Стеклянный мост

конце концов, я же не сообщил ничего конкретного! Да и не мог сообщить.

— Наррайна, заводи, смываемся, — сказал Француз, возникая в люке, —

Ежи, ты ухитрился растормошить эту базу за рекордный срок, и теперь она

гудит, как осиное гнездо. Тебя скоро начнут усиленно искать.

— Безвредная информация!!! — с непередаваемым ядом передразнил

Зверь. Ежи только покаянно развел руками.

008 Hex. Ld В, 39: ; (Запомнить в регистре В число 39);

В лицо дул ровный бриз. Парусная длинная деревянная лодка старого

Каракки резала мелкую рябь Внутреннего моря. Других лодок здесь не

признавали. Ежи устроился на подветренном борту и с удовольствием слушал

шорох раздвигаемой деревянным корпусом воды, шелест ветра в грубых смоленых

веревках снастей, поскрипывание каких-то неведомых деревянных деталей. И

улыбался. Он открыл для себя новое удовольствие — плавание под парусом.

— Ну как, нравится? — поинтересовался шкипер и хозяин лодки,

собирая в улыбке множество мелких морщинок на изъеденном солью лице.

— Слов нет! — воскликнул хакер, указал на синюю полоску на самом

горизонте, — Мы направляемся туда?

— Как видишь, — кивнул Каракка. Недовольство тут же отразилось на

подвижном лице старика. Ежи дипломатично не стал больше ничего спрашивать.

Он погрузился в недавнее прошлое, продолжая наслаждаться путешествием.

Француза звали Этьен Ришар, а его корабль — "Лирондэй", "Ласточка".

Ришар ушел с Земли уже давно.

То есть он много прожил и пережил во вселенной, после того, как

однажды в дождливый сентябрьский день одна тысяча девятьсот восемьдесят

девятого года его остановил на парижской улице Женев неприметный человек со

скандинавскими чертами лица и наружностью младшего клерка. Человек сказал:

"Поздравляю, мосье Ришар, мне стало доподлинно известно, что вчера вы

праздновали свой окончательный рейтинг в Игре. Я предлагаю вам, если вы не

очень торопитесь, зайти в то симпатичное кафе напротив и немного поговорить

за чашечкой кофе."

"— А, вы тоже увлекаетесь этой игрушкой! — по-своему понял его

Ришар, — Да, она того стоит. Идемте же!"

Ришар оглядел уютный округлый салон корабля, где по стенам он

развесил свои самые любимые пейзажи Южного Прованса, — там Ришар родился и

вырос. Он прекрасно рисовал и немного программировал на Земле, подрабатывая

то здесь, то там, пока однажды не принес домой дискету с новой игрой.

Усмехнулся в усы:

— Я только теперь понимаю, что моя земная жизнь окончилась в тот

момент, когда я ее увидел. Это было как с женщиной, с первого взгляда и

навсегда, понимаешь? И когда этот одетый во что-то серое парень со своим

забавным доисторическим черным зонтиком предложил мне переход... Я подумал:

"Он, конечно, сумасшедший, но — вдруг?!" и сказал просто "да". Мир вокруг

нас моргнул — мы оказались в другом кафе. Только и всего. А потом здание

задрожало от грохота двигателей крупного лайнера, и этот чел протянул мне

три пластмассовых фитюльки: пилотский сертификат, кредитную карточку и свою

визитку. Конечно, я насторожился. Сколько бы не оказалось на карточке, это

были не мои деньги. И я прямо ему сказал про это.

" — Все нормально, не волнуйся! Тебе же надо на что-то купить

корабль. Считай, что я одолжил тебе, скажем, на шестнадцать лет эту сумму."

— успокоил он меня, — " Ты, Ришар, думаешь, что Густав Оппенгеймер тебя

облагодетельствовал? Нет. Сейчас я помог тебе, а когда-нибудь, может и не

скоро, я приду и тоже попрошу помощи у классного пилота. Это все объясняет,

правда?"

