Вальс Бостон

Открыл овальный, похожий на зеркало иллюминатор. Похоже, в этом мире тяготеют к овальным формам. Глотнув свежего воздуха, начал ревизию шкафа Бешенного. Нашел свежее полотенце, новые в целлофановых упаковках с этикетками плавки, белую тенниску, вельветовые серые штаны и рубаху в мелкую сине-белую клеточку. Подошли и кожаные коричневые босоножки с серебристыми якорьками на ремешках.

Решительно сбросив кладбищенское тряпье, вышвырнул его в иллюминатор. Отставил в сторону стул, на котором пытали Мерлин, потрогал ногой засохшее пятно крови. За дверью нашел туалетную комнату с душем, унитазом, опять-таки овальным зеркалом и стеклянной полочкой с туалетными принадлежностями. Включил душ — ударили сильные струйки чуть теплой воды. Наслаждаясь, какое-то время стоял боясь шевельнуться, утратить прелесть момента. Казалось, что вода вместе с грязью и кровью смывает прошлые беды. Жидкое мыло пахло сиренью. Будто желая отмыть заодно и душу, намыливался вновь и вновь. Тер тело губкой до тех пор, пока кожа не покраснела. Потом сбрил щетину разовым лезвием.

Тщательно вытерся свежим полотенцем, облачился в новое одеяние. Причесал волосы костяным гребнем с ручкой в форме морской каракатицы, висящим тут же на шелковом шнуре, с надеждой посмотрел в зеркало: высокий лоб, русые, чуть вьющиеся волосы, прямой с небольшой горбинкой нос, серые глаза. Похоже, пребывание в отстойнике пошло на пользу. Исчезли темные круги под глазами, нездоровая бледность, подравнявшиеся щеки порозовели. Еще новость — в радужках глаз появились едва заметные тонкие золотистые прожилки.

Совсем другое дело — пусть и не красавец, но уже и не ишак!

От затылка вниз вдоль позвоночника прошла горячая волна, — первый предвестник грядущей нуклеаризации*. Только ее сейчас не хватало! Первые три еле пережил в отстойнике у астальдов. Черти б их подрали! Так нет же! Не хотят рогатые с ними связываться, наверное, побаиваются. Горио, помню, утешал, что последующие будут намного легче. Врал, как всегда врал, мерзавец! Каждый раз я буквально отдавал Богу душу. Хотя теперь он вряд ли ее примет.

Ночка сегодня предстоит превеселенькая: ломка, бред, галлюцинации. Я до сих пор до конца не уверен, реален ли мир и происходящее в нем, или мне все только кажется.

У самого носа зажужжала влетевшая через открытый иллюминатор оса. Желтое полосатое брюшко, тонкая талия.

"Ану-ка! Зажми в ладошке и узнаешь!" — мелькнула ехидная мыслишка.

Решительно от нее отказавшись и перестав философствовать, нацепив на нос лежавшие на столике очки с овальными дымчатыми стеклами, отправился в рубку.

Яхта понемногу набирала ход.

Идя по коридору, заинтересованно поглядывал по сторонам: пластик, металл, серебристые синтетические коврики под ногами. Еще три каюты — две с крепкими металлическими дверями, наверное, Стаса и Диогена. А вот и лестница, ведущая в рубку. Поднявшись по ступенькам, тихонечко вошел. Защищенная колпаком из прозрачного пластика, она была герметична.

В одном из двух мягких вращающихся кресел возле пульта управления сидела Мерлин. Одной рукой она держала штурвал, а другой поправляла прическу. Под правым ухом я заметил родимое пятно величиной с копеечную монету.

На пульте зеленоватым светом мерцали несколько овальных датчиков. На одном, самом большом, медленно двигалась карта с красной яркой точкой. "Спутниковая навигация! — подумал я. — А как же мобильники, Интернет? Но какой смысл Мерли лгать?"

Почувствовав мое присутствие, девушка оглянулась. Ее лицо побледнело, в глазах промелькнул ужас, с приоткрытых уст сорвался не то крик, не то жалобный стон.

