Ты чертовски идеальна для меня!

— Тейлор, — коротко ответил тот.

— Очень приятно.

— Мне тоже, — ответил Тейлор.

В салоне повисла тишина. Я не знала, что ещё сказать, а мужчина, наверное, просто не хотел говорить. В такой обстановке мы доехали до моего дома. Тейлор вышел из машины, открыл мне дверь и подал руку. Я с благодарностью её приняла.

— Я заеду за вами завтра, как вы договорились, в девять, — сказал Тейлор и улыбнулся.

— Хорошо, буду ждать.

Распрощавшись с Тейлором, я осталась стоять на ступеньках дома. Страшно. После того, как Эри застала меня своим звонком в ванной комнате, мне страшно с ней встречаться...

* * *

Я стояла возле большого, во всю стену, зеркала над умывальником. Звон мобильного заставил меня вздрогнуть.

— Слушаю, — сказала я, приложив мобильный к уху и придерживая его плечом.

— Лия, ты где? — в трубке послышался запыхавшийся голос сестры.

— В ванной Квон Джиёна, — ляпнула я первое, что пришло в голову, а потом осеклась, когда услышала удивлённо-возмущённый крик Эри.

— ЧТО??? Где ты??? — и уже более спокойно: — Как ты там оказалась?

— Пришла, — честно ответила я. Деваться уже некуда! "Думать надо, перед тем как говорить! А если она подумает, что ты и этот красавец... Ууууу"

— Сама? После всего, что было?

— А что было? — я удивлённо похлопала ресничками. Они что сговорились?

— Юлиана!

— Эри, успокойся, — ответила я. — Милая, всё хорошо. Он меня пока что не обидел...

— Вот именно, пока что!

— Эри!

— Всё, ладно, вернёшься — поговорим, — и она повесила трубку.

* * *

Я посмотрела на дом, в котором провела тринадцать лет своей жизни и глубоко вздохнула. Мне нечего боятся. Я уже довольно взрослая и могу сама принимать решения. И я его приняла. А дядя Генри и Валэри придётся его принять.

Поправив сумку на плече и волосы, я крепче перехватила пакет с вещами и вошла в дом.

Родные пенаты встретили меня гнетущей тишиной. На холодильнике прикреплённая магнитом висела записка, гласившая, что дядя уехал на ночную на работу. А Эри уехала с женихом к его родителям и будет только вечером.

Утром, пока все спали, я по быстренькому смылась из дома. И, пересидев в кафе, направилась на встречу с Квон Джиёном...

Скинув туфли в коридоре, я поднялась на второй этаж, ступая босыми ногами по холодному полу. Открыв дверь своей комнаты, я ступила на белый ковёр, устилавший весь пол в комнате. Возможно, это последние часы, которые я провожу в этом доме. Заглянув в шкаф, я натянула на себя простую белую майку и хлопковые штаны, затянула волосы в хвост и улыбнулась своему отражению в зеркале.

Интересно, я сильно удивила своего жениха. Как это всё-таки ново для меня. Я уже привыкла к тому, что Ник и Эри, жених и невеста, но я не ожидала, что в скором времени сама примерю на себя роль невесты. Хоть и таким оригинальным способом.

В этот раз я широко улыбнулась, обнажив при этом зубы. Из зеркала на меня смотрела веселая девушка со светлыми волосами и разноцветными глазами — голубым и зелёным.

— Почему ты плачешь? — спросила не высокая женщина с густыми чёрными кудрями и смуглой кожей, присаживаясь рядом со мной.

— Почему они надо мной смеются? — я вытерла маленькими ручками мокрые от слёз щёчки и посмотрела на воспитательницу. — Они говорят, что я ненормальная.

— Что ты! Ты нормальная, — успокаивающе сказала женщина и погладила меня по светлым волосам. — Они просто завидуют тому, что ты такая особенная. Ты отмечена Богом. Я уверена, что в твоей жизни должно будет случиться что-то, что её изменит и твои глазки тому подтверждение.

— И я встречу своего принца? — спросила я и взяла миссис Фернандо за руку, та рассмеялась.

