Выбор Гермионы (продолжение)

— Устройство звездолета? Или это тайна?

— Не совсем. Звездолет можно было сделать и меньше, но мы старались избегать чар расширения пространства, где только могли. Выиграли в пространстве за счет двигательных и топливных систем, за счет отделяемых ступеней, в сущности, звездолет можно представить как магическую крепость. Ядро, сердце крепости, с артефактными системами, и вокруг жилье и защита.

— Защита?

— В космосе хватает опасностей, без всяких войн, поэтому да, корабль снабжен средствами атаки и защиты, на всякий случай. Метеорит сбить, или еще что.

— Но все же вы рассчитываете встретить внеземную жизнь?

— Могу только ответить честно: не знаю, — и развожу руками. — Но если встретим, у нас на борту будет крупнейший специалист по ксеноконтактам.

То есть Луна, но, кажется, Ли не понял шутки. Ксенофилиус жив, только редко мелькает на публике, весь в каких-то своих делах и заботах, с внуками нянчится с удовольствием, когда вспоминает о них. Впрочем, вряд ли мы кого-то встретим, бурли Галактика жизнью, уже давно бы где-то что-то да промелькнуло, радиоволны там, или зеленые человечки на тарелке.

— Честно говоря, даже не знаю, что еще спросить — для этого, наверное, надо побывать там, поэтому — можно мне с вами?

— Увы, нет.

На лице Ли отражается искреннее огорчение, но в то же время и понимание.

— Тогда... можно мне автограф? — неожиданно спрашивает он и расплывается в улыбке.

Что? А, ну да, "Кизляки Венеры", конечно. Кладу руку на сердце.

— Луууунааа! — ну это все немного нарочито, связь действует совсем не так, но зрителям же хочется соплей и мелодрамы, пусть аудитория Ли порадуется.

Луна появляется рядом, прямо в воздухе, волосы ее растрепаны, но ей идет. Ей все идет, даже возраст, с годами ее красота стала зрелой и вдохновляющей, как правило, на всякие безумства. Как-то мы... ладно, потом, не хватало сейчас еще краснеть перед Джорданом.

— Мари-Изабель, на добрую память от автора, — выводит Луна, высунув язык, словно стараясь им коснуться кончика носа.

Да, хорошие и добрые воспоминания, а ведь есть еще и шкаф внизу, в основном убежище — сейфе, запертый на три замка и десяток заклинаний. Активировал ли я систему уничтожения? Да, активировал. Если мы не вернемся, через три дня шкаф обратится в пепел, вместе с теми моими воспоминаниями, которые не совсем хорошие и не совсем добрые. "Мозамбик, 2005", "Бразилия, 2009", "Пекин, 2013", "Антарктида, 2015", эти сухие надписи на склянках, рядами заполняющих полки шкафа, мне ни о чем не говорят, ведь я избавился от воспоминаний, и даже если посмотреть новости за те года, то вряд ли что-то прояснится.

Задания МИ, инциденты, вмешательства в конфликты, можно не сомневаться только в том, что в тех воспоминаниях есть Кровавая Грейнджер. Кровавая фея-хранительница кровавого мира, привет из прошлого, от которого мне так и не удалось избавиться. Сколько я ни старался, все равно регулярно приходилось и приходится влезать в это красное платье, оставляя снаружи мораль и принципы, и биться, биться, биться. Слишком уж бурный новый мир оставил нам в наследство Дамблдор, желавший всего лишь спокойствия и мирного сосуществования.

Так что, если мы не вернемся, лучше пусть никто не увидит такого моего прошлого.

— Возьмем с собой Маленькое Копытце? — спрашивает Луна, лукаво улыбаясь.

Ну, хоть не целует при Джордане, и на том спасибо. Не то, чтобы мы тут страдали ханжеством, но принцип "захотел — сделал" не всегда уместен.

— Мы же уже обсуждали это.

— Первый звездный крылатый единорог! — глаза Луны уже горят неземным светом.

— Вернемся, покажем всему миру, что можно летать к звездам, и отправимся втроем, только ты, я и Маленькое Копытце, хорошо?

— Хорошо, — соглашается Луна.

Не знаю уж, будет это показывать Джордан в интервью или нет, технологии мыслезаписи и мыслевоспроизведения, все эти 4D мыслетеатры с эффектом реально полного присутствия, далеко продвинули вперед шпионаж, интервью, записи тех или иных событий. Обычным людям такое недоступно само по себе, но магоакуумуляторы и приспособления решили эту проблему, после чего маготехника резко рванула вперед.

Чего уж говорить о самих магах, тем более Джордане, выпускнике еще довоенного Хогвартса.

