Воскресенье проскочили незаметно. Обычные хлопоты по дому, потом он сходил в магазин, так как в доме неожиданно не оказалось соли. Заодно жена попросила его купить муки и хлеба.

— Только когда будешь брать, спроси, он сегодняшний или нет. Если черствый, сгоняй в булочную, там посвежее, наверняка.

— Хорошо.

Виктор вышел во двор. Солнышко припекало, словно летом. Эх, сейчас бы на даче позагорать, да на речку сбегать купнуться, — подумал он, и направился в сторону магазина. Из арки появилась знакомая фигура Кузьмы, соседа с седьмого этажа.

— Здорово, Витек.

— Привет.

— Куда топаешь?

— Да вот жена в магазин послала.

— А сама чего?

— Обед готовит.

— Понятно. Слышь, до получки полтинничек не одолжишь?

— Так ведь, небось, на бутылку?

— А на что же еще.

— Извини, жена только на харчи дала, так сказать под отчет, — соврал Виктор.

— Жаль. Двадцатка есть. Еще бы малость, и можно было бы маленеькую взять.

— А ты пивка возьми.

— Пиво что, выпил, считай деньги на ветер, разве что в сортир лишний раз сходить.

— А как же реклама?

— Да херня все это твоя реклама. На Руси всю жизнь водку пили и будут пить, а пиво разве что вон как в той рекламе, козлы пускай пьют и жопы к табуреткам приклеивают.

Оба рассмеялись, и Виктор вспомнил, что в боковом кармане рубашки лежали двадцать рублей. Он вынул и дал Кузьме, со словами:

— Только моей Люське чтоб ни слова, а то узнает, убьет, понял?

— О чем разговор, могила. А может, еще мелочишку в кармане посмотришь? — жалобно произнес он, но Виктор сразу пресек этот разговор и ответил.

— Все извини Кузьма, от себя можно сказать оторвал. Теперь придется без пива остаться.

— Ну и та том спасибо и, тут же, засеменил в сторону магазина.

— Вот ведь жизнь, — подумал Виктор, — Сейчас возьмет пузырь дешевой водки, выпьет и в забытье. И ни каких проблем. И так каждый день, пока в один прекрасный день не загнется где-нибудь под забором или на собственном диване. Да, странная штука жизнь. Живет человек, а как живет, не задумывается, а ведь мимо проходит совсем иная жизнь.

Незаметно для себя, Виктор подошел к магазину. Народу в воскресенье было мало. Быстро купил все, что просила жена, и вернулся домой.

— Люсь, представляешь, сейчас Кузьму встретил.

— Уже готов или еще нет?

— Еще нет, но стреляет деньги на бутылку.

— Это святое. Вот ведь, не работает, а каждый божий день умудряется на бутылку раздобыть денег. Надеюсь, ты ему не дал?

— Нет, сказал, что ты мне под расчет дала.

— И как с ним Машка живет, ума не приложу?

— Главное, хорошая баба, а такому мужику досталась.

— Это ты к чему?

— Да так к слову.

— Ишь, к слову он.

— Тебе прямо слова сказать нельзя. Сразу на свой лад интерпретируешь.

— Чего?

— Ничего.

— Ладно, иди пока телевизор посмотри, скоро обедать будем.

Всю неделю Виктор проработал на объекте и в конторе ни разу не показывался. Работа, дом, обычная жизнь, снова затянула Виктора, и он стал понемногу забывать Тамару. Вообще он не был бабником и за то время, что был женат на Люське, всего дважды заводил интрижки на стороне. Первый раз, когда был в командировке в Томске. Его бригада занималась отделкой областного театра, который считался памятником архитектуры и на его реставрацию неожиданно выделили деньги. Их направили на три месяца. Жили в общежитии. Вечером делать было нечего, а постоянные выпивки после работы его не очень устраивали. Виктор к спиртному относился спокойно. Трезвенником никогда не был и когда был подходящий повод, например праздник или день рождения, всегда мог поддержать компанию и прилично выпить, но так, чтобы регулярно, не любил. Считал, что с похмелья хорошо работать невозможно, да и опасно. Не успеешь глазом моргнуть, как рука под алмазный круг попадет когда камень режешь на станке. Там его и приметила сметчица Марина, которая недели через две после их приезда, сумела окрутить молодого, красивого паренька и затащить к себе в постель. Впрочем, она сразу поняла, что Виктор не из тех, кто ради первой попавшейся юбки, бросит семью и заведет новую, к тому же жилья у Виктора в Москве своего не было, так что она особо не огорчилась, когда вскоре их связь оборвалась.

