"Ладно, хватит робеть, Иджиме! — обругала она себя. — Ты уже давно не школьница на первом свидании!" — хотя, по правде, опыт в этой области был у нее крайне невелик.
— По крайней мере, ты зря боялась, — заметил Кейтаро. — На Айто ты не застряла надолго. А вообще, что там было?
Иджиме незаметно поморщилась — сам того не зная, Кейтаро затронул скользкую тему. Говорить о "Дзинкай" она не имела права, и ограничилась официальной версией:
— Ничего особенного. Там просто собирали летчиков этого года выпуска из разных школ. Для совместных тренировок. Базу "Сиюсей" решили превратить в новый учебный полигон.
Такие сведения распространило командование. Видимо, рассчитывали, что это поможет объяснить, для чего несколько сотен молодых пилотов собрали вместе на никому не нужном острове далеко на севере. Вряд ли этот факт мог ускользнуть от внимания разведок южан или восточников, но объяснение звучало правдоподобно. Так же и все четыре авианосца соединения "Дзинкай": "Аранами", "Хонояма", "Майтори" и "Хайятори", числились в составе флота как учебные и вспомогательные суда.
— Ну, и как тебе понравилось на Тэй Дженге? — поинтересовался Мичио.
Иджиме состроила гримаску.
— Жарко, душно и кровососы не дают покоя. В общем, сбылась мечта всей моей жизни.
— Перестань, — хохотнул парень. — Я же вижу, что ты довольна.
Она не стала возражать. Мичио попал в точку — Иджиме Сетано ловила себя на том, что она довольна жизнью. После нескольких децим она уже привыкла к Дженгу, и все, что поначалу казалось сущим проклятьем, теперь превратилось в банальные ежедневные неприятности. Но главное — наконец-то Иджиме Сетано стала настоящим летчиком-истребителем, и на ее боевом счету уже было четыре сбитых врага. Целых четыре — еще один, и она с полным правом будет именовать себя асом! Столько же было и у Кейдзи. О ней с братом даже упомянули в "Северном Драконе" — дескать, племянники тайрё Ниоры Сетано идут по стопам тетушки. На счету Кейтаро, между прочим, было пока только два сбитых — Иджиме его обогнала, о чем с немалым удовольствием и проинформировала при встрече.
— А ты все никак не избавишься от этого украшения, — усмехнулась она, бросив взгляд на аккуратные тонкие усики, украшавшие верхнюю губу парня.
— И не избавлюсь, — сообщил он и тоже улыбнулся. — По крайней мере, пока не догоню Хару. Ну, или хотя бы тебя.
Иджиме только вздохнула. Проклятый "Небесный охотник". Не успел фильм выйти на экраны, как вся Агинарра помешалась на его главном герое, летчике-сорвиголове по имени Акира Хару. Теперь половина парней-агинаррийцев из соединения "Дзинкай" щеголяли с такими же усами, как тот. "Риокай", судя по всему, сие увлечение тоже не миновало. Иджиме почти порадовалась, что на Дженге туго с кинотеатрами.
Ну, не то, чтобы усы так уж портили внешность Кейтаро. Скорее, наоборот, на его лице они смотрелись больше к месту, чем у самого Горо Анзу, исполнителя главной роли. "Но уж я-то точно не тяну на Айко Гинга", — критично отметила Иджиме Сетано. Возлюбленная Хару была девушкой тихой, романтичной и благонравной. Иджиме не замечала за собой ни того, ни другого, ни третьего. И вообще, опять она думает о какой-то ерунде! Смешно — в воздухе она не боялась ничего, а тут робеет, как двенадцатилетняя девчонка. Тетушка Ниора, если бы только узнала, как племянница себя чувствует, наверное, полдня не могла бы разогнуться от смеха. Иджиме смущенно замолчала, не зная, о чем говорить, и снова сделала вид, будто любуется горизонтом. Великий Риото, летать в небесах и сбивать "Депредэро" определенно проще.
