владыка восточного архипелага

Но тут неожиданно, наш длительный забег закончился. Я стоял согнувшись, судорожно кашляя и пытаясь отдышаться, когда меня подозвал вага Акуни.

Свирепо глядя на меня сверху вниз, он заявил:

-Там за излучиной ручья, лагерь Оримба. Ты должен проверить стоит ли там охранная сеть шамана, и если она есть, попытаться убрать ее. Если не получится, мы отомстим за тебя. Надеюсь, что ты умрешь, как подобает истинному воину Тирами.

-Понятно,— грустно подумал я,— мне, собственно, будет уже до фени, отомстите вы за меня или нет.

Однако приказ подлежал выполнению, и я скользнул в заросли, оставив за собой собравшихся в кружок вокруг ваги Акуни молодых воинов.

Как мне казалось, я крался незаметно. Однако, то тут то там периодически взлетали птицы, что говорило о моей хреновой маскировке. Плюнув на все, воспользовался своими способностями и создал вокруг себя слабый полог тишины, надеясь, что молодой шаман Оримба не заметит его в буйстве силы великого духа Уи.

Так и произошло. Когда выполз на край небольшой прогалины, то сразу увидел тонкие сине-зеленые нити охранного периметра. На прогалине спали около десятка туземцев, на первый взгляд ничем не отличавшихся от племени Тирами. И только один часовой, опершись о копье, бдительно следил за окружающим.

-Ну, что Саня,— обратился я сам к себе,— ищи кто тут шаман? Пока все спят, хрен разберешь.

Осторожно взобравшись на подходящее дерево, сосредоточился и послал слабый импульс силы в одну из охранных нитей. Часовой вздрогнул и начал озираться. Я повторил свое действие. Тут часовой уже не выдержал и пошевелил лежащего с краю воина. Тот сел и начал что-то недовольно выговаривать часовому. Потом встал и вокруг него сразу взметнулись радужные потоки маны.

-Ага! — обрадовался я, — шаман! Ты то мне и нужен!

Осторожно достал стрелу из тубуса, снял с шипа предохранительный колпачок. Потом на всякий случай заглянул в короро, не попала ли туда труха, или еще какая грязь. Но полированный изнутри ствол был зеркально чист. Вставил в короро стрелу и на всякий случай положил на развилку ветки еще одну про запас.

Дальше все делал, как вбивал в меня на тренировках вага Умару. До предела убавил свое воздействие на окружающее, и мысленно слился с деревом. Навел короро на ухо шамана, который вновь собирался улечься на землю. Резкий выдох и стрела с легким шелестом вылетела из короро и попала в щеку шаману, Тот смахнул ее резким движением руки и упал на землю.

Часовой склонился над ним в недоумении, лучшей позиции нельзя было предоставить. Выдох и вторая стрела нашла свою цель.

Я сполз с дерева, чувствую, как бешено бьется сердце. Первый раз в жизни я убил людей. Но угрызения совести отсуствовали, было приметно такое же ощущение, когда на охоте завалил крупного зверя.

Я немного отошел от прогалины и два раза каркнул гуаракой. И чуть не помер от неожиданности, когда передо мной раздвинув листву, появилась татуированная рожа ваги Акуни. Тот, улыбаясь черными зубами, с силой хлопнул меня по плечу. Я от этого дружеского одобрения кубарем полетел на землю. Чем вызвал тихие смешки воинов следовавших за командиром.

Мы все видели,— сказал вага Акуни,— вага Инта сразил своих первых врагов и может начать делать из их голов кечуали. Вага Умару будет горд, нанести ваге Инте вторую татуировку. А теперь вперед, мы должны убить всех Оримба, покусившихся на наших женщин.

Он шагнул вперед, и за ним потрясая копьями, двинулись воины, до этого завистливо глядевшие на меня.

Когда толпа, размахивающая копьями, вылетела на прогалину, Оримба только поднимались, и половина из них сразу вновь полегла от ударов копьями. Вага Акуни выхватил свой меч, и сразу вокруг него образовалось мертвое пространство, которое никто не решался нарушить. Через минуту все было кончено.

