— Никаких замечаний, госпожа.
— Очень рада. Спасибо, сэр Ортем, что позвонили в срок. С вашего позволения...
И связь с ней прервалась. То есть не то что прервалась: чувствовалось, что связь есть, но Артём ничего не слышит. Похоже, решили с Лилией о чём-то приватно поговорить. Лилия кивала — отвечала явно мысленно — улыбалась, и тут же прятала улыбку, заметив, что Артём смотрит на неё. И вновь связь возобновилась. Странное, до одури странное ощущение — будто в голову вмонтировали телефон, и всем существом ощущаешь сигналы линии.
— Приятного отдыха, сэр Ортем, — пожелала Инес, и отчего-то Артём почувствовал, что она улыбается. — И добрых снов.
Отбой.
— Получили выговор? — поинтересовался Артём у Лилии, и та снова улыбнулась, уже искренне и весело.
— Небольшой. Она заботится обо мне. Вы устали, сэр Ортем.
Намёк понятен. Интересно: помимо могучей кровати, на которой трое таких, как он, поместятся, друг дружку не стесняя, в комнате есть и ещё одно спальное место, рядом. В той комнате, в которой проснулся утром Артём, тоже было подобное ложе — тоже прямо на полу, и тоже — сплошь перины и подушки. Вероятно, удобное. И, по роскоши судя, не для слуг.
— Это место для хозяйки, — пояснила Лилия, которая увидела, куда посмотрел Артём. — Вам нужна хозяйка, сэр Ортем. Но будьте осторожны, когда будете выбирать. — И снова рассмеялась, впрочем, сразу же посерьёзнела. — Вам помочь?
— Спасибо, думаю, справлюсь. Если...
— Просто вызовите меня. Я буду рядом. Добрых снов!
Дальше было почти как в каземате — едва успел раздеться и залезть под одеяло. Даже не обратил внимание, если честно, куда делась Лилия.
День 3. В обход до Иструма [оглавление]
Проснувшись, он сразу понял, где находится. Вопреки привычкам, немедленно открыл глаза и уселся.
Та же комната, та же обстановка. Проснуться окончательно не удалось — ладно, посмотрим, что принесёт третий день.
Третий! А кажется, что уже год тут. Столько странного вчера узнал... Артём спрыгнул с постели, и принялся делать утреннюю зарядку. На втором буквально движении ему «позвонили». Не ожидал: он подпрыгнул — попытался — и, как следствие, чуть не ударился лбом о крышку стола.
— Сэр Ортем? — голос Лилии. — Не разбудила?
Она знает, что не разбудила, подумал Артём, и усмехнулся. Откуда только — непонятно.
— Доброе утро, Лилия. Нет, не разбудили.
— Можно войти?
— Да, — ответил Артём и запоздало понят, что одет по минимуму. Но поздно — дверь уже отворилась, и ещё через несколько секунд Лилия подошла к двери в спальную.
— Приятно видеть, что кто-то делает по утрам зарядку, — улыбнулась она. — Помочь вам одеться?
— Я сам попробую. Если что не так пойдёт, скажете.
Поразительно, но все странные предметы одежды — начиная с давешнего «купальника» — по свойствам судя, это термобельё, или как это на Земле называют. Удобная штука! И свежая — такое ощущение, что свежепостиранная. Как это получается? И все остальные предметы одежды тоже свежие. Поразительно!
— Замечательно, — одобрила Лилия. — Чему вы хотите научиться сегодня?
— Пока не знаю. Скажите, а чем вообще занимаются дроссели? В свободное от похода время?
Лилия старалась сдержаться, но не смогла, расхохоталась. Тут же взяла себя в руки.
— Извините, сэр Ортем. Вам правду сказать? Бездельничают. Так, что смотреть страшно. Но вы уже поняли, наверное — дросселей очень мало, и армия без них никак. Можете делать что угодно, пока не нарушаете Закон.
Она так и сказала: Закон, с большой буквы.
— Тогда расскажите мне больше про Закон. И... мне, наверное, показалось, но все мужчины сейчас воюют? На улицах вижу почти одних женщин.
