Единственный дракон. Замок княгини (Кантана)

-Да, я неберийка, — согласилась Шала так же непринужденно. — Ты, вижу, понимаешь, что это значит.

-Я читала о вас.

-Очень хорошо, ленна. Так ты позволишь нам быть твоими гостями?

-Хотела бы я знать, как могу вам не позволить? Так или иначе, я даже рада. Чувствуйте себя как дома, — усмешка в её голосе звучала очень отчетливо, — последнее время гости для меня большая редкость. Вот только где бы вам присесть? Тебя устроит этот стул, лир Ардай Эстерел? Ты, ниберийка, можешь сесть на мою кровать.

Ардай даже вздрогнул, услышав из её уст свое имя. Она его узнала, значит...

Он уже успел, и не без интереса, рассмотреть девушку. Она оказалась вовсе не такой, как он воображал её себе, разок взглянув на портрет — тогда, в кабинете Каюба. Пожалуй, всё же художник немного ей польстил. Нет, дурнушкой Кантана Каюба не была настолько же, насколько не была красивой, и незаметной "серой мышкой" её тоже никто бы не назвал. Она была... заметной. Запоминающейся. Чуть более широкие и высокие скулы, чем это казалось бы обычным, пухлые губы, впалые щеки и чрезмерная бледность, темные волосы с легким рыжеватым оттенком, глаза необычного цвета... серо-зеленые. Нет, определенно, она могла бы и нравиться, просто Ардай привык считать красивой иную внешность.

Она не была похожа на своего отца — это лучшее, что Ардай мог о ней сказать.

-Ты пришёл навестить меня, лир Ардай, как свою... невесту? — она запнулась на последнем слове.

-Ты не моя невеста, ленна Кантана. Мы пришли просто так. Познакомиться.

То ещё объяснение, конечно...

-Почему колдуны тебе позволили?

-Они не позволяли. Мы пришли без разрешения, — он неловко улыбнулся, прислоняясь к стене и переступив босыми ногами.

Садиться ему не хотелось. И о сапогах он теперь подумал с сожалением.

А действительно, зачем они пришли, если не удовлетворить своё любопытство, просто-напросто?

Шала присела на стул, выпрямившись, положила руки на колени.

-Я так поняла, что между нашими родителями есть договоренность? — дочь мага всё-таки хотела прояснить ситуацию.

Как будто это было сейчас таким уж важным.

-Нет. Мои родители даже не знают о тебе, а мой отец советовал мне держаться подальше от твоего отца. Именно твой отец и хотел поженить нас, — ответил Ардай.

На лице девушки появились обида и искреннее непонимание.

-Но почему? Этого просто не может быть! Что у тебя за семья, чтобы он так хотел родства с вами?

-Прекрати болтать, дровосек! — негромко посоветовала Шала.

И он спохватился — да, незачем говорить лишнее.

-Мало ли, чего он хотел! — он пожал плечами. — Это неважно. Зато Трик Шан — мой друг, и... во всяком случае, я скажу ему, что с тобой всё хорошо.

Она вздрогнула, услышав про Шана, и теперь смотрела с ещё большим изумлением. И вдруг быстро подошла и тронула его на плечо, словно желая убедиться в его реальности.

-Ты действительно Ардай Эстерел?

-Да.

-Что ты делаешь... здесь? На земле колдунов? Мой отец... он добивается моего освобождения, да? Это он перенёс тебя сюда?

-Нет, ленна, — покачал головой Ардай. — Твой отец ни при чем. А что я здесь делаю... Видишь ли, я теперь тут живу.

Он подумал, что она ведь не знает о смерти отца. И ему совсем не хотелось ей об этом сообщать.

-Здесь живешь? Как это возможно? — покачала головой девушка. — Ты... неужели ты тоже пленник колдунов? А я вот отчего-то не имею возможности ходить в гости! — она смотрела с настойчивостью, ожидая ответов.

И соображала она, надо сказать, быстро. И быстро делала выводы. Видно, дочь Каюба не из тех, кто только ахает, заламывает руки и падает в обморок.

-Вы здесь в разном положении, ленна, — пояснила Шала. — Ты получишь свободу и вернешься к своим родным. Он — нет.

-Почему? — она переводила взгляд с Шалы на Ардая и обратно, — почему? Что это всё, вообще, означает?

-В башнях, в отдалении от людей держат тех, кого намерены со временем отпустить. Те, кого отпускать не намерены, живут здесь свободно. Только уйти не могут.

-Да, мне говорили, — кивнула Кантана, — я не об этом...

-Ардай сражался с драконом и проиграл. Поэтому он здесь навсегда.

-Вот как?! — теперь она смотрела на него с сочувствием, — мне так жаль...

-Не стоит меня жалеть, — пробормотал он.

Вот только её сочувствия ему и не хватало. Кусочек правды слишком уж походил на ложь, хоть и являлся чистейшей правдой.

-Ты говорил, что расскажешь обо мне Шану. Он... что, он тоже здесь?