Но, впрочем, какое это имеет значение? Про меня и Луну за эти годы и без того вывалили столько информации, что всего лишь какой-то там наш разговор публику не заинтересует. Вот если бы мы на глазах у Ли потрахались на спине единорога в полете, то тогда, конечно, был бы совсем другой разговор. Пусть показывает, вряд ли услышу что-то новое в свой адрес, чего не слышал за эти годы: восхваления и проклятия, с перевесом в сторону последних, и все, что между полюсами этой шкалы, все звучало и неоднократно.

— Сонорус. Экипажу "Пандоры" занять места по расписанию! — разносится над особняком.

Хлопки аппарирующего экипажа, детей, хотя им там всем уже за двадцать, но все равно детей. Ли смотрит во всем глаза, снимает на камеру, ведет запись техникой и магией, так сказать. Можно было, конечно, толкнуть речь про обещание и про "я подарю тебе звезду", но не вижу смысла. Делаю приглашающий жест, и пандус отъезжает, Луна легко вспархивает по нему, влетает внутрь.

Спускаемся и мы.

— Джордж, проводишь мистера Ли, убедишься, что он нормально откаминил.

Тот лишь кивает, встает рядом с Джорданом, чтобы с гарантией. Не говоря уже о том, что нас, меня и Луны, не будет, и защита особняка автоматически перейдет в усиленный режим, так что лучше подстраховаться. Не хватало еще кровавой жертвы в честь отлета! Поднимаюсь вслед за Луной, прохожу на капитанский мостик, в рубке, расположенной в первом диске. У нас там два кресла почетных гостей, ведь командует всем Джессика, старшая из наших детей, первенец, можно сказать.

Гордая, сильная, уверенная в себе, любимица Луны, грезящая звездами и ролью капитана звездолета.

Точно, вот что надо сказать в этот знаменательный момент. Командую.

— Поехали!

Матери заняли свои места и Мать-Грейнджер скомандовала:

— Поехали! — вызывая в Джессике бурю чувств.

Сколько она готовилась к этому моменту! Она не подведет!

— Экипажу — занять места по летному расписанию! — скомандовала Джессика, разворачиваясь спиной к Матерям. — Задраить люки! Активировать щиты! Убрать опоры! Прыжок к Юпитеру по готовности!

— Есть прыжок к Юпитеру! — тут же последовал ответ.

Мир вокруг моргнул, и стал черным, "Пандора" висела в космосе. Прямо под ней переливался и клубился Юпитер, Солнце сияло за спиной, слева и выше.

— Доложить о готовности систем! — тут же воскликнула Джессика.

Она и так видела, что корабль в порядке — на пульт капитана, череду управляющих экранов, выводились основные показатели, но порядок есть порядок. Она летит к звездам, она готовилась к этому всю жизнь, нельзя что-то упустить и провалиться!

— Двигатели — в норме!

— Щиты — в норме!

— Система навигации — в норме!

— Системы жизнеобеспечения в норме!

— Вооружение в норме!

Все это было вполне ожидаемо, ведь в основу звездолета легли разработки, обкатанные на планетолетах, маголетах, бороздящих просторы Солнечной Системы. Искусственная гравитация, защита от космического излучения, регенерация кислорода, двигатели, Джессика и сама участвовала в полевых испытаниях, вылетала спасать экспедицию Кляйна в поясе астероидов, прыгала на Меркурий, вытаскивая оттуда туристов с космического круизного лайнера "Солнечный", проводила испытания одиночных маголетов за орбитой Плутона.

— Произвести прыжок к Альфе Центавра!

— Прыжок к Альфе Центавра!

Мир вокруг опять моргнул, и Джессика едва не завизжала от восторга, но сдержалась. Ведь она — капитан Пандоры, ей не пристало визжать и прыгать, и стоять на голове, несолидно! Матери Лавгуд можно, ей все можно, а Джессике нельзя. Капитан на корабле — это... это просто основа всего, а основа должна быть спокойной и уверенной в себе!

— Произвести маневр уклонения! — скомандовала Джессика. — Проверить маневренность и системы вооружения!

Пандора слушалась так, словно по-прежнему находилась в Солнечной Системе. Легко и непринужденно. Системы работали как часы, прыжки следовали один за другим, и Джессика упивалась звездами, вбирала их в себя, ощущая как экстаз сбывшейся мечты, постепенно туманит ей голову, нарастает, вместе с увеличением количества звезд вокруг, изменением рисунка звездного неба. И не только она, экипаж не мог оторваться от экранов, на которых разворачивались звездные просторы, работал в некоем исступленном возбуждении и восторге. Они забирались все дальше и дальше, шли, прыгали, летели к ядру Галактики, несмотря на то, что прошли буквально считанные часы с момента старта.

