— Нет. Ну, может, пару раз, — до меня, наконец, дошло, что эта сводка была о моих ночных похождениях. — Если не считать, что мне не повезло нарваться на этих типов.
— Сам ты тип. Раз десять тебе повезло. И больше всего, когда тебе дали позвонить мне еще до того, как на тебя завели дело.
— А когда еще повезло? — осторожно поинтересовался я.
— Даже не сосчитать. Во-первых, повезло, что тебя, вернее, Женькино тело не убили. Во-вторых, что какие-то две совершенно очарованные тобою девушки подтвердили, что ты защищал их целомудренность от приставаний этих типов. В-третьих, тебя закинули в клетку до утра, не став разбираться. Потом, у тебя не оказалось никаких документов и тебя просто не запротоколировали, потому что ты напрочь вырубился. И самое последнее, тебе повезло, что у меня есть один давний знакомый майор милиции, и он по дружбе помог выручить ценного научного работника, "абсолютно случайно" попавшего в передрягу. Не обошлось и без изрядной суммы денег.
— Да-а, даже не знаю, сколько раз тебе обязан, — понуро согласился я с отповедью друга, но тот почему-то усмехнулся и воскликнул:
— Но с другой стороны, ты уже чуть ли не легендарная личность! Как же тебе удалось так заинтересовать девушек, а потом еще и отметелить двух, можно сказать, профессиональных драчунов?
— Да вот, как-то так вышло, — мне ничего не оставалось, как грустно признаться. — Я же Женю снабжал всякими техниками борьбы, когда он на Сэйлар отправлялся, ну и себя не забыл...
— Вот, жучила! — хмыкнул друг. — Ангелом еще прикидывается!
— А с девушками я ничего такого. Ну, только если малость захотелось подружиться... — я не знал, куда прятать глаза.
— Слушай! А ну-ка взгляни на меня, как ты на девушек смотрел! — предложил для чего-то Федька.
— Да ну! Ты же не девушка, — возмутился я.
— Ну, тогда так, как ты Егор Семеныча в отделении милиции "соблазнял"!
— Да я на тебя, Феденька и так молится буду! Ты же знаешь, что и у меня свои "майоры" в астрале знакомые есть, так что молитвы втуне не пропадут, — я попытался вложить во взгляд настоящие чувства, хотя это было нелегко. Все-таки серьезно признаваться Федьке в любви, хоть и братской, без смеха было трудно. Но кажется, мне что-то такое удалось, так как он вдруг посерьезнел и уже внимательно смотрел на меня.
— Все ясно. Сдается мне, что твоя ангельская сущность, так и прет наружу, когда тебе особенно приспичит. Ты же бедных девок просто загипнотизировал, Вольф ты наш, Мессинг Второй.
— Какой еще Мессинг?
— Да был один такой, твой предшественник. По слухам, на спор к Сталину прошел через все посты охраны и нигде его не остановили.
— Но я в милицию не сам... и из-под замка меня не выпустили, — возразил я, уже понимая, что меня раскусили.
— Это потому, что ты еще в силу не вошел. Тебе знаешь, чему учиться нужно?
— Чему?
— Прятать свою ангельскую сущность. Старайся без причины так любяще на людей не смотреть — они же не железные.
— Вот незадача! — изобразил я расстройство. — Это что ж, от моей ангельской начинки и деваться некуда?
— Да нет. Я думаю, это не сложно скрывать будет, а вот если надо, то очень неплохое психологическое оружие получится, — Федька осмотрелся вокруг и довольно заметил. — А ты вообще-то уже осваиваешься. Только, братец ангел, два дня дома посидишь и полечишь свою рожу. Назвать ее Женькиным лицом у меня язык не поворачивается. А я с тобой уже и так второй день работу прогуливаю!
— Федя, а что ты там, на работе забыл? Ведь денег хватает, — меня, действительно, это удивляло. После грамотного налаживания кладоискательства, работа, как средство существования, больше не была актуальна.
Приятель как-то разом потерял уверенный вид, затеребил пирожок и передвинул с места на место чашку с чаем.