— Ну тебя к черту, Умник! Я уж подумала, что воскрес Бешенный. Как ты на него похож!.. Да нет! Вроде и не очень... — воскликнула она с досадой и облегчением, буравя меня пронзительным взглядом.

— Так вот ты какой...

— Какой, мэм?

Рыжая насмешливо фыркнула и отвернулась к пульту. Я встал позади и положил руку ей на плечо.

Мерли, слегка вздрогнула, но не отстранилась, сделав вид, что не заметила. Через тонкую ткань почувствовал тепло женского тела, плавность изгибов, проступающую твердь ключицы. Дал волю фантазии, и она понеслась: представил спину, талию, небольшую, упругую грудь. Мысленно ощутил ее в своей ладони, рука скользила вниз на плоский животик с маленьким пупком, еще... еще дальше...

Проглотив полный рот набежавшей слюны, стряхнул наваждение. "Ну, признайся! К чему себе лгать! Она тебе нравится, и ты ее хочешь! Очень хочешь? Да — хочу!"

Сразу стало легче. Ведь ничего постыдного, неестественного в моем желании нет. Когда я последний раз спал с женщиной? И не припомню, а с той, которая бы меня страстно желала... — и вовсе никогда!

Думаю, что Мерлин прочла мои мысли.

— Умник, присядь рядом, — вполголоса сказала она, — ты меня отвлекаешь.

Кресло мягкое и удивительно удобное. Немного покатавшись из стороны в сторону, сосредоточился на пульте.

— Объясни, что, где и для чего.

— Вот этот прибор показывает скорость, топливо, масло, следующий — температуру. Вот ключ зажигания. Это — навигатор.

"Проболталась", — промелькнуло в сознании.

— Спутниковый?

— Да какой такой спутниковый? Опять твой бред! Локация по Главным Всемирным маякам.

— Всемирным маякам?

— Ты точно с Луны свалился или как ты его там называешь — со спутника Интернега... В мире десять Главных маяков, замкнутых в единую цепь. По локации определяется точка на карте. Да это знает каждый школьник.

"Так он же в вашу школу ходил, — огрызнулся про себя. — Интересно, когда произошло расслоение реальности"?

— Мерли, в каком университете ты училась?

Подозрительный взгляд неимоверных карих глаз.

— В Оксфорде...

"Опаньки! Англия есть, Оксфорд! Уже легче!"

— А факультет?

— Будешь много знать... Всего один год изучала право... Больше не спрашивай. Не отвечу. Вот привязался...

Упрямо надула губы. Теперь оставалось только глазеть на море. В рубке шум мотора почти не слышен. Яхта идет хорошо, весело догоняя и рассекая волны.

Небо затянула сплошная белесая пелена, только у горизонта, за который вот-вот скатится солнце, голубела узкая полоска. Там, где она сливалась с морем, вечерние лучи, преломляясь, играли всевозможными красками, среди которых преобладал фиолет.

— Скоро на воду опустится туман,.. — вполголоса, как бы сама себе, сказала Мерли, — выставим габариты и все... — до утра. Ночью плыть опасно. Что-то я проголодалась, а как ты, Умник?

— Да уж, перекусить не мешает.

— Тогда спускайся вниз и сообрази чего-нибудь...

"Я? А почему бы и нет? Этикетки, маркировка могут рассказать о многом".

Спустя пять минут я уже внимательно исследовал камбуз: холодильник, электроплита, микроволновая печь (до нее, слава Богу, и здесь додумались!), шкаф с посудой, обеденный столик, четыре прикрепленные к полу стула с поднимающимися сиденьями. Все компактно, продумано, словно на кухне у радивого хозяина. Вокруг все тот же пластик кофе с молоком.

Вода в затемненном десятилитровом баке горлышком вниз с дозирующим устройством. Наклонившись, стал рассматривать этикетку: "Ледниковая слеза", разлито в Гренландии, гласила надпись на английском, русском, французском и испанском языках.

Стал вынимать продукты из холодильника: сыр с цветастой этикеткой "Ватерлоо", на ней Наполеон браво размахивал шпагой, производства Франции, сосиски "Бюргерские", сделано в Баварии, красная лососевая икра из России, фасованный бекон из Америки, масло и сливки из Голландии, две палки сырокопченой колбасы из Трансильвании, — вот тебе информация к размышлению. Так сказать — картина современного мира.

