Любовь бывает разной

— До встречи перед алтарём, Алистер, — на грани слышимости прозвучал мой ответ.

После визита будущего мужа я пребывала в сильном смятении. С одной стороны, я боялась нападения, но с другой — понимала, что у них ничего не получится. А еще радовалась, что ученикам академии запрещено рассказывать что-либо о своих сокурсниках. Да... Эта клятва оказалась очень полезной. Но больше всего меня волновал вопрос: ради чего?

Зачем убивать меня? Более того, непонятной было и начало разговора. Зачем неизвестным нужно знать мои сердечные привязанности.

Последние четыре года я проживала в Академии, а дома появлялась только летом и то на месяц. Причин ненавидеть меня или мстить ни у кого быть не может, просто чисто технически. Ну, не успела я никому перейти дорогу или натворить что-нибудь, за что мне могли мстить. Так, может, все это предназначено не мне? Что если эти люди как-то связаны со смертью мамы. И плевать, что виновный признался и давно казнён. Не верю я, что конюх способен на такое страшное убийство. Маму ведь непросто отравили или задушили, ей перерезали горло, а затем нанесли восемнадцать колотых ран в груд.

Ещё в четырнадцать лет я выкрала папку с документами из тайника в кабинете отца, думала найду там какой-нибудь важный и особо ценный секрет, за который смогу выторговать себе в будущем свободу выбора. Реальность оказалась несколько иной.

Да, добытые сведения были строжайшей тайной, но касались они не грязных делишек княжества, а являлись отчётом о расследовании смерти мамы. Там было все: рисунки места преступления и орудия убийства, свидетельские показания, рапорт допроса подозреваемых. Увидев те страшные изображения, я покачнулась, мне стало плохо, ещё чуть-чуть и я бы отключилась прямо в кабинете, но, взяв себя в руки, все же решила ознакомиться с содержимое папки, но продолжить чтение уже у себя.

Чем глубже я увязала в расследовании, тем больше вопросов у меня возникало. Всё было так гладко: и орудие, найденное на конюшне, и показания свидетелей, утверждавший, что престарелый конюх заходил в покои убитой незадолго до смерти — все совершенно удивительным образом сходилось, кроме мотива. Ну незачем было ему жестоко убивать свою госпожу. И тот факт, что он был пьян и якобы перепутал маму с его неверной супругой — никак не помогал. Бред это. Ну, не могла княжна впустить пьяного мужчину к себе в покои.

В свете последних событий, у меня возникло предположение, что все воспоминания свидетелей были всего лишь внушением. А так как о менталистах давно забыли, то и проверять на внешние воздействие никто людей не стал.

"Кто же эта таинственная девушка и что за мужчина с ней разговаривал?"

"Придётся отложить эти мысли на потом. Сейчас же сосредоточить все внимание на предстоящей церемонии и сделать так, чтобы она плавно из свадебной не перетекла в заупокойную."

По традиции провожать меня от покоев до храма должен был отец. Предполагается, за эту прогулку старшее поколение должно вразумить молодое и направить все мысли на путь уважения и принятия будущего союза.

Папа появился на пороге точно в назначенное время. Он был одет в парадный мундир, и весь его вид кричал, что он счастлив. В таком состоянии людям сложно заметить, что кто-то их радость совсем не разделяет.

Плутая по узким коридорам после неловкого молчания, отец решил все же провести со мной беседу. Но то что мне довелось услышать было совсем непохоже на наставительную речь.

— Лисса, доченька. Я так рад, что сегодня твоим мужем станет достойнейший из мужчин. Ты заслуживаешь счастья, как никто другой, — промокнув глаза платком, он продолжил: — Ты удивительна похожа на маму. Как я раньше этого не замечал! Прости, что не уделял тебе достаточно внимания и любви. После смерти Астилии я долго не мог прийти в себя, старался уйти в дела королевства и совсем позабыть, что когда-то был счастлив.

