Мир Диорисса. Пророчество. Книга Вторая 1 часть.

Получилось очень интересно. Щит, ранее абсолютно невидимый, приобрел розовый оттенок, настолько явный, что его увидел даже наш страж. А еще он стал превращать пространство внутри себя из зимы в лето. Настолько жарко под ним стало находиться. Мы посидели, подумали еще и решили увеличить его в размерах. Лан поднял макушку щита выше, и в результате, температура заметно снизилась. На этом и остановились. Воду, которая образовалась от растаявшего снега, Зира испарила и теперь на теплой земле с удовольствием расположились все мы. Лошадей мы оставили под вторым, обычным щитом, который Эль установила рядом с нашим, экспериментальным. Мы побоялись, что слишком резкий переход от холода к жаре и обратно, пагубно скажется на их здоровье.

После сытного ужина, мы улеглись спать. Я обнимал Зиру, которая уже уснула в кольце моих рук, и просто был счастлив. Лошади замолкали, засыпая, лишь изредка издавая приглушенное ржание, или тихонько всхрапывали, общаясь между собой. Огонь, разожженный прямо на каменистой поверхности площадки между нами, распространял приятное тепло. Ни запаха дыма, ни треска сгорающих веток. Уютно. Я почувствовал, как проваливаюсь в темноту, засыпая.

* * *

Меня разбудил весьма странный сон. Открыв глаза, я уставился на каменную махину, нависшую над нашими головами. Небо светилось миллионами звезд. Стоявшую тишину не нарушало ни единого звука. Я уткнулся в плечо Зиры, спящей рядом со мной и прикрыл глаза, вспоминая то, что мне приснилось.

Темные тучи над головой. Срывается мелкий дождь. Женщина и мужчина. Лиц не видно, они стоят ко мне спиной. Только силуэты. Перед ними, лицом ко мне, молодой парень. Он чем-то похож на меня. У него темные, длинные, растрепанные ветром волосы. Серые глаза. Ворот белой рубашки расстегнут. Он стоит, не говоря ни слова, и только смотрит на них. Из мужчины и женщины льется ярость. Такая злоба и ненависть, что я, как мне кажется, могу ее почувствовать, дотронуться до нее рукой.

— Ты больше мне не сын, — кидает мужчина, и парень отшатывается назад. В глазах безмолвная мольба.

— Ты больше мне не сын, — повторяет женщина, и парень закрывает лицо руками.

— Я отрекаюсь от тебя, и проклинаю тебя во веки веков, — говорят они единогласно.

Парень, с лицом мокрым от дождя, а может и от слез, падает перед ними на колени.

— Простите меня, — просит он их еле слышно.

— Тому, что ты совершил, нет прощения, — гремит голос мужчины.

— Нашим общим решением, я приговариваю тебя к изгнанию! — в голосе женщины слышна сталь.

— Отныне ты одинок, — вслед за ней повторяет мужчина.

Парень стоит перед ними на коленях и по его щекам текут слезы, смешиваясь с каплями дождя.

— Твоя магия, дарованная нами, тебе отныне больше не послужит, — добивает его мужчина, — я лишаю тебя ее.

Парень, услышав эти слова, распластывается на земле, в грязи.

— Мама, отец, — молит он еле слышно, — простите меня.

— Изгнание и забвение, — говорит мужчина, и поворачивается спиной к нему и лицом ко мне. Я четко его вижу. Лицо строгое и властное, как будто вырублено из камня. Черные глаза, брови вразлет и короткие волосы цвета черного крыла. Он проходит мимо меня и скрывается за моей спиной.

— Изгнание и забвение, — повторяет женщина, и я вижу ее лицо, в момент, когда она проходит мимо. Странно, но она чем-то похожа и на Эль и на Зиру одновременно. Они абсолютно разные, но каким-то образом объединены в облике этой женщины.

Она уходит, а я смотрю на лежащего в грязи парня и чувствую, как по моей щеке стекает слеза, так мне его жаль. А потом я просыпаюсь.

И кто мне скажет, что это было сейчас?

