Перерождение: Эффект Массы (глава 58)

— Информационная ловушка... — прошептала Джейн.

— Да. И я в нее наступил: задал вопросы, ответы на которые разбили мою картину мира, зато объяснили то, что не давало мне покоя. И я готов зайти дальше, чтобы ответы стали более... полными.

В наступившей тишине голос Диего прозвучал неожиданно-громко:

— А еще он не мерз. Нико.

Когда на нем скрестились взгляды, парень развел руками и пояснил:

— На вокзале отопления нет. Там же мороз стоял, как снаружи, только ветер не задувал. А Нико стоял в тонкой куртке. Как и Аэте.

Рамиро взял пирожок и протянул его Диего со словами:

— Молодец. Вот сейчас ты меня порадовал.

От похвалы парень на какое-то мгновение растерялся, а потом расплылся в улыбке, цапнул пирожок и с наслаждением вгрызся в пышное тесто: Диего лучше, чем кто-либо иной понимал ценность такой похвалы.

— Я тогда шлем открыл. — прожевав и проглотив, добавил парень. — Думал, на перроне тепло, раз они так стоят, а там такой дубак, что...

— Вот мне тоже это было непонятно. — проворчал Руне.

— Это — что? — ядовито уточнил Рамиро.

— Почему эти двое не мерзли.

— Наверное потому, что им было не холодно.

Джейн вздохнула и укоризненно произнесла:

— Рамиро!

Тот поморщился, но ничего не сказал.

— Случившееся с Николаусом — не единственное, что тебя беспокоит. Так? — тихо спросила Джейн.

Рамиро согласно кивнул.

— Что тебя беспокоит больше всего?

Ответил он не сразу. Какое-то время сидел молча, перекатывая между пальцами бусину и глядя куда-то в никуда. Его не торопили, не просили ответить скорее. Просто ждали, зная, что ответ будет.

— Мы бы все там погибли. — тихо произнес Рамиро, нахохлившись. — Эта миссия для нас была бы последней.

Люди переглянулись.

— Думаешь? — так же тихо спросила Джейн.

— Знаю. Рахни... — пальцы стиснули бусину. — Встреча с одним-единственным воином стоила жизни Нико. А если бы их было два? Три? Или, упаси Господь, мы бы столкнулись с Защитником Королевы?

— А они там были?

— Были. Помнишь куски хитина, которые притащил Аэте?

Джейн кивнула.

— Красный — это воин. Зеленый — рабочий дрон. А вот фиолетовый... Это именно с Защитника. На "Вершине-15" их было шестеро: одного убил гет-Прайм возле реакторного отсека.

— А остальных? — подозрительно спросил Диего.

— А остальных прирезал Аэте. — флегматично ответил Рамиро. — Мечом... Практически — вручную. Да, его серьезно ранили. Я знаю. Видел, в каком состоянии он был. Но он их убил всех. Защитников. Воинов. Дронов. С помощью пистолетов и меча. — после короткой паузы, признался: — Я не представляю, как надо уметь убивать, чтобы завалить таких тварей. — глянул на молчаливых сослуживцев и добавил: — Никто бы из нас не справился: зайди мы в тот зал, никто бы не выжил. Я видел место, где прошел тот бой. Это недалеко. Всего на три этажа выше столовой. Трупы там так и лежат. Я смог понять, как их убили и чем, но...

Голос утих и прервался. Рамиро прикрыл глаза, сипло выдохнул, резко втянул воздух и продолжил говорить:

— Выйдя в космос, мы принесли с собой ложное убеждение в собственной силе, не желая понимать, что люди — слабы. Даже азари намного сильнее физически. Про турианцев и кроганов не говорю — разница в силе несопоставима. Но... всегда есть кто-то сильнее.

Открутив крышку, он отхлебнул еще теплого компота, непроизвольно вспоминая улыбчивого беловолосого паренька, который этот компот для них сварил из мороженной ягоды.

