Альдов выбор

Сорвал аплодисменты нескольких наблюдавших девчонок, и, чуть обозначив поклон в сторону Асии, устремил на неё прямой, горящий взгляд. Она смутилась, отступила от окна, но затем показала ему поднятый большой палец, отдавая должное выступлению.

— Что, красавицы уже не дают? — язвительно окликнул его Бран. Неприязнь у них была удивительно взаимной и стойкой. Все бы чувства жили так долго и упорно.

— Тем, кого ты считаешь красавицами, я сам не даю, — огрызнулся Йар. Сделал сальто назад и отправился купаться.

К счастью, законы альдов никак не отличают детей короля от остальных, ведь следующим королём, чисто теоретически, может стать любой. Это, конечно, не значит, что надо лезть на рожон, но он и не собирается.

Впрочем, судьба, которой, как обычно, было плевать на планы Йара, столкнула их уже на следующий день. Не то чтобы явно — лицом к лицу — но так, что Бран не простит и не угомонится, пока не отплатит. Всё дело в том, что Йар умудрился затмить своего принца на показательных выступлениях.

Справедливости ради надо сказать, что это было несложно — тренироваться Бран не любил, и боец из него был, мягко говоря, не очень. Впрочем, с человеком он бы всё-таки справился, просто за счёт природной ловкости и скорости. Людям, вероятно, и бой, постановочный и нелепый, казался вполне зрелищным и напряжённым.

Йар пытался сделать над собой усилие, чтобы отнестись непредвзято и оценить со стороны, словно не знает, что каждый ход отрепетирован, но не получалось. Настолько всё откровенно. Вместо эффективных ходов использованы зрелищные и рисковые, вот здесь принц вообще раскрылся и подставился, голем даже более низкого уровня, чем полагалось на данном этапе подготовки, и то должен был бы обозначить удар. А вместо этого противник Брана зачем-то вообще развернулся боком, сам подставляясь под меч принца.

Но люди аплодировали. Альды же благоразумно молчали. Свистеть не стали, но и хлопать не могли.

Бой Йара был следующим, и он намеревался закончить его как можно быстрее и эффективнее, не раскрывая всех своих возможностей, приёмов и секретов. Незачем.

Не тут-то было. Ему достался восхитительно быстрый, сильный и кровожадный голем. На всех учебных големах стоят ограничивающие заклятия, не позволяющие причинить вред. Только обозначить удар. Тем более, что и мечи у них обычно были тупые, а то и вовсе деревянные — у младших курсов. Йару же достался полноценный боевой экземпляр, из тех, что часто отправляют на войну, дабы убивать всех вокруг без разбора; и стоит такой голем огромных денег. А ещё прибавить сюда острый и длинный меч в руках кровожадного и быстрого голема, и не остаётся никаких сомнений, что это не показательный бой, а попытка его, Йара, убийства. И это ещё одна ниточка, ведь на големе должно быть клеймо мастера, надо только успеть рассмотреть его, увы, но "убитый" голем моментально рассыпается.

Итак, — он отпрыгнул от просвистевшего в непосредственной близости меча, — где же клеймо? Рука? Нога? Шея? Голем в полу-доспехах, ничего не рассмотреть.

Атака, обманный манёвр — хитрый гад, не повёлся! Ещё атака, ещё обманка, защита, защита, обманка... есть! Кисть голема падает на землю, моментально рассыпаясь, туда же валится широкий браслет с запястья, но под ним ничего нет. Голем потерю конечности как будто и не заметил, снова атакует, и Йару приходится демонстрировать куда больше искусности?, силы и скорости, чем он бы хотел. Приходится ещё и подставиться немного, чтобы разбить ошейник, но там тоже нет клейма. Наверное, зрители думают, что он издевается над големом или показушничает — зачем бы иначе альд раздевал своего противника вместо того, чтобы убить. Это те, кто не понимает, так думают. Те, кто понимают... молчат, затаив дыхание. И неизвестно, сколько из них болеет в этой схватке за голема, а сколько за Йара.