-Нет, он пока на Шайтакане. Видишь ли, твой отец... немного небрежно с ним обошёлся, так что Шану требовалась помощь магов. Он уже в порядке. И он надеется на встречу с тобой, готов ради этого на всё. Вы, наверное, скоро увидитесь, ленна.

-Мой отец, небрежно обошелся? Но это невозможно, мой отец, он... он великолепный маг, и ещё он добрый и мудрый человек!

-О, да. Кто бы сомневался, — не слишком доброжелательно отозвался Ардай, и Кантана тут же ответила ему гневным взглядом.

Да, здесь её отца не любят, она это знает. Но это не повод ей менять мнение о своем отце!

-Не сердись, ленна, здесь никто ничего не имеет против тебя лично, и мы тоже, — мягко сказала Шала. — Но пойми и то, что друзей своего отца здесь ты не найдешь. Он был добрым и мудрым, но не к соддийцам. Не к горным колдунам, то есть. И ниберийкам он тоже не друг. Он нас изучал, видишь ли, а это не всегда получается делать мудро и с добротой. И когда добрый человек потрошит курицу, а потом варит её в супе, это недобро по отношению к курице, понимаешь?

Лицо Кантаны, и так отнюдь не румяное, стало ещё бледнее, она подошла к кровати и села на краешек.

-Да, я это понимаю, — сказала она. — Мне жаль. Надеюсь, она не варил суп из нибериек.

-Повторяю, ленна, лично тебе здесь никто не враг, — слегка улыбнувшись, добавила Шала.

-Да... Так Шан на свободе? — Кантана посмотрела на Ардая.

-На свободе, — ответил тот и поежился, некстати вдруг вспомнив, как Каюб "изучал" его самого.

Он вопросительно взглянул на Шалу — удалось ли той увидеть в дочке мага что-то необычное? Она ведь довольно долго смотрела на неё...

Шала улыбнулась.

-Ты хочешь у меня что-нибудь спросить, ленна Кантана?

-Зачем мне у тебя что-то спрашивать? — слабо усмехнулась девушка.

-Потому что я ниберийка. У нас все норовят что-нибудь спросить. Мой ответ не будет зависеть от того, чья ты дочь.

Теперь Кантана посмотрела прямо на Шалу, и в её взгляде смешались и насмешка, и недоверие, и, может быть, слабая надежда.

-Я видела, как ниберийки гадают на площадях и на перекрестках дорог, — сказала она. — Иногда они приходили прямо к нам в усадьбу и гадали дворовым, но не моей семье. Я не верю вам, ниберийка.

-И напрасно, — тоже с усмешкой ответила Шала, — может быть, кому-то из твоей семьи следовало поспрашивать нибериек и заплатить им. Твой отец вот норовил всё больше расспрашивать бесплатно. Скажу только, что зря он это делал.

Помедлив немного, Кантана кивнула:

-Хорошо. Что я теряю? Денег у меня нет, но вот, возьми, это серебро, — она сняла с руки тонкий браслет, украшенный цветной эмалью. — Скажи мне, ниберийка, скоро ли я попаду домой? И почему меня тут обвиняют в том, что я не делала? Всю мою жизнь я слышала от людей знающих, что не имею магического дара, и вдруг мне говорят, что я применила магию! Как это возможно?

-Я тебя поняла, — Шала взяла браслет и надела его на руку, полюбовавшись затейливым эмалевым узором. — Правильные вопросы.

-Может, мне стоит уйти, — Ардай огляделся, — это ведь меня не касается. Я спущусь вниз?

Вниз вела винтовая лестница, и там была ещё каморка.

-Не нужно, — возразила вдруг Кантана, — мне нечего от тебя скрывать, лир Ардай Эстерел. Можешь рассказать всё это Шану, когда его встретишь. Кстати, я так и не поняла, как ты его встретишь, если тоже пленник здесь, а Шан — в Шайтакане? Его доставят сюда?

-Шайтакан теперь тоже почти что Содда. Владения соддийцев. Я вскоре, наверное, смогу там побывать, — пояснил Ардай, и вроде бы не сказал лишнего.

Во всяком случае, Шала согласно кивнула.

-Насколько я вижу, у тебя нет магического дара, ленна. В том смысле, который обычно подразумевают маги. Но ты действительно применила магию. Бессознательно. Видишь ли, многие проявления жизни имеют ту же природу, что и магия. Как два конца иглы, две стороны древесного листа... А может, магия исходила не от тебя, но это в конечном итоге совсем не важно.

Кантана внимательно слушала, морщила лоб и не понимала. Покачала головой:

-Значит, возможно, что тот человек сам применил эту магию? Или... это была случайность? Да, я ведь тоже ощутила...

-Неважно, кто применил, говорю же. Да, скорее всего, случайность. Просто... так совпало, видимо. Никто из вас не виноват. Скажи, что ты чувствуешь по отношению к тому человеку? Хотела бы его ещё раз увидеть?

-Нет! — Кантана вскочила с кровати, выпрямилась, как струна, — я никогда не желаю его больше видеть! Никогда!

Вспоминая ту их единственную встречу, ей хотелось зарыться лицом в подушку, а иногда — заплакать. Его взгляд ранил её...

