— Возьми это и забудь, — сказал он, протягивая ей вчерашнее заявление. — Так что у тебя случилось?

— Это не у меня случилось, а у Вас. Вы же сказали, что можете обидеть кого угодно, хоть меня, например. — Анна протянула LS бумагу, ту самую, про "беспардонную наглость".

Он прочитал, но ничего не ответил. Стал спрашивать, что было. Анна рассказала про разговор с Хвостиком, но про sms умолчала. Язык не поворачивался, хотя Наташа и советовала спросить прямо, тем самым расставив все точки над "ё". Но он ведь и так должен был понять, что она хотела сказать своей бумагой. Разговор давался с трудом. Анна смотрела на листок на столе и выводила на нём странные узоры. Вошла Главбух и села на своё место. Возникла неловкая пауза — при ней обсуждать происшедшее было уж совсем неудобно.

— Так мы разобрались? — Задал вопрос LS.

— Разобрались, — еле слышно ответила Анна.

— Ну, я пошёл. Если что, я на четвёртом.

— Что у Вас случилось? — Спросила Главбух. В который раз за это утро Анне задавали подобный вопрос.— У LS сейчас был вид как у нашалившего школьника. Как будто не он — директор, а Вы.

Пришлось Анне снова поведать вчерашнюю историю. Разумеется, она умолчала и про "голову", и про свои последние sms-ки. Рассказала только про то, как LS возражал против того, что она отпросилась и как он при этом с ней разговаривал. Конечно же, Главбух возмутилась и посоветовала вообще поменьше с ним общаться, а тем более не участвовать в подобных питейных мероприятиях.

— Но ведь раньше всё же проходило спокойно, весело. Кто бы мог подумать, — расстроилась Анна.

— Ну вот. Теперь знайте и будьте осторожнее.

Позвонил LS и попросил прийти на четвёртый этаж. Мол, надо принять дела у Инны: Фертис закрывался, и всех потихоньку сокращали. Дошло до того, что остались только один LS и менеджер по продажам квартир. Анне же предлагалось работать и на вторую фирму за небольшое вознаграждение. Раз уж она всё равно тут находится.

— А обед доесть можно? — спросила Анна голосом оскорблённой добродетели.

— Конечно, можно.

Через полчаса Анна спустилась на четвёртый, приняла у Инны дела. Когда,

та ушла, Анна решила всё-таки задать LS несколько вопросов. Тем более, в офисе больше никого не было. Да он и сам, похоже, хотел у неё выяснить, что же он наговорил ей такого накануне. В результате LS пытался ей доказать, что это у него такие шутки, что он выпил лишнего и что при общении с Хвостиком он не мог быстро переключаться, так как был на него зол.

На это Анна возражала: "Шутки — это, когда смешно. А когда не смешно — это не шутки. И с Хвостиком Вы, как раз, разговаривали нормально, а со мной — нет. А насчёт "выпил лишнего", так мы все пили одинаково. И ничего. Все же нормально себя вели."

— Да нормально я с тобой разговаривал. Ты всё не так поняла. — пытался он как-то убедить Анну.

— Нет, Вы со мной разговаривали недружелюбно.

— Что значит недружелюбно?

— Вот так. Недружелюбно. Хотя кто я такая, чтобы рассчитывать на Ваше дружелюбие? Я бы даже сказала: Вы со мной беседовали в грубой форме. — Анна хотела ещё добавить слово "хамство", но вовремя одумалась. Это было бы уже лишним.

— Пожалуйста, если ты считаешь, что я тебя обидел — прими мои извинения.

— Ну ладно, — тихо промолвила Анна. Надо заметить, ещё ни один

Директор не приносил ей своих извинений и не выслушивал столько упрёков в свой адрес. Поэтому, на всякий случай, она решила больше не возмущаться. Только добавила, глядя на него:

— Каждый может обидеть маленького, беззащитного человека с большими, печальными глазами. КАЖДЫЙ! — "И Вы, оказывается, тоже. Хотя, я наивно полагала, что именно у Вас могу искать защиты, а не у GG или VH." — подумала она с грустью. Каждая клеточка её организма жаждала донести до LS между строк: ОН, ИМЕННО ОН(!), БОЛЬШОЙ и СИЛЬНЫЙ, ДОЛЖЕН ЗАЩИЩАТЬ МАЛЕНЬКОГО, БЕЗЗАЩИТНОГО ЧЕЛОВЕКА. Понял это LS или нет — осталось неясным. Он открыл окно и молча стал курить.

— А почему ты вообще решила, что я могу устанавливать твой распорядок дня? Ты же в Монолитстрое работаешь, а не в Фертисе, — поинтересовался LS.

— Как почему? Вы же учредитель, — удивилась Анна.

— Ну и что. Учредитель не вмешивается в такие вопросы. Этим занимается генеральный директор.

— Хорошо. Я скажу по-другому: Вы — хозяин всего этого заведения.

— Твой непосредственный начальник — GG. Очень уважаемый мною человек. Рабочий распорядок всех сотрудников устанавливает он. А если ты куда-нибудь отпрашиваешься — ставь меня, пожалуйста, в известность. Тогда, если что, я или сам всё сделаю, или оставлю до твоего прихода. Смотря по обстоятельствам.

— Наташу, к примеру, есть кому защитить, а меня, вот, некому. — Анна последний раз клюнула его в мозг: она была известным Мозгоклюем в этой конторе.

