Демон. Книга 4. "Перемирие".

— Да. Я это понял во время допросов. Когда 'простые люди', 'добросовестно' выполняющие должностные обязанности, попытались заставить меня оговорить и себя, и десятка полтора своих коллег. Кстати, после суда и вынесения приговора легче мне не стало. Кстати, вы знаете, что такое потрошение ? Знаете, каково просыпаться после того, как тебе очередной раз промоют мозги?

— Очередной раз? — удивился Владимир Семенович. — А что, 'потрошений' было несколько?

— Несколько?! А тридцать шесть не хотите? — взвыл профессор. — Их повторяли раз в полгода! В первую неделю мая и в последнюю неделю ноября! Где-то за месяц до потрошения у меня начисто пропадал сон и аппетит. И, заодно, интерес к жизни... Ну, а после процедуры я раз пять впадал в кому... Ну, а к кошмарам, которые снятся мне почти каждую ночь, я практически привык...

— Но ведь ваша статья не подразумевает повторного сканирования...

— Это в теории! А на практике... на практике все по-другому! Сканирование используют, как кнут! Чтобы наказывать непокорных. Если бы не мой возраст и состояние здоровья, то меня бы потрошили еще чаще...

— Как же вы умудрились выжить?

— Я загрузил себя работой... — слегка успокоившись, буркнул Бергман. — Решил написать книгу. Мысленно. Заучивал наизусть каждую ее главу, предложение за предложением. Правда, после потрошения некоторые куски иногда забывались. И мне приходилось 'писать' их заново... Сизифов труд... Но альтернативы у меня не было... Никакой...

— Мда... Я себе представлял наказание несколько иначе... — мрачно посмотрев на стоящего у дверей Тишкина, буркнул Харитонов. — То есть, получается, что до такого состояния вы довели себя намеренно? Чтобы уменьшить количество процедур?

— Смеетесь? Если вы — поднадзорный, то омоложение вам не грозит. Про него просто 'забывают'. Контроль за вашим здоровьем — минимальный. Медблок квартиры и датчики чипа, вживленного в кости черепа, настроены реагировать только на критические состояния. Ну, и на выход за пределы разрешенной зоны. Все остальное — твои проблемы. Живи, как хочешь. Вернее, в тех пределах, которые тебе дозволены. В моем случае — это четыре стены квартиры и короткая прогулка к куратору и обратно. И все! Никаких магазинов, спорткомплексов или врачей... Нет, заниматься собой официально не запрещено: хочешь тренироваться — в твоем распоряжении аж шестнадцать квадратных метров жилплощади! Четыре шага от стены до стены. Пять — от двери до окна. Шесть с половиной — из угла в угол по диагонали. Кровать, стол, два стула, система централизованной доставки. Впрочем, есть даже возможность поразвлечься — сходить в комитет по надзору за заключенными и обратно. Два раза в день. Утром и вечером. Дорога от дома до него занимает четыре минуты двадцать секунд. Если не торопиться. Вернее, занимала. Первые три года. Потом... я стал чувствовать себя заметно хуже. И добирался до куратора за семь с половиной. В этом году я преодолел десятиминутный барьер...

Представив себе картину, нарисованную профессором, Харитонов сделал пару пометок в своем комме. И, заметив, что его собеседник угрюмо замолчал, тяжело вздохнул:

— Ладно. Не будем о прошлом. Давайте поговорим о вашем будущем. Надеюсь, вы не против?

— О моем? Какое будущее может быть у дряхлого и никому не нужного старика? — поморщился Бергман.

— Посмотрите на себя — ближайшие лет двадцать вспоминать о старости вам не придется. А насчет ненужности — ваши знания и навыки нужны всему человечеству, профессор.

— Кому? Не смешите меня, генерал! — фыркнул Бергман. — Человечество — это стадо, которое послушно бредет туда, куда его гонит пастух с кнутом! Щелкнуло над правым ухом — люди послушно поворачивают налево. Щелкнуло над левым — направо. Пнули под зад — прибавляют шаг. Уж вам ли этого не знать?

