Скорпион и змея

— Он сильно поранил вас? — Когда мы остановились возле стойки, на которой я должен был отметить время посещения, она слегка задела меня за край рукава и уже собиралась потянуться к шее. Неслыханная глупость с ее стороны.

— Я в порядке, — четко проговорил я, не глядя на девушку. Уверен, на ее лице сейчас явно разочарованная, но сдержанная улыбка.

Хорошая такая девочка, наверняка. Все медсестры такие. Наверное, пришла сюда потому, что очень хотела помогать людям. Вся такая самоотверженная, милая и добрая. Идеальная. Такая никогда не кричит, не закатывает истерики и всегда спрашивает о том, не сильно ли меня поранили.

Бекка бы никогда не стала медсестрой.

Спрашивала ли она меня о моих ранах? Заботливым, едва тихим голосом... Разумеется, нет. Она сама нанесет раны, еще и сверху соли насыплет.

— Когда вы придете в следующий раз? — с надеждой спросила она, но я уже расписывался в большой тетради, аккуратно прописывая свое имя. Громко захлопнув книгу, бросил на стол ручку, и, развернувшись, ушел, чувствуя на себе ее нежный взгляд, который был не в силах меня согреть.

* * *

— Мой любимый день в году. — Мы с Гидеоном оглядывали наши окрестности: бассейн, сад, украшенный для вечеринки, и несколько людей, передвигавшихся по нему. К знаменательному дню мы наняли прислугу и даже не поскупились на украшения для вечеринки: вся площадь была усыпана шарами с изображением герба нашего Братства и греческими буквами. Рядом с бассейном стояли Ди-Джейский пульт и несколько столиков с закусками и морем выпивки.

— Набираем новобранцев. — Я кивнул, глядя на то, как одна из горничных наклоняется, чтобы поправить на траве шарики. Только поправлять там нечего, она, очевидно, специально это делает, чтобы продемонстрировать нам с Гидеоном свое белье.

— У нее неплохая задница, — ухмыльнулся он, подняв одну бровь. — Мой любимый размер. Но скоро здесь будет очень много таких задниц...

— О да. — Я промолчал, о какой именно заднице подумал в этот момент. Черт, я не видел Ребекку целый месяц. И не знаю, что будет со мной, когда она попадет в поле моего зрения. Лишь бы не накинуться на нее — только самообладание и контроль.

— Сколько мы отбираем претендентов на этот раз? — Гидеон имел в виду новых членов братства, которые в течение пяти месяцев должны будут прислуживать нам и выполнять любые наши поручения. Нам с братьями только оставалось придумать испытания пожестче. К счастью, устав Братства все придумал за нас и давно. Из года в год все задания были примерно одинаковыми.

Каждый претендент получал какое-нибудь глупое жалкое прозвище. Читал стихи или пел песни на обеденных перерывах. Ну это так, цветочки. Потом все плавно переходило в побои, с нашей стороны, в налеты среди ночи — обливания какой-нибудь мерзостью и прочее. Чем ужаснее, тем лучше. Ведь нам не нужны были сопляки. Как правило, в конце испытаний оставалось человек пять.

И взамен они получали все, что хотели: власть, деньги, ключи от всех дверей, наших девочек, ну и нашу "братскую дружбу".

На мои плечи в последнее время упало слишком много — я постоянно улаживал дела с полицией, которые активно начали копать под нашу организацию. Обычно копы не трогали студенческие братства, так как, для виду, такие как мы всегда вели какую-нибудь хорошую деятельность, выставленную на показ, — благотворительность, различные фестивали.

В глазах общества мы должны выглядеть милой организацией студентов, иногда устраивающих вечеринки, но никак не контрабандистами и торговцами оружием. Когда я вступал сюда, то и сам не думал, что столкнусь с таким. Но, как оказалось, все было правдой.

Ребятам же нужно было наращивать денежный оборот. Да и мое наследство не вечно. Меня радовало лишь то, что заправляли этим Гидеон и Алекс — я же, как лицо братства, был ответственен за отношения с полицией и прочую чепуху.

— Думаю, десять-пятнадцать, — наконец ответил я, расправляя плечи.