— Тебе не понять. Уйти с исследовательской работы, которой жил всю жизнь — все равно, что предать самого себя. Мне нужно время и что-то новое взамен.
— Но ведь вы со Славой помогаете людям? — не понял я, разглядывая понуренную кудрявую голову.
— Да, это здорово. Но понимаешь, я физик, а не психолог, и мне интересно расковырять реал именно с точки зрения его физических основ. Хотя ты прав: если сказать объективно, теоретическая физика издыхает на корню. По крайней мере, это дело больше не для провинциальных институтов — слишком уж дорогое занятие.
Мы еще долго сидели, обсуждая наши дела, и постепенно во мне росло ощущение, что, несмотря на все перипетии, мое приземление свершилось. А уж спустя два дня моего добровольного ареста, я буду, считай, полностью готов к покорению реала. Так что мои пакостные фантазии уже рисовали радужные картины моего сошествия или пришествия, как там его?..
ГЛАВА 2. ЗДРАВСТВУЙТЕ, Я ВАШ АНГЕЛ
Два дня я честно просидел взаперти, осваиваясь с телом, и к концу заключения даже Федя признал, что я уже вполне похожу на Женю. Только манера двигаться и говорить зависла где-то между моей и хозяйской. Но это, все равно, только Федюня и мог определить.
Однако я был бы не я, если бы просто сидел в выданном мне теле. Поскольку в ходе первых наземных испытаний моего симбиоза с Жениным организмом выявился целый ряд упущений, я стал основательно готовиться к последующим моим реальным действиям, орудуя с изнанки: в основном подглядывал и подслушивал, в особенности по двум адресам, где совершенно не желал проколоться. Тем более Федька присоветовал этим заняться. Понимаю, конечно, что подглядывать низко, особенно для ангела, но чтобы договориться с совестью, я назвал это подготовительными исследованиями.
Должен объясниться, какой ляп я допустил, когда отпускал Женьку на Сэйлар. Чтобы войти в его тело мне пришлось "позаимствовать" у него ту часть души, которая позволяет ей интегрироваться в функционирование тела и мозга. На "особый взгляд" ангела, душу можно разделить на несколько компонентов. Самый ценный, активный, аналитически мыслящий и независимый компонент почти соответствует ангельской сущности. Но у души он крепко завязан на другую ее часть — информационный слепок всех ощущений, доставляемых реальным телом. Так вот, чтобы войти в Женькин организм, эту "механическую" часть мне и скопировала моя высшая родительская сущность.
Таким образом, я взял только минимальную информацию от Женькиной души, просто боясь, что если еще и перейму его манеры и привычки, то от меня останутся только "крылышки". А у меня еще оставались большие планы насчет моей ангельской карьеры. В результате такого ограничения, я вел себя не совсем, вернее, совсем не как Женя, а вытворял чудесные коленца астрального паралитика, особенно поначалу. А ведь мне предстояли, по крайней мере, две встречи с людьми, хорошо знавшими это тело.
Слава богу, с родителями Женька общался изредка — зайдет раз в пару недель, и ладно. И на работу мне нужно было появляться только раз в неделю, поскольку он, то есть я, перешел на должность какого-то консультанта. Самым моим большим упущением было отпустить Женьку и не ознакомиться в деталях с его работой, как впрочем, и с родителями. Вот я и сидел невидимый эти два дня у него "в лаборатории", а вечерами "в гостях у мамы". К моей радости, все мои новые заочные знакомые оказались милейшими людьми — почти не ссорились и не ругались даже дома при закрытых дверях.
По истечении срока моего заключения, Федор приехал ко мне выяснять насчет планов, и напомнил, ехидно ухмыляясь прямо с порога:
— Сегодня суббота. Как ты думаешь, не пора ли навестить "маму с папой"?
— Да, ведь я примерный сыночек? — с некоторым сомнением в голосе пришлось ответить мне. Права на прокол у меня не было, поэтому я с сомнением добавил. — Только прежде чем говорить с родителями, нужно обязательно предстать перед ними физически. Я боюсь, по телефону они меня и не узнают.