— Позвольте с вами не согласиться. Кстати, что вы знаете о Лагосе? — поинтересовался Харитонов.

— Только то, что так называлась одна из систем Окраины... — пожал плечами профессор. — По-моему, одна из самых близких к сектору цивилизации Циклопов. Я же вам говорил — без Галанета следить за новостями практически невозможно. А что, ее еще не уничтожили?

— Нет. Как видите, мы все еще живы и здоровы... — усмехнулся генерал. И, потянувшись к сенсорной панели перед собой, добавил: — Смотрите. Я вам покажу, на что способно 'стадо' с этой планеты...

...Минуты две после завершения показа Бергман задумчиво смотрел сквозь стену. А потом, сфокусировав взгляд на Харитонове, негромко поинтересовался:

— Скажите, генерал, а зачем нужно было тратить средства на создание такой высококачественной подделки?

— Что вы имеете в виду, профессор? — удивился Харитонов. — Что вам показалось подделкой?

— Ну, вот этот ваш образ героя-модификанта, ради которого дети готовы лезть под сопла двигателей линкора, не лезет ни в какие ворота.

— Образ? Вы считаете, что я вас пытаюсь обмануть?

— А разве нет? Мне — девяносто три года, генерал! И, несмотря на постоянные потрошения, я еще в состоянии анализировать...

— Что ж, я так и думал...

Харитонов довольно усмехнулся, и, посмотрев на Тишкина, негромко попросил: — Саша! Будь добр, позови Волкова. Пусть зайдет...

— Есть, сэр! — кивнул Тишкин. И тут же вышел за дверь.

— С удовольствием полюбуюсь на ваших актеров... — усмехнулся профессор. — Кстати, а вы не забыли, что я — врач? И что в состоянии отличить обычного человека от практически любого модификанта?

— Повторю еще раз... — улыбнулся Харитонов. — Я не собираюсь вас ни обманывать, ни заставлять. Мне нужно, чтобы вы ЗАХОТЕЛИ на меня работать...

— Разрешите, сэр? — услышав голос Волкова, генерал повернулся к входной двери:

— Добрый день, подполковник! Могу я вас попросить дать себя осмотреть моему гостю?

— Да, сэр... — Демон пожал широченными плечами, дошел до центра комнаты и замер.

— Что ж... Вы сами этого хотели... — буркнул профессор. И довольно резво встал. — Ну-с, посмотрим, что скрывается внутри этого шкафа... Молодой человек! Дайте-ка мне ваше запястье...

...Скептическая улыбка с лица Бергмана пропала уже через минуту. А через две, после окончания поверхностного осмотра, в глазах профессора загорелись демонические огоньки:

— Значит, меня и моих коллег — под статью, а вашему коллективу — зеленый свет?

— Ну, я бы не сказал, что зеленый... — хмыкнул Харитонов. — Если у вас будет желание, то я как-нибудь расскажу вам про всю цветовую гамму, которую нам пришлось лицезреть. А теперь, если вы удовлетворены осмотром, я бы хотел перейти к конкретике...

— Я могу идти, сэр? — поинтересовался Волков.

— Да, подполковник. Можете лететь на Базу. Вернее... В общем, как доберетесь до низких орбит, свяжитесь с вашими подчиненными — вас ждет небольшой сюрприз...

— Хорошо, сэр! — кивнул Демон, и, развернувшись на месте, вышел в коридор...

— Теперь, когда вы убедились в том, что я вам не лгу, попробуйте представить себе те условия, в которых я предлагаю вам поработать. Во-первых, система Лагос не является членом Земной Конфедерации и абсолютно независима. Во-вторых, на ее территории отменен закон о вмешательстве в геном человека. В-третьих, под эгидой правительства создан научно-исследовательский комплекс, который занимается исследованиями в области создания военных модификантов. Ну и, в-четвертых, цель, которую мы перед собой поставили, отвечает самым жестким нравственным критериям: сделать все, чтобы в войне с Циклопами выжила не кучка облеченных властью людей, а все человечество...