— Она была удивительной женщиной, немного наивной и бесконечно доброй. А от одного взгляда её магических глаз я терял связь с внешним миром. Казалось, что всё вокруг лишь иллюзия, только Астилия настоящая.

Мы познакомились, когда мне было уже сорок пять. Будучи неженатым, я не мог претендовать на княжество, и мой отец всеми правдами и неправдами пытался меня женить. Но я был упрям, как стадо коров, и его не слушал. Я хотел найти свою любовь. Наивный идиот! — в сердцах отец даже сплюнул на мраморной пол коридора. — Но разве можно меня винить, тогда я ещё не мог знать, какую боль она приносит с собой.

— Отец, зачем ты мне это рассказываешь? — находясь в небольшом шоке от этой исповеди, пролепетала я. Отец ни разу не поговорил со мной по душам за всю мою жизнь.

— Во-первых, мне перед тобой очень стыдно и я хочу, чтобы ты поняла, почему я вёл себя так, а не иначе. Во-вторых, не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки. Брак, основанный на доверии и дружбе, а не на сердечной привязанности гораздо лучше. Так, став вдовой, ты хотя бы не сойдёшь с ума от боли.

— Но Алистер не собирается в ближайшее время умирать. Или ты планируешь ему помочь?

— Нет, конечно, но в жизни, моя милая, наивная девочка, все бывает. Я вот тоже не думал, что нам с мамой только четыре года отмерено. Казалась, что у нас ещё всё впереди. И сына ещё родим, а, может, и не одного. Главное, что мы вместе. Но судьба распорядилась иначе — у меня отняли моё сокровище, которое я так долго ждал.

— А как вы познакомились? Ты никогда мне не рассказывал. Где ты нашёл чистокровную эльфийку? — попыталась я увести разговор с печальной темы. Папа хоть и разгадал мой манёвр, но отказывать в просьбе не стал, напротив, набрал в лёгкие побольше воздуха и начал свой увлекательный рассказ:

"О, это было забавно. Я тогда отправился через перевал в княжество Дольн, отец хотел заключить договор на строительство туннеля, который бы соединил наши княжества и способствовал увеличению товарооборота. Но, как бы это смешно ни звучало, заблудился.

Погнал лошадь во весь опор, чтобы оторваться от делегации и не слушать вечную проповедь советника о том, что мне пора жениться, и заехал в самые настоящие болота. А так как картами маршрута я не интересовался, то, закономерно, понятия не имел, где нахожусь. Единственным выходом виделось сидеть и ждать, когда стража меня найдёт. Но выслушивать нотации о моём безрассудном бегстве очень не хотелось, немаленький чай, поэтому решил выбираться сам. Как назло, на болото опускался туман, что делало мою задачу трудновыполнимой. Мне думалось, что, пока вижу тропу, буду идти. Это и стало роковой ошибкой. В какой-то момент дорожка прервалась, и я почувствовал, что мой конь плавно уходит в трясину.

Нет, паники как таковой не было, было понимание, что мне может помочь только чудо. А в чудеса я уже давно не верил. Костеря себя на чём свет стоит, я прощался с этой скучной жизнью. "Это несправедливо — закралась шальная мысль в мою голову — ведь я так и не нашёл свою любовь, да и вступить на трон не успел. Всю жизнь то готовился к власти, то был мальчиком на побегушках. Обидно".

Когда лошадь почти ушла под воду, я скорее почувствовал, чем услышал чьё-то присутствие.

— Кто здесь? Верон, это ты? Я все осознал, был первосортным дураком. Я исправлюсь и даже женюсь, и не буду больше искать любовь, только помоги.

В ответ тишина. Странно, как бы Верон ни злился, но смерти моей точно никогда не желал. Мы же знаем друг друга с детства.

— Кто бы ты ни был, — предпринял я новую попытку, — мне очень нужна твоя помощь, пожалуйста, не отворачивайся.

