* * *
Я всё пытался рассмотреть морду (или лицо?) раккона. На ней не прослеживалось ни капли эмоций или осмысленности, как если бы передо мной была кукла. Большая и мохнатая, так не похожая на крылатого с полигона. Да и с чего? Учёные вырастили двух калек, одного лишив разума, опасаясь непредвиденных ситуаций — кому нужна лабораторная крыса, способная переживать, мечтать и, самое главное, вести разговор с окружающими? Второго же лишили самой личности, сделав послушным телом, готовым принять чужое сознание. Вместо него на планету к сородичам отправят человека, в надежде получить информацию до столкновения Земля с ракконами уже в открытую... Стать для них своим, завести знакомых, и окунуться с головой в иной мир, оставаясь при этом наблюдателем. В чужом теле...
"Кем я там стану?" — думал, всматриваясь в лицо зверя. Конечно, не совсем я: никто из ракконов не узнает, что имел возможность общаться с простым человеком. Никогда. Сам же останусь собой в любом случае, вернувшись назад домой. До самой смерти. А как хотелось поменяться с ним местами... Люди не умеют жить. И дело тут не в отсутствии экономии не бесконечных ресурсов, не в медленном продвижении к звёздам, то есть, в его почти полном отсутствии, и не в сроках жизни. Нет, люди не обращают внимания друг на друга. Они равнодушны или враждебны — дружелюбного редко встретишь. Человек человеку волк. А... волк волку... человек? Чушь. Может, у них, там, всё по-другому — нет ни политики, ни войн, ни разорений? Очень хотелось бы узнать. Или, может даже, остаться. Здесь меня держат одни родственные связи и друзья. Не будь их... Эх. А кому во вселенной вообще хорошо живётся? Стоит ли искать ответы на вопросы? Стоит, даже прикоснуться к ним, скрываясь под личиной раккона...
От мыслей отвлёк профессор.
— Задавайте, наконец, свой вопрос.
Я обернулся — он стоял в паре метрах от меня. "Что-то почувствовал? Вопрос? Хорошо, есть у меня один".
— Почему вы настояли на моей кандидатуре?
Джефферсон, сцепив руки, подошёл вплотную к стеклу резервуара.
— Я не ошибся, когда выбрав вас. Хотите узнать ответ прямо сейчас? Скажем так, в СБ слишком много думают головой, делая ставку во всём на голый расчёт. Отправь их на разведку противника, и они принесут нам результаты на блюдечке, поместив для верности в вакуумную упаковку и накрыв бронеколпаком. Рационалист на рационалисте... — он с хрустом размял пальцы рук. — Думаете, среди них не было прошедших первичный отбор? Да мне с трудом удалось объяснить ситуацию, прежде чем получить разрешение на расширение круга поиска. Любой из них провалил бы миссию, будучи не готовым к иной жизни. Забудьте про Первую Межзвёздную, где вместо дипломатов переговоры вели военные, показав себя во всей своей красе. Счёт теперь не в нашу пользу. Второй контакт уже под вопросом... Вы же в курсе, что человечество за последние сто лет изменилось не в лучшую сторону?
Не дожидаясь ответа, он продолжил.
— Виртуальная Реальность, увеличение продолжительности жизни, нанодроны — цивилизация стремится замкнуться в себе. И тут появляются ракконы. Не такие, странные, чужие, не вписывающиеся в известные модели поведения; их эволюция ломает все представления о ксенобиологии как науки. Магия, роботы-големы, мысленное управление энергией... Какие они на самом деле, о чём мечтают, как и почему отреагировали на появление непонятной им расы — нейрозондирование здесь бессильно. Хотя, одно известно точно — нас к себе они больше не подпустят. Клон пока единственная возможность преодолеть психологический и физиологический барьер. Либо мы отправляем наблюдателя, и пытаемся найти выход из сложившейся ситуации, либо готовимся к худшему. К войне с противником, владеющим технологией порталов. Так обозначили проблему мне наверху...