— Когда сталкиваешься в бою с более сильным противником, погибаешь. Это закономерный итог. Рахни были сильнее всех жителей Пространства Цитадели вместе взятых. Кроганы взяли лишь числом и умением пользоваться оружием: они плодились быстрее, чем дохли. А еще они живучие, с колоссальной регенерацией. И то, гибли сотнями тысяч. А мы — не кроганы. У нас нет их колоссальной силы, живучести и регенерации. Мы бы не выжили после встречи с рахни. Одного, двух, ну трех при большой удаче мы бы убили, потеряв половину отряда. Ну а дальше? Дальше на шум сбежались бы все остальные.

— Но мы не столкнулись. — прошептала Джейн.

Рамиро кивнул.

— Не столкнулись. Потому что перед нами прошел Аэте и расчистил путь. Один-единственный рахни, оставшийся незамеченным, убил Нико и чуть не убил Раймонда. Один!

Джейн нахмурилась.

— Считаешь, он действительно не человек?

— Уже знаю точно. Он подтвердил. — Рамиро покачал головой. — Кто он — узнаю сегодня вечером. Я хочу получить ответы. Мне их обещали.

— Ты же понимаешь... — начала Джейн.

— Да. Понимаю. — тихий нервный смешок. — Нас перевели сюда произволом командования, а Имрир не стала отказываться от неожиданного подарка. Нас взяли на корабль. Зачем мы нужны? Для количества. Иногда, насколько бы ты ни был сильным, в одиночку не справится. Нужен кто-то еще. Вот мы — как раз эти самые "кто-то еще". Миссия на Х57 наглядно показала, зачем Спектрам еще два отряда.

— Но?

— Нам дают все больше шансов реально влиться в команду. И если мы это сделаем, за нами появится реальная сила. Я не знаю, каковы возможности Имрир, но даже то, что уже успел заметить, впечатляет и дает шанс... выжить, случись что.

— А еще нас берегут и не заставляют делать то, с чем мы не справимся. — встрял Диего, стащив пирожок у задумчивого наставника. — Лично я хочу жить, так что меня вдохновило чудесное воскрешение Нико. Греет надежда, что если меня пристрелят, то шанс остаться живым будет, потому как до госпиталя точно не довезут.

Виктор хмыкнул.

— А верно. Даже эти учебки в полете сделаны для того, чтобы в случае реальной катастрофы у нас было больше шансов выжить.

— Это назначение для нас — последний шанс на что-то лучше прозябания в какой-то удаленной колонии. — припечатала Джейн. — Варианты есть только у Рамиро и Диего — их Семья всегда примет и прикроет. У остальных... — Шепард развела руками.

— Срок. — проворчал Виктор. — Я даже домой не могу прилететь с семьей повидаться.

— А у меня дом смыло паводком: жить стало негде и не на что. — буркнул Руне. — В армии хотя бы жратва и простой бесплатные

— Мою историю вы знаете. — Джейн развела руками. — Мне даже возвращаться некуда.

Рамиро обвел сослуживцев, ставших за годы совместной жизни друзьями, внимательным взглядом, тяжело вздохнул.

— Держи. — он вручил Диего тарелку с оставшимися пирожками, слез с койки, поправил одежду. — Я пошел.

— Куда?

— За ответами. — коротко бросил он, подходя к двери. — Заодно узнаю, что вам можно говорить, а что... не стоит знать. И Джейн...

— Да?

— Прошу тебя, прекрати с заигрывать с Аэте, если не готова идти до конца. — глухо произнес он, замерев у двери. — С этим монстром ты не справишься.

— Монстром? — подозрительно переспросила коммандер.

— Поверь мне. — Рамиро повернул голову, сумрачно глянув на подобравшуюся женщину. — Аэтера — истинный монстр, к которому неприменимо наше понимание психики и мотивации действий разумных. Он иной. И я не уверен, что ты способна принять его суть без прикрас и прижиться рядом с подобным существом. Даже мне стало жутко, когда я увидел его настоящего, а ведь мы — одной крови.

— Что?

— Я такой же, как и он. Только он — чистокровный, а я... — Рамиро хмыкнул. — Я полукровка с геномом древней расы, оставшейся в памяти людей кровавыми демонами.

С этими словами он вышел из комнаты, оставив сослуживцев наедине с их вопросами.

* * *

— Клаус!

