Сэйбер заблокировала первый удар Берсеркера и отразила его в сторону, а затем, перепрыгнув второй взмах меча, начала завораживающий танец. Она парировала, отводила и уклонялась от каждого удара, что был на неё направлен. Всё действие было больше похоже на плохую пародию на балет — вот только малейшая ошибка могла привести к смерти.
— Его меч просто гигантский, — тихо сказала Рин. — А он с ним как с игрушечным управляется!
— Вот так! Давай, бей её! — скандировала Илия.
Сэйбер высоко подпрыгнула и, оттолкнувшись от телефонного столба, побежала по проводам словно по твердой земле. Берсеркер тут же последовал за ней и перерубил провод, по которому она бежала, но Сэйбер просто перепрыгнула на другой, а потом ещё на один и, в конце концов, приземлилась перед Илией.
Широ хотел было напомнить ей о правиле, которому она пообещала следовать, но он бы ничего не успел сделать. Гигантский меч Берсеркера столкнулся с Невидимым Воздухом Сэйбер с такой силой, что отбросил её назад к столбу. Илия была немного потрясена, но невредима.
Сэйбер проигрывала. Широ знал её достаточно хорошо, чтобы понять — она едва держалась.
'Ну же, — сказал он сам себе. — Думай. Думай! Как мне одолеть этого непобедимого воина?'
— Правильно, Берсеркер! — бодро кричала Илия. — Добей её!
'Если ты столкнулся с противником, одолеть которого не получается, представь что-нибудь, что поможет тебе его победить'.
Тогда же Широ вспомнились и слова Арчера: 'Если ты недостаточно силен, чтобы одолеть своего врага, придумай что-нибудь, что поможет тебе в этом'. Он дважды использовал это: сначала против Берсеркера, а потом против Гильгамеша.
Рин начала произносить заклинание. Глаза её были закрыты, а рука была выставлена вперед. Затем она выставила один палец вперед, сформировав пистолет, и начала стрелять пулями из тёмной энергии — проклятием Гандр. Широ был знаком с ним, так как она применяла его на нём.
Но против Берсеркера это было бесполезно. Проклятие ударилось об него словно вода о камень. Гигант пожал плечами, словно бы и не произошло ничего, и снова поднял меч. Сэйбер отпрыгнула в сторону, но было слишком рано. Берсеркер изменил траекторию меча и задел её бок, из которого на землю тут же брызнула кровь. Саму же Сэйбер отбросило на землю словно тряпичную куклу.
Мучительная боль пронзила сердце Широ.
— Сэйбер!
Она вонзила меч в землю и использовала его, чтобы подняться. Вся её талия была в крови, которая стекала по мечу. На боку между кирасой, защищавшей грудь, и тассетами была страшная рана. Любой обычный человек уже был бы мертв.
Прямо здесь и сейчас ему нужно было что-то, благодаря чему он мог победить. Он снова вспомнил советы Арчера. Обоих было достаточно, чтобы победить или же заставить отступить.
Но что он мог использовать?..
'Это Калибурн, Меч из Камня, что выбирает Королей', — вспомнились ему слова Сейбер.
— Тебе не победить, — заявила Илия. — Берсеркер не как твой среднестатический Слуга. Он величайший греческий герой в истории.
— Trace on, — пробормотал Широ, держа руки так, словно бы в них был меч. Рассчитать концепцию создания. Спроецировать основную структуру.
Изображение Калибурна четко встало в голове.
— Греческий герой? — повторил Рин. — Подожди-ка. Твой Слуга — это Греческий Герой? Значит!..
В руках Широ начал появляться меч.
Дублировать составляющие материалы. Сопоставить с оригинальным образом.
— Да, — с улыбкой сказала Илия. — Мой Берсеркер никто иной, как знаменитый Геракл!
Прочувствовать его создание.
— Не может быть... — прошептала Рин.
Воссоздать собранный опыт.
— Верно, — голос Илии изменился на холодный и вредный. — Мой Слуга сильнейший персонаж в истории. Он намного лучше, чем любой из ваших глупых Слуг. Прикончи её, Берсеркер! Отруби голову! Избавь от страданий!