Мне опять никто не ответил, но вот туман, мешавший разглядеть спасительную сушу постепенно начал испаряться. Как только появились небольшие клочки земли, я тут же спрыгнул с лошади и постарался её вытащить. Незнакомый помощник так и не появлялся, но находился где-то поблизости. Успешно закончив спасательную операцию, я решил повторить попытку познакомиться.

— Спасибо за помощь, не знаю, как вам это удалось, но я никогда этого не забуду. Если вам понадобится помощь, вы всегда можете обратиться в княжество Аранильское. Меня зовут Оливер Джентли, и моя жизнь в ваших руках.

На этот раз мне ответили. И этот голос, который пробирал до костей своей холодностью, навсегда останется в моём сердце.

— Мне не нужна ваша жизнь, она лишена цели. Но я с удовольствием приму ваше сердце, если вы готовы любить.

С этими словами из тумана выступила самая прекрасная девушка, которую я когда-либо видел. Её цвета пасмурного неба волосы спадали на обнажённые плечи, которые прикрывала лишь тоненькая белая сорочка. А её глаза, казалось стали для меня путеводными нитями в этом мире. Я готов был идти с ней куда угодно, лишь бы иметь возможность вновь поймать её взгляд. Медленно, словно плывя над водой, красавица приблизилась ко мне.

— Мне уже много лет, путник, больше чем ты можешь себе представить. Я осколок некогда прекрасного и многочисленного народа, населявшего эти болота. Более тысячи лет я жду, когда вернётся кто-нибудь и заберёт меня с собой, но сюда не заглядывают даже разбойники. Ты первый, и я думаю последний. Ты единственный мой шанс на счастье. Так, скажи мне, будущий князь, готов ли ты взять меня, дочь туманных эльфов, с собой и полюбить?

— Готов! — не раздумывая, воскликнул я

После этих слов туман и болото куда-то исчезли, и мы оказались посреди круглой поляны.

Астилия, так звали эту загадочную эльфийку, рассказала, что тысячелетие назад семья спрятала её в этом лесу, чтобы отвадить претендентов на руку и сердце. Так как чистокровных эльфов оставалось мало, женихи были в основном из людей, которые мечтали заполучить в семью мага. Да и кто откажется от возможности лицезреть вечно молодую жену. Магически одаренные дети от таких союзов живут долго, что тоже является несомненным плюсом. Вот и заточили родственники её на болотах, и только тот, кто ищет любовь, а не корысть мог найти девушку.

Поступок её родителей можно понять. Ведь есть одна загвоздка у эльфов: продолжить род женщина может, только если чувствует любовь.

Вот такое вот знакомство получилось. Мы, конечно, вышли к нашим довольно быстро, да и посольство пришлось отложить ради такого события. Отец немного повозмущался, что девушка незнатного рода, но быстро успокоился. Подумал, наверное, что если не она, то наследников он так и не увидит.

Верон тоже ворчал, что мне, дураку, так повезло. Ведь мог же он за мной следом поехать, тогда глядишь девушка выбрала бы его, а не балбеса княжеского. Но после того как я пообещал сделать его личным телохранителем жены, успокоился.

Бедный мой друг. После её смерти он винил себя, что не досмотрел. Пришлось отправить его служить на границу, чтобы стены не напоминали ему о произошедшей трагедии."

Разговор пришлось прервать, так как мы уже подходили к храму Триединого.

— Напоследок хочу тебя попросить, дочь моя. Не влюбляйся. Любовь ослепляет и не даёт мыслить логически, различить кто друг, а кто враг.

Глава 4

Сама торжественная церемония запомнилась только сильнейшим напряжением, вызванным необходимостью держать щит вокруг себя и Алистера. В Академии я достигла определённых успехов и могла защитить себя не задумываясь, но необходимость укрывать ещё кого-то высасывала слишком много сил. В памяти остался лишь момент, когда давала священные клятвы, да поцелуй завершавший церемонию и не принёсший ни малейшего удовольствия. Будто не с живым мужчиной целовалась, а со стеной. Всё-таки любовь всё окрашивает своими красками!