— Оппенгеймер усмехнулся, встал и исчез, — сказал Ришар, — Тогда я

понял, что это кто-то классом повыше моего, раз он проделывает такие

трюки...

Помолчал. Подозвал к себе маленький серебряный робобар, взял бокал

вина и негромко сказал:

— Когда я был подростком, я иногда думал, как можно отдать все за

что-то? Ну не ВСЕ же, в самом-то деле? Я не понимал этого, и думал, что так

говорят те, кто врет или сам не понимает, что говорит. А потом не глядя

отдал все, что имел, за это свое "сегодня". Смешно?

Помолчал, с любовью оглядел салон корабля и искренне подытожил:

— И не жалею. Ничуть не жалею...

... Француз высадил их — Ежи, Зверя и Кислоту утром, на четвертые

сутки рейса, на уединенном острове посреди Внутреннего моря планеты

Фаханнаату. Указал на хижину, стоящую на краю желтого пляжа:

— Там живет мой старый приятель Каракка. Он посодействует, а я

потом вас найду. Счастливо!

— Спасибо! Счастливо тебе, парень! — отозвались хакер и Зверь.

Аппарель космобота плавно закрылась, и тяжелая металлическая

овальная посудина бесшумным привидением взмыла в начинающую светлеть

синеву, навстречу тускло мерцающей за гранью плотной атмосферы звездочке

корабля. Зверь и Ежи, не сговариваясь, неотрывно глядели на далекую

"Ласточку". Тусклая звездочка начала дрожать, потом мерцать, на миг

исчезла, снова появилась, опять пропала, и так несколько раз, и Ежи ощутил,

как трудно этот корабль продирается сквозь Пространство — словно бьют по

бетонке колеса взлетающего самолета.

— Все, — сказал Ежи, и звездочка вправду больше не загорелась.

— Какой замечательный, образованный человек! — вздохнул Зверь, —

Ведь ни о чем не спрашивал, просто чем мог, тем и помог.

— Даже совестно, — промолвил Кислота, — Оторвали их от дел, топливо

сожгли. Горючка между прочим денег стоит. А парень — высший класс...

... В Свободной Крепости Салах постучал в комнату:

— Ежи, ты здесь?

Незапертсая дверь тихо открылась. Салах и стоящий за ним Гад

увидели: комната пуста окончательностью торопливого наведения порядка при

уходе навсегда.

— Босс, — сказал Гад в ком, — А его нету.

— Ну так найдите и вежливо пригласите сюда, — донеслось до них, —

Нам нужно его расспросить или нет?

Привезенные техи не отрицали наличие люков в софте, но хоть и

считались хорошими спецами, асами все же не были и точно ничего сказать не

смогли.

— Кажется, теперь боссы объявят сафари на программистов, — вздохнул

Гад.

— Да хоть на Старых, лишь бы от нас отвяли, — хмыкнул Салах...

009 Hex. Ex Сx, Dx: ;(Поменять местами С и D)

— Жить будешь здесь. Люди нам завсегда требуются, — добродушно

буркнул старикан, пинком открывая скрипучую дверь в крайней, покосившейся

избенке на берегу, — Чего умеешь?

— А чего надо? — в тон ему спросил хакер, заглядывая в неприбранную

комнату.

— Это... — слегка растерялся старик, — Ну, рыбу коптить, например.

Еще плотничать. Да мало ли чего? А может, ты рыбак? — глянул на фигуру Ежи

и удрученно покачал головой, — Да не, на сетях ты подохнешь. Ничо, и на

берегу работ хватает, все одно к чему-нибудь да приспособишься. Не калека,

не дурак, значит и работа тебя уже ожидает. У нас тут все вокруг моря

крутится, поскольку от него кормимся.

Старик походил по комнате, машинально сгребая ногой в кучу мелкий

мусор.

— Так что ты устраивайся. Хозяин дома прошлой весной утонул, так

дом порожним и стоял. А завтра я приду снова, там и посмотрим. Еды я тебе

дал, остальное уж сам как умеешь. Пока. Некогда мне.

