Новогоднее приключение

— Береги себя, — на прощание шепнул он.

— Ты тоже, — тихо откликнулась, понимая, что где-то пропустила очень важный момент нашего сближения. — Пока. С наступающим...

Я отошла в сторонку, и машина тут же сорвалась с места. Что обо мне подумает его отец? Смогу ли я ответить взаимностью? Действительно ли он не желает серьезных длительных отношений? Новые проблемы окружили словно рой диких пчел. Вчерашнее вранье родителям отошло на второй план.

Мне ничего не оставалось делать, как поспешить на поезд. Если не успею на трехчасовой, то могу и вовсе задержаться на добрых два часа — ровно через это время должен прибыть следующий состав.

Глава 3

В плену снегов

За окном проносились леса, поля, деревни. Поначалу мне удавалось разглядеть в окно название станций. Но с наступлением сумерек это было делать все более проблематично. Конечно, фонари освещали железнодорожные платформы, однако за их пределами все постепенно погружалось во мрак. Темно. Не видно, сколько снегу намело, и какая снаружи вообще погода.

— Следующая станция Сосенки. Осторожно, двери закрываются, — раздался на весь вагон голос машиниста.

Жуть! Надеюсь, мама с папой приедут за мной, и мне не придется идти сейчас одной по проселочной дороге.

Поднялась со своего места и направилась в тамбур. На ходу надела рюкзак, поправила сумку, и натянула варежки. Холодно. В отличие от вагона тамбур не отапливается. И это еще нет снега и ветра. Поезд резко затормозил, и я еле удержалась, чтобы не впечататься боком в стену.

— Станция Сосенки! — объявил машинист, и двери открылись.

Быстро вышла на платформу, освещенную всего несколькими фонарями. Хм, похоже я одна. И родителей не видно. Даже никто не вышел из поезда. Только я.

Сильный порыв ветра заставил развернуться и подставить спину мощным ледяным воздушным потокам. Снегопад обещал затянуться надолго, а потому я сразу же перестала питать иллюзии насчет того, что папа смог пробраться на нашей легковушке сквозь лес. Там в одном месте глубокая колея, и он вполне мог под снегом не разглядеть ее. Думать о плохом не хотелось, стоять и ждать неизвестно чего — тоже.

Спустилась по ступенькам вниз и наугад стала пробираться по сугробам в сторону дороги. Мое счастье, что снега еще не так много навалило. В противном случае я обязательно набрала бы себе полные валенки.

Никого. Дорога пуста, кругом тишина, сумерки уже превратились в кромешную мглу. Только полная луна очень удачно вышла из-за елей, чтобы осветить мне путь. Подумать страшно, что бы я делала в сложившейся ситуации, скажем, в новолуние. Делать нечего, придется побороть свои страхи и идти через темный лес. И о том, какая живность в нем может водиться, лучше не думать.

Сама виновата. Надо было остаться дома и позвать в гости друзей. Или вообще не звать их накануне и поехать вместе с родителями. Но все уже свершилось, а потому оглядываться назад более не имеет смысла. Всего-то два километра пройти. Подумаешь... Если мама с папой выехали мне навстречу, то я их обязательно встречу.

За долгим самобичеванием (как назвал мое состояние Юрка) не сразу заметила пятерых мужиков, идущих прямо в мою сторону. Сказать, что я испугалась — ничего не сказать. Первое, до чего я додумалась, было свернуть на неприметную тропку, которая так удачно подвернулась, и дать деру, пока не заметили. Пьяные они, наркоманы, охотники, рыбаки...выяснять не хотелось. Чувство самосохранения вопило, что нужно скрыться от них во что бы то ни стало. В любом случае их пятеро, а я одна. И еще они уж очень громко общаются между собой. В такую-то погоду, в такое-то время.

Воровато оглянулась и свернула с главной дороги. Вроде бы не заметили. Чтобы закрепить результат, пробежала метров триста вглубь леса. Казалось бы, на этом мои приключения должны были закончиться. Но нет, тропка неожиданно оборвалась, и я полетела в оказавшийся так не кстати на моем пути овраг. От неожиданности я вскрикнула и тут же приземлилась в большой сугроб.