Второй раз Виктор изменил жене лет пять назад. Правда здесь, как он считает, не столько он виноват, сколько Паша, его приятель, который в позапрошлом году уволился из бригады. Паша устроил пьянку по случаю покупки машины и поскольку был самым молодым в бригаде, притащил для этого не знамо откуда девчат. Короче, Виктор сам не помнит, как оказался с одной из них в постели. Самое смешное, что он так и не выяснил, как её звали. Единственно о чем больше всего переживал, так это возможность подцепить какую-нибудь заразу и поэтому втихаря сходил в диспансер и сдал анализы. Однако всё обошлось.

Вообще, семья для Виктора, особенно после рождения второй дочери, значила очень многое. Дочерей он любил, а они его. Он видел и всем сердцем чувствовал, как крепко он с ними связан и поэтому скандалы, которые регулярно случались в семье, не были для него испытанием на прочность. Он прекрасно знал, что Люську он все равно не бросит, несмотря на её сволочной характер.

В четверг, после обеда, он отправился в контору. Надо было закрыть наряды на бригаду и переговорить с главным инженером по целому ряду производственных вопросов. Игорь Николаевич обещал сам подъехать на объект, но из-за занятости так и не смог. Поэтому Виктор договорился, что сам подъедет и решит все вопросы.

Закончив дела в конторе, Виктор вышел из вагончика и буквально нос к носу столкнулся с Верой, секретаршей его непосредственного начальника Бурыгина.

— А, Климов, хорошо, что я тебя встретила. Тут тебе вчера какая-то дамочка разыскивала.

— Дамочка, меня!

— Представь себе, тебя. Представилась как Тамара, сказала, что она тебе дала телефон, и возможно ты его потерял, так что просила при случае передать тебе её номер сотового.

— Может ты ошиблась? — делая вид, что не знает ни о какой Тамаре ровным счетом ничего, спросил Виктор.

— Я нет, но если так, то значит телефон тебе и не надо, верно? — сделав недвусмысленное выражение лица, спросила Вера.

— Да ладно тебе, давай телефон, разберемся, что за Тамара. Может, какая халтура светит, а я не в курсе, — равнодушно ответил Виктор.

— Ну, если так, пойдем, её телефон у меня на календаре записан.

Они вернулись в вагончик и Вера, вырвав листок с номером телефона, отдала Виктору. Он свернул его пополам и, положив в карман, вышел.

— Надо же, значит, помнит о нашей встрече. Черт, я думал забудет. Позвонить что ли? — подумал Виктор, — Интересно, а что я ей скажу? Привет, как дела, может, встретимся? И что дальше? Где понятно. А когда? Днем я работаю, вечерами дома. В выходные собирались на дачу. Ладно, позвоню на следующей неделе.

С этими мыслями он отправился на объект и вспомнил об этом разговоре только в понедельник, да и то случайно.

Он сидел в каптерке вместе с бригадой и обедал. Достали из сумок принесенный из дома харч и, разложив еду на столе, ели. Чайник закипел, и Виктор встал из-за стола и пошел за ним. Поставив на стол, зачем-то полез в карман и достал сложенный пополам лист бумаги. В памяти сразу всплыл разговор в конторе, и он, неожиданно для самого себя, решил позвонить. Полез в карман за сотовым, но передумал и решил позвонить с городского.