— Эт ты прав. Твой внешний вид будет их убеждать в Женькиной реальности. Думаю, надо инсценировать дело так, будто у тебя совсем нет времени на визит. Мы только заскочим вдвоем сказать привет и смоемся. Тогда пару недель можешь к ним не заглядывать. И, знаешь, давай-ка я лучше сам позвоню и скажу от твоего имени, что мы заглянем на минутку повидаться.
— А как же?.. — я не успел толком возразить, что они наверняка спросят: почему сын сам не звонит, как друг уже набрал номер.
— Алло! Наталия Александровна? Здравствуйте, это Федя вас беспокоит... Мы тут с Женей будем мимо вас проезжать... Да, он сейчас собирается — спешим по одному делу... Да нашему, мальчишескому... Женя хотел вас навестить, так мы заскочим на секундочку?.. Нет, дольше не сможем, спешим очень... Ну, если чашечку чая, только быстренько. Хорошо, через полчасика будем... Спасибо, до встречи!
Я слушал, открыв рот, и восхищался: "Вот, учись, как надо врать — красиво и во благо! Сущий ангел!" Федька, тем временем, запихнул телефон обратно в карман и хитро подмигнул:
— Ну вот, я тебе упростил задачу: только не болтай там много.
— Слушай, а как мне к "маме и папе" обращаться, и обниматься с ними, что ли? — до меня дошло, что проколюсь с первых же секунд.
— Да, это важно, — нахмурился приятель, пытаясь вспомнить, как Женька вел себя с родителями и, наконец, сказал. — Как обычно: "маму" слегка возьмешь за плечи и поцелуешь в щеку, а отцу — не помню, может, руку пожмешь?
— А есть какие-нибудь особые фразы у Женьки при приветствии? — я натурально дрейфил. Казалось бы, чего проще? Но не хотелось портить другу отношения с родителями.
-Да нет никаких фраз, что он, дебил какой? Главное расслабься и молчи почаще.
Мы не стали затягивать обсуждения и отправились по известному адресу. Звонить пришлось мне — я же Федьку веду в гости, а не он меня. Двери нам открыла уже знакомая "с изнанки" миловидная женщина предпенсионного возраста. Или пенсионного? Я не знал — придется обходить эту тему стороной. Я спокойно и приветливо улыбнулся, а женщина отступила вглубь коридора и радостно нас пригласила:
— Заходите, мальчики!
Я смело распахнул дверь и пихнул вперед Федьку — кажется, так полагается впускать гостей? Пока он здоровался с "моей мамой" я захлопнул дверь, но та не захотела закрываться. "Первый прокол!" — судорожно подумал я и, приоткрыв створ, рассмотрел замок. Хорошо, что сообразил быстро — нужно было только повернуть ручку, заводящую язычок замка. Справившись с этой задачей, я заработал только легкий штрафной. "Мама" удивленно воскликнула:
— Чего ты там возишься? — и прокомментировала Федьке. — Да, сынок у нас не всегда уклюжий. Ну, иди сюда!
Мне ничего не оставалось делать, как и дальше разыгрывать из себя неуклюжего недоросля. Я, приобняв "маму", ткнулся носом в ее ухо и буркнул:
— Привет, мам. Как папа?
Кажется, мои слова прошли без проблем, так как женщина, только слегка странно на меня взглянув, ответила:
— Нормально. Проходите мальчики, я уже чай приготовила и на стол накрыла, так что сильно не задержу.
И все-таки мать не обманешь — что-то она заподозрила. Ведь можно сделать что-то не так один раз. Но, если годами наработанные традиции ломать подряд одну за другой (а я их естественно ломал какими-то мелкими деталями поведения), тут любой насторожится, а уж мать и подавно. Я постарался расслабиться в надежде, что тело само подскажет какие-нибудь Женькины ужимки.