Бергман задумался. А после довольно длинной паузы с усмешкой поинтересовался:

— Простите, генерал, а что вы будете делать, когда Конфедерация попробует заставить Лагос вернуться? Воевать против тех солдат, которых бросит в топку братоубийственной войны нынешний Председатель КПС?

— Знаете что, профессор? Давайте сделаем так... — генерал выдвинул ящик стола, и достал из него стандартный армейский комм. — Держите. Я все равно собирался его вам выдавать. Машинка полнофункциональная, никаких ограничений по доступу в Галанет нет. Покопайтесь в Сети. Посмотрите новости за последний год. А когда у вас созреет решение — мы поговорим в третий раз. Договорились?

— А что, если я все равно откажусь?

— Тогда я оставлю вас в покое. И мои люди отвезут вас на любую планету Конфедерации. По вашему выбору...

— Интересный подход к убеждению... — прищурился Бергман. А потом, решительно нацепив на руку комм, поинтересовался: — Тогда последний вопрос: что именно я должен искать в Галанете?

— Все, что поможет вам понять мотивы. Мои, президента Лагоса, тех ребят и девчонок, которые прошли через проект 'Демон'... В общем, чтобы вы могли принять аргументированное решение, профессор... — улыбнулся генерал. — Можете отталкиваться от моего имени, фамилии и должности. Харитонов Владимир Семенович. В недавнем прошлом — начальник отдела специальных операций ВКС Конфедерации...

Глава 5. Ирина Орлова.

Странно — год назад алый диск звезды Пронина казался мне подернутым поволокой бешенства глазом бога войны, а сейчас, посмотрев на него, я почему-то представила себе прогоревший костер, в котором, под слоем серого пепла догорает маленький уголек.

'Что удивительного?' — усмехнулось мое второе 'я'. — 'Тогда соотношение пять 'Кречетов' против четырех истребителей Циклопов казалось тебе самоубийственным. Сейчас на пару с Викки ты способна порвать гораздо больше...'

— Угу... — вслух буркнула я, и, сориентировавшись в пространстве, заняла свое место за машиной Волкова.

Взгляд на тактический экран — и я почувствовала, что на моем лице расплывается довольная улыбка: как и предсказывал Владимир Семенович, все двадцать два борта эскадры сопровождения транспорта висели рядом с терминалом с выключенными двигателями. И ждали окончания погрузки.

Первым на наше появление в системе среагировал кто-то из членов экипажа вражеского крейсера: на экране СДО запульсировала пиктограмма, свидетельствующая о начале использования кораблем системы связи, и одновременно с этим из транслятора раздались панические вопли Циклопа:

— Тревога! На табло радаров кэйшэмэры! Пятьдесят восемь меток!!!

'Кэйшэмэры... Надо же нас так обозвать?! Люди — гораздо благозвучнее...' — подумала я. И тут же вздрогнула, услышав в эфире страшно довольный голос Горобец:

— Угу! Кошмар на радарах! Ныкаться бесполезняк! Готовьте лут , нубасы!!!

— Линда! Солнышко! Циклопы тебя не поймут... — расхохоталась Вильямс. — Чтобы переводить то, что ты несешь, нужна специальная программа. А у них такой нет...

— Фигня! Лучшая программа для общения с Циклопами — это грамотный каст-ордер ! — фыркнула Горобец. — Семенов! Не тормози — у меня 'Москиты' стынут!!!

— Стоп флуд !!! — рявкнул Викки, поняв, что Линду начинает заносить. И одновременно с этим вывесил на наши тактические экраны первый контрольный таймер...

...Двадцать шесть из пятидесяти 'Беркутов', рванувшие к терминалу из шести равноудаленных от Пронина-три точек всплытия, вдруг сменили курс и атаковали автоматическую орбитальную станцию. Вместе с двумя линкорами и шестью крейсерами Шестого Флота. А двенадцать звеньев во главе с Виком ворвались в строй Циклопов, судорожно пытающихся зачем-то перестроиться в 'Туман'. Не знаю, как они, а я знала совершенно точно, что сжечь эмиттеры щитов наших машин в таком хилом защитном ордере просто нереально. Впрочем, паника, начавшаяся среди конвоя, была нам только на руку...