Наконец, голем совершенно раздет, а клейма так и нет. Это идёт вразрез со всем, чему учили альда — чтобы глина ожила, должно быть клеймо мастера. А впрочем, вероятно, клеймо просто спрятано, и это плохо, но не так уж сильно — тех, кто на это способен крайне мало. Это хуже, чем конкретное имя мастера, но лучше, чем ничего. Йар в затяжном прыжке сносит-таки своему противнику голову с плеч, и зрители все как один вскакивают на ноги, захлёбываясь от эмоций. Кажется, он перешёл-таки дорогу Брану, перехватив лавры лучшего бойца этого года, и у взаимной неприязни начинают появляться реальные причины.

Несмотря на осознание грядущих неприятностей — и охота на него открыта, и Бран, подлый гад, затаивший обиду — Йара затапливало адреналином и эйфорией: чем больше выкладываешься в бою, тем слаще победа. На волне эмоций он нашёл взглядом Асию — она сидела на одном из последних рядов, с краю... и смотрела на него. Ничего удивительного, на него сейчас все смотрели. И Камила, признанная красавица, боевой маг с шестого курса и дальняя родственница королевы, недвусмысленно намекнувшая ему пару дней назад, что хочет пойти с ним на бал, и которую он в общем-то собирался пригласить, как и подобает осмотрительному и дальновидному альду...

Увы. Все его планы смыло волной адреналина и восхищением в тёмно-серых глазах. Несколько невероятных прыжков на грани возможностей, и вот он уже перед Асией. Преклоняет колено и, утирая кровь с рассечённой щеки левой рукой, протягивает травнице правую, выдыхая:

— Ты пойдёшь со мной на бал?

— 4 —

Асия

Альд спятил. Это единственная мысль, которая крутится в моей голове, и она сильно мешает найти слова, чтобы как-то поделикатнее сообщить ему, что я на бал в принципе идти не планирую. Что нет у меня ни платья, ни настроения, ни привычки посещать этот его бал, что я танцевать не очень-то умею и научиться уже не успеть, так что эти невиданные честь и внимание мне совершенно ни к чему. У меня вообще дежурство в Госпитале в это время! И пока я мнусь и потерянно смотрю на разгорячённого и слегка окровавленного альда, Мальянка хватает мою руку и отдаёт ему. Кажется, она ещё добавляет "Конечно, пойдёт", но это тонет в возобновившихся овациях.

Альд целует мне руку и прыгает обратно, а я поспешно убегаю, не в состоянии вынести пристальные взгляды сотен глаз. Опасливо кошусь на руку — как знать, не заразно ли это альдово безумие? А может, оно передаётся воздушно-капельным путём? Не зря же мне при виде альда как-то не по себе. И место его поцелуя на руке почти что жжёт. А стоит вспомнить, как Йар поймал меня вчера на подсматривании за своей тренировкой, и жечь начинает ещё и щёки.

В таком растерянном состоянии меня и перехватил смутно знакомый молодой человек, в котором я не сразу, но всё же узнала следователя. Настроение мгновенно ухнуло вниз. Что ещё ему нужно?

— Асия, — сказал он, фамильярно подхватывая меня под локоть и разворачивая в противоположном направлении. — Вы уделите мне несколько минут? — И, видя моё нежелание, добавил. — Или Вас вызвать официально через деканат?

Я с тоской бросила взгляд на дверь своей комнаты, до которой оставалось каких-то двадцать-тридцать метров, освободила руку и обречённо кивнула. По крайней мере, он не арестовывать меня пришёл. Может, сообщит что о покушении на нас с альдом? Что хоть за заклятие там было, и от чего умер Ривтер...

Мы чинно усаживаемся на скамье неподалёку от корпуса.

— Итак? — тороплю я следователя. Мне хочется избавиться от его присутствия, как можно быстрее.

— Что Вы можете сказать об Иннаси? — нарочито неторопливо интересуется он, рассматривая меня в упор.

— В смысле?