Телефон находился внизу у вахтера. Виктор спустился вниз и, попросив разрешения позвонить, набрал Тамарин номер.

— Алло, — раздался в трубке женский голос.

— Это я, привет, узнала?

— Вить, это ты?

— Ну да, а тебя по телефону совсем не узнать, я подумал, что не туда попал.

— Приезжай.

— Я на работе.

— Хоть на час, поговорить надо.

— А что случилось-то?

— Ничего, просто очень хочу тебя видеть.

— Ах, видеть. Ну, давай тогда встретимся, — он посмотрел на часы, — скажем часов в шесть перед Большим театром, я тут недалеко работаю.

— В шесть буду.

— Все, до встречи, — и он со смешанным чувством радости и тревоги, положил трубку.

Когда он подходил к Большому театру, то еще издали увидел её. Она была в деловом костюме, выглядела так, словно собралась на светский раут. То и дело крутила головой в разные стороны, словно ища кого-то в толпе проходящих мимо людей.

— Привет, — произнес он, неожиданно появившись перед ней из-за колонны.

— Привет, — смущенно ответила Тамара, и ему показалось, что она сделала над собой усилие, чтобы не броситься ему на шею и не начать целовать.

— Шикарно выглядишь.

— Ой, да брось ты, я же прямо с работы. У меня дел полно, народ, делегации, и всё такое. Ты что не звонил, я ждала? — и она робко посмотрела в его глаза. Виктор даже смутился не зная, что ответить, поэтому сказал первое, что пришло на ум.

— Так ведь Люська бросила рубашку в стирку и телефон твой сама понимаешь, ку-ку.

— Понятно, значит, я правильно сделала, что позвонила, ты уж извини.

— Да нет, что ты, всё нормально. Мы же на объекте, в конторе бываю редко, да и сотовый новый я себе так и не купил. Все некогда. Впрочем и звонить-то особо некому..., — он оборвал фразу на полуслове, понимая, что чем дальше говорит, тем больше она ему не верит.

Она продолжала смотреть на него, и словно не решалась сказать главного, ради чего она бросила все дела в гостинице, даже совещание поручила провести своего зама, чего раньше никогда не делала, и приехала сюда сломя голову. Не выдержав, произнесла:

— Ты дома, во сколько должен быть?

— А что?

— Ко мне съездим?

— А стоит?

— Пожалуйста, — она сказала это таким тоном, словно просила невозможного. Виктор растерялся. Он никак не ожидал такого поворота дел и не знал что ответить. Потом посмотрел на неё и еще больше удивился. Она стояла и продолжала смотреть на него и ждать ответа. Он вспомнил свою молодость, когда только вернулся из армии, молодой, здоровый, симпатичный парень, неожиданно ставший настоящим мужиком и все девчонки во дворе, буквально запали на него. Он видел, как они посматривали искоса на него в надежде, что он бросит в их сторону свой озорной взгляд или хотя бы улыбнется. А когда спустя месяц, он познакомился с Наташкой, она вот так же смотрела на него, широко раскрытыми глазами и ловила каждое его слово и каждый взгляд. Эта была его первая, так и не состоявшаяся любовь. Потом, до женитьбы на Люське, их было много, девчонок и женщин, с которыми он встречался и даже некоторое время жил, но всё это было потом и совсем иначе. А сейчас, Тамара смотрела на него именно так, как смотрела тогда, двадцать с лишним лет назад, его первая любовь.

— Хорошо, поехали, только без ночевки, а то мне потом моя такой скандал устроит, что лучше об этом не думать.

— Как скажешь. Пойдем, у меня рядом машина.

Они завернули за угол и на стоянке подошли к машине. Увидев новенькую серебристого цвета, Тойоту, Виктор присвистнул. Расположились на заднем сиденье и Тамара уже совсем другим голосом, произнесла:

— Боря, домой и побыстрей.