Взял в руки легкую, словно игрушечную сковороду с золотистым покрытием, включил электроплиту. Голландское масло и шесть яиц без маркировки быстро превратились в ароматную глазунью. Нарезал тонкими кусочками трансильванской колбаски и сыра с благородной голубой плесенью. Достал из деревянной хлебницы, упакованные каждый отдельно ломтики белого хлеба — мягкие, воздушные и чуть пахнущие корицей. Намазал их амстердамским маслом и русской икоркой. С нижней полки холодильника взял бананы с малюсенькими наклеечками "Brazil" и краснобокие яблоки.

И тут под микроволновкой увидел развернутый журнальный лист. Мигом отложив все, схватил этот кладезь информации, и присев на стул, жадно впился в него глазами.

"...В Российском содружестве наций торжественно отметили девяностолетие взятия Санкт-Петербурга Объединенной армией под началом Антона Ивановича Деникина... Подготовка к всенародному трауру стран, участвовавших в мировой войне... Заседание Всемирной организации содружества наций, посвященное контролю космических программ, тотальная прививка дельфинов от пандемии вирусной пневмонии... Москва, Вашингтон, Пекин и Лондон в нарушение международных конвенций вывели на околоземную орбиту несанкционированные космические аппараты... Мировая общественность против секретных разработок ядерного вооружения..."

— Что, Умник, увлекся? Знакомые буквы ищешь?

Не заметил, как в камбуз вошла рыжая.

— Ну и как, всем дельфинам прививки сделали? — спросил первое, что пришло на ум. Нужно было как-то переключиться, собраться с мыслями. От прочитанного голова шла кругом.

— Не вижу ничего смешного, — неправильно поняв мою растерянную улыбку, неожиданно резко оборвала Мерли. — За прошедшие годы их популяция сократилась почти вдвое, а ведь они, как дети, — беззащитные, добрые и очень... очень умные.

Я удивленно посмотрел ей в глаза. — "Вроде, говорит искренне. Странно, Мерлин и такие теплые чувства. Чуть слеза не набежала".

— Да я вовсе не против дельфинов. У нас тоже на них охота уже запрещена...

Спохватился: похоже, сболтнул что-то лишнее, абсолютно дикое по их меркам.

— Охота?.. На дельфинов? — лицо девушки мигом покраснело, а носик возмущенно задрожал. — Да это все равно, что стрелять в ребенка! Где это "у вас"?

— Да ладно, Мерли, оставим.

— Нет, скажи... Это же надо до такого додуматься!

"Во дает! — подумал я. — У самой на миллион наркоты, светит пожизненное, а она — прививки дельфинам. Чего-то я здесь "не догоняю". Нужно быть осмотрительней".

— У нас — это у нас. Запрет существует уже давно. А сейчас разрабатываются программы поддержки.

Соврал и не покраснел. Учителя хорошие.

— Что? Только разрабатываются? — она презрительно скривилась... — Вы бы еще детей...

"Вот уж! Дались ей эти дети. Нашла, с кем сравнивать".

Неодобрительно взглянув на стол, отворила незаметную дверцу в стене. За ней находился довольно вместительный бар. Подумав немного, достала оттуда бутылку со знакомой по календарю этикеткой "Мерси Танго" и протянула мне.

Сделано во Франции. Пробка сплошь залита красным сургучом.

— Чего смотришь, будто раньше никогда не видел? Штопор там, в нижнем ящичке. Открывай, а я пока накрою стол. На тебя понадейся, останешься без ужина.

Пока я рассматривал штопор, с одной стороны молоточек в виде головы морского дракона, с другой — заостренный, закрученный спиралью стальной хвост, она суетилась возле стола. Нарезала желто-красный лимон, разложила по тарелкам глазунью, достала начатую коробку шоколадных конфет с интригующим названием "Клад". Каждая конфетка в виде сундучка.

