— Ну ладно, проходи, раз такое дело, — у самого Романа часто бывали такие случаи, когда перепуганные подружки авторитетов едва ли не на ходу выскакивали из машин возлюбленных и молили его, обыкновенного таксиста, отвезти их ради Бога подальше от гнева дражайшей половины. Так что эта красавица ничего нового ему не преподнесла!
Провожая необычно одетую девушку на кухню, таксист заметил, что меня нигде нет, и как-то заволновался: а вдруг что-то без него случилось, но девушка тут же отвлекла его внимание на себя:
— Послушайте, я вам точно не помешаю, а то, может, у вас тут девушка? — она снова посмотрела вокруг тем же взглядом, в котором сквозило беспокойство, что не насторожило Романа: она, наверное, перепугалась крепко!
— Вас как зовут?
— Любовь. Любовь Бочанскова,— ответила девушка, опустив густо накрашенные и от того не менее привлекательные ресницы. И вдруг, совершенно неожиданно для Романа, бросилась ему на шею: — Господи, как хорошо, что вы дома оказались! Я и вправду подумала, что он меня убьёт!
— Не плачьте, Люба, зачем? — Роман, как и любой другой мужчина, понятия не имел, каким образом можно успокоить плачущую женщину, это была практически единственная ситуация, когда он терялся полностью! (Мне это ужасно нравится в мужчинах, это меня иногда и привлекало, однако для Романа это чуть не закончилось весьма плачевно!)
— Я просто не могу! — Любовь разрыдалась ещё сильнее, старательно отвлекая тем самым внимание таксиста, и тот не успел заметить, как оказался в своём зале, а девушка уже страстно прижималась к нему всем телом. В этот-то момент и произошло что-то странное: Люба, ещё раз окинув взглядом комнату, отпихнула от себя Романа и одарила его таким взглядом, что ему стало страшно!
— Козёл, — сплюнула она,— не мог её здесь удержать! Что ж ты за мужик такой, если за девкой усмотреть не можешь?! Смотри мне в глаза, когда я с тобой говорю! Не смей отводить глаз, я сказала! Хочешь умереть быстро? — её глаза и вправду были прикрыты словно какой-то плёнкой, что ещё больше усилило ужас Романа, когда она вдруг потянулась за чем-то на поясе. Таксист, повинуясь приобретённому за долгие годы рефлексу, выхватил пистолет и направил его на девушку, которая всё сильнее стала напоминать ему шакала в женском обличии. В ответ та расхохоталась ему в лицо и резко выпрямила в его сторону руку. В тот же миг его с ног до головы завалило речным горячим песком. На его счастье, с ним больше ничего не стали делать, так и оставив, я же умудрилась поспеть как раз через четверть минуты и спасла его тем самым от удушья.
Выслушав душещипательную и в то же время весьма занимательную историю его попадения в "пирамиду", я отправила Романа в ванную. Сама же отправилась на кухню готовить ужин: ничто так не нагоняет аппетит, как бесплатная экскурсия в жилище друга-фараона. Из остатков анчоусов, овощей и томата с майонезом получился неплохой салат, к которому я присовокупила пожаренное на скорую руку мясо и кофе с бутербродами. В общем, так себе ужин, надо завтра сбегать в магазин и чего-нибудь купить, хотя бы картошки, чтобы сварить суп, но, раз уж более ничего нет, обойдёмся и этим. Роман, выйдя из ванной посвежевший и немного успокоившийся, хотел было о чём-то со мной "серьёзно поговорить", однако я отказала ему в откровенности, безо всякого предупреждения запершись в ванной сама. Я всегда ненавидела говорить, чувствуя себе не привлекательной, да и никто не мог заставить меня вообще открывать рот, пока я этого не захочу сама. У матери Романа оказался неплохой для этого времени вкус, я облачилась в её черный атласный халат, который подчёркивал каждую линию тела, и вышла наружу, разметав по спине кольцами вьющиеся волосы. Роман хмурый сидел на кухне, так и не притронувшись к еде, и молча изучал виды за окном.