Выделить каждый процесс обработки.
Меч Берсеркера поднялся в воздух. Широ метнулся вперед и оттолкнул Сэйбер за себя.
— Широ! — воскликнула она.
Затем он поднял спроецированный Калибурн и укрепил мышцы так быстро, как только мог. Меч Берсеркера камнем упал вниз, и каждая унция энергии тела Широ ушла на то, чтобы заблокировать эту атаку и отвести её в сторону. Мышцы рук и ног просто горели от напряжения.
— Эмия, что?.. — это был голос Рин.
— Это же мой... — прошептала Сэйбер. В оглушительной тишине это было словно крик.
Калибурн был поднят над головой.
— Илия, — предупредил Широ. — Тебе лучше отойти с дороги, когда я его опущу.
Берсеркер вскинул меч и снова занес его. Широ вскрыл все магические цепи и наполнил Калибурн праной. Лезвие налилось светом, засветилось всеми цветами радуги, а потом засверкало обжигающе яркой белизной словно новорождённая звезда.
— Братик, что ты делаешь?! — испуганно воскликнула Илия.
— КАЛИ,— Широ опустил меч вниз, — БУРН!
С лезвия его меча сорвался свет, пронзивший Берсеркера по ширине меча и бросившийся в стороны, как и в его видениях. В конце замаха меч врезался во что-то твердое и жёсткое. Широ услышал вздох Илии и удивленные возгласы Сэйбер и Рин. Но в то мгновение он мог видеть лишь едва не ослепивший его белый свет.
Когда всё закончилось, Берсеркер стоял на коленях, а с его тела, разъярённо шипя, поднимался пар. Спереди, вокруг и сзади, словно какой-то безумный Бог вновь собирал все куски его тела воедино. Все молчали, будто бы не могли поверить в только что увиденное.
— Три, — наконец сказала Илия. Её голос был наполнен тихим трепетом и толикой страха. — Одной атакой, ты, братик, унёс три жизни Берсеркера!
— Эмия, ты...
— Широ... — прошептала Сэйбер.
Парень опустился на одно колено, оперевшись на меч. Каждый вдох огнём опалял лёгкие. Всё его тело, казалось, горело, а пот сочился из каждой поры. Он чувствовал себя пустым, словно бутылка, которую только что осушили до дна.
Илия тем временем, казалось, пришла в себя и разбушевалась.
— Скучно! — заявила она. — Идем, Берсеркер!
Берсеркер низко зарычал, но растворился в воздухе, как и Арчер каких-то несколько часов назад. Илия повернулась, чтобы уйти, помолчала и оглянулась через плечо.
— Рин, — хладнокровно произнесла она. — Внесу ясность. Следующую нашу встречу ты не переживешь.
Затем она отвернулась и скрылась в тумане.
Вся сила, которая до сей поры оставалась в конечностях Широ, исчезла окончательно. Адреналин, не дававший свалиться без чувств, пока не ушла Илия, исчез, словно пыль на ветру, и наконец позволил ему упасть на асфальт. Калибурн со стуком упал рядом. Странно, что он все ещё был здесь. В последний раз он исчез едва ли не через несколько секунд после удара.
— Небесный Фантазм, — послышался слабый и неуверенный голос Рин. Словно бы все её представление о мире было растоптано. — Трижды проклятый Небесный Фантазм!
— Широ! — раздался голос Сэйбер с другой стороны. Он смутно видел её серебряные сабатоны и синее с золотым и белым платье. — Широ, ты в порядке?
Мир словно бы погружался во тьму. Организм отчаянно требовал сна, и он не мог с ним бороться. Нужно было время, чтобы восстановить энергию.
— Сэйбер, — ответил он ей. Широ попытался сказать, что он в порядке и просто немного устал, но горло отказалось слушаться. Веки вдруг стали слишком тяжелыми, чтобы продолжать держать их открытыми, а конечности перестали ощущаться. Каждая мысль будто бы стремилась остановиться.
Более он ничего не запомнил.
— o.0.O.O.0.o -
— Остановись... пожалуйста...