— Ребекка придет? — вдруг спросил Гидеон, глядя мне прямо в глаза. Я сразу почувствовал что-то не то. Бекка нравилась этому ублюдку. По тем же причинам, что и мне. Он хотел Ребекку, и это было понятно даже по тому, что он вспомнил сейчас о ней.

— С какой целью интересуешься, брат? — прищурился, оглядывая Гидеона с ног до головы.

— Проверяю тебя. Сдается мне, у тебя к ней не хилые чувства.

— Чувства? Пф...— Меня аж перекосило. Главное — не перестараться с эмоциями. — Я просто ее трахаю.

— Поэтому ты так сильно настаивал на том, чтобы мы ее не трогали? Жаль поделиться?

— Есть такое, — как можно более сдержанно подметил я. — Когда наиграюсь, обязательно тебе сообщу.

— Ну разумеется. — Он расплылся в притворной улыбке, которая означала только одно "Стоунэм, ты что-то скрываешь. И я узнаю что".

С Гидеоном нужно быть осторожнее.

Да, интересное у меня будет время за шаг до сумасшествия. Гидеон. Еще какой-то павлин из Монако, о котором мне уже все прекрасно известно.

Я знал почти все об отдыхе Бекки во Франции. Я даже был рад тому, что она туда съездила — этим самым девушка подарила мне столько козырей, которыми я сыграю против нее.

Сейчас мне остается только гадать, почтит ли она нас своим присутствием сегодня вечером.

* * *

— Как президент "Дельта Зет"... — В моих руках бита, и я стою на возвышении в окружении своих братьев и прибывших кандидатов.

— И как Вице-Президент, мы объявляем... — дополнил меня Александр, стоявший рядом. Несмотря на то, что нам предстояла вечеринка у бассейна, мы были одеты официально: рубашка и галстук с гербом "Каппа Зетта Дельта". Бита была главным атрибутом всех наших собраний.

Связано это было с Кодексом нашего Братства (да уж, здесь все как в настоящей секте, и, если честно, она меня начала серьезно затягивать). Гимн, правила, различные слоганы и другие ритуальные обряды я знал наизусть, как и полагалось Президенту.

Короче говоря, во время отсутствия своей игрушки номер один я совершенно не скучал.

— Первое собрание Братства в новом году! В новом сезоне. И приветствуем наших новичков! — Я оглядел полных энтузиазма странноватых парней, которые еще не были удостоены чести носить нашу форму.

— "Рыцарство превыше всего"! — хором заорали с Дюжину моих "братьев", и я одобрительно кивнул.

— Наш слоган, запомните. Я надеюсь, это не трудно. — Александр ухмыльнулся, потирая руки. Наверное, не терпелось над кем-нибудь поиздеваться. Об этом мечтал любой из моих братьев, ибо они, когда вступали в братство, проходили тот же самый отбор. И сейчас они желали отыграться.

Пройдет пару лет, и новобранцы повторят это с новыми прибывшими, и так многие десятилетия и столетия, пока будет существовать наше Братство. А жить оно будет вечно. Мне удалось избежать всего этого, благодаря своему имени, а этой чести удостаивались лишь единицы.

Я Президент и точка. Нет ничего, что я не мог бы контролировать. Конечно, кроме демона, который живет внутри.

— Я сделаю так, чтобы этот год вошел в Историю!

— Не знаю, в курсе ли вы, ребята, но "Дельта Зет" славится своими безумными пьянками, лучшими девочками и самой классной дурью. — Александр нажал на кнопку пульта в его руке и включил настенный телевизор.

Кадры на экране замелькали: сначала появлялись крупные цифры на черном фон с изображением определенного года. Гидеон лично подготовил небольшой мини-фильм о нашем Братстве и о лучших вечеринках прошлогодних лет. Он позаботился о том, чтобы в коллекцию были собраны самые безумные кадры с драками, льющимся рекой алкоголем, громкой музыкой и девушками на любой вкус и цвет. В Братстве творился настоящий трэш, о котором все догадывались, но никто об этом не знал. Кроме, конечно, постоянных посетителей наших вечеринок. Но, как правило, это были мы — сами братья, шлюхи и избранные девушки, которых мы хотели видеть, вроде Ребекки.