Снова над водой появились плавники селений — на этот раз подальше, метрах в двухстах. Эти огромные серебристые рыбы водились здесь в изобилии, и местные рыбаки ловко били их гарпунами. Иджиме только вчера довелось увидеть, как это происходит, и она не могла не восхититься смелостью людей, которые выходили на такую охоту на хлипких деревянных катамаранах под парусами, не имея иного оружия, кроме примитивных копий с зазубренными наконечниками. Селении питались планктоном и были мирными созданиями, но достаточно сильными, чтобы одним ударом разбить такое суденышко и покалечить рыбаков. Зато одна селения могла обеспечить едой целую деревню. Если бы местные жители так же отважно сражались с врагами на собственной земле, нога захватчика вовеки не ступила бы на острова Тэй Анга.
Неожиданно огромные рыбы метнулись вперед в отчаянном рывке, шесть или семь круглых серебристых тел показались над волнами, а в следуюшую секунду, подняв фонтан брызг, из-под воды вынырнуло нечто огромное и устрашающее. Несколько секунд можно было отчетливо видеть половину длинного гладкого тела, темную спину, покрытую грубыми толстыми пластинами, блекло-серое чешуйчатое брюхо, переднюю пару огромных — размером с небольшую лодку — ласт, короткую шею, клиновидную голову. Четырехметровые челюсти с силой сомкнулись, острые игловидные зубы впились в серебристые бока невезучей селении. Рыба отчаянно дергалась, но высвободиться из хватки этих челюстей было ей не под силу. Еще мгновение чудовище, схватившее добычу, почти вертикально возвышалось над волнами — заметно выше мачты небольшой барки — а затем с жутким грохотом рухнуло обратно в воду, подняв мощную волну.
Барка зашаталась, вокруг воцарился бедлам. Местные галдели по-своему, Иджиме, успевшая за несколько децим поднатореть в ангских ругательствах, узнала несколько крепких словечек. Пассажиры, в основном, агинаррийские военные, как Иджиме и Кейтаро, ругались на родном языке. Иджиме сглотнула и перевела дух. Левиафан! Самый настоящий лефиафан, и такой здоровенный! Метров под тридцать, больше они не вырастают. Величайший хищник Дагериона, гроза всех морей. Прежде Иджиме видела лефиафана только однажды, и тот был еще молодой, вдвое меньше.
Она непроизвольно отступила на шаг и уткнулась во что-то, не сразу сообразив, что это Мичио удерживает ее, приобняв за плечи. Иджиме подумала о том, что левиафана, несомненно, привлекло в эти воды обилие такой легкой добычи, как селении, а барка, если смотреть на нее со дна моря, выглядит похоже на большую рыбу. У левиафанов не очень хорошее зрение. Если бы такое страшилище напало на лодку... Потратить годы на учебу, пересечь полмира, сражаться в небе и побеждать врагов, и быть случайно убитой во время морской прогулки чудовищем, которое даже не стало бы ее жрать, ведь для этого хищника люди — слишком мелкая добыча! Можно ли придумать более нелепую судьбу?
Постепенно волнение на воде улеглось, лефиафан с добычей ушел обратно на глубину. Мощные легкие позволяли монстру оставаться под водой по часу и более. Рулевой налег на весло, и барка свернула к берегу. Никто не возражал. Иджиме перевела дух. Адреналин покидал кровь, и девушка ощутила постыдную слабость в руках и ногах. Сердце наконец-то перестало колотиться, как сумасшедшее, Иджиме как-то внезапно поняла, что Кейтаро все еще держит ее в объятиях и дернулась, высвобождаясь.
— Прекрати. Все же смотрят.
— Ну и пусть смотрят, — хмыкнул он.
— Болван, — буркнула она. — И не думай, что я испугалась. Всего-навсего, ну... слегка опешила. Это было неожиданно.
— Это для всех было неожиданно, — фыркнул он, не спеша убирать руки.
Иджиме дернулась еще пару раз, потом махнула на все рукой и позволила себе расслабиться. Вообще-то, ощущения даже, хм... приятные. Чувство неловкости не ушло полностью, но отступило, оставаясь где-то на грани восприятия, и девушка вздохнула. Ладно, в конце концов, у Хару должна быть Айко, таковы уж каноны жанра. И Иджиме Сетано даже поймала себя на кощунственной мысли, что оказаться в этой роли, пожалуй, не так страшно, как ей всегда казалось.
