Варвар

— Как вы себя чувствуете после массажа?

— Вы знаете, Ира, ваш массажист действительно лучший специалист, какого я знала. Мне никогда раньше не приходилось испытывать ничего подобного. Такой талант, как у Максима, уникален. Я о таком умении взывать к плоти только слышала.

— Да уж. Наш Макс уникален во всем! Жаль, что он от нас уходит.

— Что вы имеете в виду?

— У него заканчивается контракт. Сегодня он работает последний день. Как его не упрашивали остаться, он ни за что не согласился подписать новый договор.

Очень интересно. Совпадение? Скорее всего, ведь не могли же они предугадать, что я попаду сюда.

— Да, жаль, — равнодушно ответила я, всем своим видом показывая, что мне не интересен разговор. Она тоже замолчала.

В палате я приняла лекарства, которые мне подала Ирина и пообедала. Перед тем, как она ушла, я напомнила, что хотела бы побеседовать с моим лечащим врачом.

Уютно устроившись на кровати и включив телевизор, я стала размышлять об информации, полученной от Ирины. Что если этот Макс подстава? Но тогда откуда ему знать о послании на шкатулке. Если он подстава, то доверять Синичкину нельзя. А я ведьмаку верила, как никакому другому человеку. После моих парней, он был мне почти как отец, хотя откуда мне знать, каково это — иметь отца, ведь его у меня никогда не было. Мы с ребятами прикрывали друг другу спины и не раз бывали в жутких передрягах. А Николая Ильича я знала более десяти лет.

Это он нашел меня на улице, куда я удрала из детдома после того, как стал проявляться мой дар. Мне исполнилось семнадцать, и я уже два года была на улице. Он стал моим первым наставником в ведьминском искусстве, помог осознать мою силу, и научил эффективно ее использовать. Затем отдал меня в закрытое специализированное военное училище для магически одаренных индивидуумов, где я получила свои первые систематизированные знания о магии и способах колдовства и диплом серой ведьмы. Моя специальность — боевая магия. А что же еще будешь изучать в военном училище?! У меня были неплохие задатки, как у травницы и целительницы. Имелся еще и телепатический талант, правда, не очень большой, но это больше психический дар. Его нельзя изучить, как, например, целительство. Он или есть, или нет. Затем была еще диверсионная школа, где я приобрела навыки рукопашного боя, освоила снайперскую винтовку и еще много знаний и умений, необходимых для выживания в экстремальных условиях.

Как я могла ему не верить? Ведьмак, фактически, был для меня родным, хотя никогда особенно не сближался со мной. Три года назад по его рекомендации я попала в нашу группу по ликвидации бандформирований. Он никогда не обманывал меня, никогда не подводил. Благодаря Синичкину, я обрела свою первую семью.

Затем, мне в голову пришла мысль о том, что даже если меня подставляют, выбора у меня все равно нет. Ведь не могу же я, в самом то деле, сидеть здесь и ждать, пока из меня сделают учебный экспонат. Эта мысль успокоила мои колебания по поводу доверять или нет Максу и Синичкину. Бог не выдаст, свинья не съест!

Я немножко повалялась, переключая программы. Ничего интересного по телеку не шло, поэтому, после недолгих раздумий я решила поспать. Ночка-то будет трудная! Да, и еще надо задурить голову этому эскулапу Алексею Николаевичу и милому церберу Ирине — свет Андроидовне. Ага, а как же! Сыграем в бедную, больную крошечку Хаврошечку.

Добрый доктор Айболит приперся вечером, около восьми. Я всю вторую половину дня провела в постели, изображая недомогание и доставая Ирину просьбами подать то воды, то сока, или жалобами на головную боль и вялость.

Видимо, эта фифа все рассказала Алексею Николаевичу, так как он зашел в палату со словами:

— Ну, что же это вы, Варвара Дмитриевна, совсем расклеились! С вашими темпами регенерации, я ожидал увидеть вас уже абсолютно здоровой.