Лилия посерьёзнела.
— Вы задаёте неприятные вопросы, сэр Ортем. Мой совет — не задавайте их кому попало.
Вот так номер! Что такого страшного в вопросе?
— Я отвечу, — пообещала Лилия. — Просто будьте осмотрительнее в следующий раз. Идёмте завтракать.
— — -
Рим действительно производил впечатление вечного города. Признаться, здесь мало что напоминало тот Рим, который Артём видел на картинках, и в который так и не собрался съездить. Смог понять, что здешний Рим немал — по земным меркам, жилая часть километров десять в поперечнике, по здешним — в сорок стадий. В одном талане шестьсот сорок стадий, то есть — сто шестьдесят километров. Стало быть, встретились они почти за пятьсот километров от Рима. Ничего себе! И как долго бы шли туда, не окажись Артём дросселем?
— Говорите, сэр Ортем, — посоветовала Лилия. Она видела, как меняется иногда лицо нового подопечного. Так менялось лицо её брата, когда он говорил на странном новом языке, и полностью забывал и сестру, и всех прочих родных. Так выглядело его лицо, когда чуть не в центре Рима начала отовсюду вылезать нечисть, и брат, хватая за руки первых встречных, ищущих спасения от смерти, уводил этим своим почти волшебным способом от опасности — доля секунды, и вот он снова здесь, и спасает ещё кого-то. Лилия с матерью не были первыми спасёнными, их брат пробовал увести, когда его убили. Лилии самой захотелось закрыть лицо ладонями. Вроде уже простились с ним, но всё равно болит. — Пожалуйста, говорите. Вам страшно, да?
Их никто не слышит. Ну, если сэр Ортем начнёт говорить громко, услышат. Он посмотрел в глаза Лилии и кивнул.
— Очень. Никогда такого не было.
— Просто говорите что-нибудь, станет легче.
— Почему именно вас попросили помочь мне? Из-за брата?
«Попросили». Лилия чуть не усмехнулась. Она случайно услышала. Бросила работу, практически — выдумала какую-то нелепицу, чтобы отпустили на минутку из ангаров. Успела побывать у хозяйки — та как раз говорила с кандидатками. Не хотелось просить, унижаться, но и жить так уже не было сил. Всего вторая неделя в ангарах — а сказывается, что танки высасывают жизнь даже из тех, кто о них заботится.
— Да, — В общем-то, это правда. — Я сама попросила дать мне это поручение. Говорите, станет легче. Вы уже поняли, что я никому не расскажу.
— Вы обещали рассказать, почему я вижу так мало мужчин. Из-за войны?
— — -
Удивительно, но есть библиотеки. Правда, здешние книги трудно назвать книгами — выглядят как обложка с парой страниц внутри — назвалбы электронной книгой, ведь всем похожа, но не требует никакого электричества. Никаких разъёмов, но можно читать с неё всё, что есть в библиотеке. Кино нет, телевидения и радио тоже. Есть театры — в их исходном значении, есть библиотеки. А ещё люди часто общаются друг с другом. Для Артёма это было диковато — его отчего-то побаивались, это читалось на лицах, но все вполне искренне заговаривали, как минимум — желали всего доброго. Там, во владениях Ингир, почти вся тамошняя прислуга появилась в то утро и поздоровалась. Здесь принято ходить в гости, помогать ближнему своему. Там, у себя дома, Артём практически ничего не знал о людях, живущих в одном с ним подъезде, а здесь все интересуются друг другом. Пусть даже это простая вежливость и вопрос — не нужна ли помощь. Собственно, здесь «здравствуйте» говорят при прощании, а здороваются выражением «вам помочь?»