— До завтра! — автоматически ответил Ежи в спину выходящего из

комнаты старика. Тот только отмахнулся.

Зверь глянул вослед Каракке и буркнул:

— Нудный старикашка. Дай такому волю, так мы бы все оказались

пристроены на ихние работы.

— Любишь кататься, полюби тогда и саночки возить, — проворчал

хакер, опустил Кислоту на грязный колченогий стол и пошел искать веник.

Скоро все устроилось. Кислота утвердился в укромном уголке между

бревнами стены и продуктовой полкой, попросил без крайней надобности не

беспокоить и затих, Зверь побегал по деревушке, выяснил отношения с

местными четвероного — хвостатыми и вернулся в игривом настроении, сообщив

во всеуслышание, что одиноких дам здесь навалом, а Ежи навел относительную

чистоту, сготовил немудреный ужин из оставленной стариком еды и пошел на

берег, где собралось почти все население деревушки: на горизонте показались

паруса рыбацких лодок. Хакер присел на полузарытую прибоем в песок

трухлявую дровину и бездумно смотрел, как растут на самой грани неба и воды

темные пятнышки парусов...

00А Hex. Jmp Dx : ; ( Переход по адресу, взятому из D)

Шло время. Зверь отъелся на рыбе, его паленая шерсть выпала,

сменясь новой, масляно блестящей. Он лоснился и важничал, хотя по-прежнему

не спешил болтать с местными людьми. Кислота упорно работал над своими

малопонятными проблемами и злился, когда кто приставал к нему с

разговорами, а Ежи загорел под местным жарким солнцем, набрал вес, отпустил

бороду и длинные, нестриженые волосы, так что теперь в просоленной одежонке

ничем не отличался от других жителей рыбацкой деревушки. К своему

удивлению, он нашел неплохое занятие: под руководством неразговорчивого,

седого бобыля он с увлечением стал чинить порванные снасти. Его терпения с

избытком хватило на распутывание тонких шнуров и восстановление

геометрически правильного рисунка снастей. Бумажных денег здесь не

признавали, считая их надувательством, и обходились монетами — серебряными,

медными и алюминиевыми. Погода баловала ясными солнечными днями, и Ежи с

удовольствием возился со снастями, разложив их на ровном песке пляжа, а его

наставник обычно приходил из просторного сарая, где сам трудился над

починкой таких же сетей, и ворча, выкуривал трубку — другую, наблюдая за

кропотливой работой новичка.

— Терпения тебе не занимать, — сказал он как-то под вечер, — Вот

закончится путина, займемся делом поприбыльней. Будем строить новые снасти.

Как раз к тому времени привезут нитки-веревки. На новые снасти завсегда

желающие есть. Делать их долго, оттого и стоят дорого.

В немногих словах старик объяснил, какая это важная и деликатная

работа — взять у заказчика образец и вывязать в точном соответствии с этим

образцом новую сеть. Ежи чуть ухмыльнулся в бороду — сегодня Старый был

разговорчив. Хакер уже знал, что это признак очень хорошего настроения

наставника. Они мирно перебрасывались простыми, короткими фразами о том,

что рыбалка в эту путину хороша, и о том, что снасти у многих уже старые, и

после путины захотят заказать себе свежие сети, потом Старый ушел в свой

сарай, а Ежи до вечера наладил невод, так что если бы новый шнур на

заплатах не отличался по цвету, то никто бы не заметил, что снасть только

что чинили. Рыбак Яхха, которому принадлежала сеть, долго, придирчиво

разглядывал работу. Затем распорядился унести снасть и достал из кошеля

монеты. Расплатился, знаком подозвал младшего сына и отвесил тому

оглушительную затрещину:

— Из-за тебя отдаю треть сегодняшнего улова, дубина!

Мальчишка с гордым видом шмыгнул носом.