— Да, ты встретишь принца, который увидит твои глазки и поймёт, что ты его единственная.

Миссис Фернандо, имели ли вы в виду то, что происходит сейчас?

Спустившись на первый этаж, я зашла на кухню и заварила себе чай. И недолго думая, прошла в гостиную.

Забравшись с ногами на мягкий диван, я обняла ладонями чашку и осмотрела комнату. А ведь именно здесь началась моя новая жизнь.

— О чём ты говоришь, Эрика? — запинаясь, проговорил дядя, и ошарашено посмотрел на свою сестру и мою мать, а потом посмотрел на меня.

— А что? — воскликнула женщина. — Я молодая! Мне всего двадцать восемь лет! Я имею право на личную жизнь!

— Но она твоя дочь! — крикнул дядя. Я испугалась, отошла на пару шагов назад и наткнулась на Валэри. Она положила мне на плечи свои ладони и улыбнулась.

— И твоя племянница, — ответила мама. — И после меня ты её единственный родственник. Если ты не захочешь её брать, я сдам её в интернат или детский дом, — сказала мама. Ни единый мускул на её лице не дрогнул, когда она это говорила. — Я сделала всё, что должна была. Я её родила и воспитала! Она уже взрослая! А мне нужна свобода. Я потратила на эту соплячку лучшие годы своей жизни! Всю молодость!

— Ты любишь сладкое? — спросила Эри, когда увидела, что я готова вот-вот расплакаться.

— Угу, — кивнула я.

— Тогда пошли на кухню, — Эри протянула мне руку. — Там в шкафу лежит шоколад с орехами.

Я села за стол, а Эри поставила чашки с чаем и тарелочку с шоколадом на стол, и села рядом.

— Слава Богу, родители не видят, каким монстром ты стала! — обречённо сказал дядя.

— Вот родителей сюда не приплетай! Ты...

— Уходи! Немедленно, — рявкнул дядя. — И запомни, ты когда-нибудь очень пожалеешь о том, что сделала. А когда решишь вернуть всё назад, не плачь. Не вини Лию в том, что она больше не будет считать тебя своей матерью...

— Да она должна быть всю жизнь мне благодарна, что я дала ей жизнь! — звук пощёчины гулко разнёсся по всему дому.

— Это ты, — чеканя слова, сказал дядя, — должна быть благодарна ЕЙ,— он сделал ударение на слове, — за то, что все эти годы она всё ещё считает тебя своей матерью и любит. Хотя, я бы на её месте ненавидел бы тебя уже сейчас. Но она слишком добрая. Явно не в тебя пошла. Он тоже многое тебе прощал. И больше никогда не появляйся в моём доме, Эрика. С этого момента у меня нет сестры, а у Лии нет матери.

Настала тишина и только через некоторое время мы услышали стук каблуков и удар двери о косяк. Дядя Генри появился на кухне в туже секунду и, сев рядом со мной, подозвал к себе Эри. Та не заставила себя ждать и села по другу сторону отца.

— Мы с женой всегда мечтали о второй дочери, но, к сожалению, она не дожила до этого дня, когда ты у нас появилась Юлиана, — обратился ко мне дядя Генри. Он улыбался мне так тепло, что я не сдержалась и улыбнулась в ответ. А его глаза лучились добром, любовью и лаской, которые я всегда искала в глазах матери. — С этого дня этот дом станет твоим домом, а мы твоей любящей семьёй. Я обещаю, что ты никогда не будешь одинока. И я тебя никому не отдам. Я всё сделаю для того, чтобы вы никогда ни в чём не нуждались, мои девочки, — он обнял нас и поцеловал каждую в лоб.

Вспоминая этот момент из своего детства, я улыбнулась. Я действительно была очень благодарна дяде за то, что он для меня сделал. Он был тем человеком, который фактически спас мою жизнь. Я даже боюсь представить, как сложилась бы моя жизнь, если бы он не согласился меня взять к себе. Да и мать я могла понять. Наверное, могла. Родить в восемнадцать, вне брака, а в двадцать восемь быть матерью десятилетней девочки. Это тяжело. Но за эти годы она, ни разу не позвонила, не написала, не узнала как я. Жива ли? Она забыла обо мне!