Я тихо встаю, чтобы не потревожить Зиру и остальных. Мы очень устали, вымотались, и нам необходимо отдохнуть, как следует. Но я не могу спать. Стоит мне только закрыть глаза, я вижу перед собой лицо того парня с текущими по нему слезами. За пределом теплового щита сильный мороз. Я чувствую, как мое лицо леденеет, и с удивлением понимаю, что я действительно плакал. Щеки мокры от слез, мне это не приснилось. Отхожу на несколько шагов от щита, и немного поразмыслив, решительно дотрагиваюсь до амулета. Мне сейчас как никогда нужен совет взрослого. Мои друзья еще дети, они мне не помогут.

Через пару минут рядом со мной в снег из портала шагнул Владыка светлых эльфов Алла'атель. На нем легкий камзол и он поежился, почувствовав окружающий холод, а затем укрыл нас тепловым щитом и повернулся ко мне.

— Дар, что случилось? — в легком недоумении спросил он.

Я рассказываю, как могу. Алла'атель внимательно слушает, потом просит убрать ментальный щит с моей головы и пристально вглядывается мне в глаза.

— Я все рассказал, — пожал я плечами, — в мыслях будет то же самое.

Он покачал головой, в ответ на мои слова.

— Я не читаю мысли, я смотрю твои воспоминания.

— Ты это умеешь? — я чувствую, как мои глаза округляются.

— Да, умею, — кивнул он мне и улыбнулся. — Кстати, это умеют все, кто закончил свое обучение в магической школе.

— О, — я улыбнулся в ответ, — значит, мне есть к чему стремиться.

— Все это очень странно, — его глаза расширились подобно моим, когда он закончил просмотр моих воспоминаний. — И этот странный сон. И боевая магия драконов, которой у вас не может быть по определению. Я буду думать.

Алла'атель кивнул мне и направился в портал, но перед тем, как шагнуть в него, он обернулся и внимательно посмотрел на меня еще раз:

— Дар, я думаю, что вам надо развивать эти умения так максимально, как вы сможете. Если боги для чего-то вам это дали, значит так и должно быть. Значит нельзя от этого отказываться. Мы с Нуми и Евой будем думать, и сообщим вам, если что-то узнаем, — он улыбнулся, — и скажи Зире, что ее родители уже ждут вас.

— Не удержались? — хмыкнул я, глядя на него, — Зира нам рассказала про таинственных друзей своего отца, которых никто никогда не видел, кроме ее родителей, но при этом у них такие, подозрительно знакомые имена.

— Учились вместе, — пожал Алла'атель плечами и неожиданно хихикнул, — разгульная юность, общие воспоминания. Так вот и дружим всю жизнь. Ладно, сразу зови, если случится что-то еще.

Глава 4.

"- Кем бы вы ни были, вы только что

спасли мне жизнь.

— Поверьте мне, это случайно вышло".

("Доктор Кто")

Эль.

Мы шли по горам уже третью неделю, постепенно привыкая к заданному ритму движения. Утренний подъем, теперь не на рассвете, а позже, когда солнце уже поднималось над головой. Впрочем, солнечные дни сейчас были большой редкостью. В основном небо было затянуто холодными, низкими тучами, из которых нам на головы сыпался мелкий снег. Привыкли к ледяному ветру, который, не смотря на наши щиты, пронизывал до самых костей, заставляя дрожать от холода. Последние несколько дней мы вообще шли все больше пешком, потому что тропа виляла между скалами как пьяный суслик, и было очень тяжело передвигаться на лошадях, приходилось вести их за собой в поводу. Мой умница Разбойник, по-прежнему возглавлял нашу маленькую колонну, и после того, первого случая, обнаружил еще два взведенных капкана на горной тропе.

Следов тех, кто мог установить эти орудия медленной и мучительной смерти, мы так и не обнаружили. Путешествие, в целом, происходило без происшествий. Мы просто шли вперед и вперед, с каждым шагом приближаясь к своей цели.

