Последний

Сердце гулко ухало в груди, а к горлу подкатил ком. Поудобней перехватив нож, осторожно, у самой земли, выглянул из-за угла.

На меня смотрела широченная спина часового, до него было метров тридцать. Видимо из такого расчета они и остановились здесь на ночлег. Но действовать ещё рано и я ждал.

Вот сменился третий часовой, который как назло, решил выполнять свои обязанности на совесть и повернувшись к огню спиной уставился во мрак, так что я еле успел спрятаться. По моим прикидкам, следующий будет последним.

Удача всё-таки повернулась ко мне лицом и следующий часовой через пятнадцать минут задремал. Сейчас или никогда.

Только не спешить, не смотреть прямо на костер, чтобы не ослепнуть и не дай бог пропустить предательского жука, который хрустнет, своим панцирем, под моей ногой, в самый ответственный момент.

Наконец я у цели, напрягаясь из всех сил, взял нож в обе руки и навалился на него всем весом, загоняя лезвия в глазницу ящера. Раздался еле слышный хруст, но все было спокойно. Он даже не понял, что умер.

Следующий всего в метре, как хорошо, что они спят кружком. Второй прошёл уже легче, сказывалась практика. Ещё один и ещё.

Осечка случилась на предпоследнем. Когда я уже навис над ним с ножом, у него по ноге прополз паук. Ящер раздраженно дернул ею и открыл глаза, уставившись на кончик лезвия, тускло поблескивающий в свете углей.

В следующее мгновение он заверещал, на своём змеином наречии и тут же получил двадцать сантиметров стали в глотку, но было поздно. Последний уже вскочил на ноги и не дожидаясь, пока я изготовлюсь, встану в стойку, просто всадил мне копье в бок.

Непередаваемые, должен сказать ощущения, словно раскаленную кочергу сунули и провернули. Половина туловища тут же онемела, но главное, руки ноги сохранили подвижность, видимо продырявленная печень и кишки, не убивают сразу, поэтому наниты не вырубили организм полностью, для восстановления.

Я с остервенением крутанулся, выворачивая древко из лап, не ожидавшего такой прыти ящера. Но достать его все равно не получилось, мерзавец нечеловечески выгнулся и перехватил мою руку с оружием. Запястья явственно хрустнуло, но за столько времени здесь меня столько раз кусали, жалили и грызли, что я только яростно оскалился и навалился на него всем весом, ломая себе руку, и выворачивая лезвие к его груди.

Нож вошёл по самую рукоять и видимо повредил жизненно важный орган, поскольку рептилия лишь пару раз дернулась и затихла.

Вся поляна была залита кровью, лишь пленница лежала на чистом островке, перед ночевкой её упаковали в какой-то мешок, видимо чтобы не добрались насекомые и я даже не мог предположить, как страшно ей сейчас было. Но ещё не время.

С глухим стуком шлепнулось копьё, вывернувшись из ослабевшей руки, едва его перестали держать мышцы живота. В темноте блестели десятки глаз, почуявших кровь тварей. Нужно убираться отсюда, такое количество мяса соберет здесь всю округу.

Я быстро собрал кошельки и кое как напялил новые штаны с курткой, более менее подошедшие по размеру. После чего приблизился к пленнице и осторожно разрезал мешок.

Девушка оказалась недурна собой, но уж больно черты лица были грубыми. Я тут понимаешь шкурой ради неё рискую, а она не эльфийская принцесса. Явно даже не знатная, широкие плечи и глубокий загар. Узловатые не женские пальцы и огрубевшая от мозолей ладонь. Кожа обветренна от многочасовой работы в поле и местами шелушится, даже на лице.

Одета была в кожаные сапожки, штаны и легкую накидку, выгодно подчеркивающую отнюдь не маленькую грудь, при виде которой я явственно ощутил, что давным давно уже не в теле столетней развалины, желание было ярким и неожиданным. Ничего подобного до этого не случалось, видимо кишащий тварями лес не располагал на романтические настроения.