Принимать поздравления от многочисленных гостей нам предстояло вечером на балу. А сразу после обряда молодым давали несколько часов на то, чтобы узнать друг друга поближе. Для этого Алистер сопроводил меня Западную башню, где нам предстояло впервые увидеть нашу супружескую спальню. Муж и жена, конечно, могли жить раздельно, как мои родители, но в первый год после свадьбы это не допускалось, чтобы избежать измены и гарантировать рождение наследника.

Первое, что бросилось в глаза — это старинная кованая лестница, начинавшаяся из центра комнаты и ведущая, как я предполагаю, в спальню. В самой выполненной в голубых тонах небольшой гостиной было весьма уютно, чему способствовали мягкие диваны и резной камин. Я уже рисовала в воображении, как буду коротать здесь вечера за чашечкой ароматного чая, читая какой-нибудь исторический роман.

Помимо гостиной, на первом этаже имелся также небольшой кабинет, часть полок в котором была отдана под магические фолианты для меня. На втором же, кроме спальни и ванной комнаты, находилась вместительная гардеробная. "Да, простым платяным шкафом теперь не обойтись. А жаль. Я любила это резное произведение декоративно-прикладного искусства."

Спальня в отличие от других комнат была достаточно мрачной, так как стены в ней, как и в моей старой комнате, были просто отполированы. Это сходство позволяла расслабиться и не чувствовать себя здесь чужой.

Закончив осмотр покоев, мы с Алистером решили провести остаток времени, утопая в мягких диванах: необходимо ещё обсудить, как обезопасить себя на приёме.

— Устанавливать щит — не вариант. Слишком много людей будут подходить к нам дабы поздравить, да и боюсь сил моих на весь вечер не хватит.

— Значит, остаётся только быть абсолютно собранными и внимательными. Охрана уже поставлена в известность. Я же могу быть при оружии. Кому есть дело, что клинок в ножнах не торжественный, а самый настоящий.

— Это все, конечно, хорошо. Но что делать с банальным отравлением, ну, и магию исключать нельзя. Что если эта дамочка просто прикажет тебе выпрыгнуть из окна или перерезать себе горло?

— Нда. Об этом я как-то не подумал.

Размышляя над решением этой проблемы, мы все глубже погружались в тягостное молчание.

"Вот если бы Ксандр был здесь, то проблем с отравлением не было бы. Водники чувствуют состав жидкости и всегда с лёгкостью определяют наличие в ней яда. Стоп!"

— Водники! — Вскрикнула я так, что Алистер чуть не выронил бокал с вином. — Нам нужна Мирана.

Вот хорошо иметь рядом сообразительного мужчину. Вместо того, чтобы задавать вопросы и терять драгоценное время, Алистер ненадолго покинул комнату и вернулся уже в сопровождении подруги.

По немного ошарашенному взгляду девушки было понятно, муж не сталей ничего ей объяснять, а оставил за мной выбор, что именно должна знать наша гостья и вероятная помощница. И я уже начала подбирать слова, чтобы ввести Мирану в курс дела, как на меня налетел этот синеголовый вихрь и крепко сжал в объятьях.

— Лиссочка, я так переживала. Боялась, что ты руки на себя наложишь после свадьбы.

Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. Вот умеет же она сказать так, чтобы окружающие не поняли, что она имеет в виду. Чью именно свадьбу мою или Ксандера?

— Мира я давно уже не маленькая. Мы все знали, что так будет, таков удел наследников: жить, чтобы править.

— Но тебе всё равно везёт. Вон какого красавца себе ухватила! — с этими словами подруга хитро стрельнула глазами на моего мужа, который с невозмутимым видом стоял, облокотившись на спинку кресла, и ждал, когда закончится это представление.