— А-а-а-а!

Снег смягчил падение, но пробрался в валенки, за ворот и под пуховик. Повезло, что провалилась не с головой. А так, просто холодно, мокро и страшно. Бр-р! И куда я попала? Как выбираться буду? Спокойно, Валерия! Подобное случилось впервые, но это не значит, что нужно непременно начать паниковать. Но как же хочется разреветься от обиды и страха! Это же лес! Зимой, в мороз, ночью и в метель. А я одна и никак не смогу связаться с родными.

Орать и звать на помощь не имеет смысла. Где-то поблизости наверняка ходят те мужики, от которых я, собственно, так лихо убегала. С одной стороны овраг, из которого просто так не выбраться. Ибо много снега и нет возможности зацепиться за что бы то ни было. Единственный вариант — попробовать сориентироваться на местности и определить в какой приблизительно стороне находится нужная мне дорога. И при этом я не имею права ошибиться, так как иначе заблужусь окончательно.

Эх, был бы у меня под рукой смартфон, я бы мигом определила свое местонахождение. А тут даже простая логика бессильна. Не буду же я намеренно удаляться от нужной мне стороны оврага дабы только выбраться из него? Тогда придется искать место, где можно вылезти с помощью подручных средств. И по возможности не терять ориентир в пространстве.

А в это время Анатолий и Елизавета — родители Леры, в сопровождении трех местных мужчин, подрядившихся проводить их в такую прескверную погоду до станции, стояли на платформе и не могли взять в толк, куда могла запропаститься девушка, которая должна была приехать минут пятнадцать назад на поезде. Откуда им было знать, что Валерия не узнала издали своих маму и папу, приняв их за выпивох и разбойников?

Пока девушка намеренно убегала от встречавших ее людей, те, в свою очередь медленно, но верно дошли до станции, где обнаружили в сугробе довольно свежие следы.

— Толя! — воскликнула единственная в компании женщина. — Я говорю тебе, это следы Леры. Она приехала на том, что в половину пятого прибывает. Там, на дороге снега еще не так много выпало. Но здесь достаточно, поэтому мы пока можем видеть подтверждение присутствия нашей дочери в этом месте некоторое время назад.

— Если так, то мы где-то разминулись, — задумчиво почесал недельную щетину на подбородке Анатолий. И тут же обратился к одному из мужчин: — Степан, вы случаем не знаете, возможно ли...

— Легко! — перебил тот. — Тут как раз рядом развилка была. Вы разве не заметили? Так вот, дорога та ведет в деревню Гринеево, что в четырех километрах отсюда. От нашего села почитай все семь наберется!

— Лера-а-а, — вымученно взвыла Елизавета. — Я так и знала, что она с пути собьется!

— Но вообще странно, — продолжал рассуждать Степан. — Не могла она дойти до развилки и не пересечься с нами. Разве что поезд пришел раньше.

— Веди!!! — хором воскликнули муж с женой.

Они все вылезли из сугроба и направились в обратную сторону. Ветер усилился, но, к счастью, дул путникам в спину. Ту тропку, на которую на самом деле свернула Валерия, они благополучно пропустили. Целью их ночного путешествия стала незнакомая деревня, куда по общему предположению направлялась сбившаяся с пути девушка. Которая в тот момент была вынуждена пробираться по сугробам в поисках места, где смогла бы выбраться из глубокого оврага.

По моим подсчетам прошло примерно минут двадцать, когда я, наконец, плюнула на свою затею найти подходящее место для подъема. Я решила попробовать все-таки выбраться самой, используя для этого собственные руки наподобие лопаты. Все равно варежки уже были мокрыми и холодными, валенки — полны снега, а сама я чувствовала, что завтра с утра слягу с огромной температурой. И это в лучшем случае, так как я до сих пор не представляю себе, каким образом попаду домой.