— Ты не стал есть? Не понравилось? Уверяю тебя, я готовлю не так хорошо, как зашиваю одежду! — я поставила на газ подогревать мясо и, присев к столу, подвинула к себе тарелку с салатом: — Что-то не так?
— Мне это надоело. Я хочу знать, за что страдаю. Я считаю, что имею на это право, как уже пострадавший!
— Тебе всё в цифрах? — я вооружилась вилкой и попробовала салат — ничего! Что это он привередничает? — Слушаюсь! Значит так, Эстела Викентьевна Амонова, рост 166, вес 49, глаза зелёные, волосы...
— Ты про возраст забыла, — мрачно перебил меня Роман.
— И как тебе не стыдно?! Я старательно избегала этого, но раз уж ты спросил... — я всерьёз задумалась. Роман на меня посмотрел с плохо скрываемым интересом. — Мне три тысячи восемьсот тридцать два, нет, один год! Вот, приятно осознать себя на год моложе!
— Ты что, издеваешься надо мной?!— я в ответ только улыбнулась и спокойно выдержала его взгляд. Роман сначала грозно нахмурился, потом поморщился и только позже вытаращился на меня изо всех сил: — Ты что, серьёзно?!
— А есть сомнения? — на секунду отвлёкшись от поедания салата, спросила я. Таксист замолчал надолго.
— Я думал, что мне тогда привиделось это всё... Но ты на самом деле колдовала?! — я промолчала, так как то, что я делала, ни в коем случае нельзя было назвать колдовством — это от природы! — Кто же ты тогда? Что за мужик там был? Что за Люба, в конце-то концов? Может, она и не живая вовсе?!
— Насчёт того, живая она или нет, я не скажу наверняка, — спокойно откликнулась я. — Он вполне мог убить её и воспользоваться только телом, заключив душу в сосуд, ведь управлять куклой намного проще! А мог и заставить её подчиняться, я не знаю. А на остальные вопросы я смогу тебе ответить! Если захочу, конечно. А я думаю, что я захочу, — я сняла с плиты мясо и положила на тарелку: — Ешь! Иначе передумаю! — Роман схватился за еду с такой прытью, что я решила точно ему всё рассказать. — Ну, слушай, только потом не плачь! В общем, жила была богиня, жила хорошо, просто отлично! Её все любили, все потакали, а она была той, кто гуляет сама по себе. В этом-то её проблема: видишь ли, нравилось это не всем, особенно другому богу, тому, кто боялся, что однажды её поцелуй коснётся и его. Он боялся попасть в подземный мир, туда, где правил его самый злейший враг! И тогда этот бог заключил с богиней пари: она сможет убежать от него, и он тогда не тронет тех, кто однажды стал ей дороже, чем сила и умение! И она согласилась. Если ты думаешь, что это глупо, то я добавлю: этот коварный шакал настроил против неё весь пантеон богов и даже тех, кто её любил! Она тогда еле вырвалась из рук озверевших посетителей её храма, которые не разорвали её на части только потому, что вовремя явился рыжий ужас и вытащил её...
— Но почему? Если он такой плохой, то почему его послушали и восстали против неё?!
— А кому, по-твоему, нравится та, кто встречает на пороге царства Осириса?
— Значит, ты,— он запнулся, а я снова взялась за салат. — Прости, я не думал, что всё так... Но, знаешь, я подозревал что-то подобное. Ты просто, во-первых, не такая, как все, а во-вторых, ты красивая, как Клеопатра!
— Скажи, что ты шутишь, пока не поздно! У Клеопатры был большой нос и не меньший объём талии, ну, и все остальные объёмы соответственно. Просто у неё была своя косметическая лаборатория, и плюс она была очень умна, настолько, что смогла завоевать Цезаря и Антония!
— И всё равно я не очень понимаю: если она богиня, то...
— То это ничего не значит! Видишь ли, когда людей спрашивают, что такое хорошо и что такое плохо, они отвечают, что хорошо — это когда всем хорошо, а плохо — это когда всем плохо! А в жизни есть ещё серый и рыжий цвета.