На меня смотрели выпученные от страха глаза, в которых медленно проступило понимание. Она разрыдалась, вдрызг, самозабвенно, без оглядки на хищников и не было в этом голосе дерущего душу отчаяния, только облегчение.

Двумя движениями разрезав путы на руках и ногах, осторожно погладил её по голове, чувствую себя очень неловко. Наконец она успокоилась и размазав воду по щекам сказала.

-Шарас буль да ри варкса ри вадай? — она встала и огляделась, на побоище.

-Извини, не понимаю. — для наглядности развел руками и помотал головой. После чего похлопал себя по груди и представился.

-Стас. — и перевел руку в её сторону.

-Шарси. — девушка улыбнулась и глубоко поклонилась. — Вадари Стас. — моё имя она произнесла с легким акцентом, было заметно, что звуки наших языков не сильно отличаются.

-Ящер. Ящер. Ящер. — указываю поочередно на трупы начал повторять я. Затем похлопал по груди. — человек. — и указав на неё повторил. После чего старательно изображая вопросительную интонацию начал показывать в разные стороны и поворачиваться к ней, как бы спрашивая. — Человек?

Как ни странно меня поняли. Девушка, что-то прощебетала на своём и посмотрев на звезды уверенно указала на север. Чтож, по крайней мере в направлении я не ошибся, было бы печально оказаться в южном полушарии. Сейчас бы опять пришлось топать пять месяцев обратно.

Кивнув вернулся к мародерству, отогнав несколько самых смелых тушканчиков и насекомых. Навешивать на себя арсенал не было никакой необходимости, но один кинжал я протянул Шарси, сам же с интересом растянул лук. Из моей затеи ничего не вышло, меня хватило только на половину, такой он был тугой, видимо эти чешуйчатые с детства жрут стероиды.

Только теперь я обратил внимание, что моя спутница стоит на коленях перед остатками своего спутника и тихо, что-то напевает, но вот печальная мелодия прерывается. Девушка встала и со злостью пнула труп ящера, потом ещё и ещё. Наконец, она успокоилась и одернув рубаху, пристроила ремень с ножнами на пояс и посмотрела на меня.

-Балах вар маггар? — и указала на обвалившийся участок стены.

-Ну пошли, коли не шутишь. — правда, чтобы забраться наверх пришлось её подсадить, подержавшись за упругие ножки. Плечи вроде и перекачаны, зато на ножках ни грамма лишнего жира. Вот тебя понесло, пришлось аж одернуть себя. Уже и забыл, как в молодости гормонами все мозги выносит, но глаза так и норовили вместо опостылевшей листвы рассматривать ладную фигурку девушки. Шарси же усиленно делала вид, что не замечает моих откровенных взглядов.

На привал пришлось остановиться около полудня, сам я не уставал, от слова совсем, скорее всего если достигну предела, то как обычно просто выключусь, а вот девушку уже явно пошатывало и приходилось все чаще отгонять от неё разную мелюзгу.

Мы собрали хворост, после чего меня настойчиво отстранили от разделки добычи и добывания огня. Что значит мир, в котором про феменизм ещё даже не слыхивали. Мужчина добытчик, женщина дома у очага или я не правильно понял и это такая своеобразная благодарность за спасение?

В любом случае, посмотреть было на что. Особенно на разведение костра, Шарси раскрыла ладони по направлению к дровам, после чего начала, что-то выводить правой рукой в воздухе. Процесс занял секунд тридцать, после чего она закусила губу от напряжения, на лбу вздулись вены. Создавалось впечатления, что она пытается приподнять шкаф. Незримая борьба продолжалась с минуту.

Дунул лёгкий ветерок и от её рук протянулся маленький столбик огня закрученный стихией. Он уперся в ветки и жадно набросился на угощение. Девушка лишь облегченно вздохнула и принялась за разделку змей и пары тушканчиков.