— Добрый вечер, Алесей Николаевич, — слабым голосом сказала я. — Вы знаете, после массажа я стала себя вроде бы лучше чувствовать, но к вечеру мне стало хуже. Уж и не знаю, что со мной. Николай Ильич сказал, что я сюда попала в плохом состоянии.

— Это мягко сказано, мягко сказано! Смотреть на такую красоту в таком ужасном состоянии, было очень больно, — улыбаясь, сказал врач. Он подошел к кровати и присел на краешек. — Так, давайте я вас осмотрю, — с этими словами он стал мне заглядывать в рот и глаза, щупать пульс и так далее.

— Какую красоту? — хотелось спросить мне, — Это про меня, что ли? — я мысленно пожала плечами.

— Вообще-то выглядите вы не плохо, особенно в сравнении с первым разом, когда я вас увидел, — он делал пометки в моей карте.

Я наивно похлопала глазами:

— Алексей Николаевич, вы не могли бы подробнее рассказать, что со мной было. Синичкин наговорил мне каких-то ужасов о страшных ранах. Я признаю, что я не в лучшем физическом состоянии, но не настолько плохо я себя чувствовала, как рассказывал он, — я могла бы просканировать его, но это было опасно.

— Варвара Дмитриевна, я военный врач, и видел людей с еще более страшными повреждениями, чем у вас, и некоторые из них даже выжили, но, скажем так — те, кто выжил, не были, строго говоря, людьми. На такое способны только оборотни, вампиры, ну и еще некоторые существа. Но ведь вы не оборотень, и уж тем более, не вампир. А в вашем случае все усугублялось большой потерей крови. Вас нашли спустя сутки после взрыва. Удивление вызывает уже то, что в таком состоянии вы не погибли от переохлаждения ещё ночью. Самым опасным было ранение в живот и потеря крови. Мы из вас достали столько осколков, что хватило бы на небольшой автомобиль, — пошутил он, — после операции, которая прошла на удивление нормально, я очень опасался сепсиса, но нам повезло. Я рекомендовал начальству подержать вас здесь еще немного. Вас надо понаблюдать.

У этого гада с такими добрыми глазами аж руки чесались от предвкушения поэкспериментировать со мой. Я ему что, лабораторная крыса!? 'Ну, ничего, — подумала я злорадно, — сегодня ночью внесем в его планы некоторые коррективы!' Что там с волосами и умом у баб? Я проникновенно посмотрела ему в глаза и благодарно улыбнулась:

— Алексей Николаевич, я вам очень благодарна. Со своей стороны, я приложу все усилия, чтобы помочь вам поднять меня на ноги.

— Что ж, похвально! — этот болван выглядел донельзя самодовольно,— я сделаю вам новое назначение. Вам надо как можно больше отдыхать, ни о чем не беспокоится, и постараться побыстрее выздороветь, — он разговаривал со мной как с дебилкой.

— Алексей Николаевич, я могу взглянуть на свою карту?

— Зачем вам это? — насторожился он.

Я беспомощно улыбнулась:

— Мне не верится во все эти повреждения, которые зажили так быстро и без последствий.

— Я не могу показать вам карту, Варвара Дмитриевна, но я готов ответить на любые ваши вопросы.

У-у-у, хитрый гад!

— Ну, тогда расскажите, в каком состоянии я прибыла сюда, что со мной делали, и как мои ранения могут отразиться на моем здоровье.

— Вас медбортом доставили сюда в бессознательном состоянии. При осмотре были обнаружены сложные переломы обеих ног и перелом правой руки. У вас были сломаны шесть ребер с правой стороны, контузия, ранение в живот и геморрагический шок.

— Вот почему мне не дали воды в первый раз, из-за ранения в живот, — сказала я.

— Да. Как я уже говорил, самым опасным было ранение в живот и потеря крови. Но, слава Богу, операция прошла нормально, и заражения тоже не было. Самое удивительное, что к тому времени, как вы пришли в себя, у вас на теле не было ни одного шрама. Мы сначала думали, что вы заразились ликантропией, но анализы были отрицательными. Я просто теряюсь в догадках. Мне бы очень хотелось получить ответ на этот вопрос. Вы не откажитесь пройти ряд тестов?