...Итак, мужчин мало, и, по словам Лилии, становится всё меньше. Никто не понимает причин — сейчас мужчины рождаются раз в семь реже женщин. И эта пропорция всё дальше отходит от биологической нормы. Современная медицина сильно отстала от той, когда произошла не вполне понятная Артёму глобальная катастрофа — после которой Землю почти полностью захватила та самая «нечисть», но вот что характерно: ни одного больного за всё время не увидел! Никто не кашлянул, не чихнул. Никто ни на что не жалуется, в смысле здоровья. По словам Лилии, доктор был обязан осмотреть Артёма, когда тот впервые вошёл в Рим — но эта часть пока не припомнилась. Память понемногу возвращалась, но очень уж понемногу.
Так вот, медицина, победившая практически все недуги, не допускающая эпидемий, ничего не может сделать. Ни искусственное оплодотворение, ни что иное не помогает — пропорция остаётся далёкой от пятьдесят на пятьдесят. Наука бессильна.
Вот так и живём. Мужчин мало, танки изнашивают женщин чуть не вдесятеро быстрее, чем мужчин, но остаются пока единственным достойным оружием против нечисти. Сама нечисть уже не устраивает массовой охоты на людей, но прорывы, наподобие недавней битвы за Рим, всё ещё случаются.
Теперь понимаю, подумал Артём. От Лилии он узнал, что Инес — мать первого сына сэра Джеймса. Теперь понятно, почему к ней относятся, как к царице — при том, что она вовсе не бездельничает, и много работы делает сама. Не только распоряжается, в общем. И «хозяйка» означает женщину, которой мужчина доверил распоряжаться хозяйством. Не всегда, но часто она и мать его детей. А уж если родился сын, то становится очень, очень уважаемой особой. Вот как. То есть отдельное ложе — если хозяйка не желает спать с хозяином. Так, что ли?
Артём сумел побороть неловкость почти сразу, и задал этот вопрос, глядя Лилии в глаза. Она кивнула, не смущаясь.
— Потому я и сказала — будьте осторожны, когда будете выбирать хозяйку. Многим нравится такая власть, но не все с ней справляются.
Следующий вопрос он не сумел задать, Лилия ответила раньше.
— Нет. Я никому не хозяйка. И мне не приказывали стать вашей, — Она при этом улыбалась, и это смущало больше всего. — Но мне нравится, что я вам нравлюсь. У меня скверный характер, сэр Ортем, имейте в виду.
— Никогда бы не подумал, — искренне ответил Артём, и получил весёлый смех в ответ.
И тут его «вызвали». Не было времени привыкнуть — отшатнулся от неожиданности.
— Сэр Ортем? — голос сэра Джеймса. — В течение часа явиться в казармы, выступаем через полтора часа.
— Вас понял, сэр Джеймс, — отозвался Артём прежде, чем понял, кто его вызывает. — Конец связи.
— Приказано явиться в казармы в течение часа, — пояснил Артём, поднимаясь на ноги, и осознавая, что не очень понимает, что ему надеть из своего нового гардероба. И когда успели всё то привезти?
— Идёмте, я помогу вам, — поднялась вслед за ним на ноги Лилия.
— — -
Через сорок минут Артём, сам одетый в то, в чём ходила Лилия — на вид, джинсовый костюм, а под ним ещё сто одёжек, начиная с того самого термобелья — уже входил в ворота своей казармы. На входе его приветствовал сержант — знаки различия Артём уже выучил — тем же жестом, что на Земле. Второй сержант проводил Артёма, не задавая вопросов — указал, в какое здание. Там уже был сэр Джеймс.
— Вам помочь, сэр Ортем? — осведомился он, и действительно, всем видом показывал, что готов помочь. Сейчас на нём были знаки различия капитана. — Вам к оружейнику. Вот задание, — протянул он конверт. — Вскрыть через тридцать три минуты. Рота выступает через сорок восемь минут, из третьего шлюза. Вопросы есть?
— Есть. Не знаю, где оружейник.
Сэр Джеймс широко улыбнулся, и хлопнул Артёма по плечу.
— Сержант покажет. Один совет, сэр Ортем: ни с кем не здоровайтесь. Для людей это важно. Сумеете?
— Так точно, господин капитан. — Тело само собой встало по стойке смирно. Когда успели вернуться рефлексы? — Разрешите идти?