Скрип тормозов и резкий разворот, заставил Виктора ухватиться за ручку, чтобы не упасть. Машина с ходу набрала скорость и понеслась в сторону Профсоюзного проспекта. Пока ехали, Виктор не проронил ни слова. Тамара тоже молчала, то ли стеснялась водителя, то ли просто чувства, которые её переполняли, не требовали слов.

Минут через сорок подъехали к дому и, выйдя из машины, Тамара, сказала водителю, чтобы тот подождал. Поднялись на этаж. Чувствовалось, что Тамара нервничает, так как никак не могла попасть ключом в замок. Видя это, Виктор взял ключи и открыл дверь. Не успели они войти в квартиру и захлопнуть дверь, как она не выдержала и, обняв его, прижалась к Виктору.

— Я знаю, что дура, но прости, после нашей встречи, сама не своя. Не могу забыть тебя и все. Словно заколдовал меня.

— Я, заколдовал, скажешь тоже, — удивленно ответил Виктор.

— Молчи, не говори ничего. Я знаю, что всё это сейчас не имеет значение. Я сама во всем виновата, только поделать ничего не могу. Прихожу с работы, закрою глаза, а передо мной ты.

— Тамар, ты успокойся. Всякое в жизни бывает. Выпили, потом любовь закрутили...

Тамара посмотрела на него, и Виктор осекся. Слова, которые он только что произнес, были неестественные, словно целлофановая обертка. Он понимал, что сказал глупость, но что он мог сказать, ей? Что ему тоже было с ней хорошо, что он любит её безумно? Нет, ни каких чувств к ней у него не было. Так, хорошие воспоминания и больше ничего. И в тоже время, он понимал, что вполне возможно в ней проснулись чувства, которые доселе она не знала. Возможно этим и объяснялось её стремление к новой встрече?

Они стояли в коридоре друг напротив друга и молчали. Он не хотел говорить всего того, что проскочило только что в его мыслях, а она не знала, как объяснить ему о своих чувствах. Пауза затянулась

— А может перепихнуться еще разок? — подумал Виктор, — Бабенка она и впрямь ничего и хотя многого не знает и не умеет, зато быстро учится, а это уже кое-что? С другой стороны, это еще больше привяжет её к нему, может лучше сразу решить вопрос, чтобы больше не возвращаться к этому? Да, дилемма. Во блин попал.

Всё решилось само собой. Она потянула его к себе, крепко поцеловала в губы, а потом тихо, почти умоляющим голосом, произнесла:

— Возьми меня, пожалуйста, хотя бы в последний раз.

От этого нельзя было отказаться, и он подхватил её на руки и понес в спальню.

Они лежали на постели разгоряченные и довольные друг другом. Удовольствие, которое длилось совсем недолго, кончилось, но они еще минут двадцать лежали и молчали, просто гладили и целовали друг друга.

— Черт, а ведь она и в самом деле классная баба, — думал про себя Виктор, — И как таких мужики пропускают мимо? И умна и красива и при деньгах, и любить умеет не в пример многим. Непонятно?

Часы в гостиной пробили восемь. Мысли сразу переключились на совсем другое. Надо было бы позвонить домой и предупредить, что задерживаюсь, а то Люська скрипеть будет, где был и почему задержался.

Тамара встала с постели, оделась и неожиданно решительным голосом произнесла:

— Вставай, мой водитель отвезет тебя домой. И никаких отговорок.

— Как скажешь.

Он оделся, вместе спустились на улицу. Машина стояла у подъезда. Тамара открыла дверь и сказала:

— Боря, отвези Виктора домой и на сегодня свободен. Завтра как всегда к восьми.

Он сел на заднее сиденье и помахал ей рукой через окно.

— Куда едем? — спросил водитель.

— Давай до ближайшего метро.

— Чего так, Тамара Георгиевна сказала вас до дома довести.

— Да мы на тачке до меня дольше тащиться будем в это время, чем я на метро до дома доберусь.

— Смотря куда ехать.