Им было не выгодно рассказывать о нашей деятельности, ведь тогда они автоматически становились соучастниками этого безумия.

Под конец фильма все присутствующие в холе громко заорали, поднимая руки вверх!

— Этот год будет самым безбашенным, самым безумным в нашей Истории! Сегодняшняя вечеринка — только цветочки. Отныне, вы становитесь нашими Кандидатами! И уже к завтрашнему дню вы должны знать все наши правила, гимны и слоганы! Сегодня мы позволим вам веселиться вместе с нами, но вы должны понимать, что встаете на нелегкую дорожку, и в конце испытаний вас ждет "Адская неделя" (прим. Время, когда оставшиеся Кандидаты на вступление проходят самые жуткие последние испытания)!

— Вы знаете, это будет жутко! И очень нелегко. — Александр указал рукой на стену, где висели фотографии наших предшественников и старейшин, как мы назвали их между собой. — Так что задайте себе вопрос. ХОТИТЕ ЛИ ВЫ ОКАЗАТЬСЯ НА ЭТОЙ СТЕНЕ РЯДОМ СО ВСЕМИ ГЕРОЯМИ ПРОШЛОГО? ХОТИТЕ, ЗАКОНЧИВ СТУДЕНЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ В БРАТСТВЕ, СТАТЬ ВЛАДЕЛЬЦАМИ ВСЕГО МИРА? Мы можем дать вам небывалые возможности, безудержное веселье в обмен на ваши деньги и Верность Братьям!

— ДАА! ДА! — Несколько десятков мужских теноров заорали в унисон. Мы заглушили даже музыку, доносившуюся снаружи, где у бассейна нас уже ждали алкоголь и девочки.

— Братьев скрепляет особая связь, — продолжил я, когда все немного успокоились. — Несмотря ни на что, мы — семья, которую выбрали сами. Каждый из нас был по-своему одинок, когда мы вступили в братство.

Я посмотрел на Тристана, что все это время молчал.

— Трис стал жертвой развода своих родителей. Алекса вышвырнули из баскетбольной команды за драки, как ненужный мусор. У каждого из нас своя история. Но вместе мы — сила!

— "Верить в путь любви, идти дорогой чести, служить идеалам тьмы: вера во власть и успех — и есть идеалы "Дельта Зет"". Это и есть девиз нашего Братства! — хором провозгласили Братья.

— Дельта Зет!

— Дельта Зет! Дельта Зет! — шепотом, как тайное знание, произнесли мы и сложили наши руки вместе, встав в круг.

— Так, давайте начнем этот год так, чтобы его запомнил каждый!

— Ты хотел сказать: так, чтобы никто ничего не запомнил? — подметил Гидеон, намекая на то, что сегодня мы пропьем и прокурим все свои воспоминания.

— Да, именно это я и имел ввиду. — Я направился к выходу с битой в руках и распахнул двери.

О да, зрелище было идеальным. Громкая танцевальная музыка, девочки в купальниках, плескающиеся в бассейне. Много еды, алкоголя и запаха сигарет и травки.

Все наши вечеринки проходили под одним кодовым названием: "Прожигатели жизни".

Ребекку в толпе разбежавшихся братьев я пока не видел. Возможно она вновь покрасила волосы или что-то в этом роде. Она же любила меняться.

Придется пока развлечь себя другими способами.

К счастью, от мыслей о Ребекке меня как раз отвлекла девушка, подоспевшая вовремя. Облачена она была лишь в короткую юбку и верх от купальника, прикрывавший небольшую упругую грудь.

— Коул Стоунэм. — Она облизнула свои губы, прикоснувшись к верхним пуговицам моей белой рубашке. — Вечеринка у бассейна, не так ли?

— Да, сладкая, — подыграл ей я, вглядываясь в ее пустые, но очень яркого зеленого цвета глаза.

— Я могу помочь тебе соответствовать Дресс-Коду. — Ее ловкие пальчики расстегивали пуговицы с невероятной скоростью, и уже через несколько секунд я остался без рубашки.

