Красные и серебряные лисы

Второй день ничего нового не принес. Все тот же холодный ветер, ледяное море от горизонта до горизонта, матросы, напивающиеся в трюме. Капитан и его помощники старались держаться и от меня, и от Рины подальше. Они же запретили соваться к иночи, запертым в клетках в самом нижнем участке трюма.

Минул третий день, четвертый. Камбуз на корабле готовил какую-то мало съедобную дрянь. Все очень жирно, с прогорклым привкусом. С коком я поговорил и запретил себе впредь спускаться к нему, чтобы не испортить аппетит до самого конца путешествия.

К вечеру четвертого дня у меня подскочила температура. Слабости особой не было, но чувство такое, словно кровь вот-вот закипит. Я даже шутил, что печку топить в помещении не надо. Зато за Риной смешно наблюдать. Мое состояние ее сильно обеспокоило, и ходила она с таким серьезным выражением лица, что матросы разбегались при виде ее, стараясь не попадаться на глаза. Я не большой оптимист, но верил, что скоро все пройдет. Как-нибудь рассосется само собой.

Утром пятого дня я проснулся от того, что на палубе кто-то шумел. Гомон матросов сменялся взрывами смеха и какими-то выкриками. Жарко. Голова тяжелая, словно ее набили мокрой шерстью. Обычно Рина спит столько, сколько я, стараясь погреться подольше, но сейчас ее не было. Даже не заметил, как она встала.

— Что там такое, — пробормотал я, спуская ноги с кровати. Влез в штаны, куртку. — Черт! — Потянулся до хруста в суставах, но особо не помогло.

Вышел на палубу. Матросы собрались в кучу у правого борта, что-то обсуждая. Даже кок, грязный, словно копался в мусоре, и тот поднялся. Рина взяла меня под руку, подтягивая к себе. Не заметил, откуда она взялась.

— Что там? — спросил я.

— Иночи, — отозвалась она. — Они второй день отказываются от еды...

Я вытянул шею, заметив рыжую девушку. Длинное белое платье с оторванным рукавом. Без куртки. Тело бьет крупная дрожь.

— Готово? — крикнул капитан кому-то за бортом. Я только сейчас заметил, что корабль не движется.

— В самый раз! — раздалось из-за борта. По толстой веревке оттуда поднялся помощник капитана, а следом за ним незнакомый мне матрос. Затем они вытянули пару широких топоров. Я только сейчас понял, что они собрались сделать и попытался высвободить руку из захвата Рины.

— Вмешаешься, тебя убьют, — спокойно сказала она.

— Днем раньше, днем позже. Может, успею свернуть кому-нибудь шею, и поплывете спокойно дальше. Все равно сдохну...

Не успел договорить. Капитан схватил иночи за веревку, стягивающие за спиной руки и столкнул за борт. Крики матросов. Дальше все как в тумане. И откуда взялось столько силы? Я рванул сквозь толпу так, что матросы полетели в разные стороны, словно кегли. Вот, перед моим взором возник капитан, успевший удивленно повернуться. Врезаюсь в него, и мы летим вниз...

Ледяная вода разом выбила из меня дух. Что-то ударило по голове, и я оттолкнул брыкающегося капитана. Вот в темноте мелькнуло что-то белое. Ныряю в ту сторону. Нашел. Ухватил иночи за ворот платья и потянул вверх.

Полынья, которую прорубили матросы, оказалась совсем небольшой. Промахнись всего на полметра и разбился бы об лед. Вынырнув, я с силой поднял девушку над водой. Она закашлялась, выплевывая воду, но удержаться над поверхностью воды, со связанными руками невозможно. Уцепившись одной рукой за кромку льда, второй, одним рывком вынул девушку. Минута и я вытаскивал ее на лед, оттаскивая поближе к кораблю.

— Сейчас, сейчас, — бубнил я, непослушными пальцами развязывая узел на веревке. Сверху кто-то закричал на высокой ноте, но через секунду голос его резко оборвался. — Только не замерзай...

Обхватив ее руками, прижал к себе. Рядом с хрустом упал матрос, воткнувшись в лед головой.