Роман ещё больше нахмурился и взялся за мясо с удвоенной прытью. Было видно, как в его голове работает мысль.
— Значит, ты из Египта? Замечательно! И что же мне с тобой делать?
— Как тебе не стыдно? — смешливо возмутилась я. — Что ты, смертный, можешь сделать с богиней?! Это что мне с тобой делать, если ты уже погряз в моих проблемах по уши!
— Ты считаешь, что можешь сама защититься?
— Раньше у меня это довольно успешно получалось, и я не собираюсь жаловаться или убегать от него! Это моя кара, мой Рок, а от него ещё никто не мог спрятаться, поэтому я собираюсь просто подождать его следующего шага, а уж как ответить ему, я найду.
— Просто сидеть и ждать глупо!
— А у меня полно времени! Мне некуда спешить, в отличие от него, потому что долго себя ждать он не заставит! Если же тебя что-то беспокоит, то я могу хоть сегодня покинуть твой дом, ты только скажи!
— Ещё чего, — фыркнул Роман, поднимаясь из-за стола и смотря на меня в упор: — Я уже влез в ваши разборки по самую макушку, теперь не успокоюсь, пока это не кончится.
"Если ты не "успокоишься" раньше, чем кончится война бессмертных",— подумала я и молча ему улыбнулась.
Если бы ей хоть раз сказали бы, что вся её жизнь, та, к которой она привыкла, кончится в одночасье, она бы выцарапала этому несчастливцу глаза. Или одним взглядом заставила бы его замолчать навеки, всё зависело бы от её настроения. Очень многое в жизни зависело от её настроения, это понимали многие, практически все! Кроме неё самой. И она продолжала делать то, что захочет, что повелит ей сделать её мимолётная прихоть.
Собек, бог солнца, её суровый отец, не мог предугадать, что сделает завтра та, кто гуляет сама по себе. А ведь от этого могла зависеть жизнь! Даже жизнь богов! Люди недооценивали её, многие её настоящие качества они не записали в свои глупые легенды, продолжая ей просто поклоняться. А ведь её боялись даже боги! Но об этом никогда не дано было знать потомкам.
— Внемлите мне, братья и сёстры! — в тот день Ра был очень суров, ибо самому ему не нравилось то, для решения чего они все собрались здесь, в его обители. — Как ни страшно признавать Нам, но дочь наша, выращенная среди нас, богов Египта, взяла слишком много воли! Не ведает она, что творит своими поступками, ибо не смышлёна она, и в этом её и наша беда!
— Ра, — позвал его Собек, впервые не побоявшись его прервать.
— Молчать! Ты сам не ведаешь, что творишь, ибо боги не должны быть подвержены чувствам, а ты ощущаешь себя, прежде всего, её отцом!
— Послушай тогда меня, Верховный, — поклонилась ему Великая Мать, Исида. — Послушай, как слушал рыжего шакала Сета!— она одарила заволновавшегося брата мимолётным взглядом и снова в упор посмотрела на Ра.— Не слышу ли я в словах твоих тех же чувств, в которых ты заподозрил Собека? Ведь ты тоже боишься её, как и все мы здесь! Но знай, что союз с Сетом не принесёт тебе удачи, ибо помни, что муж мой, владыка мёртвых, любит её и не поддержит вас, а вместе с ним и я.
— Не много мы от этого потеряем! — не удержался от выкрика Сет, шагая вперёд. — Ты всегда пряталась за спину своего Осириса! Но где теперь он, и где я?!
Исида не ответила ему, а лишь поклонилась Ра и растаяла в сполохах тумана...
"Я есмь всё, что существует, существовало и будет существовать, и ни одному смертному не приоткрыть моего покрывала",— так когда-то сказала Исида, и я ей всегда верила...