Последние слова показались мне странные. Учёный словно не доверял СБ, и пытается найти во мне союзника.
— Можете считать сказанное мной информацией к размышлению... Вернёмся к вопросу. Почему именно ты? Ещё на этапе составления программы выяснилось, что нужен человек со стороны, чья голова не забита информационным мусором. Девяносто пять процентов населения Федерации не готово к встрече с настолько иной цивилизацией! Неприязнь к расе с другими ценностями и банальная ксенофобия сидят в нас очень глубоко. Для настоящего контакта надо быть действительно готовым к нему. Стремясь сократить список возможных кандидатов, мы были вынуждены увеличить число выдвигаемых требований. В первую очередь это касалось образования и некоторых моральных качеств. После прохождения этого барьера, претендент подвергался скрытому тестированию на эмоциональное отношение ко всем, не входящим в известную ему "социальную группу". Иными словами, отношение к "чужакам" — от конкурента по работе, до гипотетических пришельца из другой звездной системы. Последнее ввели с огромным трудом... Собеседование в офисе СБ было скорее формальностью, позволяющей законно подписать контракт с кандидатом.
— И... сколько было до меня?
— Двое. Первый отказался, узнав об условиях нейропереноса. Второй же предпочёл просто отказаться. У меня к вам встречный вопрос — почему ушли из института?
— Мне не понравилась сама атмосфера. Лекции, и то, как преподносились цели нашей будущей специальности, шли далеко в разрез с моими... убеждениями. Преподавателей это сильно злило, вроде как я выставлял себя особенным. Это, мягко говоря, становилось причиной конфликтов. Поэтому предпочел уйти. Но при чём здесь это?
— Это показывает лишь, что вы предпочитаете не следовать стратегии большинства. Нас такое устраивает. Любые "стайные" инстинкты, как ни странно, будут лишь мешать внедрению, ограничивая гибкость модели поведения. Для общества в целом, они необходимы — осуществляют координацию, задают границы, поддерживают стабильное состояние. Но для контактёра это скорее преграда — вместо погружения в инопланетный социум, он останется в стороне, подсознательно подчиняясь установкам, вместо того, чтобы осмыслять обычаи инопланетных обществ, и станет навязывать свои. Кажущиеся единственно правильными. Для общества родной расы они и будут правильными, усвоенные с раннего детства. Но в том то и проблема, что у "чужих" другая логика, пусть и похожая чем-то на нашу. Наивно полагать, будто у человека и раккона окажутся одинаковыми те же базовые философские понятия. Иная среда, иное развитие... Поэтому даже этот критерий при отборе не был решающим. Самое важное — мышления, жёстко не завязанное на стереотипы...
Я попытался остановить его. Слишком он... открыт со мной, что ли?
— Профессор, зачем мне такие подробности?
— Зачем... — тяжело вздохнув, он продолжил. — Я хочу, чтобы вы были готовы к любому повороту событий. Пойдёмте наверх, Сергей должен был подготовить демонстрацию.
Уже на подъёмнике, я услышал обрывок оброненной фразы.
— ... бы сам не прочь уйти. Но не такой ценой...
Наверное, показалось.
* * *
— На центральный экран поступают данные активности головного мозга. Графики с первого по пятый дают представления о степени подавления активности. Каждый из них связан с определённым участком, — изображение резко увеличилось в размерах. — Сейчас коэффициент ноль целых, семь сотых. Уровень сохранения простейших рефлексов.
Я напряг память, вспоминая прочитанное ранее. Значит, полное отсутствие личности, даже намёка на неё... Тем временем Джефферсон продолжил.
— Предпоследний представляет наибольший интерес.
Графики сменила странная трёхмерная конструкция. Приплюснутая, покрытая короткой "шерстью", она занимала почти треть схематически показанного головного мозга.