Файинг.
Фионелла быстро убедилась, что атласы и путеводители, причисляющие Тайжи Унагир к величайшим архитектурным чудесам мира, не преувеличивали. Дворец впечатлял даже больше, чем прославленный ксаль-риумский Палатиан. Тайжи Унагир был огромен, а непривычная, немного мрачноватая архитектура только усиливала впечатление массивности и монументальности. Дворец построили по приказу одного из наиболее могущественных правителей в истории архипелага — князя Унагира — несколько веков назад, в один из тех редких моментов, когда Тэй Анг не терзали гражданские войны. Фионелла не помнила, чем еще успел прославиться упомянутый князь, кроме возведения дворца, но и дворца было достаточно.
Тайжи Унагир выглядел величественно и вместе с тем, действительно, несколько мрачно. Главный дворец преставлял собой огромное — вдвое больше Палатиана — квадратное сооружение из темного красновато-серого мрамора, украшенное длинными колоннадами со всех четырех сторон и увенчанное внушительным куполом. По углам возвышались четыре высокие и массивные башни в виде уступчатых пирамид. К главным воротам вели три пролета широкой мраморной лестницы. Центральное здание было окружено несколькими каменными пирамидами поменьше и тонкими башнями со странными многоярусными крышами, и обнесено невысокой стеной. Снаружи стены располагался дворцовый сад с каменными беседками, несколькими храмами, многочисленными фонтанами и бассейнами, небольшими двориками и дорожками, вымощеными темными плитками. Наконец, по периметру сада шла внешняя стена высотой в три человеческих роста, с зубцами наверху и башнями, возвышающимися через равномерные промежутки. Фионелла подумала, что во времена князя Унагира, когда огнестрельное оружие на островах Тэй Анга было большой редкостью, дворец мог служить не только резиденцией верховного правителя, но и последней линией обороны на тот случай, если враги возьмут город. И, судя по прочитанному в книгах, такое случалось дважды за несколько столетий, но оба раза дворец выдержал осады. Владыка Унагир Занче создал хорошую крепость, но, увы, не смог построить столь же прочную державу. С его смертью период относительной стабильности для Тэй Анга завершился, наследники Унагира немедленно перессорились из-за отцовского трона, а затем на островах появились экспедиционные войска Восточной Коалиции.
Ни разу не будучи взят штурмом, Тайжи Унагир неоднократно переходил из рук в руки в результате переворотов, мятежей, предательств. Последний раз такое случилось меньше четырех лет назад, когда нынешний хозяин дворца, генерал Чаори Кай, захватил власть, свергнув и заточив князя Шео Сагара. Через несколько дней тот покончил с собой, а возможно, его убили по приказу Кая. Впрочем, и сам Шео Сагар занял Тайжи Унагир точно таким же образом лет за пять до собственного свержения. Кто был до него, девушка уже не помнила.
"Вот она, высокая политика во всей красе, — посетила Фионеллу мрачноватая и циничная мысль, достойная Дейсела или Дэвиана. — За сто лет на троне может смениться сотня правителей, и ничего не изменится: сто первый честолюбец будет мечтать свергнуть сотого, в твердой уверенности, что уж на него-то не найдется сто второй претендент..."
Хотя Чаори Кай, надо отдать ему должное, нашел способ позаботиться о прочности собственного правления. Так же, как и нынешний князь Тэй Луана, генерал Кай рассчитывал, что его удержат на троне агинаррийские штыки. И был прав: агинаррийцы, конечно, позаботятся о том, чтобы их союзники удержались у власти. До тех пор, пока упомянутые союзники делают то, чего ждет от них Сегунат.