Мне и самой было интересно, что происходит. Тем более что врач слово в слово повторил мне то, что говорил Синичкин о моем состоянии. Но позволять делать из себя опытный материал я не собиралась ни в коем случае. Где гарантия, что, выяснив все, что им нужно, они меня отпустят. Риск остаться здесь навсегда в банке с формальдегидом очень велик.

— Нет, я не откажусь, — проговорила я усталым голосом, — а что вы мне назначили из медикаментов?

— Сейчас уже практически остались только витамины и некоторые легкие седативные средства. Вас надо подбодрить и немного поддержать ваш организм. Три года на Северном Кавказе, да еще в самом пекле, не лучшим образом повлияли на вашу нервную систему и состояние здоровья в целом. Вам нужно отдыхать побольше и набираться сил. Завтра утром я вас навещу. Если вам станет хуже, позовите меня. Я сегодня дежурю ночью, так что не стесняйтесь, — он вышел из палаты, довольный моим согласием на эксперименты.

Я осталась одна. Итак, надо быстро выбираться от сюда. Ведьмак был прав — меня они так просто не отпустят, замучают до смерти своими тестами.

'Выберусь, — думала я с кровожадной яростью, — первым делом выясню, кто нас подставил, а затем узнаю, что со мной произошло, и на фиг поубиваю всех, кто в этом замешан!'.

Глава 10.

Постелив одеяло на полу около кровати, я пыталась медитировать, но палата не зря была магически защищена. Я не могла черпать силу извне, поэтому мне необходимо было собрать в кучку свой собственный потенциал. Это было трудно, но полагаться только на амулеты, которые передал мне ведьмак, нельзя. Мне все-таки удалось немного сконцентрироваться и успокоиться. Я встала, выполнила несколько упражнений на растяжку и стала ждать назначенного часа.

Где-то без десяти минут три, я нажала на кнопку вызова медсестры. Через минуту Ирина материализовалась передо мной:

— Что случилось, Варвара Дмитриевна?

— Ирина, мне Максим сказал, что он сегодня ночью дежурит.

— Да, сегодня у него последнее дежурство, он в ординаторской, здесь на этаже, выставляет угощение медперсоналу.

— Не могли бы вы пригласить Максима ко мне. У меня жутко болит рука. Я не могу уснуть.

— Может быть, вам позвать Алексея Николаевича, он даст снотворное.

— Да нет, я не очень люблю таблетки, тем более — снотворное, после него весь день ходишь как сонная муха. Думаю, массажа будет достаточно.

— Хорошо. Я его позову.

Нет, ну надо же, как тут со мной носятся! Готовы даже с сабантуйчика врача выдернуть, чтобы мне угодить.

Спустя несколько минут появился Макс. Ирина вошла следом за ним и встала у двери.

— Ну-с, что случилось у вас, Варвара Дмитриевна? Вы хотели меня видеть? — промурлыкал Макс, подходя к моей постели.

М-да, вот это талант! Как он умудрился в этот простой вопрос вложить такой явно сексуальный подтекст? Я решила подыграть:

— У меня руку сводит судорогой, я не могу уснуть, — проворковала я, глядя на него голодными, многообещающими глазами.

Ирина купилась:

— Если я понадоблюсь, вызывайте в любое время, — она понимающе улыбнулась и испарилась из палаты.

Когда дверь за ней закрылась, Макс вытащил из-за пазухи такие же зеленоватые штаны и рубаху как на нем и подал мне. Я без слов прошла в ванную и стала переодеваться. На шею я повесила все амулеты из шкатулки, ключ и саму шкатулку я засунула в карман. Я вышла из ванной, держа странную веревку в руках, не зная, что с ней делать. Макс взял ее у меня. Он нажал на кнопку вызова медсестры, а мне сделал знак стать за дверью.