После очередного перехода, корабль внезапно содрогнулся и утонул во вспышке, многих сбросило со своих мест.

— Поражены двигатели!

— Повреждена система жизнеобеспечения!

— Многочисленные пробоины в корпусе!

Во время удара Джессика автоматически взмыла в воздух, навык, отработанный сотнями тренировок. Вот к чему там не готовились, так это к ярчайшим вспышкам, но все же рефлексы дали о себе знать, Джессика не оказалась ослеплена окончательно. Система затемнения сработала с опозданием, и теперь братья и сестры Джессики терли глаза, ругались на все лады, под продолжающие поступать возгласы.

— Отказ основных щитов!

— Прямое попадание в центральный отсек!

— Отказ резервных щитов из-за перегрузки!

— Отказ системы гравитации!

— Нас обстреливают! — и в голосе Марии звучала паника.

Джессика подавила панику в себе, сгруппировалась, извернулась и поплыла вниз, шлепнула рукой по огромной красной кнопке, и по всему кораблю взревели сирены боевой тревоги. Она — капитан, и она готовилась ко всему, даже к этому!

— Отставить панику! Корабль к бою! — взревела Джессика. — Скафандры в боевой режим! Репаро — системы на полную мощность! Ремонтная бригада — занять места! Боевой группе — занять места! Оружейной команде — активировать Адские торпеды по правому борту!

— Есть! — донеслось секунду спустя, и Джессика тут же ударила по кнопкам, словно норовя их сломать.

Две торпеды выпрыгнули в вакуум космоса, уловили все объекты вокруг, движущиеся быстрее определенной скорости и не имеющие опознавательного маячка "свой", после чего аппарировали. Подрыв и высвобождение заряда Адского Пламени в момент поражения цели, и Джессика осклабилась злорадно.

— Два корабля врага поражены! — последовал доклад, но Джессика и так все видела.

Адское пламя вырвалось на свободу и теперь пожирало вражеский корабль, огромный конус, там все рвалось и разлеталось, пламя сверкало и разгоралось, несмотря на вакуум вокруг. "Пандора" на глазах восстанавливалась, все новые и новые отсеки на схеме вспыхивали зеленым, благодаря усиленной работе ремонтной команды. Щиты проседали, но Пандора уже взорвалась вспышкой Люмос-лазеров, начавших скользить по конусу третьего вражеского корабля, и вражеский обстрел ослаб.

— Щиты восстановлены!

— Двигатели в норме!

— Системы жизнеобеспечения отремонтированы! — и Джессика плюхнулась обратно, приземлилась мягко.

Да, она готовилась и к такому. Она — капитан, первый в мире капитан звездолета и она должна быть готова ко всему! Вот только все равно ноги и руки немного дрожали, и тело потряхивало, в ушах звенело тонко. Конус вражеского корабля отступал, пространство за ним смялось и изогнулось, выплевывая в космос еще четыре корабля, на этот раз шарообразной формы. Они с ходу вступили в бой, но в этот раз "Пандора" и ее капитан была готовы.

— Маневры уклонения переходами по схеме три! Не прекращать обстрела Люмос-лазерами! — заорала Джессика изо всех сил. — Оружейной группе — активировать Адские торпеды по левому борту! Абордажной группе — приготовиться к боевому аппарированию! Покажем им, что мы можем, во имя Луны!

— Во имя Луны! — последовал дружный хор, и Джессика преисполнилась гордости — никто не дрогнул!

Тут Джессика слегка поперхнулась, вспомнив, что Мать-Лавгуд присутствует за спиной, и что использование привычного боевого клича может быть немного... неуместно. Она развернулась и сделала несколько шагов назад, забыв на секунду об обязанностях капитана, настолько ей стало стыдно за неуместность ситуации. Матери уже стояли на ногах, с активированными скафандрами, и Джессика, с облегчением увидела, что Мать-Лавгуд лишь опечалена, но не сердита.

Она всегда знала, что Луна — лучшая из всех!

На лице Матери-Грейнджер, которая, по боевому расписанию, возглавляла абордажную группу, было странное выражение, словно она уже аппарировала на корабль врага и крушила там всех. Надо было вернуться на боевой пост, но Джессика, увидев знаменитое превращение знаменитого платья, застыла в восхищении, словно снова стала маленькой восторженной школьницей, а не взрослым опытным магом, первым в мире капитаном первого в мире звездолета. Мать — Грейнджер, уже в кроваво-красном платье, взлетела, а губы ее изогнулись в странной усмешке, и она прошептала, почти в лицо Джессике.

— Война. Война никогда не меняется.