По прикидкам Лана, нам оставалось еще около пары недель пути до Небесного ущелья, которое пролегало по центру горного перешейка и позволяло пересечь их, по кратчайшей прямой. Впрочем, один маленький затык все-таки был. Небесное ущелье охраняли гномы. И пропускали они далеко не всех. Потому что, следуя этим путем, можно было попасть в их горную крепость под названием Вилларот, которая, к тому же, являлась их столицей. Если бы мы путешествовали под своими реальными именами, то проход нам был бы открыт безо всяких вопросов, ибо и с Владыкой темных эльфов, и с Владыкой светлых, у гномов были заключены давние торговые отношения, основанные на поставках в наши Империи знаменитого гномьего самогона. И оружия, по мелочи.

Но мы шли под личинами простых эльфов, и нам было сложнее. Лан рассказывал нам все, что знал о гномах. Об их жизни, правилах, которым они следовали. Оказалось, этот маленький горный народец, был очень подозрительным по своей сути, и не стремился к общению с другими расами, не смотря на развитые торговые отношения. Чтобы нас пропустили через ущелье, нам следовало совершить что-то, в их глазах достойное уважения. Иначе, вместо пары недель по ровной дороге, нам придется изображать горных козлов еще как минимум два месяца, перепрыгивая со скалы на скалу.

В изготовлении оружия гномы были истинными мастерами своего дела. Но специализировались в основном на мечах и кинжалах, секирах и топорах. А эльфы, по сути своей, были превосходными лучниками, а потому луки изготавливали для себя сами, не доверяя это ответственное дело никому. А вот мечники из них были как себе. Корин, который натаскивал нас в мечемахании, постепенно начинал отмечать наши скромные успехи в этом деле.

Его очень удивила Зира, которая обращалась с мечом ничуть не хуже его самого. А когда однажды, она смогла выбить меч из его рук, он признал, что в чем-то она его даже превосходит. Она знала множество драконьих приемов, незнакомых Корину, и теперь, во время пути, они обсуждали эти самые приемы и выпады.

Зира рассказала, что ее с самого детства учили обращению с холодным оружием. С кинжалами она обращалась хуже меня. Тут я заткнула за пояс самого Корина, который однажды, наблюдая, как я всадила в цель сразу три стилета, умудрившись попасть точно в одно место в центре, сказал, что у меня несомненный талант к этому виду боя.

Дар, на следующий день после нашей ночевки под нависшей скалой, рассказал нам свой странный сон. Мы долго обсуждали, чтобы он мог значить, но так и не пришли ни к какому выводу. Нас удивил ночной визит Владыки Алла'ателя. И еще сильнее удивили его слова о том, что нам следует развивать в себе боевую магию драконов, коль уж она в нас пробудилась. Кстати обычной драконьей магией мы пользоваться не могли. Зира мучилась с нами целых две недели, пока не признала свое поражение. А вот боевая драконья магия проявилась у нас хоть и была слаба, но она была. По крайней мере, пару-тройку заклинаний, из тех, что были доступны Зире, мы освоили, и они у нас вполне себе получились. Почему так выходило, мы не понимали. Мы ведь ни разу не драконы, так же как Зира не эльф. Тем не менее, она тоже совершенно спокойно плела эльфийские щиты и ставила их на все, что попадалось ей на пути, тренируясь. А вот лечение ей тоже не давалось.

Алла'атель три недели назад пообещал Дару попробовать разобраться со всеми этими магиями, обладателями которых мы неожиданно явились, но с тех пор от него не было ни слуху, ни духу. Мы терпеливо ждали.

* * *

После обеда, небо потемнело. Буквально за час, его затянули низкие, темные тучи, закрывшие собой солнце. Ощутимо стало холоднее. Ветер усилился, стал рваным, порывистым, проникающий в каждую щель нашей, застегнутой на все пуговицы одежды. Пошел снег. Сначала мелкий, буквально на глазах он повалил крупными хлопьями, а потом и вовсе превратился в слепящую метель. Мы медленно продвигались вперед, тараща глаза по сторонам, пытаясь в скалах отыскать какую-нибудь пещеру или хотя бы расщелину, где можно было бы переждать непогоду.