Я поднялась с постели и подошла к окну. Открыв створки, я потянулась и протянула навстречу солнцу руки, поставив ладони вертикально. Так я всегда приветствовала солнце, так завещали его почитать боги и предки, этот обычай ушёл куда-то в небытие вместе с памятью о Египте во времена его расцвета. Солнечный луч лизнул кожу моих ладоней, нежно коснулся моего лица, и я улыбнулась — оно приветствует меня! От блаженства меня отвлёк визг тормозов внизу, куда я и опустила голову: какой-то водитель выглядывал из окошка и буквально пожирал меня глазами! Что ж, его можно понять, ибо я, как своевольная кошка, любила спать обнажённой, а видеть что-то подобное с утра в окне на третьем этаже — это, пожалуй, слишком! В принципе, он за это тут же поплатился: ещё один такой наблюдатель высунулся из окна своей машины и, заглядевшись, врезался в бампер первого.
Я пожала плечами, закрыла окно и отошла от него: я бы с удовольствием ещё поучаствовала в этом, но у меня было полно дел. Надо было ещё приготовить завтрак, заехать в мой любимый магазин к знакомой продавщице за новым костюмом и отправиться на работу. Марселла на кровати сладко зевнула и заурчала, подставляя мне пузико, я улыбнулась ей, и в этот момент в спальню влетел взволнованный Роман:
— Эстела! Я сейчас... о-о-о-о...
Я рассмеялась, залюбовавшись выражением его лица, и быстро схватила со стула халат, прикрыв им свои неземные прелести.
— Ты... больше так не шути, а то ведь и ослепнуть можно! — держась за сердце, выдохнул Роман, с трудом возвращая глазам нормальную форму.
— Ничего страшного! До тебя ещё ни один не ослеп! Что-то случилось, почему такая поспешность?
— Ты дай в себя прийти-то! — таксист прошёл в комнату и присел на кровать: — В общем, можешь особо на работу не спешить. Нет её, работы.
— Что?!— опешила я. — Что ты сказал?!
— Я сейчас в новостях видел, что здание твоей фирмы подорвали или ещё что-то сделали, короче, спалили дотла ещё в полшестого утра, до сих пор потушить не могут!
— Скотина, — с чувством и достоинством выдохнула я и опустилась на стул. — Он спалил мою работу! Я его прибью, если найду в ближайшее время.
— Замечательно! Я даже знаю, с чего нам с тобой начать: у меня в адресном бюро знакомая есть, одноклассница, она может нам помочь отыскать ту самую Любу Бочанскову,— я подняла на него глаза и улыбнулась, выгнув бровь. — Нет-нет, я уже не жажду мести, я остыл ещё вчера под душем, но начинать-то с чего-то нам надо! Ты есть будешь?
Я не очень поверила его заверениям, так как слишком хорошо знаю мужчин, однако не стала спорить, просто было не до этого. О, нет, я вовсе не убивалась из-за сгоревшей фирмы: по этому поводу должен был переживать исключительно мой хозяин. Но негодяй, спаливший компанию, лишил меня возможности тратить свободно деньги, вот это было куда хуже!.. Роман приготовил кофе, и завтракать пришлось остатками вчерашнего салата и мяса, но никто и не собирался спорить, так как солнышко светило в окно, скользя своими детьми-лучиками по руке, и пока всё вроде бы шло неплохо. Я проверила мобильник (что-то уж слишком давно не звонила мне моя Инга!), оказалось, что он отключён за неуплату, что меня немного успокоило: значит, подруга ещё жива, а не превратилась без моего присмотра в песчаную скульптурку работы одного нахального мастера!
— Ну что, мы идём? — Роман так бесцеремонно перебил мои мысли, что в другом мире в той же ситуации от него к тому времени не осталось бы ничего существенного, а тут я ограничилась только недовольным взглядом.
— Зачем идти? Не легче ли тебе просто позвонить этой знакомой и спросить её об адресе?
— Не-е-ет, ты просто не знаешь Верку! К ней надо непременно с личным визитом и цветочками! Иначе просто принципиально не узнает!
— Какие страсти! Она у вас жена богатого вельможи или наложница фараона?