Должен заметить, что получилось у неё значительно вкуснее чем у меня, хотя, возможно это из-за соли, которой у меня не было. За четыре месяца я и сам навострился жарить мясо на огне, не хуже потомственного шашлычника.

Пока она возилась с трапезой, решил что неплохо бы хорошенько подмыться из лиан, вроде как с девушкой тут, а разит от меня, как будто в одной набедренной повязке по джунглям шастаю. Да и кровь нужно смыть, рану на боку хоть и удалось скрыть доспехом, но я весь, от макушки до пяток был в красных пятнах.

-Поучишь меня языку? — доев последний кусочек и зашвырнув остатки подальше, вопроситьльно посмотрел на свою спутницу. — Нож. — и посмотрел на неё.

К сожалению, поняла Шарси, всё с точностью до наоборот, старательно повторив за мной. Но видя мою кислую физиономию достала своё оружие и сказала.

-Дарракхан.

Хотел бы я сказать, что так и началось моё обучение местному языку, но пару десятков слов,которые можно было хоть как-то объяснить на пальцах, вряд ли можно считать значительными успехами.

Так что поев, мы двинулись дальше. Несколько раз она пыталась мне что-то рассказать или спросить, но видя полное непонимание в глазах сникала и прикусив губу шла дальше.

Ближе к вечеру я ощутил смутное беспокойство, что-то было не так. Остановив спутницу приложил палец к губам и присел, надеюсь этот жест она поняла.

Шарси, испуганно, пригнулась и начала озираться по сторонам, только теперь я понял, как ей всё это время было страшно в этом жутком месте. Это у меня в теле венец человеческих технологий, а для неё, любой укус это конец и мучительная смерть в судорогах, от разливающегося в жилах яда.

Я усиленно прислушивался, но никаких посторонних звуков не было.

В следующее мгновение всё похолодело внутри, звуков действительно становилось всё меньше и меньше. Что-то приближалось к нам и лесные обитатели прятались. И это что-то скоро будет здесь. Затравленно оглянувшись, я потянул свою попутчицу к ближайшему дереву и страшно вращая глаза приказал ей лезть, подтолкнув её за упругую попку, но даже не заметив пикантности ситуации. Опасность уже буквально витала в воздухе, разлившись кругом мёртвой тишиной, а мы сидим на верхотуре, напряженно вглядываясь в заросли.

И вот показалось оно. Назвать это ящером язык не поворачивался. Одной руки не было, в груди копошатся насекомые радостно выедая плоть. Оба глаза отсутствуют, кому-то очень приглянулось нежное кушанье.

И вот оно подошло к дереву и подняв морду вверх вперила в нас свои незрячие провалы глаз. Шарси только мелко задрожала и вцепилась в меня, словно в спасательный круг, но как я мог помочь? Как умертвить, то что и так мертво. Если судить по земному кинематографу, то достаточно только повредить мозг и всё будет кончено, но вот не задача, в правой глазнице был чётко виден рубец от моего ножа, который я загонял по самую рукоять.

Придумать гениальный план спасения мне не дали. Тварь молча вонзила когти в кору дерева, на котором мы сидели и подтянувшись на одной лапе, проделала тоже самое уже нижними конечностями. И что прикажете делать, в такой ситуации?

Правильно, оцепенеть от ужаса и надеяться только на остроту клинка в руке и крепость мышц, его сжимающих. Я отстранил от себя Шарси и кивнул ей на ветку выше. Времени у нас было не больше тридцати секунд, пока чудовище не заберется на нашу высоту.

И вот потянулись секунды, утекающие меж пальцев, словно песок, а оно всё ближе и ближе.

Потянуло тухлятиной и лапа схватилась за ветку, на которой я сидел. Нож вошёл с глухим стуком, перерубая несколько пальцев, но мертвец этого, кажется, даже не заметил.

Он подтянулся и закинул одну лапу наверх, вроде и неуклюже, но очень быстро, как будто кто-то включил ускоренную съёмку. Я даже удивиться не успел и оно уже метнулось ко мне.

