Бесконечная история (часть 1)

— А растения в самом деле вымерли из-за дождей? — спросил председатель.

— Ну, — ответила светлая волшебница Парвен, органически неспособная к обману, — их случайно сожрал слон. Но слон-то пришёл туда только потому, что частые дожди повысили качество зелёной массы! Это же само собой разумеется! Разве нет?

* * *

Леди Парвен устало прислонилась к косяку двери. Законопроект был принят в первом чтении. На её удивление, оппозиция была вялой, а главный соперник, АндЖел, вообще решил не подавать голоса.

Её плеча легонько коснулась чья-то рука.

— Тише, тише, не надо так визжать! — попросил председатель, прочищая ухо. — Вы можете уделить мне пару минут?

— Да, конечно, — Парвен глубоко вздохнула, пытаясь унять сердцебиение.

— Вы, наверное, заметили, что ваш законопроект прошёл сегодня только потому, что ваш старый друг и оппонент АндЖел почему-то счёл для себя приемлемым не явиться на съезд, — с места в карьер взял председатель. — Не скрою, мы обеспокоены. Это первый раз за последние сорок съездов, когда он позволяет себе такое.

— Да, — Парвен тряхнула волосами, приводя их в естественный беспорядок. — Но какое это имеет отношение ко мне?

— Некоторые, — председатель ткнул молотком в потолок, — считают, что вы, ради того, чтобы провести законопроект, решили слегка превысить свои полномочия. И убрать неугодных.

— Я?! — волшебница задохнулась от возмущения. — Да я никогда!.. Никто!.. Я же светлая, вы же видите!.. Кто вам это сказал? Какая сволочь слила информацию?

— Я не выдаю свои источники, особенно блондинкам, — с достоинством вскинул подбородок председатель, — однако примите к сведению: вам же будет лучше, если АндЖел найдётся. Как можно быстрее. Желательно — до окончания съезда, но даже если вы немного задержитесь — не страшно. Всё равно никто не собирается ратифицировать ваш законопроект, пока АндЖел не выскажет своё мнение.

— Что?! Да кто будет слушать этого... Двоечника-горлопана! И где прикажете мне его искать?

— Ну сами посудите, милочка, если бы я знал точный адрес, этого разговора бы не было. В последний раз АндЖела видели в НевеМории, он подвизался там на должности придворного мага. Советую начать прямо оттуда. И возьмите с собой охрану: там, вроде бы, МеталлиКэт решил устроить очередной социальный эксперимент.

— МеталлиКэт... Да, помню его. Худой такой, одевается, как пугало, да?

Председатель окинул взглядом суповой набор, именующий себя леди Парвен, обряженный в модельные джинсы, дырки в которых соединялись тщательно скрытыми ниточками, и кивнул.

— Да, вы правы. Нелюдимая личность, съезды не посещает уже который раз. Питается плохо и нерегулярно, вкуса в одежде никакого. Но у нас-то, истинных волшебников и волшебниц, стиль в крови! — Председатель гордо поправил свой ярко-оранжевый пиджак и малиновое жабо, повязанное на бирюзовую рубашку, и повернулся, чтобы удалиться.

Парвен мысленно ударила кулаком о ладонь. Ну вот, теперь придётся ещё охрану искать.

— Кстати, вы помните, пару сотен лет назад вы были в делегации, которая заключила перемирие с рыцарским орденом Безухого Осла? — обернулся председатель. — В холле как раз ждёт один из рыцарей. Перспективный малый, далеко пойдёт, если не остановить вовремя. Вот его и берите. Заодно продемонстрируем всему миру, что рыцари и маги вполне могут работать вместе. Вы же знаете эти глупые предрассудки: мол, мы, маги, слабаки, неспособные сойтись с врагом в честном поединке, и поступки наши не блещут благородством. И это говорят неотёсанные чурбаны, с мозгами, отбитыми в драках и на турнирах, которые мудрости и знаниям предпочитают остро заточенные ржавые железки!

Поезжайте в НевеМорию, разведайте там обстановку, привезите АндЖела, а ещё лучше — попутно узнайте, что задумал МеталлиКэт. И вызовите умных парней. Сами не геройствуйте, подождите, пока подтянутся профессионалы, лады?