Я и в самом деле не очень понимаю, что он имеет в виду, но предчувствия у меня не очень-то хорошие.

— Она довольно эмоциональная ведь, да?

Это чистая правда, но я почему-то не решаюсь сказать "да" — возможно, виной всему неприязнь к собеседнику и инстинктивное нежелание рассказывать ему хоть что-то. Я пытаюсь увильнуть:

— Всем молодым девушкам это свойственно, господин следователь.

— Я слышал, что она Вам угрожала... не желаете написать заявление?

Тут уже я начинаю рассматривать следователя в упор, хотя его светло-серые глаза мне неприятны, я бы предпочла смотреть на облака, проплывающие вдалеке. Но...

Устав гадать, задаю вопрос вслух:

— Что происходит?

Некоторое время он молчит, равнодушно и невозмутимо скользя взглядом по моему лицу, а затем произносит:

— Иннаси Аркроу арестована по подозрению в убийстве Антуана Ривтера. Она ведь тяжело переживала разрыв и то, как именно это произошло?

— Тяжело, — соглашаюсь я. Нет, я вовсе не решила отыграться и "закопать" Иннаси, просто врать и отмалчиваться тут нет смысла. Сто свидетелей подтвердят, что Иннаси была из-за всего этого не в себе. Упрямо добавляю. — Но я не думаю, что она его убила.

Вероятно, это гордыня — я не хочу избавляться от неприятностей любыми средствами, я хочу остаться честной и незамазанной, насколько это возможно.

— Почему же? — следователь пытается спросить любезно, но в его голосе слишком много иронии. Дескать, мнение какой-то там недоученной травницы совершенно не к месту и некомпетентно. Я делаю вид, что не заметила, и серьёзно отвечаю на вопрос.

— Она любила его и была уверена, что он вот-вот вернётся.

— Возможно, она поняла, что не вернётся, и в порыве эмоций... ?

Я пожимаю плечами.

— Так из-за чего у Вас с ней был конфликт?

Уверена, что ответ на этот вопрос господин следователь знает уже из не менее, чем пяти других источников.

— Мне приснилось, что свадьба не состоится. И я сказала ей об этом. Она... расстроилась. Особенно, когда свадьба и в самом деле не состоялась.

— У Вас в роду пророчиц не было? — неприятно усмехается он.

— Были, — серьёзно говорю я. Дожидаюсь, пока из глаз собеседника уйдёт насмешка, и добавляю. — Сестра вот, например.

Следователь фыркает и разочарованно вздыхает.

Я прячу ответную усмешку. Да, это общеизвестный факт — пророческий дар приходит не раньше, чем через три поколения, и только к одному в семье.

— Ты мне нравишься, — неожиданно переходит на "ты" . — Я буду с тобой откровенен больше, чем полагается по долгу службы. Твоя так называемая подруга извивается ужом, пытаясь всё свалить на тебя. При этом на тебе нет следов запрещённой магии, а на ней есть.

Я потрясённо молчу, а затем всё же спрашиваю:

— Но ведь следы будут и если она применяла, и если на неё воздействовали?..

— Да, — он довольно откидывается назад, облокачиваясь на спинку скамьи. — Вот и она утверждает, что это ты её подставила.

— И зачем мне это? — мрачно и устало спрашиваю я. Мне кажется, следователь — энергетический вампир. Поговорив с ним пять минут, я чувствую себя полностью выжатой.

— Из зависти. Это очень частый мотив.

Я молчу и начинаю рассматривать, наконец, облака. Смотреть на этого человека у меня нет больше никаких сил.

— Держите, Асия. Это повестка на предварительное заседание суда. И подумайте хорошо, что именно и как Вы там скажете.

Повестка ложится на скамью рядом со мной, и господин следователь, наконец, уходит.

Беда с этой запрещённой магией. И информацию толком не найти в общедоступных книгах, и помощи того же библиотекаря не попросишь. И вообще, ни у кого не попросишь. Я уже три часа шуршу страницами самых разных книг, и никак не нахожу ответа. Попадаются лишь приворотные и отворотные заклинания, лёгкие и, честно говоря, не шибко-то эффективные. Разве что кто очень подверженный влиянию попадётся...