Гребок, другой...Снег медленно, но верно расходится в сторону, пропуская меня вперед. Горка, которую мне надо преодолеть, оказывается не такой крутой, что существенно облегчает мне жизнь. Будь она под большим креном, не уверена, что смогла бы взобраться на нее. Руки и ноги замерзли окончательно. Но холод был пока на втором плане. В первую очередь, я верю, что смогу вернуться на дорогу. Запоздало подумалось, что там, у станции, могли быть мои родители в сопровождении родственников, а вовсе не пьяницы... Что ж, поживем — увидим.

— Да!

Не смогла удержаться от радостного возгласа, когда очутилась на самом верху. Интересно, сколько времени я тут уже торчу? Теперь бы только выйти к дороге, и все будет просто прекрасно. Думаю, мне надо идти в противоположную от оврага сторону.

Но ни через пять, ни через десять, ни через пятнадцать минут я ни на какую дорогу так и не вышла. Более того, казалось, этому лесу конца и края нет. Ветер усилился, и метель решила основательно завалить все вокруг белым холодным снегом. Как могла, старалась не поддаваться панике. Получалось слабо. Если в овраге я знала свою цель и шла прямо к ней, то здесь я лишь смутно понимала, что делать. Да, я должна выйти на дорогу, попасть домой...но как найти эту самую дорогу в таких условиях?! Судя по всему, я очень отдалилась от того места где сорвалась вниз, иначе непременно бы уже хоть куда-нибудь, но вышла.

Представляю, что было бы со мной, возьми я с собой спортивную сумку, со всем тем, что собрала изначально. А возможно ничего и не было бы. Чего гадать на кофейной гуще да пытаться переосмыслить и найти ошибку в прошлом, которое уже свершилось и замене не подлежит?

— У-ух! Ух!

Полнейшей неожиданностью для меня оказался отдаленный крик совы. Интересно, она-то как затесалась в этих краях. Насколько я помню, совы здесь не обитают. Тем более в такую погоду. Вообще-то я думала, что птицы намного умнее и в метель и клюва не показывают из своего дупла. Ан нет, везде есть свои исключения. В моем случае — это полоумная совушка, которой вздумалось полетать ночью в поисках добычи.

— У-ух-ух-х!

Я так и думала, что она ненормальная. Взяла, вылетела на охоту в метель и мороз. Сумасшедшая. Хм, если она и дальше продолжит летать неподалеку, я не буду против. Если еще немного пробуду в лесу совершенно одна, то непременно сойду с ума. Да, дожила — уже первую попавшуюся птичку в подружки записала. Как говорится, чем бы Лера не тешилась, лишь бы не потеряла веру в светлое будущее.

— Ума не приложу, как она могла ошибиться, — бормотала Елизавета, плотнее закутываясь в дубленку. — Мы столько раз все вместе ездили на дачу. Как вообще можно было пройти в неверном направлении так долго? Неужели она до сих пор не поняла, что не туда свернула?

— Меня больше интересует, как наша дочь смогла так быстро уйти с нашего пути, — вторил ей муж. — Наверняка опять набрала целую сумку ненужных вещей и теперь сама тащит ее по лесу.

— Это вряд ли, — со смешком поправил Степан.

— Да, — вставил свое слово Геннадий Анатольевич. — Шестнадцатилетняя девчонка просто физически не смогла бы идти с такой скоростью при наличии за спиной большого рюкзака. Скорее всего, что она приехала налегке.

— Я же ей русским языком сказала ждать нас на станции! — в сердцах воскликнула Лиза. — Какого лешего она вообще поперлась одна через лес?

— А может, ее что-то напугало? — угрюмо предположил Роман, мужчина, недавно лишившейся жены и детей по собственной лишь вине. — Мало ли в наших краях завелись охотники до грабежа?

— Скажешь тоже! — негодующе фыркнул Геннадий в то время как Елизавета испуганно вскрикнула, представив себе, что же такого могло случиться с дочерью. — И так тошно, а тут еще ты со своей депрессией.

— Ну, уж извините! — огрызнулся Рома. — Не подумал, что всех под одну гребенку негоже гнать.