Парвен, истинная феминистка, представила, как она поджигает лифчик. И засовывает его в глотку председателю, сексисту до мозга костей. Это помогло проглотить первые четыре варианта ответа.

— Лады, — кивнула она. — Значит, безухий осёл ждёт меня в холле, да?

* * *

Бричка, поскрипывая колёсами, медленно оставляла позади милю за милей. Лошадь, которая сумела возвести лень в ранг искусства, умудрялась перебирать ногами, практически не двигаясь с места. Парвен пыталась развлечь себя, рассматривая окружающий мир.

— Долго нам ещё ехать?

Сидевший на облучке рыцарь посмотрел на зависшее в небе солнце, прикинул длину тени, пройденный путь, оставшийся путь и произвёл в уме сложные вычисления.

— Ещё часов семь.

— Я этого не выдержу!

— Выдержите, ваша блондинистость. Вы сумели выдержать весь путь до сих пор, а осталось всего-то три раза по столько же.

— Я — ваша светлость!!!

— Как вам будет угодно, ваша светость. Нно, дохлятина!

Прошло ещё пять минут. Пейзаж менялся с убийственной неторопливостью человека, идущего на работу в начале недели.

— Мне скучно. Развлеки меня.

— Как вам будет угодно, ваша совесть. Рассказать вам какую-нибудь смешную историю?

— Светлость! Попробуй.

Рыцарь пожевал губу, выбирая из обширного багажа историй ту, которую можно рассказать почти незнакомой волшебнице. То есть даме. Это резко сокращало выбор, но и отсекало наиболее интересные эпизоды.

— Эмм... Ну, вот вам история. Это случилось, когда я только в послушниках ходил. Объявил наш сенешаль общевойсковые учения. И задал в качестве цели учений взятие столицы нашего кантона — крепости ЛеноВо.

Рыцарь подстегнул лошадь ещё раз. Лошадь укоризненно покосилась на него через плечо и взмахом гривы предложила особо умным впрячься рядом.

— А леновольцев о том, что это учения, предупредить забыли. И вот приходим мы к стенам крепости, со стенобитными орудиями, требюшетами, катапультами и лестницами, а нас там вместо приготовленного заранее палаточного городка и горячей пищи встречает народное ополчение, запершееся внутри и бросающееся в нас камнями.

— И что дальше?

— Ну, дальше мы обиделись. И начали отрабатывать материал учений.

— Вы с ходу взяли ЛеноВо?!

— Нет, конечно! Это же самая крутая крепость в округе. Мы просто разбили лагерь вокруг крепости, продали все осадные орудия, заряды и обмундирование, и полтора года пьянствовали. Допились до такой степени, что начали таскать вокруг города наш орденский устав на санитарных носилках. И дудели в вувузелы. А леновольцы продолжали кидаться в нас камнями при каждой возможности.

— И чем дело закончилось?

— Ну, когда у них кончились камни на улицах, они начали выворачивать булыжники из крепостной стены. И в один прекрасный день, стоило нам протащить носилки с уставом вокруг города в седьмой раз и подудеть в вувузелу, стены рухнули им на головы. После чего мы зашли в город и устроили там такое, что те, кто хоть что-то знает об этом дне, до сих пор вспоминают его со слезами.

Великая волшебница задохнулась от возмущения.

— Но это же ваши собственные союзники! Как вы могли?..

— А чего они в нас камнями кидались? — резонно парировал рыцарь.

— И что же вы с ними сделали? — прошептала Парвен, смахивая набежавшую слезу.

— Мы согнали всех жителей, от мала до велика, на ратушную площадь, разграбили город, а отобранная за особую жестокость зондеркоманда привела в исполнение избранную нами меру наказания, — спокойно ответил рыцарь, грызя кончик сорванной травинки. — У нас было полтора года, чтобы придумать особо изощрённую пытку.

— Звери! Сволочи! Своих же сограждан! — Парвен ударила рыцаря кулаком и потёрла отбитые о кирасу пальцы.