Зачем я это делаю? Я не верю, что Иннаси убила Ривтера. И мне не даёт покоя брошенная следователем фраза, что на самой Иннаси обнаружены следы запретной магии. Могла ли она сделать приворот? Думаю, что могла. Но она бы моментально в этом призналась. За приворот пожурят и оштрафуют, разве что. По крайней мере, за тот, который известен мне. Возможно ли, что так и было, но господин амбициозный следователь предпочёл не услышать? Вполне возможно... И то, как этот самый следователь подводил меня к мысли, что Иннаси надо любым способом "утопить", заставляет до сих пор морщиться от отвращения... и упрямо искать дальше то, не знаю что.

Мои поиски прерывает альд. Другой. Этот ниже, коренастее, и глаза у него светло-карие. Недобрые.

— Привет, — говорит он, подсаживаясь за стол.

— Добрый вечер, — вздыхаю я. Честно признаться, мне и одного альда через край... И в библиотеке в последнее время стало слишком людно и беспокойно. Впрочем, не только тут, если уж честно.

— Вот. — Без долгих предисловий он ставит на стол передо мной мешочек.

— Что это? — я вовсе не спешу трогать неизвестно что. От неизвестно кого.

— Пятьдесят монет золотом. За то, что ты ему откажешь.

— Кому ему? — на всякий случай всё же решаю уточнить. Вряд ли, конечно, речь о следователе, но мало ли...

— Йару. Ты отошьёшь его, и получишь за это пятьдесят золотых монет. А ещё пятьдесят, — второй мешочек появляется на столе, — ты получишь, переспав со мной.

Я встаю. У меня нет слов, но есть большое желание плюнуть и уйти. Но плевать в альда страшно. А просто молча уйти — обидно.

— Бери, — альд пододвигает ко мне один из мешочков. — Один бери сейчас, про другой можешь подумать до завтра.

Пока я собираю книги — не бросать же тут с закладками на страницах, где упоминаются запрещённые заклинания — он уходит, оставляя на столе оба мешочка. Неужели думает, что я просижу здесь всю ночь, размышляя над его предложением? Или что буду заботиться о его деньгах, чтобы их никто другой не забрал?

Я беру все книги и пересаживаюсь за стол в противоположном углу, чуть подумав, вырываю из тетради лист и кладу к мешочкам записку "альдово". Если этот странный и в высшей степени неприятный тип бросает свои деньги где попало, это его проблемы. Я ничего ему не обещала, и прикасаться к деньгам не хочу.

Увы, касательно заклинаний я так ничего и не нахожу, да и глупо, наверное, предполагать, что хоть сколько-то действительно важной и запретной информации будет в Академии в общем доступе.

На предварительное слушание суда на следующее утро иду в смятении. Мне не нравится происходящее, но, увы, Творец не даёт мне видений и подсказок, и всё, что у меня есть — моё внутреннее, ни на чём не основанное, ощущение, что Иннаси не могла его убить. Впрочем, ещё недавно я бы сказала, что она и на меня напасть не могла...

Смятение моё ещё больше усиливается, когда уже в зале суда я встречаюсь глазами с Иннаси. На ней блокирующий любую магию обруч и простое серое платье. Она выглядит бледной и потерянной, а когда наши взгляды пересекаются, я читаю по губам, и мне становится совсем жутко:

— Аська, я ничего не помню!

Само слушание почти не отложилось у меня в голове. Я не могла отвести глаз от Иннаси, которая на меня больше не смотрела, она безучастно уставилась на ровную и пустую поверхность стола перед собой. Кажется, это не она, а именно я — ужасная подруга. На неё воздействовали, а я ничего не поняла. Я даже не могу сказать, когда именно изменилось её поведение. Для меня лично — когда я решила её предупредить, но, видимо, заклинание действовало и раньше? Или наоборот, появилось после? И что же это всё-таки такое?..