Естественно мы сорвались с дерева, но на этот раз, наученный горьким опытом, мне удалось извернуться в воздухе и приземлиться сверху. Мертвец падал не проронив ни звука и тем оглушительней был треск сминаемых позвонков.

И мой вскрик от раздираемого плеча, в которое вцепилась тварь всеми своими немалыми клыками. Наступило привычное онемение и я заскрежетав зубами от усилий загнал своё орудие в шею ненавистно твари, потом ещё и ещё, до характерного хруста ломаемой кости.

В этот момент с дерева спустилась Шарси и кинулась мне на помощь, пригвоздив оставшуюся лапу и отрубив кисть.

Вдвоём мы споро расправились с мертвецом и устало опустились на землю радостно смотря друг на друга. Ничто такт не сближает людей, как совместная расчленёнка, даже не знание языка уже не казалось, такой неразрешимой проблемой.

Послышался звонкий девичий смех, который тут же оборвался,когда девушка заметила висящую плетью руку.

Она засуетилась и помогла стащить кожаный доспех. Сопротивляться я даже не пытался. Как объяснить, что это к вечеру само пройдёт?

Шарси закусила губки и нахмурилась глядя на жуткого вида рваные раны. После чего, решительно сняла рубаху, обнажив белые молочные груди, и отрезав рукава посыпала плечо какой-то дрянью, начала водить в воздухе знакомые фигуры.

На этот раз заклинание было чуть видоизменено и напоминало скорее шарик, быстро растекшийся по плечу и зашипевший от соприкосновения с плотью. Наконец, перевязка была закончена и она чуть отстранилась разглядывая дело рук своих, давая мне возможность созерцать волнующую фигура девушки. От этих мыслей в штанах явственно зашевелилось. Тяжело быть молодым.

Шарси только тут заметила мой откровенно кобелиный взгляд и покрылась краской до самых кончиков ушей, быстро накинула остатки рубахи, закрывая наготу, хотя тут ей стыдиться было нечего. С грудью её природа не обидела.

Я решил последовать примеру и натянул куртку зияющую кошмарными дырами и мы молча решили убираться отсюда, пока ещё кто-нибудь не пожаловал.

К вечеру моя проводница уверенно забрала чуть в сторону и вышла на мелкую речку, в которой плавали стремительные силуэты рыбок.

Я радостно скинул всю одежду, оставшись в чем бог послал и бросился в воду. За все время странствий это был, только третий водоём повстречавшийся мне на пути. Воды была освежающе прохладной и доставала мне до груди. Нырнув несколько раз с головой, почувствовал себя заново рожденным, блаженно щурясь и наблюдая как бурые пятна уносит легким течением.

Сзади раздался радостный визг и меня окатило волной, поднятой юным разгорячённым телом. Шарси вынырнула в метре от меня демонстрируя точёную фигуру и дерзко торчащие соски грудей.

Тут уж я не выдержал и притянув лукаво улыбающуюся девушка жадно впился в манящие губы.

Возможно мы и знакомы всего ничего, но когда тебя пытаются убить по несколько раз на дню, как то не тянет жить далеко идущими планами и хочется быть здесь и сейчас, а не соблюдать приличия, ожидая неизвестно чего.

Целовалась она умело и самозабвенно, постепенно расслабляясь в моих крепкий объятиях.

Ну а дальше началось форменное безумство, щекочущее нервы усиками любопытных тварей, не дававших расслабиться и придававших действу яростную страсть, а не спокойную нежность.

Через пол часа, удовлетворенно откинувшись на спину и лениво пнув ногой очередного жука, я уяснил две вещи. Первая — это то что в этом мире и слыхом не слыхивали про интимную стрижку, а второе, то что моя неутомимостью приобретенная с помощью нанитов, значительно помогает мне не ударить в грязь лицом и сойти с дистанции раньше партнерши.

Всю идиллию разрушила сколопендра пристроившаяся уже откусить от девушке покоящейся у меня на плече и не замечающей ничего вокруг, кусочек стройной ножки.