Требуемое увидел Корин. В очередной раз, обводя глазами серые скалы, он неожиданно вскрикнул и указал пальцем на темный вход, укрытый за выступом огромного валуна. Скала нависала над входом, и прикрывала его от ветра, поэтому каменистая площадка перед ним, была практически чиста от вездесущего снега. Мы свернули с тропы и спешились.

Найденная нами пещера состояла из двух небольших. В первой от входа, мы разместили лошадей, а во второй, дальней, разбили свой лагерь. Было понятно, что непогода зарядила надолго, и мы, как минимум до завтра, не сможем тронуться в путь.

Пещера была маленькой и тесной, поэтому нам пришлось укладываться практически вповалку друг на друге. Впрочем, мы-то к такому уже привыкли, а вот Корину явно было не по себе.

Разговаривать не хотелось, магичить тоже. Мы решили подремать до вечера, а после ужина позаниматься, как обычно.

Лан прижал меня к себе и привычно стал перебирать мои волосы, шепча мне на ухо всякие милые глупости. Я краснела и смущалась. Он превратил это в ежевечерний ритуал, и мне это ужасно нравилось, не смотря на то, что подобное вгоняло меня в краску. Судя по легкому шепоту, долетавшему из-за наших спин, у Дара и Зиры, происходило нечто подобное. Корин, полежав между нашими парами, несколько минут, решительно встал и направился к выходу.

— Проверю лошадей и гляну как там, на улице, — буркнул он, выходя из пещеры.

Мы дружно рассмеялись.

— Бедняга, — покачал головой Лан, — непросто ему. Мало того что четверо наследников свалились на голову, так еще и любовь со всех сторон.

Дар хмыкнул, соглашаясь со сказанным.

— Думаю, нам надо найти ему какую-нибудь леди, — сказала я. — Он такой хороший, может он тоже будет счастлив, если встретит того, кого сможет полюбить?

— Не думаю, — поразмышляв над моими словами, ответил Дар, — я знаю его шестнадцать лет и за все это время ничего кроме службы его не интересовало.

— Это ему просто не встретилась та, единственная, — уверенно сказала Зира. — Как встретит, так сразу забудет и про службу и про все на свете.

От входа раздался шум шагов, и на пороге пещеры возник Корин. Взъерошенный.

— Там орки, — сказал он.

Мы подскочили.

— Где? — Лан кинулся к выходу, но страж его затормозил.

— Я проверял лошадей и выглянул наружу. Метель так и бушует, в трех шагах ничего не видно. Но та скала у входа, она немного замедляет ветер и снег, там не так слепило, и поэтому я смог их заметить. Их трое, они брели по той самой тропе, по который шли мы.

— То есть если бы мы сюда не свернули, нас бы уже обнаружили? — выдохнула Зира.

— Судя по всему, — кивнул Лан.

Эльф задумался, помолчал несколько минут, а потом сказал:

— Я думаю, нам надо пойти следом за ними и убить их. Потому что они могу свернуть с тропы, и снова оказаться у нас за спиной. А нам это совсем ни к чему. Корин, ты остаешься здесь с лошадьми, а мы — на выход.

Нацепив на себя всю теплую одежду, которую до этого сняли в пещере, где было достаточно тепло, мы двинулись на выход. За порогом нас мгновенно ослепил налетевший ветер, швырявший нам в глаза снежную пыль. Практически на ощупь, мы шли к горной тропе.

— Следы еще не замело, — указал Лан на ямы в снегу. — Но нам следует поторопиться, иначе через несколько минут метель сравняет все подчистую.

Мы брели по исчезающим на глазах огромным следам. К счастью совсем не долго. После очередного поворота тропы, орки сошли с нее и двинулись в другую сторону. Вот там нам пришлось туго. Если здоровым оркам, наметенного на склоне снега было, наверное, по колено, то мы проваливались по пояс и даже глубже. Ощущение такое, что мы не шли, а плыли в безбрежном море снега. Единственное что радовало, так это то, что громилы уже протоптали для нас дорожку, и нам было чуть легче, чем, если бы, мы брели по нетронутой снежной целине.