Цитрусовый запах сливался с запахом корицы и сыра, щекотал ноздри. Проглотив полный рот слюны, неумело оббив сургуч, ввинтил хвост дракона в пробку и осторожненько вытянул ее. Налил в протянутые Мерли пузатые бокалы с кубиками льда янтарной тягучей ароматной жидкости.

"Интересно — тосты, звон хрусталя не забыты?"

— За что выпьем?

— Чтобы ни один гад никогда не стрелял в детей и дельфинов!

"Ну никак не успокоится. А что, от наркоты дети не страдают? Да Бог с ней. Не буду "дразнить гусей", нет, "гусынь".

— Принято! — поддержал тост.

Вино оказалось вермутом среднего пошиба. Увидев мою недовольную рожу, Мерли усмехнулась:

— Не нравится? Выбери сам. Там есть из чего.

Воспользовавшись ее советом, не колеблясь, выбрал привычный бренд — русскуюй водку "Smirnoff". Теперь мне она вреда не принесет. Иная биохимия, иные ферменты — все в пользу! Выпил залпом полфужера. Закрыл глаза, дожидаясь, пока жидкий огонь опустится в желудок. С шумом выдохнул воздух и отхватил сразу половину бутерброда с красной икрой.

— Теперь, Умник, совершенно понятно, что ты — русский! Только они могут лакать водку фужерами! Даже не разбавил! — безапелляционно заявила рыжая. — Кто б сказал, во век не поверила. А тут — сама видела!

"Ну, чем не визитная карточка!" — размышлял я, принимаясь за следующий бутерброд.

— А еще можешь? — Мерлин разглядывала меня, словно диковинного зверя.

— Только с вами, мэм! Только с вами.

— Нет уж, благодарю, Умник. Я со своей бутылочки, а ты со своей.

Кто бы спорил! Тем более, что опьянеть не удастся. Разве так — совсем чуть-чуть. Ничего не поделаешь — измененный цикл Кребса*...

Выпил еще, закусил уже остывшей яичницей, бутербродами с колбасой и сыром.

Мерли раскраснелась, но язык не распускала, помалкивала.

Пытаясь не выказывать своей абсолютной неосведомленности, задавал вопросы, старался больше узнать о той реальности, куда меня забросил проходимец Горио...

— Мерли! Расскажи, что сейчас творится в мире... Я долго болел и много чего пропустил.

В ответ — недоверчивый, испытующий взгляд карих глаз.

— Слушай, а ты не из психушки ли сбежал?

"А это вариант? Можно приплести и частичную потерю памяти". Потупив взор, продолжал молча жевать.

— Угадала? Ты — псих? — не унималась собеседница.

— Меня пристроили туда по ошибке и три года пичкали всякой дрянью,.. терзали электрошоками.

"Насчет последних я, наверно, "загнул" все-таки зря. Поздно спохватился!"

— Так ты, значит, буйный? А может, и вовсе серийный убийца? Электрошок применяют только к ним...

— Да тихий я, тихий! — увидев испуганные глаза девушки, попытался как-то успокоить ее.

— Да куда уж тише! Четверых ухлопал и глазом не моргнул!

— Ой! Кто бы говорил! Тоже мне, нашлась пай-девочка! — перешел я в наступление. — Тебя же дуреху и спасал. Где бы ты сейчас была, не подвернись вот такой "буйный". Давай, лучше рассказывай, о чем прошу.

Рыжая недовольно передернула плечами, но, похоже, чуть успокоилась: видимо, мои аргументы оказались убедительными. Встала, включила электрочайник и уже достаточно миролюбиво спросила:

— Кофе или чай?

— Чай и покрепче.

— Ну, так что же тебе рассказать, псих несчастный?

— Ну, хотя бы... политическое устройство мира.

— Странный как для психа вопрос... Ну да ладно. Мир поделен на десять больших группировок-конфедераций, входящих в так называемое Содружество наций: Британское, Евразийское, Исламское, Индийское, Африканское, Южноамериканское, Североамериканское, Китайское, Российское и Японо-Австралийское. Каждая конфедерация имеет свое правительство, армию, валюту. Существует и совещательный орган — Объединенное содружество наций. Ежегодно в нем председательствует кто-то из Большой Десятки. На самом деле пользы от него немного — больше споров и ругани, чем дела...