— Это оставь, — попросил я, когда она дотронулась до моего галстука.

— Как скажешь, мой Президент, — шепотом проворковала она, наматывая на палец прядь из светлых волос. Мне никогда не нравились блондинки. Но, в принципе, сойдет, будет очень кстати, если Бекка увидит меня в окружении красивых девочек. Пусть понимает, что все это время без нее я не скучал.

И пусть это будет ложью в последней инстанции. Потому что правда состояла в том, что я не мог по ней скучать.

И я не вспоминал Ребекку — в этом не было необходимости.

Она всегда находилась во мне, рядом со мной, будто бы она забралась мне под кожу.

Глава 3.

POV Ребекка

— Что? Этот больной налил в твою ванну молока и усыпал ее лепестками синих роз? — Мерседес уставилась на меня через экран моего ноутбука. После всего того, что увидела в ванной, мне стало так плохо и одиноко, что я была больше не в силах держать все в себе. Мерс как раз позвонила мне, чтобы узнать, как я добралась до дома — и вот результат: я выложила ей все, прямо как тогда Кайлу на качелях. Не знаю, что на меня нашло. Я не должна так доверять ей. И все же слова не вернешь — целых полтора часа ушло на то, чтобы рассказать Мерседес нашу с Коулом историю.

— Слушай, а он мне нравится. — Она расхохоталась, расплываясь в широкой улыбке. — Да, у него, конечно, явные проблемы с головой, и все же... Вы — горячая парочка.

Я со злостью посмотрела на Мерс, подавив в себе желание быстренько захлопнуть ноутбук и отправиться с Зевсом на пробежку.

— Ты не понимаешь, Мерс. Он за мной следит, знает буквально о каждом моем шаге. Я уверена, у него есть против меня все. А взамен...

— Ты должна ублажить его в постели. По-моему, так себе мучение, не находишь? — продолжала шутить она. — Скажи мне, вот что мучительного в оргазме?

— Все не так просто. Он унижает меня. Перед всеми. Перед собой только в первую очередь.

— Ну не знаю... Может, у него есть к тебе чувства, просто они такие... Своеобразные?

Я и забыла это чувство — то, что ты можешь с кем-то обсудить свою жизнь. Свои проблемы.

— Нет, однозначно. Он просто псих, который любит трахаться, — поставила диагноз я, и мы рассмеялись вместе. — Нет, я серьезно... Я хочу, чтобы все было теперь по-другому. Я устала быть для всех вселенским злом. Я хочу вырасти.

— Ну что же тебе мешает? Занимайся своими делами, скинь привычную маску стервы, но вот цену себе знай.

— И... Что это значит?

— Это значит, что ты просто обязана пойти на эту грандиозную вечеринку и предстать перед ним. Сексуальной, уверенной, красивой. Ты должна четко и ясно дать понять, что тебе не страшны его угрозы.

— Я делала это и много раз! — возразила я, вспоминая то, чем обычно все заканчивалось. Например, тем, что Коул отослал мои "грязные" фото Элине и Николасу.

— Так сделай еще раз. Это лучше, чем закрыться в комнате и ничего не делать! Продолжай вашу игру... И в момент, когда он будет думать, что ты принадлежишь ему, нанеси удар в спину. Сделай ему еще больнее.

— И как? У меня на него ничего нет, — фыркнула я, поражаясь тому, как у этой мулатки все просто.

— Сейчас — нет. Но в нужное время решение придет само собой. Когда вы сблизитесь. Он — хороший психолог, не более, и играет на этом. Настало время быть и тебе похитрее — узнать о нем побольше.

Я прислушалась к Мерс, понимая, что она права. Коул каким-то чудесным образом знал обо мне все вплоть до моих любимых цветов и вкусовых предпочтений. Я же не знала о нем ничего — все от его татуировок до мыслей в голове представлялось мне непроглядной тьмой без единого лучика света.

— Сблизься с ним, — сделала заключение Мерседес, играя бровями.— Конечно, придется пожертвовать чем-то. Но я не думаю, что ты сильно опечалишься, когда придется еще не раз оказаться в его постели. Думаю, тебе это нравится.