— Вольно, сэр Ортем. Идите.
Своего звания Артём не знал, что характерно. Но сержант держался с ним с явным уважением. А может, отчасти и со страхом — если Артём правильно истолковал его взгляд.
— Входите, сэр Ортем, — приветствовал его оружейник. Артём почувствовал себя, словно на съёмках фильма про 007 — столько всего странного вокруг. — Снимем мерку. Встаньте вон там, спиной к стене. Поднимите обе руки над головой, вертикально. Закройте глаза.
Похоже, по нему прошлись чем-то вроде лазерного луча — глаза почувствовали, даже сквозь веки.
— Вольно, сэр Ортем, — Сейчас только Артём увидел, что и видом здешний оружейник похож на старика «Q» из фильмов. Морщинистое лицо, худощавый, быстрый и собранный. Первый раз вижу старика, подумал Артём. На лицо. Лилия сказала, что долгий контакт с танками приводит к таким последствиям. Так и не узнал ведь, что такое танки, откуда взялись, и почему так опасны для людей. — Осаго будет готово через два дня. Много заказов, обычно я его за пару часов готовлю.
— Что, простите, будет готово? — Артём вновь подумал, что его разыгрывают.
— Осаго, — указал оружейник, сам не представившийся. Отошёл и указал: на манекен напротив были надеты доспехи. Практически латы на вид — будь они из стали, весили бы килограмм сорок. — Всё стандартное, хотя я внёс несколько модификаций.
— А это, — осмелился Артём, указывая на лежащий на соседнем столе шлем — похожий на тот, что снял с себя при первой встрече сэр Джеймс, — каско, верно?
— Совершенно верно, — Ни тени улыбки. Деловой, спокойный взгляд. — Вижу, память к вам возвращается, раз вспоминаете названия. Всё, можете идти.
— Простите, без брони? — По словам Лилии, только современная броня, помимо танков и оружия, помогает человеку выстоять против нечисти. Иначе одного буквально прикосновения достаточно, чтобы превратить человека в такую же нечисть за считанные часы.
Вот теперь оружейник удивился.
— Вам ведь выступать сегодня. Ну да.
«А почему барон Мюнхгаузен был без ружья? — Но ведь он пошёл на охоту». Ничего не понимаю, подумал Артём. Абсолютно. Бред какой-то. Удивительно, но желания расхохотаться, едва он услышал название брони, не возникло.
— Вас понял, сэр. Я так понимаю, что и без оружия.
Оружейник кивнул, снова со спокойным выражением лица. Отлично. То есть в бой — безо всего. Ни оружия, ни брони. И это в порядке вещей.
— Зайдите после похода. Посмотрим, что вам подобрать, — посоветовал оружейник на прощание.
Практически, выставил силой, хотя и не понятно, отчего. Артём направился к тому, что здесь называли шлюзом — местом, откуда войска отправлялись в поход. Шёл, ощущая взгляды, но — никто не поздоровался, хотя все смотрели. Как на обезьяну в цирке, подумал Артём. Чёрт, а ведь сейчас, возможно, отправляемся воевать! Удивительно, но пока не получалось поверить в это — всё ещё оставалась некоторая надежда, что удастся вовремя проснуться.
— — -
Его словно в упор не видели. Рота уже ждала — до отправления оставалось ещё семь минут, но похоже, что все уже здесь. Сэр Джеймс стоял во главе — что характерно, ни одного танка, все пешие. Сияющая броня, простите — осаго; спокойные и серьёзные лица. Им всем не больше сорока, подумал Артём. И ни одного по-настоящему молодого тоже нет. В свои тридцать я тут как бы не самый молодой, выходит.
Место во главе колонны, рядом с капитаном, было подчёркнуто свободным. Место для дросселя, если он есть. Что ж, чтобы не бояться — надо чем-нибудь заниматься. Например, своим делом. Артём обратил внимание, что первые две шеренги и облачены во что-то, помимо осаго, и держат оружие наготове. Остальные — с пустыми руками, хотя вряд ли безоружны.
