Недосказанность

Терпеть усталого, голодного, капризного Майкрофта, ловить его на слабостях и осторожно обнимать по ночам.

И открывая самые разные стороны своего серого кардинала Туманного Альбиона, он все больше и больше увязал в этих отношениях.

День был однозначно странным. Что-то было не так. Какое-то непонятное чувство не покидало инспектора с утра. Как будто он что-то забыл или не учел. Что-то, похожее на чувство дежа вю и все же не состоящее с ним в родстве. Какая-то растерянность и при этом твердая уверенность.

Нет, словно в него забыли что-то запихнуть с утра пораньше. Не так собрали. Или... Да, как будто его перекормили. Нет, словно его переполнили чем-то очень... легким.

"Смятение чувств", вспомнил еще одно выражение из дамских романов инспектор и озадаченно посмотрел в окно, надеясь, что текущая по улицам жизнь даст ответ на то, что конкретно его волнует.

От пространственных размышлений его отвлек писк мобильного. Входящее сообщение.

"Поздравляю: теперь вы сможете уйти от него только в могилу. ШХ"

"О боже!" — закатил глаза Грегори. С некоторых пор его телефон периодически подвергался вторжению провокационных смс — особенно тогда, когда Шерлок решал досадить Майкрофту несомненно вследствие каких-либо особых причин. И тогда телефон инспектора Скотланд-Ярда превращался в настоящее поле боля для ненормального, но гениального семейства.

Новая трель и еще одно входящее сообщение.

"Передай Шерлоку мои поздравления с очередной женщиной Джона Уотсона. МХ", — не остался в долгу Холмс-старший.

Лестрейд уже собирался выключить мобильный, когда ему в голову пришла мысль, требующая срочного ответа.

"Ты и вправду избавишься от меня, если вдруг я решу уйти? ГЛ"

"А ты собрался уйти? МХ"

"Нет. ГЛ"

"Тогда волноваться не о чем. МХ"

Вот и пойми — шутит он или всерьез.

В течение всего дня неотъемлемое ощущение иррациональности всплывало на протяжении всей работы с настойчивостью утонувшего трое суток назад,трупа.

Грегори задумчиво щелкал выключателем своей настольной лампы, то зажигая свет, то гася его в попытках разобраться, что так волнует его.

Он думал о том, что уютный и на удивление не помпезный в своей роскоши, дом Холмса-старшего очень быстро стал его домом. Вспоминал, как всего неделю после того, что случилось в гостинице — после той командировки — Майкрофт небрежно предложил ему перебраться к нему. Естественно аргументируя это решение выверено-логическими фразами, из которых находившийся в легкой прострации инспектор уловил лишь "соображениям безопасности" и "всеми удобствами". Тогда он смог только неопределенно пожать плечами и пробормотать что-то вроде "Даже не знаю. Это серьезный шаг. Мне надо подумать". А еще через три дня приехав домой, обнаружил пустую квартиру без мало-мальского намека на его вещи. Не было даже мебели. Голые стены и розетки. Ключи выпали у него из рук аккурат под аккомпанемент входящего сообщения: "Машина внизу отвезет тебя домой. МХ"

На резонный вопрос: "Какого черта?! ЛГ" ему пришел почти издевательски официальный ответ: "Не было получено серьезного возражения. МХ". Только спустя несколько недель наблюдений за "жизнью и поведением Майкрофта в домашних условиях", как это тихо озвучил про себя Грегори, он понял, что официальность Холмса-старшего прямо пропорциональна его внутреннему напряжению. Это стало настоящим открытием. Его личным достижением в проникновении за железный занавес британского правительства.

Было в его копилке воспоминаний и самое настоящее похищение. Когда прямо с улицы его вежливо, но настойчиво запихнули в машину и отвезли в аэропорт, где возле явно частного самолета он увидел Майкрофта, нетерпеливо покачивающегося с пятки на носок и крутящего в руках свой неизменный зонт.