...Тактика обездвиживания тяжелых кораблей, впервые опробованная нами в системе Алтора, сработала и тут: уже через восемь секунд после первого огневого контакта крейсер, два эсминца и транспорт превратились в куски почти безопасного железа. На двенадцатой в их броню вонзились первые 'кастрюли'. А на двадцать седьмой во вспомогательных окнах тактического экрана пошла телеметрия со шлемов командиров всех четырех абордажных групп, начавших зачистку вражеских кораблей.

Впрочем, смотреть на то, что творится на борту обреченных кораблей, мне было не очень интересно: все свободное время, которое у меня возникало в процессе работы щитами, я любовалась на то, что вытворяли в строю вражеских истребителей Волков, пара Семенов-Горобец и Кощеев с Катей Бойко.

Три лучших звена подразделения, совершая чудовищные по своей алогичности маневры, работали исключительно деструкторами. И наносили точечные 'уколы' по энерговодам, топливным магистралям и участку брони над контроллерами пилотских кресел. Делая все, чтобы приготовить эти машины к 'экстренному потрошению'.

В принципе, любоваться работой ребят мне почти ничего не мешало: торпеды из двух первых залпов, которые успели сделать Циклопы перед тем, как мы ворвались в их строй, были давно порезаны. Количество истребителей, которые еще могли сопротивляться, уменьшалось с каждой секундой. А одиночные торпеды меня давно не пугали. Однако большую часть времени я все равно контролировала окружающее нас пространство. И занималась этим до того самого момента, когда в ОКМ раздался довольный голос Вика:

— Группа 'омега'! Второй круг! Начали...

Группа 'Омега', то есть двенадцать наших пар, мгновенно развалилась. И, разбив пары, метнулась к предписанной Волковым цели. Чтобы, пристыковавшись к их корпусам, выпустить наружу изнывающих от нетерпения 'диверсов'.

Высадив Шварева, я шустренько долетела до Волковского 'Беркута', и, привычно скользнув под контроль, уставилась на картинку, передаваемую с 'Ивана Грозного'. Который, работая в 'точку' вместе с остальными линкорами, методично превращал вражеский Ключ в мелкодисперсную пыль.

Оторваться от жуткого зрелища удалось только тогда, когда Вик вышел в эфир и поинтересовался успехами остальных групп.

— Я — Лидер-шесть! Ключ... сломан...

— Я — Бета-один! Эсминец наш...

— Я — Гамма-один! Еще минуты полторы, Вик! Мы на подходе к командной рубке...

— Я — Эпсилон-один! Транспорт наш...

— Я — Альфа-один! Застряли на С-4...

— Что случилось? — встревожено спросил Вик. И, не дожидаясь ответа, повел оба наших 'Беркута' к крейсеру Циклопов.

— Сопротивляются... — мрачно буркнул Герман.

— Так это же здорово! Сейчас помогу! — пообещала Линда, и, обойдя нас на форсаже, с остервенением принялась дырявить корпус крейсера 'дыроколом'.

— Не дергайся... — буркнул Вик в ПКМ.

— Постараюсь... — пообещала я. И, увидев, как с подвески машины Горобец срывается пара 'Пираний', с трудом заставила себя удержаться от возмущенного вопля. Что не удалось Гельмуту, Элен и Алексею:

— Линда! Ты охренела?! Там же наши!!!

— С ума сойти, с кем я летаю! Нубы! Почище Одноглазых! — вздохнула Горобец, и в этот момент ее торпеды с разгону влетели в дыры, проделанные жгутами деструктора...

— А-а-а!!! — завопила Оля Минина. И я на всякий случай зажмурилась.

...— Спасибо, Линда!!! — услышав голос Германа, я не поверила своим ушам. Потом открыла глаза и чуть не помяла шлем, попытавшись их протереть: на виртуальной схеме крейсера зеленые точки, обозначающие бойцов ДШВ, вдруг оказались внутри сектора С-4. И метки Циклопов тут же начали менять цвет с красного на желтый и 'розовый с рюшечками'. А вот взрывов, которые должны были разворотить половину крейсера, все не было и не было!