Не удержавшись на ногах, она опустилась на колени. Рыцарь в чёрных доспехах не обратил внимания: он вновь поднял свой меч, готовый снести её голову с плеч.
Арондит. Убийца драконов. Немеркнущий Озерный Свет.
Достигнув своего предела, она уже не могла пошевелиться. И невозможно было защититься от последней атаки.
Должно быть, это было единственным спасением.
Она виновата в том, что он стал таким. Не было другого способа расплаты, чем тело под этот испорченный чёрный меч, что был в его руках.
В тот момент, когда Сэйбер окончательно отказалась от сопротивления, Берсеркер вдруг остановился. В тишине, сквозь броню и ткань, её рука отчетливо чувствовала его угасающее сердцебиение.
Она крепко сжала свой любимый меч, чье острое лезвие прошило черные доспехи. В одно мгновение победитель был определён, но жадность где-то там, в глубине сознания, заставила её устыдиться самой себя, вызвав слёзы, покатившиеся по щекам.
— Даже теперь, я все ещё желаю Грааля.
Её слёзы падали на дрожащие рукавицы, смешиваясь с кровью Берсеркера.
— Если я этого не сделаю, друг мой, — сказала она. — Если не сделаю этого, не смогу достойно отплатить тебе за все.
— И правда, печально, — раздался голос Ланселота. — Всё так обернулось, а ты все ещё оправдываешь свою борьбу?
Сверху вниз она посмотрел на мужчину. Все следы безумия Берсеркера уже исчезли, и перед ней вновь спокойные словно озерная гладь глаза.
— Ланселот...
— Благодарю тебя. Пожалуй, это единственный способ передать моё самое сильное желание.
Вдох. Выдох.
— Тогда я надеялся лично наказать тебя, мой Король, — сказал он. — Тогда я действительно жаждал осудить тебя своим гневом. Если бы тогда ты наказала меня... потребовала бы платы, тогда бы я уверовал в искупление. Я бы наверняка поверил, что смогу найти способ простить себя. А Король и не меняется.
Глубоко вздохнув, Ланселот расслабился в объятиях Сэйбер. Он почти не чувствовал свое объятое светом тело, начавшее постепенно исчезать.
— Умереть на руках Короля, пред его очами...— саркастично хмыкнул Ланселот. — Словно я и правда... верный рыцарь...
Тяжело дыша, Широ вскочил на своем футоне. Его лоб был мокрым от пота.
Сон.
Воистину, то, что он видел, было не только сном, но и воспоминаниями. Но не его, а Сэйбер. Но таких он ранее никогда не видел, а виденные ограничивались лишь жизнью Короля Артура в Камелоте. Это не было сном о её обычной жизни как Короля Артура, так что это могли быть только...
Воспоминания о четвёртой Войне Святого Грааля.
Раньше он толком и не понимал, в чем суть этих снов. Он понимал, о чем они были, что именно он видел, но не понимал, чем они были. Кроме того, они позволяли лучше понять Сэйбер. Независимо от того, какие сомнения они могли пробудить, он лелеял тот незапятнанный образ своей Слуги.
Но это... было слишком личным.
Трагичное воссоединение короля и рыцаря, её предавшего... он не должен был этого видеть. Не имел и малейшего права.
Но все же увидел.
Король Артур, Сэр Ланселот... один винит себя за предательство другого, а другой, не в силах поверить в искупление, обезумел под давлением вины.
Их трагическое воссоединение, излияние чувств друг другу, столкновение на поле боя... Широ не имел права видеть нечто подобное.
Но он все равно увидел.
Скинув одеяло, он придирчиво осмотрел себя на предмет ран, коих не обнаружилось. Тело было идеально здорово, как и всегда.
Авалон.
Утренняя рутина началась с неким оттенком разочарования. Сходить в душ, одеться, почистить зубы. Позаботившись обо всем этом в ванной, он прошёл по коридору и, открыв дверь, ведущую в гостиную и столовую, на мгновение остановился.
— Утречка, Тосака, — автоматически выдал он, затем повернулся и направился в кухню.