— Полагаю, мы заслужили небольшой отпуск, — объявил тот, как только инспектор оказался в пределах досягаемости его голоса.

— А просто сказать было не дано?! — возмутился тогда Лестрейд. — Обязательно нужно было устраивать это представление?

— Разумеется, нет, — пугающе ласково улыбнулся Майкрофт и, подумав, добавил: — Это было бы не так интересно.

— У меня вещи не собраны для отпуска, — мрачно заявил Грегори, ни мало не впечатленный мимикой своего серого кардинала.

— Собраны и уже находятся в самолете. — Уже не раз отработанным скользящим движением Майкрофт переплел их пальцы и слегка дернул инспектора на себя, побуждая того следовать за собой. — Я надеюсь, мы покончили с возражениями?

— Я думал, британское правительство не берет отпуска, — послушно поднимаясь по трапу, но не думая сдаваться, озвучил свои мысли детектив.

— В любом правиле есть исключения, — признал Майкрофт. — К тому же мы покидаем Англию всего лишь на выходные.

— Куда мы хоть летим? — обреченно вздохнул Грегори.

— Узнаешь, — загадочно пообещал Холмс-старший. И он сдержал свое слово.

Лестрейд улыбнулся. Ему нравилось перебирать эти воспоминания, как украшения в шкатулке своей бывшей. Возвращаться к картинкам прошлого и заново переживать их.

Было в этом что-то теплое, светлое. Как и в мыслях, что же подарить британскому правительству (у которого по умолчанию все есть) на Рождество.

Воспоминания вкупе с размышлениями прервал требовательный звонок мобильного.

— Лестрейд, слушаю.

Тихий смешок.

— Каждый раз так официально.

— Наверное, потому что каждый раз ты звонишь с нового номера — попробуй догадаться, ты это или нет, — парировал Грегори.

— Машина заедет за тобой через пять минут. Спускайся и нигде не задерживайся.

— Чтобы ты меня не искал? — усмехнулся инспектор.

— Нет, меня хорошо информируют о твоих перемещениях. — Медовый голос даже по телефону звучал так, что перепутать его с кем-то другим просто не представлялось возможным. — Признаюсь, мне не очень нравится ожидание.

— Ладно, дома поговорим, — как обычно раздражаясь при упоминании о невидимом сопровождении, ответил Лестрейд.

И в этот самый момент все изменилось. Повернулось на сто восемьдесят градусов, открывая новый обзор. Мозаика в голове обрела недостающие куски и сложилась в единую картину. Цепочка щелкнула, замкнувшись. Карты вскрылись, пугая своей очевидностью и, слегка ошеломленный посетившим его озарением, Грегори замер, на пару секунд постыдно разучившись дышать.

— В чем дело? — В расслабленно-ленивом голосе, пожалуй, лишь два человека на земле смогли бы различить появившееся беспокойство.

— Я... — начал было инспектор: — кажется...

— С начала, пожалуйста.

— Черт, не уверен, что помню, как это правильно звучит, — слегка нервно сознался Лестрейд: — но, знаешь... кажется, ты был прав.

— Прав в чем?

— Ну, в том, что это поправимо.

"Пожалуйста, — взмолился про себя инспектор: — не заставляй меня пояснять".

Молчание.

— Вот как... Это безмерно радует, — каким-то странным тоном, которого детектив еще ни разу не слышал, отозвался Майкрофт.

— Что? Подожди, ты хоть понял, что я... — быстро проговорил Грегори.

— Я заеду за тобой через десять минут, — прервал его негласный представитель британского правительства.

Пауза.

— Мы наконец-то в одинаковом положении, — было последним, что услышал Лестрейд перед тем, как Майкрофт нажал отбой. И почти сразу же телефон известил о новом сообщении. Вцепившись в край стола и самую малость не осознавая себя в пространстве, инспектор машинально открыл папку "Входящие".

"Не вздумайте соглашаться на белое платье. Будет сложно найти вам замену на медовый месяц. ШХ"

Конец