— Она была сильно потертой, и разлезлась бы все равно, даже если б

вы обращались с ней как со стеклянной, — примирительно сказал Ежи. Яхха

ухмыльнулся, взмахом руки отпустил мальчишку и буркнул совсем не зло, когда

уверился, что сын не услышит:

— Оно так, но если бы не он, то прослужила бы еще с неделю. Учу я

их, уж как умею, так и учу. Выпьем, парень?

По здешней традиции, если клиент не нашел в работе изъянов и

рассчитался сполна, Ежи должен был поставить заказчику пива. Хакер согласно

кивнул, отряхивая рабочие штаны от песка. Закатное светило окрасило небо в

огненные оттенки, от воды веяло приятной прохладой и морозным запахом

свежевыловленной рыбы. Они пошли в громко называемую таверной избу. Сейчас

там собралось все мужское население деревушки, удачный день сделал всех

добродушными, и даже неприязненно относящиеся друг к другу семейные кланы

сегодня были взаимно вежливы. Ежи заказал у румяной толстушки пива всем

рыбакам, которыми командовал Яхха, тот ответно поставил пиво Ежи, подали

нарезанную крупными кусками копченую рыбу.

— Хороша у вас рыба, — вздохнул хакер, уплетая кусок за куском, —

Хоть на хлеб ее мажь вместо масла, а цвет каков! А запах!

— Рыба как рыба, — пожал плечами Яхха, но Ежи видел, что тому

приятно.

— Знаю я миры, где за один твой дневной улов дали бы тебе отборного

дерева на целый дом. Или новую сеть. Да при том еще благодарили бы, что

недорого уступаешь.

— Это что ж, там своего такого добра нету, что ли? — недоуменно

спросил старый рыбак. Ежи покачал головой.

— Совсем?!

— Ну, кое-где может и есть, но либо мало, либо не столь она хороша,

— задумчиво сказал хакер, — И коли мне удастся добыть корабль, ужо

поторгуем!

— Лодка и та дорого стоит, а уж твой корабль... — нахмурился Яхха,

— За всю жизнь тебе столь не заработать. Да и не положено тут садиться

кораблям. С другими мирами вся торговля идет через Порт, а уж там у всех

руки словно липкие — немало денег прилипает.

— Догадываюсь. Ну а как добыл бы я корабль и начал свое дело,

торговали бы втихую со мной здешние?

— Небось оно повыгоднее вышло бы, — хмуро буркнул Яхха, — Только

корабля у тебя нет, и значит болтать не о чем.

— Сейчас корабля нет, — согласился хакер, — но разговор не забудь,

на тот случай, если корабль все же появится.

— Был бы корабль, а там болтать станет некогда, — отмахнулся Яхха.

Ежи немного узнал его — молчаливого, упорного рыбака, отягощенного

большим семейством, в том числе двумя калеками и стариком, который ничего

уже делать не мог. Яхха жил днем нынешним, любил простые, понятные вещи и

не строил планов. Хакер просидел за столом их клана столько, сколько

требовали традиции, затем пошел домой, прихватив большой кувшин темного

самодельного пива, которое у румяной вдовушки — толстушки всегда получалось

крепким и вкусным, миску жареной рыбы к ужину да еще хорошо прокопченый

балык под пиво. За домом на огороде зазеленели всходы местного картофеля, и

все здесь нравилось Ежи, кроме разве что пары древних старух, упорно, хоть

и безуспешно сватающих пришельцу то одну, то другую кандидатку. При

недостатке мужчин в деревне всегда был спрос на женихов, и этот спрос

сильно превышал предложение.

Чаяниям старух сбыться не удалось. В этот вечер, когда хакер после

ужина зажег свечу и сел за стол перед кувшином с пивом и балыком, Кислота

неожиданно подал голос:

— Ребята, а вам не кажется, что вы засиделись на одном месте?

— Твои предложения? — поинтересовался Зверь, сыто зевая с мягкой

кровати.

— Есть одна система, называется она... неважно, как. Так вот там

есть звезда, такая красненькая, не очень горячая, а возле нее крутятся