— Так выглядит матрица для нейропереноса. Наша последняя разработка. Во время операции произойдёт установление окончательной связи с ракконом.
Изображение развернулось так, что стали видны компактные образования, окружающие матрицу со всех сторон. Только тут до меня дошло.
— С каким ещё ракконом?
— Вот с этим. Вернее с тем, что осталось от него, — он выделил нетронутые матрицей участки. — Между прочим, отличная защита, если кто-то из магов попытается проникнуть в сознание. Оболочка из сознания крылатого не позволит проникнуть дальше.
Маги... О них я узнал где-то на второй день пребывания в стенах Института. Стыдно сказать, но поначалу решил, что это розыгрыш — серьёзные учёные, и вдруг все как один произносят слово "магия". Пирокинез, телекинез, мыслеречь, силовое поле неизвестной природы — всё, что успел запечатлеть за время конфликта экипаж "Первопроходца". В отчёте упоминалось о взятие пробы ДНК именно у мага...
— Смогу ли я воспользоваться "магией", когда освоюсь в новом теле? —
Присутствующие переглянулись.
— Вот это, молодой человек, вы выясните на месте, — назидательно произнёс Джефферсон. — Кстати, это ОН.
Протестующе пискнув, компьютер вывел очередное изображение — то ли кольцо, надетое на мозг, то ли венец с короткими отростками, соприкасающимися с соседними отделами.
— И так каждый раз, когда работает нейросканер, — слова принадлежали проходившему мимо немолодому сотруднику с планшетом в руках. Рассеянно посмотрев на меня, он направился к выходу. Краем уха я успел услышать лишь "... профессор Брендон".
— Как функционирует этот отдел, одному богу известно, — Джефферсон развернул кресло ко мне. — Но именно он отвечает за способности ракконов. Уважаемый профессор Соловьёв выдвигал версию о связи "магии" с разумом, но подтвердить её нечем — клон, полученный Лареным, вышел с дефектом.
— "Умное животное"?
— Значит, он теперь его так называет? Упрощённо да, часть нейронов образовала изолированные участки, нарушив работу отдела "X" и коры головного мозга. Возможно, что общение с "матерью" касается не только тактильного и вербального способов. Профессор Брендон, отвечающий за общее развитие клона, считает, что телепатический контакт очень важным для появления сознания раккона в постэмбриональный период развития. В любом случае, это лишь теория — у нас нет возможности наблюдать беременность в естественном виде...
Примерно через два часа я ушёл из лаборатории с одним единственным одним желанием — поскорее оказаться в жилом блоке и рухнуть на кровать. Нейротрансплантация точно не для меня. На лекциях и то было проще.
* * *
"... опираясь на данные, полученные зондом Е1Н267-S, форсировать программу "Контакт", и в кратчайшие сроки приступить к выполнению этапа номер два.
Джефферсону Томасу: утвердить график работ на ближайший месяц, с учётом ниже перечисленных пунктов.
1)в срок не более двух недель, произвести переоборудование полигона, с учётом специфики обучения внештатного агента "Альфа";
2)приостановить работы над ДНК под номером 459-N32TP до особого распоряжения СБ;
3)расформировать отдел генетических исследований. Сотрудников, непосредственно не занятым в проекте "Контакт", предоставить отпуск за счёт Института;
Для обеспечения наблюдения за выполнением работ направляем майора Саровски Д.Н.
Начальник аналитического отдела СБ Земли Вяземский А.П.".
Палец лёг на клавишу, останавливая бег текста. Закрыв окно просмотра, Джефферсон позволил себе ненадолго закрыть глаза и попытался расслабиться. Это было не просто — только что полученная, записка ставила жирный крест на спокойной жизни Института. Он попытался анализировать прочитанное. "Немыслимо, СБ требует перенаправить все ресурсы на реализацию одной единственной программы... Что было получено с зонда? При этом "рекомендуют"... ДНК 459-N32TP принадлежит Аршинову — тогда зачем им приостанавливать клонирование нового тела? Что-то здесь не так... Но зачем им это?". Открыв глаза, он бросил взгляд на часы — половина десятого. Пора заканчивать с работой.