Первым делом с вражеских воинов было сорвано все полезное: ожерелья, амулеты, котеки, и плетеные сумки с едой.

И наступил момент, которого я больше всего боялся. К счастью на меня никто не обращал внимания, все занимались своим делом. Поэтому мои страдания при отрезании каменным ножом двух голов просто не заметили.

От свежевания туш я ловко ушел в сторону, сообщив, что мне надо подготовить головы для транспортировки.

Через два часа толстого Оримба уже жарили на вертеле. Самые голодные, не дожидаясь, пока мясо будет готово, отхватывали обсидиановыми ножами большие куски и впивались в них зубами, размазывая по щекам жир и кровь.

Вага Акуни сидел довольный на поваленном стволе и дожидался, когда ему повара преподнесут самую лакомую часть — язык.

Когда тот очутился в его руках, он призывно махнул мне рукой.

-Вага Инта иди ко мне, разделим трапезу. Я доволен тобой. Теперь мои уши не будут слушать поносные речи ваги Мбару. А вот вага Умару еще раз доказал, что говорит с духами.

Я сел рядом с вагой Акуни и тот отрезал мне кусок языка чуть меньше половины.

Когда я взял его в руки и поднес ко рту, мой желудок казалось, полез наружу, и я упал на землю в приступе тошноты.

-Ну, все! — думалось мне, — вряд ли это понравится моим соплеменникам!

Вага Акуни встал и только хотел что-то сказать, как у него во рту появился конец толстой оперенной стрелы.

Воины сидевшие неподалеку попадали, как игрушечные фигурки. И я почувствовал, как непонятная сила прижимает меня к земле.

Из осторожности я не стал бороться с ней, только тщательнее скрыл ауру, сделав ее такой же, как у остальных.

Раздались легкие шаги, и на поляну вышел высокий старик в черном плаще, с длинными седыми волосами. У него были вполне европейские черты лица, длинный крючковатый нос, с тонкими крепко сжатыми губами под ним.

Он молча обвел взглядом представшее перед ним зрелище и поморщился.

За ним вышли четверо таких же одетых в черные плащи мужчин, только моложе.

Они вообще с ужасом разглядывали останки человека на вертеле, а двое кинулись обратно в кусты и оттуда послышались звуки рвоты.

Старик, между тем обходил лежащих на земле туземцев, тех, кто лежал лицом вниз он небрежно переворачивал ногами без малейших усилий. Я видел, как вспыхивает вокруг него сила в это время.

При взгляде на меня он неподдельно удивился, а когда рассмотрел обрезок человеческого языка в моих руках, на лице у него появилось явное отвращение.

Тут я почувствовал, что сила держащая меня ослабевает. Старик сделал недвусмысленный жест, предлагая мне встать. Я поднялся и он, пристально вглядываясь, обошел вокруг меня, затем что-то спросил на непонятном языке.

Пришлось пожать плечами показывая, что ничего не понимаю. Тогда он спросил на ломаном туземном наречии:

-Ты есть кто?

-Я вага Инта,— пришлось ответить мне.

Старик пару минут в задумчивости разглядывал меня, затем, видимо, придя к какому-то выводу, что-то повелительно крикнул своим подчиненным. Те быстро вытащили из закрытых чехлов блестящие металлические палки и начали их собирать в какую-то конструкцию.

Мне очень быстро пришлось узнать в какую, когда голову сунули в дырку и защелкнули замок, я оказался в подобии колодок, которые когда-то использовали рабовладельцы. Только эти колодки были почти невесомы, как будто сделаны из алюминия. Через час весь наш отряд стоял в одну шеренгу с головами, торчащими из колодок.

-Вага Инта, сделай хоть что-нибудь,— прошептал мне стоявший сзади меня воин,— ты же шаман.

И тут же он подавился в коротком кашле, ошейник передавил ему горло.