Да, дворец был великолепен, как и гостиница "Паранай", куда селили всех иноземных корреспондентов, и как весь верхний, четвертый ярус города. Глядя на него, легко было представить себе Файинг столицей процветающего государства. Но прежде, чем подняться по извилистой дороге к высшему ярусу, Фио успела налюбоваться на нижние. Здесь деление общества на "высшее" и "низшее" сословие обретало буквальный смысл, и жизнь обитателей нижних кварталов нельзя было назвать иначе, как убогой. Лачуги из древесины хиаценер были покрыты хиаценеровыми же листьями вместо черепицы, а более крупные дома — тоже деревянные, низкие и длинные — больше напоминали бараки. Люди ходили в рванине, на многих не было ничего, кроме потрепанных штанов, а обувью всем до одного служили плетеные из соломы сандалии. Запахи, царившие в нижних ярусах города, более чем явно говорили о том, что и нормальную канализацию провести там никто не озаботился. Гниющий мусор кучами сваливали прямо на улицах, затем его грузили в телеги и увозили куда-то за пределы жилых кварталов. Как неохотно признался "попечитель" Темис Найфор, даже это начали делать по приказу агинаррийцев, до их появления вывозом нечистот из низших кварталов никто не занимался вовсе. Болезни были обычным делом в Файинге, а время от времени, насколько слышала Фионелла, случались и эпидемии, затрагивавшие даже "чистые" верхние ярусы.
Все это заставляло вспомнить книги по истории Второй Империи. Похоже, нижний Файинг вовсе не изменился за последние пять-шесть веков. Это оставляло тягостное впечатление. Фионелла не взялась бы утверждать, что общество Ксаль-Риума или Восточной Коалиции можно счесть идеальным, но в сравнении с местной жизнью оно могло сойти за таковое. Различия между кричащей роскошью, которой окружила себя знать, и откровенной нищетой низов казались разительными. Фио твердо решила для себя, что первая ее статья о Тэй Дженге будет посвящена именно этому, вот только вряд ли многим в Ксаль-Риуме будет приятно ее прочесть.
Наверное, можно понять, почему местные жители с таким равнодушием воспринимают любого завоевателя, подумала анадриэлька. Из-за чего им переживать? Ради чего бороться? Кто бы ни владел островом, их существование от того не изменится.
— Мы прибыли, госпожа Тарено, — безукоризненно вежливый голос Темиса Найфора отвлек ее от невеселых размышлений.
Фионелла любезно кивнула, когда попечитель с легким поклоном открыл перед ней дверцу. Темис Найфор, надо отдать ему должное, был весьма галантен, и девушка, улыбнувшись, заметила:
— Должно быть, вы много общаетесь с иноземцами?
— Это моя обязанность, госпожа. Я должен следить за комфртом и безопасностью наших гостей. Для нас дело чести позаботиться о том, чтобы пребывание в Файинге оставило у вас только светлые воспоминания.
— Благодарю вас, — девушка снова улыбнулась. — Вы очень любезны, господин Найфор.
Следом за ней из машины выбрался и Дейсел, полез за своим фотоаппаратом и сделал несколько снимков дворца. Найфор повел их вперед, по вымощенной мраморными плитами дороге, к лестнице, тремя уступами поднимавшейся к самому дворцу. Вдоль лестницы парами — справа и слева — выстроились солдаты в парадной форме, держа винтовки с примкнутыми штыками "на караул". Осматриваясь по сторонам, Фионелла заметила и других охранников — они небольшими группами караулили в саду, и оружие у солдат было отнюдь не парадное. Все-таки генерал Чаори Кай не был так уверен в собственной безопасности, как пытался демонстрировать.
Темис Найфор, в светлом костюме и местной широкой шляпе с украшением в виде обвивающей тулью цепочки из серебряных дисков, шел первым. Фионелла поднималась следом за ним; на ней было темно-зеленое вечернее платье строгого фасона, с умеренным количеством серебряного шитья, а волосы она стянула в простой пучок, украсив его парой серебряных же заколок. Наконец, Эйрин Дейсел замыкал процессию. На коненастом, кривоногом гайонце парадный костюм смотрелся не лучше, чем шелковая попона — на немолодом рабочем коне, всю жизнь таскавшем плуг на фермерской пашне. Фионелла испытывала любопытство, смешанное с долей волнения, Дейсел выглядел уныло-равнодушным. О чем думал Темис Найфор, понять было невозможно за маской напускного радушия.