Черноволосый мужчина приоткрыл глаз и с непередаваемой язвительностью поинтересовался:

— Джон. Сколько должно пройти лет, чтобы ты наконец заметил, насколько сильно меня раздражает подобное сокращение моего имени.

От такой отповеди бойцы замерли, а коммандер оторопел и растерялся: впервые на его памяти Николаус ответил настолько прямо и жестко.

— Я до сих пор тешу себя надеждой, что ты начнешь использовать свою голову по назначению: ты будешь ею думать, а не только в нее есть, как выражался мой знакомый. — продолжил Нико тем же безмятежным тоном, начисто игнорируя изумление сослуживцев. — Я надеюсь, что однажды ты станешь замечать очевидное и перестанешь творить то, за что тебя на Элизиуме назвали героем, а в войсках — психом. Я могу тебя прикрывать и сглаживать последствия твоих действий, но лишь пока это в моих силах. И пока я жив. Как показало недавнее прошлое, я могу легко и внезапно умереть.

От последнего уточнения Джон помрачнел и отвел взгляд, вновь качнувшись в то состояние, в котором пребывал последние пару суток.

— Не принимай произошедшее на свой счет: ты ничего не мог сделать. — тут же сказал Нико, садясь на койке. — Никто не мог: рахни — слишком опасный противник, и никто из вас не готов к сражению с существами подобного класса.

Джон поднял взгляд на подчиненного, но Нико вновь его перебил:

— Что ты можешь сделать — это прислушиваться к моим словам и советам, а не делать наперекор, идя на поводу сиюминутных желаний и авантюрности. — черные глаза сузились. — У меня свои резоны продолжать службу в этом отряде, хотя я мог бы давно подняться по карьерной лестнице на ее вершину. Но я делаю все необходимое для того, чтобы избежать перевода. Знаю, тебя давно интересует, зачем я это делаю.

Коммандер коротко кивнул.

— Избегать переводов легко: достаточно не демонстрировать свои способности, оставаясь на бумаге ничем не выделяющимся из общей массы солдатом с отвратительным характером и минимум полезных навыков. — тем же спокойным, безмятежным тоном отозвался Нико. — Я хорошо поработал над созданием нужного образа.

— Но зачем?!! — вспылил Джон.

— Затем, что моя задача — сделать так, чтобы ты не свернул себе шею во время очередной смертоубийственной авантюры. А делать это на расстоянии... малореально. Потому я сделал то, что должен был: перевелся в твой отряд. — сухо припечатал Нико, с каким-то непонятным ему самому садистским удовлетворением наблюдая, как проявляются растерянность и оторопь на породистой физиономии подопечного, как медленно доходят до него простые слова и вложенный в них смысл. — И нет, твоя мать тут не при чем. Она даже не подозревает, хотя должна была знать о моем существовании: помня Дерека, сомневаюсь, что он ни разу обо мне не упомянул.

Джон растерянно моргнул. Ни о каком Дереке от матери он ни разу не слышал.

— Я сирота, Джон. Ты мог это прочитать в моем досье.

Коммандер кивнул.

— Меня вырастил старший брат. — Нико говорил сухим, лишенным эмоций голосом, за внешней безмятежностью скрывая усиливающееся раздражение и злость. — Он погиб, когда мне было пятнадцать: рейс разбился из-за мелких неполадок в двигателях. Брат летел в Лондон к любимой женщине, чтобы сочетаться с ней браком, даже не подозревая о ее беременности. К кому он летел — я тогда не знал: Дерек не распространялся о личной жизни, а я был в военной академии. Ее пришлось бросить: после смерти брата платить за обучение стало некому. — циничная, но горькая усмешка искривила губы. — Потребовалось много времени и сил, чтобы узнать правду. Но я узнал. И каково было мое... удивление, когда я понял, что единственный ребенок моего брата — это склонный к самоубийственным выходкам мальчишка с синдромом героя! — под конец фразы голос сорвался на низкое рычание.

Джон оторопело хлопал глазами, медленно осмысливая сказанное. В каюте царила гробовая тишина. Казалось, бойцы даже дышат через раз, чтобы не напоминать о своем присутствии и не сорвать момент неожиданных откровений, на которые расщедрился дошедший до грани своего терпения Николаус.