— О да! Мы согнали их на площадь и восемь часов читали им стихи, которые по пьяни пишет наш капеллан!

Парвен открыла рот. Парвен закрыла рот. Она повторила этот процесс четырежды.

— Вы читали им стихи?

— О, не только. — Рыцарь хищно ухмыльнулся. — Тех, кто посмел сопротивляться, мы заставили смотреть разыгрываемые зондеркомандой сценки из жития святых.

— Жестоко вы с ними обошлись! А полегче никак нельзя было?

— А тогда они бы урок не выучили. Или вот ещё была история: дежурил я как-то раз на кухне, и решил подшутить над остальными. Замесил тесто для пасхального пирога на цементе вместо муки. А епископ посетил нашу обитель с незапланированным краткосрочным визитом. Ну и поднял он финансирование нашего богом забытого монастыря, за муки телесные, которым мы себя подвергаем, и за жестокое истязание плоти нашей... Оп-па!

И без того заунывное поскрипывание колёс прекратилось. Перекрёсток, обычно пустовавший месяцами, оказался запружен колонной мужиков, по сравнению с которыми рыцарь выглядел интеллектуалом высшей пробы. Мужики были одеты примерно одинаково и старались идти тройками, что, на взгляд непосвящённой волшебницы, могло означать только одно: они были представителями того или иного формирования, называющего себя воинским. Армия, по мнению Парвен, — это примерно то же самое, что незаконные бандформирования, только существующие с ведома и с общего позволения правительства.

Волшебница оживилась. Это было второе интересное событие после рассвета: первым была сойка, которая перелетела дорогу два часа тому назад. Событие было тем более интересным, если учесть, что в округе не должно было быть никакой армии.

— Добрый день, уважаемые! — Парвен помахала рукой. Один из воинов, килограммов на пятнадцать тяжелее остальных, то есть почти наверняка офицер, сошёл с дороги и подошёл к бричке, собирая в кулак всю свою тактичность.

— Здравия желаю, товарищ гражданское существо женского пола! — бодро отрапортовал он, поднося к виску палец.

Прежде чем Парвен успела превратить офицера во что-нибудь чешуйчатое и немногословное, вмешался рыцарь. Он протянул руку и поскрёб толстый слой пыли на одной из офицерских портупей.

— Вольно! Ишь, как запылились. Издалека шагаете, служивые?

— Дык! — гордо ответил офицер, мгновенно расслабляясь. — Почитай, из самого Вороньего Гнезда идём.

Рыцарь присвистнул:

— Это ж, тады, вы уже неделю на марше?

— Да дней десять ужо, — подбоченясь, обронил офицер, явно гордясь своим войском, среди которого в присутствии гражданских спонтанно возникли робкие неудачные попытки идти в ногу.

— И далеко вам ещё?

— А ты, часом, не шпиён?!

— Да ни в жисть!

— Не, тут рядом совсем. Мы в Варг идём. Сегодня к вечеру доберёмся.

— Ух ты, какое совпадение! И нам туда!

Рыцарь и офицер улыбнулись друг другу. Затем их улыбки медленно сползли с лиц. Рыцарь растерянно окинул взглядом колонну солдат, бодро марширующую влево. Офицер посмотрел на совершенно пустынную дорогу, по которой должна была продолжать свой путь бричка. Офицер отреагировал первым:

— Отря-а-д! Стой! Ать-два! Я сказал, отряд, стой, ать-два! Эй, вы, вашу...

Рыцарь, бросив вожжи, перегнулся и словно тисками обхватил голову волшебницы ладонями, измазанными в пыли с офицерской портупеи.

— ...Стоять! — офицер заставил остановиться колонну. — Объявляю пятиминутный привал. Ординарец! Где ординарец? Карту мне, быстро!

— Прости, — рыцарь отпустил бывшую блондинку, — просто даме не пристало слышать слова, которыми офицеры отдают приказы своим солдатам.

— Ещё раз так сделаешь, — прошипела Парвен, — и я превращу тебя в омара!

— Понял, — кивнул рыцарь. — Больше не повторится.