Минут за сорок путники дошли до нужной деревни. Казалось, тамошним жителям вовсе не страшна метель, разбушевавшаяся в предновогоднюю ночь. Люди суетились, веселились, готовились и отдыхали на своих участках и за их пределами. Присутствие чужаков не осталось незамеченным. Из первого же дома выскочила дородная женщина. Она быстрым шагом дошла до калитки и из-за нее деловито осведомилась:

— Чавойто вы, хорошие, тут забыли? — женщина говорила громко, но неграмотно, однако привлекая всеобщее внимание. — Я тута всех знаю. Чай не местные вы.

— Твоя правда, женщина, — проговорил Степан.— Да только мы не в гости к вам, а за помощью пришли. Скажи-ка мне, кумушка, а не видала ли ты здесь девушку не местную? Почитай школу еще не закончила, вон, к родным поехала, а с дороги сбилась.

— Не к той деревне свернула наша Лера по ошибке, — вмешалась Елизавета.

Вокруг новоприбывших собралась приличная толпа зевак. Новость о пропавшей девушке мигом облетела Гринеево. Каждый хотел помочь, но не мог. Валерия до этой стороны так и не дошла.

— Что нам теперь делать? — упавшим голосом спросила Лиза у своих спутников.

— Искать, — решительно ответил Геннадий Анатольевич. — Она не могла далеко уйти.

— Вызывать спасателей будем, если через час наши поиски не увенчаются успехом, — кивнул своим мыслям Анатолий. — Мужики, вы сможете немного подежурить на станции?

— Не вопрос, — махнул рукой Степан. — Запиши мой номер телефона.

— Отлично, — после того, как мужчины обменялись контактами, Лерин папа продолжил: — А мы с Лизой пойдем к дому. Может, дочь встретим, что мало вероятно. Брат уже должен был закончить с дровами, так что надеюсь поможет с машиной.

На том и порешили. На всякий случай оставили тамошнему старосте номер телефона Анатолия. Вероятность, что Лера сама найдет дорогу в Гринеево, была ничтожно мала, но все равно имела место быть, поэтому-то Елизавета, как мать пропавшей девушки настояла во что бы то ни стало связаться с ее мужем. Сама она уже была не уверена в собственных силах, так как очень переживала за дочь.

Усталые и подавленные они направились обратно. У Лизы начиналась мигрень. Мужчины просто хранили молчание, думая каждый о своем. И никто даже и вообразить себе не мог, что они опять разминутся с Валерией. С разницей всего полчаса. И неизвестно, что было бы для девушки лучше: встретить родных на заснеженной дороге и идти долго-долго ногами, казалось, заледеневшими и отмершими...Или встретить его.

Неожиданно передо мной развернулось поле. Луна освещала мой путь вместо фонаря, а теперь и вовсе выступала в роли своеобразного прожектора, подобного тому, что в ночном клубе светит на диско-шар. Кристально белый снег серебрился в лунном свете. Красиво, но чертовски холодно! А еще неизвестно и от того страшно. Было бы весьма романтично оказаться здесь с любимым молодым человеком, прогуляться и поваляться в снегу. И целоваться... Сейчас подобные мысли активно уступали место внутреннему мандражу, панике. Что делать? Поле-то не наше!

А еще снегу не по колено, как в лесу, а по пояс. Эх, плакало мое нижнее белье, косметика и проездной. Нет, определенно соваться в поле мне нельзя. Остается только идти по кромке леса...авось куда-нибудь да и выйду. Или стоит попробовать преодолеть поле?

Чуть вылезла из-за кустов, как мне в лицо ударил сильный порыв ветра со снегом. Тут же вернулась обратно и принялась размышлять логически, в какую сторону лучше все-таки идти. Ну, я хотя бы попыталась... С одной стороны было страшно, что так никуда и не выйду, а следовательно замерзну в каком-нибудь очередном сугробе. Но с другой стороны делать что-то надо было. Если перестану двигаться, окоченею намного быстрее.