— Миша! Сюда! — раздался голос Рины, слева. Она перебросила через борт веревочную лестницу и скрылась за перилами.

Легко подняв девушку, я поспешил туда, чувствуя, как начинаю замерзать. Уверен, будь я в другой ситуации, не в жизнь не смог бы поднять обессилившую девушку наверх. Почти не задумываясь, перекинул ее через плечо, и пополз наверх, едва не сорвавшись, промахнувшись мимо очередной широкой ступеньки. На самом верху помогла Рина, втянув лисицу, потом меня на палубу.

— Вниз, в тепло, — скомандовала она, поднимая меня на ноги.

Не знаю, как долго я был внизу, две минуты, три, но за это время на палубе не осталось никого живого. Кругом тела и красные пятна крови. Рина первой нырнула в трюм, открывая его для нас. Я не заметил у нее оружия. Не стал узнавать, голыми руками она поубивала всех здесь или еще чем, поспешил за ней.

Внизу, в центре корабля располагался здоровый агрегат, топили который круглосуточно. Матросы спали как раз вокруг него, подвешивая гамаки. Пробежав к агрегату, я опустил иночи на горячие доски.

— Мокрую одежду надо снять... Сейчас...

Бегом в каюту за сумкой и обратно. Едва не споткнулся в коридоре о распростертое тело матроса, заливающего пол кровью из рваной раны в шее. Почему-то сейчас к этой картине остался совершенно равнодушен. Может, потому, что мысли занимало совсем другое. А именно то, что в сумке лежали нетронутые теплые колючие штаны и рубашка. Вернувшись, опустился на колени перед замерзшей девушкой. Плотно сжав губы, она стоически боролась с дрожью.

— Хвост, елки-палки! — я перевел взгляд со штанов на хвост, выглядывающий из-под платья. Порывшись в сумке, достал подаренный нож и распорол их сзади. Потянулся, чтобы помочь ей, но она перехватила мою руку.

— Са... сама... — просипела она, трясущимися руками забирая штаны.

— Прости, — я смущенно отвернулся, стаскивая с себя мокрую куртку.

Сзади послышалось шуршание стягиваемого платья. Невольно оглянулся. Длинные рыжие волосы иночи доставали ей до середины спины. Взгляд скользнул вниз по соблазнительным изгибам тела. Вспыхнув до кончиков ушей, отвернулся, на ощупь нашарив платье. Матросы предусмотрительно пристроили рядом с агрегатом небольшую рамку, на которой сушили и грели одежду. Сбросив с нее чей-то гамак и грязные штаны, повесил куртку и платье. Затем стянул мокрые ботинки и поставил сушиться рядом. Выждав пару минут, оглянулся. Рубашка пришлась девушке как раз по размеру.

— Давай разотру, чтобы быстрее согрелась, — я подсел поближе, и принялся энергично растирать спину и руки.

Со стороны лестницы появилась Рина. Оглядев помещение, она, молча, уселась на вторую рамку, вытягивая ладони в сторону горячей железной стенки агрегата. Помолчали.

— Матросы все? — спросил я.

— Все, — последовал лаконичный ответ. Я посмотрел на ее спокойное лицо. Не девушка, терминатор в юбке.

В голове не укладывается произошедшее. Ладно я, ну решил покончить жизнь самоубийством, особо неприятным способом, что такого. Вот только не подумал, что она вмешается. Причем, так кардинально вмешается.

— И зачем все это? — спросила Рина, так, что стало понятно, за все в ответе только я.

— Туда им и дорога, — проворчал я. — Это не люди, фашисты.

— Ты не должен был рисковать жизнью ради пирата.

— Кого? — я глянул на затылок иночи. Ее ушки чуть повернулись в мою сторону.

— Они пираты, преступники.

— Кхм, неожиданно... Кстати, ты этой штукой управлять можешь?

— Я умею, — влезла в разговор рыжая. Мне послышались довольные нотки в ее голосе.

— До Тортуги не подбросишь? — заинтересовался я.

— К Торгуте идти опасно, — смешно нахмурилась она. — Риск нарваться на военный конвой. Можно в Каросе пересесть на торговое судно.