Стук входной двери оповестил меня, что вернулась Валэри и я отодвинула неприятные мысли на задний план.

— Я не ждала тебя так рано, — сказала я, когда сестра вошла в комнату и плюхнулась на диван.

— У меня разболелась голова, и я попросила Ника отвезти меня домой, — ответила та. Вид у Эри был усталый и я, сходив на кухню, заварила расслабляющий чай и принесла его Эри. — Спасибо.

— Не за что.

И мы замолчали. Мы пили чай и не знали с чего начать разговор. Мы обе знали, что нам его не избежать, но каждая оттягивала этот момент на более поздний срок.

Больше всего нас обоих беспокоил другой вопрос — как всё это объяснить дяде. После нашего с ним похода к Квон Джиёну, он проклинал того на чём свет стоит. Я даже волноваться за Квона стала — не икается ли ему там, в офисе.

— Когда? — внезапно сказала Эри. Её голос был непривычно холоден, а взгляд — пронизывал насквозь. Такой Эри я видела очень редко и только, когда её очень беспокоила ситуация.

— Завтра, — ответила я ей. — Я проведу неделю в его доме за городом, изучу обстановку. Его это время не будет. Потом, по его возвращению, мы распишемся, и я окончательно перееду к нему.

— Во сколько?

— В девять. За мной приедет машина с водителем.

— Хорошо, — Эри встала с дивана и направилась к входу на кухню. — Я сама всё объясню Генри.

— Ладно, — согласилась я. Мне не понравился тон, в котором прошёл наш разговор, но я ничего не могла с этим поделать. Эри приняла моё решение, хоть и была с ним не согласна, и теперь остался только дядя.

Медленно поднимаясь по ступенькам на второй этаж в свою комнату, я чувствовала тяжесть на душе. Прикрыв за собой дверь, я села на край кровати. Я приложила ладонь к груди, вздохнула и прислушалась к своему сердцебиению. Тук-тук-тук-тук-тук... Я вздохнула ещё раз.

Страшно. Чувство страха, появившееся, когда я переступила порог нашего дома, так и не исчезло, а даже усилилось. Я не хотела покидать это место. Дом, где я впервые почувствовала себя любимой. И где появились люди, которых я очень люблю. Для меня променять эту жизнь, на ту где меня просто используют как инструмент для достижения собственных целей, это было очень тяжело.

Пересилив своё чувство страха, я вспомнила о том, что надо собрать вещи на завтра.

— Чемодан, чемодан, — бурчала я, мотаясь по комнате, в поисках искомого предмета. — Чемоданчик, ты где?

— Это ищешь? — за моей спиной внезапно раздался голос Эри. От испуга я вскрикнула. — Я подумала, он тебе нужен. Вот и достала из кладовки.

— Не пугай меня так больше.

— Тебе полезно! — сказала сестра. — Будешь знать, как принимать решения, не посоветовавшись с семьёй. Тебе помочь собрать вещи?

Я знала, это не вопрос. Это просьба. Я улыбнулась. Валэри может и была старше меня на семь лет, но иногда мне казалось, что мы ровесницы.

— Конечно, — ответила я.

Я решила не брать все вещи, только самое нужное и дорогое сердцу. Что-то из одежды, общие фотографии, украшения, свои дневники, которые я вела с тринадцати лет и письма отца. Я открыла обувную коробку, в которой лежали несколько конвертов и листы пожелтевшей бумаги, и провела по ним кончиками пальцев.

— Я не говорила. — Эри подошла ко мне и прижалась грудью к моей спине и приобняла за плечи, — папа запретил. Я видела его несколько раз. Это было давно. Тебя ещё не было в нашем доме. А я его ещё раньше видела, — вспомнила она. — Мама была ещё жива. Мне тогда лет пять было.

— Какой он? — тихо спросила я.

— Высокий, с тёмно-русыми волосами. У него красивый изгиб губ. Вы в этом с ним похожи. Он очень добрый. Когда он приходил, всегда приносил мне конфеты, — Эри остановилась и задумалась. — Я один раз случайно подслушала его с отцом разговор. "Я очень хочу увидеть Ану, но она не даст мне этого сделать. Я видел её только мельком, издалека, когда приезжал к школе. Она очень похожа на мою мать" Кажется, так.