— Ты... Но... А... — Джон откровенно заикался: разум проворачивался на простом осознании и очевидном выводе, не в силах принять простой факт.

— Хватит мямлить! — рявкнул вконец потерявший терпение Нико. — Когда не надо, ты излагаешь свои мысли внятно! Сделай над собой усилие, и верни дар связной речи!

Вспыхнувшая злость помогла взять себя в руки. Джон стиснул челюсти, удерживая рвущиеся наружу слова. Вколоченное воспитание не позволяло сорваться и наговорить глупостей, а разум цинично и жестоко выдергивал из памяти образы прошлого, четко и болезненно-ясно напоминая как, когда и сколько раз этот раздраженный и откровенно злой мужчина спасал ему жизнь, прикрывал от заслуженного наказания или всего парой фраз преподносил его проступки как благие деяния. И сколько раз пропущенные мимо ушей советы могли бы помочь...

— Джон. — голос Нико упал до глухого шепота. — Я пытался помогать тебе исподволь, не давя на тебя и не подрывая твой авторитет. Но ты не понимаешь намеков, подозрителен и мнителен, отказывался прислушиваться к моим советам, с поразительным упорством наступая в те же капканы. Но я терпел...

— Что изменилось? — буркнул Джон, устало поведя плечами.

— Я умер, Джон! — рявкнул Николаус. — Наверное, мне это было необходимо, чтобы понять: я не смогу прикрывать тебя вечно. Я занимался не тем, чем следовало и не так, как было нужно! — вспышка гнева сошла на нет и дальше он говорил спокойно: — Раз мне дали второй шанс, я постараюсь исправить допущенные ошибки и научить тебя всему, что требуется для выживания и что смогу вколотить в твою голову.

Полыхающую злость на корню убила следующая фраза:

— Сходи к доктору Чаквас. У нее есть образцы моей крови, а оборудование в корабельном лазарете вполне способно провести генетический анализ и показать наличие или отсутствие родства. — Нико остро глянул на Джона. — Иди-иди. Я знаю, ты мне на слово не веришь... племянник.

Джон стиснул зубы, проглатывая грубость, развернулся и быстрым, чуть дерганным шагом покинул каюту. Автоматическая дверь закрылась, и коммандер не услышал, как Кристиан оторопело протянул:

— Во дурак...

Напоровшись на внимательный взгляд Нико тут же добавил, словно оправдывался:

— Ну а что? Мне было бы обидно за такое недоверие.

— Мне обидно. — легко признался Николаус. — Но я понимаю его мотивы и причины, толкнувшие пойти и проверить мои слова.

— Все равно это глупо. — проворчал боец. — Джон последнее время вообще много глупостей делает.

— Кстати о глупостях Джона. — голос у Николауса стал ласковым-ласковым, а взгляд — тяжелым, словно бетонная плита. — Не надо мне рассказывать про приказы командира, которые вы должны исполнять. Вы не хуже меня умеете выполнять приказы с долей фантазии и изворотливости. Это Вивьен наивен как ребенок, но вы...

Кристиан и Раймонд переглянулись. О чем говорит Нико они отлично поняли.

— Он же был тогда невменяемым. — буркнул испанец. — И что ты предлагаешь? Силой его тормозить?

— Напомнить о приказе Спектра, в котором был присмотр за монорельсом, но ни слова о помощи нуждающимся и походах в лаборатории! — рычание проявилось отчетливо, окрасившись едва уловимым свистом. — К вам бы он прислушался. Вам Джон доверяет. А вы, когда было нужно, промолчали!

Нико резко выдохнул, сбрасывая злость, и уже спокойным, привычно-флегматичным тоном произнес:

— Если вас так сильно напрягает Джон как командир, вы можете подать запрос о переводе. Возражать он не будет. Не в этом состоянии. А я вас поддержу и найду для Джона сотню объяснений вашему поступку. "Нормандия" скоро прибудет на Цитадель, и у вас появится возможность сойти с корабля и подать официальный запрос в военное ведомство на перевод в другую часть или отряд. Я вам даже придумаю обоснование, по которому запрос удовлетворят.