— Карос..., — как-то неуверенно произнесла Рина.

— Продадим товар из трюма, деньги вам, корабль мне, — быстро, с предвкушением в голосе произнесла она.

Я вопросительно посмотрел на Рину. Минуту она думала, после чего кивнула.

— Договорились, — сказал я. — Далеко до Кароса?

— Чи Нока! — протянула руку рыжая, широко улыбаясь. Клыки у нее выделялись чуть больше чем у обычных людей.

— Миша, — мы обменялись рукопожатием. — Это — Ринальда.

Девушки встретились холодным взглядом.

— Я открою клетки, — сказала Рина, вставая.

Чи Нока повернулась ко мне, протянула руку и коснулась щеки.

— У тебя жар. Ты болен?

— Не обращай внимания. Так, перегрелся, — махнул рукой я. Купание явно пошло на пользу, так как слабость и жар почти полностью отступили. Да и в голове прояснилось.

Во взгляде Чи Ноки читалось недоверие, вперемешку с тревогой. Щеки у нее приобрели здоровый румянец, а с губ полностью сошел синий цвет. Она хотела что-то сказать, но со стороны лестницы к нам выбежали две женщины, в голос причитая "Чи Нока! Чи Нока!". Добежать не успели. Милая лисичка рявкнула на них так, что те встали как вкопанные, прижав к голове ушки. Короткая речь на незнакомом языке и тех словно ветром сдуло, Чи Нока же повернулась, коротко улыбаясь. Подсела чуть ближе.

— Миша, — начала она ласковым голосом, но резко остановилась. Взгляд стал серьезным. — Миша!

— М? — не понял я.

Она протянула руку, стирая с моего подбородка кровь, которая уже капала на штаны. Я шмыгнул носом, из которого она обильно текла. Полутемное помещение поплыло перед глазами, а в ушах зашумел прибой. Совершив неожиданный кульбит, стены и потолок поменялись местами и я провалился в темноту.

Включился. Странное дело, но теряя сознание, находишь его также быстро и внезапно. В том смысле, что происходит это так, словно кто-то щелкает тумблером у тебя в голове. Разве что требуется пара секунд на осмысление того, где очнулся и что происходит. Как раз сейчас кто-то отчаянно спорил.

— Ему нужно сбить температуру! — рассерженный голос Чи Ноки.

— Ему не нужно сбивать температуру, — спокойный голос Рины.

— Если не сбить, он может умереть!

— Умрет, если она опустится ниже.

Послышалось шипение, затем какая-то возня. Я открыл глаза, щурясь от яркого света. Насколько помню, в нашей каюте намного темнее, где небольшая лампа, почти не давала света, а единственный иллюминатор закрывала заслонка с трубой от печки. Скосил взгляд. Всю стену справа занимали широкие окна, описывая ломаную дугу. Две низенькие печки-буржуйки справа и слева от окон. Чи Нока и Рина, сцепившись руками, стояли недалеко от кровати. Рыжая иночи пыталась побороть сквору, явно уступая той в силе.

— У него жар! — с натугой в голосе заявила Чи Нока. Отпустив Рину, она сделала шаг назад.

— Жар у него был утром. Сейчас температура обычная, для человека с горячей кровью.

— Что за шум без драки? — спросил я, усаживаясь.

Девушки разом повернулись ко мне и, воспользовавшись моментом, Чи Нока проскользнула мимо Рины. Усевшись на кровать, она коснулась ладонью моего лба и покачала головой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — прислушавшись к внутренним ощущениям, сказал я. — Где это я?

— В каюте капитана, — сказала Рина. — Ему она больше не нужна.

Довольно просторное помещение с массивным столом. Заняв половину противоположной стены, разместилась карта, судя по всему, ледяного моря.

— Я вот что думаю, — сказал я, пытаясь сменить тему. — С коком мы поторопились. После ледяного купания, я бы не отказался от хорошего завтрака.