Мы прошли на просторную кухню и уселись за стол. Подошел "отец" и тут я совершил серьезный прокол. После того, как Федька поздоровался с ним за руку, я тоже протянул свою клешню. "Папа" усмехнулся, уставившись на протянутую руку и, хмыкнув, пожал ее.
— Чего это ты, Жека, как после долгой разлуки, руки тянешь?
— А... так Федька меня с панталыку сбил, я что-то и призадумался... — с самым беззаботным видом ответил я, и заработал одобрительную усмешку напарника по обману населения.
— У него голова просто пухнет от всяких проектов! — подхватил инициативу Федька, отводя родительское внимание от меня, но "мама" обеспокоилась моей "пухнущей" головой:
— Вот-вот, нет, чтобы девушками интересоваться, все всякие проблемы на работе себе выискивает! — как и положено родительнице, она подняла вопрос о моем бессемейном положении.
— Хорошо, постараюсь исправляться! — пообещал я и добавил. — Вот и Федя обещал помочь...
Это явно не понравилось маме, и я сообразил, что она наверняка наслышана о Федькиных дамских похождениях, а ведь любой матери хочется видеть своего сына женатым, да еще и внуков лицезреть. Хорошо, мою реплику восприняли за плохую шутку, и дальше беседа пошла на лад. Однако опять ненадолго.
Мы так уютно сидели вчетвером на кухне, и я настолько расслабился, смотря на милую пару начинающих стареть людей, что сам не заметил, как принялся за свою пропаганду лучшей жизни прямо с "собственных родителей".
— Мам, пап, а вот как вы вместе столько лет живете? — хитро посмотрел я на них. — Мама хочет, чтобы я женился, а как мне такую девушку найти, чтобы столько же лет вместе можно было прожить?
"Мама" притихла на минутку и неуверенно ответила:
— Ты что-то Женя трудные вопросы задавать стал. Ну что тебе сказать? Сам же знаешь — не все и у нас гладко было.
— Было бы странно, если все было гладко — вы же не роботы какие, — прокомментировал я.
— А я вот что скажу, — задумчиво хмыкнул отец. — Тут рецептов нет. Вот найдешь свою половину — самому все ясно станет. А не найдешь, будешь всю жизнь мыкаться. А еще хуже, если найдешь, но позволишь ей от тебя уйти или сам сбежишь.
— А как же узнать, кто моя половина? — мне, тысячелетнему ангелу стало страшно интересно. Я понял, что слышу о том запредельном для меня опыте, ради которого, собственно, и шел на Землю. Но в этот раз я так и не получил ответа.
— Я же сказал: сам поймешь... или не поймешь, — отец пожал плечами. — На то иногда вся жизнь уходит...
Тогда я со всей дури впал в раж проповедничества и разразился ангельской речью:
— Да, любовь — это божественное состояние, данное душам, чтобы они среди агрессии, боли и ненависти мира искали единственный верный путь к своему росту. Путь через взаимопонимание и сострадание. Как я счастлив, что вы нашли друг друга...
Я, "закатив глаза", отрывался по полной. Меня несло по волнам чтения дифирамбов великим чувствам, когда моего лба что-то коснулось. Открыв глаза, я увидел, что "мама", тревожно глядя, положила ладонь на мое чело, выкатившее чуть не до стола свой болтливый язык.
— Ты чего, сына? — удивилась она и, обернувшись к Федьке, спросила. — Он, часом, не заболел? Температуры вроде нет.
— Да нет, не должен, — осторожно ответил друг, с укоризной посматривая на меня.
— Может, ему врачу показаться? — не прекращала беспокоиться "мама". — Он сегодня какой-то странный.
— Может, влюбился? — нашел способ выкрутиться Федька.
— Неужели, сынок? — обрадовалась "мама", ты чего скрываешь?
— Не-е, мам, — если что, я сам сообщу, — было просто необходимо сматываться, пока меня не определили к психиатру, и я "спохватился". — Федь, мы же опаздываем! Мам, спасибо за чай. Это я так, сдуру болтал, — и все-таки не удержавшись, подмигнул "родителям" и добавил. — Но вы, все равно, молотки!