-Конечно, ленна, — кивнула Шала, — я иного и не ждала. Но своего жениха, который в Шайтакане, ты увидеть хотела бы?

-Да, да, — Кантана задышала спокойней. — Его я очень хочу видеть. Мечтаю об этом!

-Конечно, — опять кивнула, улыбаясь, Шала, глядя и на девушку, и вроде как немного сквозь нее.

Ардай уже хорошо знал этот её взгляд — так ниберийка рассматривает человеческую суть, от обычных людей скрытую .

-Ты скоро покинешь это место, — продолжала Шала. — Вернешься домой... но ненадолго. Твоя судьба уже предрешена, и не тобой. С твоим женихом тебя ожидали бы покой и счастье на долгие годы, но я полагаю, что ты сама выберешь иное.

-Я не выберу иное! — воскликнула Кантана, опять разволновавшись. — Я дала ему слово. Я сама дала слово! Я дочь и внучка именей!

-А принадлежишь ли ты себе, дочь и внучка именей? — опять усмешка ясно прозвучала в голосе Шалы. — Ты ни от кого не зависишь, и никто не зависит от тебя?

-Отец не станет меня заставлять! — вскинула голову Кантана, — я сумею его убедить.

Ей так хотелось в это верить, что она почти верила.

-Твой отец больше ничего не решает, ленна.

-Меня не станут заставлять, — упрямо повторила она.

-Да, заставлять действительно не станут, — тут же покладисто согласилась Шала, — в этом можешь не сомневаться. И вот ещё — есть кое-что, о чем я, пожалуй, не могу тебе рассказать.

-Тогда зачем ты вообще говоришь об этом?.. — недовольно замела Кантана, обрадованная, впрочем, предыдущими словами Шалы.

Принуждения не будет — чего же лучше...

-Потому что это само по себе важно: что существует то, о чем я не могу с тобой говорить. Причем я не знаю точно, что именно, только догадываюсь и сама себе не верю.

Кантана нахмурилась, опять не понимая.

-Ты читала про нибериек, — вмешался Ардай, — знаешь, о чем они не могут рассказывать даже за серебро?

-О чужих тайнах? — сообразила Кантана, — так это правда? Это не байки? Вы действительно не способы говорить о тайном?

-Именно. Это чистая правда. Твоя суть скрывает тайну. И ещё я вижу в тебе нечто скрытое. Может быть, скрытое магически. Возможно, одно связано с другим. А может, и нет.

-Вот это да, — Кантана неуверенно рассмеялась. — Скажи только, я дочь своих родителей? Я родилась непохожей на мать, и бесталанной, отчего меня не любит родня отца. Меня им не подбросили в корзине под дверь?

-Нет. Ты их дочь, плоть от плоти и кровь от крови.

-Хоть это хорошо!

Кантана замерла, сцепив руки. Шала молча ждала. Ардай тоже ждал, разглядывая облака за окном.

-Тогда объясни мне ещё кое-что, ниберийка! — заговорила дочь мага, — ты говорила о проявлении жизни, имеющем магическую природу, которое поразило меня и... того человека. Какое понятное, человеческое название имеет это проявление жизни? Ведь называют его как-то, если это понятное всем проявление жизни?

-Конечно, ленна, — теперь Шала широко улыбнулось. — Его называют внезапной влюбленностью. Это свойственно и магам, и соддийцам, и просто людям, далеким от магии и любых проявлений силы. Всем. Иногда это просто приходится пережить и забыть... постараться, потому что это трудно забыть.

Глаза Кантаны изумленно распахнулись.

-Нет! — закричала она, и её щеки впервые за весь их разговор порозовели, — ты смеешься надо мной!

Шала пожала плечами.

-Сама подумай, ленна. Сама постарайся понять свои чувства. Нет так нет. А нам пора, — она протянула руку Ардаю. — Как-нибудь мы еще тебя навестим, не возражаешь, ленна?..

Два удара сердца — и они опять оказались на берегу озера. А потрясённое лицо дочери Каюба как будто всё ещё стояло перед Ардаем...

Ему всё услышанное показалось сущей ерундой. Влюбленные ведь, как правило, знают о том, что влюблены! Не могут не знать.

-Надеюсь, ты пошутила? — буркнул он, отпуская руку Шалы.

-Какие шутки?

-Князь бесится, потому что он влюблен в дочь мага? Он? Нет, ну сама подумай... Он же старый, как он может вдруг взять и влюбиться в кого попало? Тем более в дочь Каюба. Особенно в нее! И вообще... Он еще и умный, говорят! Он князь!

Запрокинув голову, Шала звонко расхохоталась.

-Сам не говори глупости, дракон! Причем здесь его старость и его ум? Это со всяким может случиться. Если ты не испытывал подобного, это не значит, что и другие не могут! Любовь — это магия. Тоже магия. И она доступна не всем.

-Не доступна мне?.. — насупился Ардай.

-У всех это бывает по-разному, — Шала обвила руками его шею, вынудив нагнуться, и прижалась щекой к его щеке, ласково потерлась, — каждому своё, дровосек!