Они долго-долго смотрели друг другу в глаза. Наверно, дольше чем когда-либо. Ни он, ни она не отводили взора. И в тот момент Анна вспомнила слова, когда-то придуманные ею самой: "...Этот взгляд как мост любви. Он вечен как мир, и над ним не властны ни время, ни пространство, ни мировые катаклизмы..."

На следующий день Анна с удивлением узнала, что Наташу уволили. Видит Бог, Анна ни в коей мере не желала этого — они ведь, действительно, дружили. Но то ли наши Олигархи не договорились с бывшим Директором Фертиса, то ли Наташа сделала что-то не так. А, может, LS или Олигархи, в целом, таким образом хотели что-то показать Анне. Но, так или иначе, она осталась единственной молодой и красивой женщиной в системе "Монолитстрой — Фертис". Главбух не в счёт: это была очень набожная дама, растила двух дочерей, занималась огородом, и никакие мужчины кроме собственного мужа её не интересовали.

05-07 сентября 2005 года.

10. События бывают хорошими.

Если прочитать предыдущие рассказы, а именно, 7-9, то со стороны может показаться, что Анна практически ничего не значила для LS. Но Анна почему-то так не думала. Кроме "плохих" событий были и "хорошие". Например, такое.

Прошлой осенью, когда Главбух перешла на другую работу, в Монолитстрое стала работать её хорошая знакомая OV. Анна, как человек интеллигентный, тоже нашла с ней общий язык. Эта дама оказалась слишком для неё разговорчивой и поэтому несколько утомляла Анну. Но тем не менее Анна понимала, что OV одинока, ухаживает за престарелой мачехой и на работе у неё единственная возможность с кем-либо пообщаться. Общались они на разные темы. OV всю жизнь любила одного мужчину, но почему-то у них не сложилось, и OV до сих пор расстраивалась по этому поводу. Также OV часто жаловалась Анне на свою мачеху, рассказывая сколько крови та попортила её семье. Но как-то раз OV заметила:

— А Вы знаете, Анечка, ведь LS Вас любит.

— В каком смысле? — Не поняла сначала Анна.

— В самом прямом. Он когда сюда приходит и видит Вас — прямо весь светится.

— Да ладно, — не поверила Анна. Она считала, что такой солидный мужчина не способен обратить на неё своего внимания, такую... Как бы это сказать, самую обычную, что ли. Тем более, она знала о существовании семьи у LS.

— Правда-правда, — стала уверять её OV.

"Надо же. А я этого не замечала. LS, конечно, улыбается, когда входит в

контору, но он улыбается всем. Я думала, имидж у него такой." — удивилась Анна. — "Да, нет. Наверно, он просто ко мне хорошо относится как к добросовестному сотруднику." — продолжала думать Анна.

Опять же случай с уже упомянутыми двумя тысячами, подаренными Анне на Новый Год. Ей, как раз, они оказались очень кстати. Муж на тот момент искал работу, и денег катастрофически не хватало. Причём, когда Анна, как человек честный, попыталась отдать ему сдачу, LS сделал такой жест: мол, не надо-не надо. Бери, пока дают и никто не видит. Если бы это была официальная премия за хорошую работу, как-то нелогично так поступать. Логично, как раз, премию выдать открыто, поздравить, пожелать успехов в нелёгком труде бухгалтера.

А как-то после Нового Года, когда прошла бесконечная череда праздников, LS поручил Анне сверять склад с бухгалтерией за несколько месяцев. И даже сам вызвался помочь. Надо заметить, в душе Анны уже тогда зарождались первые ростки любви к LS. А Новогоднее желание, которое загадывается под бой курантов, было связано именно с ним. И вот он сел рядом с ней со складскими распечатками, стал ставить какие-то "галочки". Вдруг Анна почувствовала, как что-то большое и тёплое коснулось её ноги. И это явно была не ножка стула. Она как будто оцепенела, перестала что-либо соображать. Но надо было работать, сверять, думать, и она усилием воли как бы невзначай повернулась к принтеру, тем самым отодвинув свою конечность от "живой и тёплой ножки стула". Наверно, примерно с полчаса она потом чувствовала огонь в том самом месте прикосновения. Даже когда закончилась сверка. А потом она долго задавала сама себе вопрос: "А может, мне всё это привиделось?"

А ещё праздновали Восьмое Марта. Вроде бы ничего особенного. LS не пил, так как был за рулём. Но когда он стал прощаться со всеми, то подошёл к каждой из трёх оставшихся женщин и поцеловал в щёку. Анна же сидела дальше всех, у окна. И её тоже поцеловал. А когда LS наклонился, то она почувствовала, как он еле заметно провёл рукой по её волосам. И опять она потом долго спрашивала саму себя: "А не привиделось ли мне это всё?"

Спустя ровно три недели секретарь Фертиса ММ отмечала свой День — Рождения. И надо же такому случиться, Олигархи решили остаться и выпить с "народом". Хотя это бывало крайне редко. Так вот, когда все в очередной раз вышли покурить, LS посмотрел на Анну и сказал нечто странное:

— Анна, я вот тебя приглашал на лыжах покататься, а ты почему-то отказалась.

В тот момент, она просто потеряла дар речи. Но через пять секунд справилась с собой, собралась с мыслями и ответила:

— Вы никуда меня не приглашали кататься. Я бы ПОЕХАЛА. И уж, по крайней мере, запомнила бы.

Но тут загалдел народ, всё перевели в шутку и стали пить дальше.