Я же был не настолько глуп, чтобы сражаться с могущественным шаманом или магом, не зная ничего, поэтому был занят только одним, чтобы тот не разглядел во мне подобного мага.

И мы пошли по лесу, пробираясь через поваленные деревья и лианы. За нами оставалась ясно видимая тропа. Старик с пару раз с беспокойством разглядывал ее, но ускорить продвижение рабов, кем мы теперь стали, было не в его силах.

Так мы шли до позднего вечера без остановки, и только тогда впереди послышался шум прибоя. Когда вышли на берег, я не поверил своим глазам, увидев вытащенный на берег драккар с огромной головой дракона. Около него горели костры с висевшими над ними котлами, рядом с ними расположились десятка два воинов, которые, увидев нас, вскочили на ноги и разразились радостными криками.

Однако старик двумя словами прекратил это вопли, и все принялись за дело. Нас наработанным движениями освобождали от колодок, связывали и как бревна переносили и кидали в лодки, державшиеся на воде, как только в каждую попадало по пять рабов, она быстро уплывала в океан, где в отдалении виднелся большой парусник, стоявший на якоре.

Я попал в последнюю лодку и лежал поверх остальных соплеменников, поэтому первым услышал рокот барабанов, доносящийся из-за мыса с левой стороны. Внезапно оттуда показался с десяток пирог, в которых бешено работали веслами гребцы. Еще через пару минут со стороны правого мыса вырвалось еще несколько пирог.

Гребцы в нашей лодке заголосили и темп гребли усилился. Приподняв голову, я наблюдал, как на берегу суетились воины в кожаных доспехах, пытаясь стащить в воду драккар. И это им почти удалось, тот начал скользить по песку и уже стал покачиваться на волнах, как в него с треском впечаталась огромная молния. Во все стороны полетели доски, люди, и полуразрушенное судно осело на песке. Мертвые или оглушенные воины лежали на песке черными пятнами. С пирог послышался яростный боевой клич племени Тирами.

-Получите суки!— злорадно подумал я, и в этот момент, молния, пролетев над нами, ударила лодку, идущую впереди.

-Блин! Вага Умару! Зачем же по своим бить?— с сожалением подумал я. И в этот момент, огненный шар ударил в борт нашей лодки. Однако маг, стоявший на корме, даже не пошатнулся, его аура расцвела огромным, синим цветком, и ничего не случилось. Мы продолжали плыть, как плыли.

Следующая молния, хоть и была значительно меньше, но превратила в щепки еще лодку.

Старик, злобно смотря на приближающиеся пироги, поднял руки и на них возник огненный шарик размером с футбольный мяч, Сделав резкое движение, он отправил его в сторону преследователей. Шар ударил в одну из пирог, и та развалилась. В воде виднелись головы воинов, которые упрямо продолжали плыть в сторону корабля.

С его стороны послышался грохот поднимаемого якоря.

В итоге к борту парусника подошла только одна лодка, в которой повезло находиться мне. Ее поднимали уже на ходу. Когда мы были на палубе, все паруса уже наполнялись ветром, и судно медленно набирало ход. С пирог, которые были совсем близко, раздались разочарованные возгласы. Напоследок в нос корабля ударила еще одна молния и фигура морской девы, прикрепленная там, с шумом и плеском упала в морскую воду.

И тут у меня в голове прозвучал ехидный голос ваги Умару.

-Глупый ученик, не заслуживающий, чтобы его называли вагой, прощай, к сожалению, наши пути расходятся. Великий дух Уи, требует, чтобы ты уплыл на этом корабле. Очень жаль, что из-за этого мне не удастся повесить на тотемный столб голову еще одного тупого шамана белолицых. Уверен, что ты достойно отомстишь им всем за смерть наших братьев. Может быть, мы еще увидимся в этой жизни, пути Великого духа нам неподвластны.