Ирина вошла в палату, как всегда, буквально через минуту. Не успела я и глазом моргнуть, как Макс дернул ее на себя, одной рукой заламывая ей руку, а другой, закрывая рот, одновременно толкая ее на пол и наваливаясь сверху.

— Быстрее, дай наволочку, мне долго ее не удержать, — сквозь зубы проговорил он.

Я в полном шоке подбежала к кровати и сдернула наволочку с подушки. Как он вообще может ее удерживать? Она же андроид. Человеку ни за что ее не удержать!

Я скомкала наволочку и помогла Максу засунуть ее Ирине в рот, завязав импровизированный кляп полотенцем. Макс коленом придавил, бешено сопротивляющуюся медсестру и начал связывать веревкой ей руки в запястьях, затем поймал обе лодыжки и притянул их к запястьям и связал руки и ноги Ирины между собой. Мне показалось, что веревка при этом удлинялась ровно настолько, насколько ему это было нужно.

— Идем быстрее, надолго этого не хватит.

— Погоди! — я наклонилась к медсестре и сняла с нее туфли на белой сплошной подошве. Размер подошел.

Мы выскочили в коридор. В коридоре было пусто, на сестринском посту тоже никого не было, госпиталь спал. Макс быстро пошел по направлению к лестницам, я за ним. На лестнице тоже было пусто. Мы стали спускаться вниз.

— А что с дежурными врачами и остальным медперсоналом на нашем этаже? — поинтересовалась я.

— Я сегодня проставлялся за увольнение, ну и воспользовался случаем. Они все немного поспят.

Когда мы были уже на лестнице второго этажа, мы услышали, что с первого к нам навстречу бегом поднимаются несколько человек.

— Черт, не успели, — выругался Макс, — Ирина вырвалась. Теперь за нами будет охота. Давай, наверх, на крышу.

— А сколько этажей?

— Восемь. Шевелись, — он рванул по лестнице вверх.

Ненавижу бегать по лестнице вверх.

— Погоди, у меня есть амулет невидимости. Обними меня сзади и ни в коем случае не отпускай. Я его активирую.

Макс быстро подошел ко мне сзади и прижался. Я сильно сжала амулет в руке и острым концом порезала ладонь. На ладони выступила кровь, я растерла ее по амулету, одновременно шепча заклинание и представляя, что мы с Максом невидимы.

— Давай, заходи на этаж, — шепнула я. Мы шагнули в двери второго этажа. Я произнесла заклинание тульпа. Наши двойники поднимались по лестнице. Неплохо вышло, фигуры были плотными, не просвечивали и не колыхались в воздухе, как привидения. Охрана пронеслась мимо нас за тульпа вверх по лестнице.

Макс тихонько присвистнул, я недовольно на него зыркнула:

— Теперь вниз. Только не отходи от меня, надо чтобы ты меня касался, а то выпадешь из зоны, и нате, появился, не сотрешь.

— Давай, двигай, языкатая, — хохотнул Макс и подтолкнул меня к лестнице.

Мы быстренько спустились на первый этаж и побежали к запасному входу.

— Вон они, бегут к запасному входу!

Блин, это Ирина. Ну да, она ведь андроид и магии не подвластна, и поэтому видит нас. Теперь амулет бесполезен. Четверо охранников бросились нам наперерез. Макс бросился влево, открыл какую-то дверь и вытолкнул меня на лестницу.

— Давай вверх.

Мы успели добежать только до четвертого этажа, на нас сверху по лестнице бежало пять или шесть охранников, а сзади Ирина, еще с четырьмя. Мы заскочили на этаж и понеслись сломя голову. По коридору навстречу нам бежала охрана.

— Блин, да сколько же их у вас, — крикнула я Максу.

— Много. Давай сюда, — и он впихнул меня в процедурный кабинет, и металлической ножкой стула заклинил дверную ручку.

Я огляделась. Комната была большой, вдоль стен стояли стеклянные шкафы с препаратами и бог знает, чем еще.

— И что дальше? На окнах решетки. Подпилить мы их ну никак не успеем, — съязвила я.