— Слышь, ты, гражданский, — офицер потыкал рыцаря пальцем, — мой ординарец говорит, что север там. А по карте, Варг должен быть на западе. Так что мы шли правильно.

— Да. За одним уточнением: вы на восток шли.

Офицер снова уткнулся в карту. Рыцарь посмотрел из-за его плеча. Карта походила на рисунок пятилетнего малыша с серьёзными дефектами пространственного восприятия, попытавшегося нарисовать местность, описанную ему родителями в сказке, рассказанной, когда малышу было три. Корявый домик со штопором поднимающегося из трубы дыма изображал Варг, но у художника не хватало места нарисовать русалку, с вымученной улыбкой примостившуюся на ветке ели, и поэтому Варгу пришлось переехать километров на двадцать к югу.

— У нас тоже есть карта, — Парвен, желая помочь своему телохранителю, достала скатанный в тугой рулон свиток.

Эта карта, в отличие от предыдущей, была математически точной: имея под рукой хрустальный шар, нетрудно проследить все извивы рек и отметить каждый просёлок, не выходя из кабинета с регулируемой температурой воздуха.

— Это? Карта?! Гыы. Здесь даже ветра не нарисованы! И нет ни одного украшения! Кто будет рисовать такие карты? — офицер оттолкнул карту.

— Но по ней Варг в той стороне!

— Есессьно! Ваша карта неточная. На нас работает целое карто... Это... Графинческое управление генерального штаба. А вы свою, небось, сами начертили? На ходу — вон, как дороги петляют. Ежу понятно, что дороги всегда прямые. Сразу видно, гражда-анские!

— Ладно-ладно! — поднял руки рыцарь. — Не будем ссориться. Вам — в Варг, налево. Нам — в Варг, прямо. Может же быть такое, что в город идёт больше чем одна дорога. Кстати, а что вы за подразделение?

— Да ты точно шпиён! — прищурился офицер.

— Если бы я был шпионом, я бы носил длинный плащ с поднятым воротником, шляпу и тёмные очки, — развёл руками рыцарь. — Ты что, карикатур никогда не видел?

— Да, верно, — успокоился офицер. — Ну, мы — один из отрядов армии МеталлиКэта. Занимаем предместья Варга. Там, видишь ли, военный переворот, вона эк обернулось. МеталлиКэт сместил короля БофФина и захватил власть, уже почти неделю как. А мы — как раз та армия, из-за которой переворот называется военным. Только никому это не рассказывай, а то шпиёны повсюду.

— А как же государственный маг НевеМории АндЖел? Он не помешал?

— Не-а, МеталлиКэт и его тоже нейтрализовал. Отправил в бессрочный отпуск за свой счёт.

— М-да. Ну, вам уже надо двигаться. Чтобы, эмм, попытаться обнаружить Варг на востоке, который вы считаете западом.

— Да, верно. Ну, бывайте, не-шпиёны. Отря-ад!..

Парвен мешком рухнула на сиденье брички.

— Прости, — пожал плечами рыцарь, обращаясь к бесчувственной волшебнице.— Просто ты сама запретила мне зажимать тебе уши, а такие слова тебе слышать по-прежнему нельзя. — Рыцарь пристегнул к поясу булаву, которой только что съездил магичке по темечку, и взял в руки вожжи. — Н-но, родимая!..

* * *

Лес шумел, приветствуя тёплый летний ветерок. Величавые дубы, вздымавшие гордые кроны на головокружительную высоту, сосредоточенно растили следующее поколение желудей. Неподалёку коренастые липы, перешёптываясь, перемывали на своём древесном языке сучки группе тоненьких изящных осин, одетых в модные в этом весенне-летнем сезоне круглые светло-зелёные листики. Осины в ответ презрительно трепетали и обзывали лип замшелыми ханжами, — не без оснований, что бесило липы ещё сильнее. То тут, то там в лесу проглядывали тонкие изящные берёзки, собирающиеся в весёлые стайки со своими подружками-ольхами и хвастающиеся друг дружке новыми серёжками; перед ними хорохорились грабы и буки, соревнуясь в силе, высоте и мощи. В общем, шла самая обычная, непримечательная лесная жизнь.