— Ага, — кивнула сама себе Чи Нори, встала и выскочила из каюты. Ее платье без рукава успело высохнуть, и она надела его прямо поверх штанов и рубашки. Мне этот вид напомнил картинку: "мышь в сарафане". Я даже улыбнулся, глядя ей вслед

— Мы движемся? — удивился я, когда кровать ощутимо качнуло.

— Около часа, — Рина уселась на кровать, на глаз оценивая, поместиться она рядом или нет.

— Спасибо, — немного смущенно сказал я, поймав ее взгляд. Она слегка приподняла бровь. — За то, что... ну... что я не остался там, у полыньи.

— Я понимаю, и, пожалуйста.

— Ничего страшного не случится, что мы так поступили с торговым партнером вашей гильдии? И только не говори: — "Ничего не случится", — передразнил я ее.

— Даже если Торговая гильдия узнает правду и подаст жалобу, начнется судебная волокита, которая может затянуться на долгие годы. Разве что, придется чаще оглядываться. Их глава злопамятный и мстительный человек.

Минут через пятнадцать вернулась Чи Нока. Не знаю, кого она поставила на камбуз, но используя все те же скудные продукты, новый кок приготовил довольно неплохое рагу. Недостаток соли же заменили чем-то пряным. К слову о соли. Добывали ее где-то на юге и продавали по таким заоблачным ценам, что подавали соленое только аристократам и только на больших приемах. Может, я немного перегнул, но со слов Рины выходило именно так.

Подождав, пока я пообедаю, Чи Нока умчалась решать какие-то организационные проблемы. Чтобы полноценно управлять кораблем, у иночи не хватало семи человек. Капитан, его первый помощник, два рулевых, боцман, кок с помощником, две пары кочегаров-механиков, посменно следящие за ходовым агрегатом, шесть матросов, вот самый минимальный набор команды. Как ни странно, механики, рулевые и даже боцман у иночи нашлись, а вот матросов существенно не хватало.

Ближе к вечеру я пробежался по каюте капитана, обнаружив деревянный сундучок под столом. Внутри, среди большой кипы бумаг, нашлись: серебряная табакерка с какой-то пылеобразной, дурно-пахнущей гадостью и кошелек с десятью желтыми, скорее всего золотыми монетами. В ящике стола капитан хранил большой перстень с печатью и кусок криво застывшего бордового сургуча. Перстень сразу забрала Рина, сказав, что все остальное, найденное в каюте, могу оставить себе. Ну а больше ничего интересного не было. Пара бутылок не внушающего доверия вина, тупая узкая шпага в ножнах, да личное барахло капитана.

Чи Нока заглянула только к ужину. Устроившись за рабочим столом посидели, поболтали о том, как ее люди наводили порядок на корабле. Как раз я и узнал, о нехватке экипажа и о том, что до Кароса чуть больше четырех дней пути. В свою очередь она спросила о том, куда мы направлялись и как присоседились к Торговой гильдии. Ее заинтересовало то, что я познакомился с Риной пару дней назад, и что меня наняла гильдия Сквор для ее сопровождения в Торгуту. Разговор вел в основном я, так как Рина ее почти полностью игнорировала, да и Чи Нока не рвалась наладить какой-нибудь контакт. Сидели так, словно не замечают друг друга.

— А как вас поймали? — спросил я, продолжая разговор.

Солнце зашло за горизонт с час назад и в помещение зажгли небольшую масляную лампу, висевшую на крючке прямо над столом. Она слегка покачивалась, в такт движения корабля.

— Зашли слишком далеко, — сморщила она носик. — Не рассчитали маневры военных конвоев у Нарвы.

— У вас был свой корабль?

— Не такой большой, как это торговое корыто, но гораздо быстрее.

— И ты была капитаном?

— Я? — она удивленно приподняла брови, после чего рассмеялась. — Капитан сейчас наверняка добывает руду на одном из рудников сквор, — она сделала короткое движение подбородком в сторону Рины. — Как и его люди. Иночи к подобной работе не годятся.

— За иночи, я так понимаю, неплохо платят на невольничьем рынке?

— Корн был глупым капитаном, — сказала она. — Никогда не прислушивался к голосу разума. Вот пусть теперь поработает кайлом.