В дверь постучали:
— Не занят? — в кабинет зашёл Соловьёв; после смены он решил заглянуть к "коллеге".
— Уже нет, — Джефферсон устало потёр виски. — Что с прогнозом по удачному переносу?
— Девяносто и семь. У нас две попытки, прежде чем произойдёт срыв синхронизации и наступит разрушение головного мозга от перегрева, — предвидя вопрос, Соловьёв добавил. — На существующем уровне у нас нет никаких шансов. Проще вырастить ему новое тело.
— Учитывая приоритеты, это случится очень не скоро. Мне приказали остановить работы по клонированию тела.
— И почему ты только сейчас мне это говоришь? Мы уже создали шаблон для предварительного сканирования...
— Только сегодня пришло. Вроде бы и ничего особенного — требуют заморозить часть проектов и форсирование программы "Контакт". Как всегда, ни слова о причинах. Впрочем, другого от СБ я и не ожидал.
Соловьёв подвинул своё кресло и облокотился о стол.
— Скорее всего, нашли подходящую колонию ракконов. И теперь боятся опоздать с моментом внедрения агента.
— На агента Аршинов не тянет. Максимум, это на любителя-ксенобиолога. Прилететь, высадиться на планету, провести среди "чужих" несколько месяцев и вернуться назад. Это при удачном стечении обстоятельств.
— Сомневаешься в нашей разработке? Ни один их маг не сможет получить доступ к модулю для нейропереноса. Максимум это доберётся до протосознания тела, после чего оставит дальнейшие попытки.
— Подумай сам, с ним не будет никакой связи и контроля за развитием сознания раккона. В конце концов, маги могут отправить потерявшего память собрата на материнскую планету.
— Не будем о плохом. Ты сам составлял критерии отбора, и представляешь возможности Анатолия. Он справится.
— Знаешь, в чём-то ему даже повезло, — Джефферсон отключил компьютер. — Как представлю самого себя на другой планете — леса, города другой расы. Достаточно сделать всего один шаг или взмах крыла...
— Ты меня пугаешь.
— Лишь констатирую факт. Мы с тобой застряли на Земле до старости, — пальцы выбили по столу барабанную дробь. — Завтра предстоит тяжёлый разговор с представителем СБ.
Глава 4.
Следующие два дня прошли для меня как один странный сон — многочисленные психологические тесты, один раз меня обследовали в камере, похожей на те, что используют в медицине, когда требуется получить общее представление о состоянии организма. Только эта была... серьёзнее, чем виденные мной ранее. Первое оказалось, как я позже узнал, зачем-то нужно прибывшему с инспекцией майора из СБ, Даниэля Саровски. Он посетил лабораторию в первый же день, произведя на меня впечатление "своего", зачем-то посланного сюда контролировать работу Института — человек произвёл впечатление бывшего сотрудника. Больше всего его интересовал ход работ над проектом. Джефферсон пытался о чём-то спорить, несколько раз дело доходило едва ли не до скандала. Я же большую часть времени провожу теперь в компании профессора Соловьёва, нейробиолога, чья работа легла в основу проекта. "Перенос психоматрицы человека на негуманоидные структуры головного мозга с одновременной структуризацией нейронных связей". Название для непосвящённых длинное и малопонятное. Помню, спросил (имею на то право) его о цели этих странноватых тестов, на что получил минилекцию о безопасности при переносе. Заодно узнал о дате операции — завтра утром. Выходит, сегодня последний день, когда я человеком — следующие полгода предстоит осваивать передвижение на четырёх лапах. И собственных крыльях. Поэтому меня отпустили раньше обычного.