— Аной он называл меня, в письмах. Юлиана, Ана.

— Солнышко, — Эри прижалась ко мне ещё сильнее и опустила подбородок мне на плечо, — только не плачь.

— Я не плачу.

— Ты знай. Я тебя очень люблю. Ты моя единственная младшая сестра. Дороже тебя у меня никого нет. Ник и папа не в счёт, — Эри рассмеялась, я тоже. — Обещай, что если что-то случится, если он тебя обидит, ты мне позвонишь. Обещай! Мне плевать кто он и какие у него связи. Я сделаю все, чтобы защитить тебя.

— Обещаю.

Из-за эмоционального стресса, пережитого в этот день, я полночи не могла уснуть. Я ворочалась в кровати, смотрела нудный фильм, прочитала книгу. Мне ничего не помогало. Пока я просто не сосредоточилась на люстре на потолке и не заметила, как провалилась в сон.

Мне снился сосновый лес. В белом платье ниже колен, с распущенными волосами и босыми ногами, я медленно шла по зелёной тропинке. Я ощущала холод утренней росы, которая касалась моей кожи. Я чувствовала, как молодая трава щекотала босые ноги, а свежий ветерок ласкал кожу и трепал мои волосы.

Я шла, шла, а дорога не заканчивалась, хотя выход был, навскидку, в метрах двадцати от меня.

Остановившись, я покрутилась, но вокруг был только лес. Деревья, трава и небо... И тишина. Только сейчас я заметила, что здесь тихо. Нет пения птиц, хотя ярко светит солнце, и ветра... Я не слышала дуновения ветра. Он касался моей кожи и волос, но я его не слышала. Я шумно вздохнула, чтобы проверить слышу ли я вообще хоть что-то, и я себя услышала.

— Эри! Дядя Генри! — крикнула я, но в ответ получила только эхо. Здесь есть эхо, есть звук моего голоса, но нет других звуков? — Эй!

— Эййй, — эхом отозвался лес.

— Как мне выйти? — задала я вопрос, не ожидая получить на него ответ. И его не последовало. Я присела на ствол поваленного дерева и обняла себя за плечи.

— Ана, никогда не отчаивайся, — в тишине леса раздался мужской голос, который цитировал слова отца из его последнего письма. Рядом со мной никого не было, а голос как будто был частью этого леса. Моего леса. Голос был мне знаком: грубоватый с лёгкой хрипотцой и еле заметным акцентом. Но я не могла вспомнить, чей он, хотя точно знала, что он не принадлежит, ни Генри, ни моему будущему супругу, ни даже его юристу или другим знакомым мне мужчинам. — Человек никогда не будет одинок. Обязательно найдётся тот, кто думает о нём и наблюдает. И ты можешь об этом не знать, но он будет с тобой всегда и везде. И даже тот, кого ты будешь считать своим врагом, может оказаться самым близким человеком и помочь тебе в трудный момент. Ты никогда не будешь одна. У тебя есть семья, которая тебя любит. Ты всегда сможешь положиться на них.

— Лия! Хватит спать! Уже восемь! — голос Эри ворвался в мой сон столь внезапно, что я тут же открыла глаза и наткнулась на белый потолок. Сев на кровати, я потянулась и осмотрелась. Солнце вовсю светило в окно и от золотого света комнату спасали только плотные шторы.

— Лия! — ещё раз крикнула сестра.

— Уже спускаюсь! — крикнула я ей в ответ. Одеться, умыться, причесаться и спустить чемодан на первый этаж, чтобы не бегать за ним — и всё это за двадцать минут. Я чудо! — Ты зачем так кричишь?

— Я тебя бужу, — искренне ответила Эри.

— Спасибо, милая, — я отпила чай из поставленной передо мной чашки. — Дядя до десяти?

— Да. Солнце, тебе повезло. Первый удар на себя беру я, — Эри села напротив и тоже сделала глоток чая. — Хотя, он как всегда. Побесится и смирится. С моим же выбором он смерился.