А жизни твоих спутников я прекращаю. Женщины Тирами нарожают много новых детей. В голове возник образ ваги Умару, сидящего в пироге. В руках он держал несколько сухих палочек. Он одним движением переломил их все. И четверка, лежавших около меня молодых парней, застыла в неподвижности.

Старик в черном плаще неверяще смотрел на мертвых туземцев. И потом с громко ругаясь, начал пинать трупы. Заодно, несколько ударов досталось и мне.

Но тут к нему подошел сухощавый, подтянутый брюнет, богато одетый, с висящим на боку палашом. Он начал явно выговаривать старику, показывая на догорающие у берега остатки драккара и развороченный нос своего корабля.

Ругались они долго, но потом пришли к какому-то компромиссу и ушли в каюту под настройкой. Но перед этим решили вопрос со мной. Как я понял из их жестов, старик отдал меня, для пополнения поредевшего вполовину экипажа.

Ко мне подошел коренастый моряк, про каких говорят, поперек себя шире. Он с усмешкой оглядел меня и, под смех окружающих, сдернул с меня котеку. Смех сразу прекратился. Кто-то даже присвистнул.

Ну, что же, мне никогда не приходилось стесняться размеров своего органа. А тут, как я уже заметил, мужики насчет этого дела были не очень.

Велев подняться, крепыш, поманил за собой. Он завел меня, в какой то отсек, заваленный одеждой и от щедрот выделил драные штаны и рубашку.

Потом с удивлением наблюдал, как я уверенно надел все это на себя и подвязал штаны веревкой от котеки.

Когда мы снова вышли на палубу, он ткнул себя в грудь и представился

-Горм.

Я в ответ сделал то же самое, и назвал свое имя.

Горм задумчиво покачал головой и подозвал одного из матросов. Тот мигом принес что-то вроде бархотки и мела и надраил какое-то медное крепление.

После этого инструмент был вручен мне и показан объем работ, стремившийся к бесконечности. Напоследок Горм поднес к моему носу огромный волосатый кулак, как бы символизирую кары, которые посыплются на мою голову, если я буду плохо работать.

Все ушли, оставив меня одного.

Только сейчас я мог оглядеться и немного придти в себя. Парусник ходко шел по курсу, оставляя за собой пенную полосу. Ветер ровно шумел в парусине. На носу тоже шла работа. Там трудились плотники, стараясь заделать уродливое черное отверстие, оставшееся после молнии. Горм суетился там и уже, по-моему, успел кому-то заехать в ухо.

Палуба была пуста, моих соплеменников скинули в воду на корм акулам.

Вспомнив о них, я скрипнул зубами. Пусть они были дикарями, каннибалами, но их племя спасло меня, дало приют. А вага Умару открыл для меня удивительный мир магии.

Уже несколько часов, не замечая времени, я тер тряпкой медяшки, и представлял, как буду убивать мага, который взял нас в плен.

Но тут хлопок по плечу оторвал меня от дела.

Я оглянулся и увидел Горма, одобрительно разглядывающего мою работу. Он махнул мне рукой и позвал за собой. Только сейчас я заметил, что экипаж занят едой. Горм привел меня к входу в камбуз, где кок насыпал мне половник каши в оловянную миску. Посмотрев по полкам, он нашел такую же оловянную ложку и потом, что-то долго внушал Горму.

Я прекратил эту беседу, показав жестами, что как только поем, сразу отдам посуду назад. Оба моряка переглянулись и пожали плечами. Каша была дерьмовая и сварена на сушеном вонючем мясе. Но лучшего я и не ожидал, поэтому съел все до донышка. Когда закончил еду, обнаружил, что вокруг меня собралась толпа зевак, наблюдающих, как ловко дикарь орудует ложкой.

Запив нежирный обед затхлой водой, я собрался продолжить свой труд. Однако услышал окрик Горма.

-Эй, Инта!

Я повернулся к нему и увидел вновь того мага, который так легко расправился с нашим отрядом.

-Эх, Саня,— снова мысленно вздохнул я,— хреновый ты шаман. Вага Умару одной левой всех их сделал.