В следующее мгновение он замер и резко развернувшись изумленно уставился на неё.
— Тосака! — воскликнул он так, будто бы только понял, что она сидела в гостиной. — Ты...!
'Жива!' — вот что первым пришло в голову, так как в прошлом он видел у неё тяжелые раны, нанесенные Котомине Киреем, с которыми уж точно не живут. Было столько крови на стене, а её голос звучал так слабо и хрупко, будто бы сам поддельный священник убедил себя оставить её в покое.
Затем мозг вновь ожил и быстро напомнил, что он, Широ, вернулся в прошлое, а той ночью было столкновение с Илией и Берсеркером.
— Доброе утро, — любезно сказала Рин. Она выглядела такой спокойной, будто бы она здесь хозяин, а не гость. — Надеюсь, ты не расстроился от того, что я сама зашла.
Мысль, пришедшая секундой позже, тут же вырвалась наружу.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Широ.
Когда она жестом попросила его сесть, парень вновь почувствовал, что с ним в его собственном доме обращаются как с гостем. Как только он устроился рядом, Рин, сделав глоток из чашки, поставила её и скривилась.
— Ты в курсе, что у тебя дома нет нормального чая? — риторически спросила она. — Если и дальше собираешься пить чай в пакетиках, то изволь покупать в треугольных.
— Э... конечно, — медленно ответил парень. Он не смог осознать ценность чайных пакетиков и в прошлый раз. — Тосака... а что именно ты здесь делаешь?
В этот раз он ведь не был ранен? С Берсеркером он не сталкивался, удара в живот не получал. Значит, причин у неё приходить к нему домой не бы... ах, да. Он ведь отрубился после использования Калибурна на Берсеркере, так что ей все равно пришлось тащить его домой. Надо было догадаться.
Рин подняла руку.
— Постой, — сказала она. — Во-первых, хотелось бы услышать благодарность за то, что я спасла тебя прошлой ночью. А ещё извинения и объяснения того, как ты это сделал.
— Извинения? — спросил Широ. Ранее, когда он и правда сделал кое-что очень глупое, она ни о чем таком не просила. — Почему это я должен извиняться за спасение жизни Сэйбер? К тому же, никто ведь не пострадал!
— Мастера не жертвуют собой чтобы спасти Слуг, потому что это не имеет смысла. Подумай об этом, Эмия! Если ты умрешь, Сэйбер все равно исчезнет! Вот почему было глупо пытаться спасти её и рисковать в процессе собственной жизнью! — возразила ему Рин. Да, Широ уже отлично это знал. — Но дело не в этом! Я хочу узнать кое о чем другом — почему ты не сказал мне, что у тебя в рукаве имеется Небесный Фантазм?
А вот тут ему не повезло. Как она вообще додумалась до того, что это Небесный Фантазм?
— У меня и нет, — честно ответил Широ. У каждого клинка, который он мог спроецировать, была своя особенность, как у любого другого Небесного Фантазма, но пользоваться ими, насколько он знал, можно было совсем недолго.
— Не лги мне! — прикрикнула на него Рин. Широ дернулся назад, будто его ударили. — Прошлой ночью против Берсеркера ты использовал Небесный Фантазм! Откуда, черт возьми, ты мог его взять?
— Это была лишь проекция, — объяснил Широ. — Я... Увидел этот меч во сне пару ночей назад, спроецировал его и использовал против Берсеркера.
Он не добавил последнюю часть: потому что это сработало против него и в прошлый раз.
— Чушь! — снова выкрикнула Рин. Её лицо исказилось в гневной гримасе. — Обычная магия проецирования не сможет точно воссоздать Небесный Фантазм. Но даже если это случится, проекция не должна существовать более минуты или двух! Спроецированный Небесный Фантазм — если это вообще возможно — должен исчезнуть в течение нескольких секунд! Эмия! — она указала в угол комнаты. — Это не проецирование!
Там, в углу комнаты, весь в своем первозданном величии, находился Калибурн. Выглядел он так, словно бы состоял из единения всех его мечтаний и когда-либо созданных проекций, но ещё и более реальным, чем ранее.
