Фамильное древо

— Примерно как мой? — цинично уточнил лорд Рино, ухмыльнувшись. Черты лица, в которых явственно чувствовалась веками отточенная порода, искривились в такой бандитской гримасе, что, будь я капитаном местного участка, обладателя такой рожи упекла бы за решетку, не задумываясь, но...

— Вы бы поймали, — я покачала головой. — Даже самую бесполезную пьяную дурочку.

Лорд Рино скептически хмыкнул, но спорить, нарочно очерняя себя, не стал. Стоило ему перестать гримасничать, как лицо расслабилось, и он снова стал напоминать своего отца. Лорд Альгринн говорил, что с годами сходство становится все сильнее. Если бы король не старел, его бастарда давно начали бы принимать за него самого.

— Вы видели герцога до начала бала? — спросил Рино, подумав. Я снова покачала головой. — Понятно... леди Альгринн, у меня к вам будет еще одна просьба.

— Я в вашем распоряжении, лорд асессор, — ответила я, ожидая очередного "вам не понравится".

И мне не понравилось, кто бы сомневался.

— Мне нужно, чтобы вы проникли в гостиничный номер герцога и нашли амулет, — сказал лорд Рино. — Он все-таки должен быть у Его Светлости. Найдите и поставьте на него маячок. Успеете до отъезда?

— Успею, — кивнула я. — Если вы так уверены, что амулет у герцога Вайенн.

Лорд асессор прищурился и склонил голову к плечу, уставившись на меня в упор. В чьем-либо еще исполнении подобное поведение выглядело бы излишне фамильярным, но Рино я была готова спустить многое.

— Знаете, почему мне так нравится работать с вами? — выдержав паузу, поинтересовался асессор и сразу же ответил: — Кто-нибудь другой на вашем месте давно извел бы меня вопросами. Как проникнуть, какой маячок, где закрепить, что за амулет, почему так идиотски выглядит, с чего я взял, что он у герцога... но не вы.

Я расправила юбку, хотя необходимости в этом не было.

— Настоящая леди никогда не проявит излишнего любопытства, лорд асессор, — сдержанно сообщила я и сложила руки на коленях. — Если вы полагаете, что мне ни к чему знать всей сути операции, — что ж, так тому и быть. Но, разумеется, я была бы благодарна, если вы объяснили мне...

Он расхохотался, не дослушав, и поднялся.

— Вы — квинтэссенция ирейской леди, Вега, — сказал он и, взяв меня за руку, церемонно поцеловал воздух над запястьем. — Уверен, вы очаруете герцога.

И исчез за отодвинувшимся алтарем. Как демоненок в портале.

Я устало посмотрела ему вслед.

Настоящая леди никогда не станет встречаться с чужим мужем в пустующей келье. Напрашиваться в гости не подобает. А очаровывать женатого мужчину — и вовсе недостойно.

Но Рино это не волновало. Единственное, что он считал недостойным, — так это праздное и бессмысленное существование.

Несмотря на его вполне лояльное отношение к тому, что не подобало настоящей леди, похвала из его уст отчего-то звучала лестно. Даже будучи наполовину насмешкой.

* * *

После некоторых размышлений я отправилась искать встречи не с герцогом, а с его женой. Это оказалось значительно проще, чем искать подходы к нелюдимому лорду Джошуа: леди Хикари слышала, что компаньонка графини Рейдж сбилась с ног, подбирая госпоже платье для визита в картинную галерею. Обязательным условием было кардинальное отличие от наряда герцогини Вайенн. Я сделала единственно возможный вывод: они обе собирались на открытие выставки. Приглашение на него я не получала, о хозяине галереи хоть и слышала, но представлена не была; к счастью, его отлично знала Сестра.

Вот так в назначенный час я привела младшую кузину знакомиться с современным искусством. Джоана неожиданно проявила интерес, хотя до сих пор куда больше увлекалась письменным жанром, и, терпеливо выслушав торжественную речь господина Кориуса, несколько невнятную из-за маски, углубилась в хитросплетения залов.

Я недолго походила за ней следом, отмечая не столько живопись, сколько тонкую работу с искусственным освещением, заставлявшим картины играть новыми красками. Потом поотстала, начав ни к чему не обязывающий разговор с одним из выставлявшихся художников. Как только кузина скрылась из виду, я вежливо извинилась и, высмотрев среди гостей леди Вайенн, отправилась к ней.

Предлог у меня был, даже относительно уважительный. Я возжаждала принести извинения за неподобающее поведение на балу и заверить герцогиню, что питаю к ней глубокое уважение и никоим образом не намеревалась давать повод для столь вздорных слухов о ее почтенном супруге. К слову, не здесь ли он? Я хотела бы извиниться и перед ним, разумеется, если леди сочтет допустимым...

Герцог, как гласило досье, к искусству — особенно современному — относился прохладно, и на выставке его быть не могло. Но ожидаемого приглашения на вечер к герцогине не последовало. Оскорбленная женщина сочла, что лучшим способом пресечь "вздорные слухи" будет изоляция мужа от их причины, и, хоть и не стала прямо говорить об этом, о гостевом визите и речи не шло.

Пришлось перевести разговор на более безопасные темы. Например, беспроигрышный вариант: ужасная погода. Леди Вайенн была склонна скорее язвительно подкалывать меня, нежели поддерживать беседу, и я, подумав, посетовала на слишком тонкий шелк на окнах гостиницы, где остановились мы с кузиной. При проветривании в комнату, несмотря на защитное полотно, постоянно надувало пепел.

К счастью, владельцу гостиницы было не до выставок, не то он немедленно обличил бы меня в поклепе. А герцогиня с едва скрываемым злорадством сообщила, что они остановились близ горячих источников, и подступающая к зданию еловая чаща дает отличную защиту, хотя, надо признать, шелк на окнах вполне плотный... отчего бы мне не сменить гостиницу на "Хвою"?

Пришлось изображать ожидаемую неловкость от такого вопроса. "Хвоя" была вдвое дороже "Святого источника", где мы остановились, и герцогиня упомянула ее ради того, чтобы лишний раз напомнить: я всего лишь вдова маркиза, не сумевшая подарить ему наследника и, разумеется, на память от покойного мужа получившая только его титул. Имение отошло младшему брату; и к нему же после моей смерти перейдет и титул. А на содержание, положенное вдове, номер в "Хвое" не арендовать.

Как бы мне ни хотелось поставить Ее Светлость на место, о честном заработке агента Ордена знать ей не стоило. Поэтому я опустила глаза, демонстративно стушевалась и, извинившись, отправилась искать Джоану.

Следующим шагом стал ужин в уютном ресторанчике с окнами на еловую чащу и высокую ограду "Хвои", украшенную рельефными изображениями на тему древнеирейской мифологии. Пепельные бури и тут отметились, авангардно поучаствовав в работе резчика. Теперь грозные лики богов выглядели так, будто им от души врезали сковородкой: пепел медленно, но верно стачивал камень, лишая барельефы объема. Богиня плодородия, которую традиционно изображали беременной, полногрудой женщиной в расцвете сил, теперь казалась обычной жертвой переедания. Аппетиту на пользу это не шло, равно как и делам ресторана: несмотря на долгожданное затишье, в зале сидело всего пять человек, считая нас с Джоаной.

Саму "Хвою" из ресторана вид не было, но кузине быстро наскучило крошить бисквиты на блюдце, и она сама предложила прогуляться. Я тотчас же согласилась, и мы неспешно отправились к гостинице.

С первого взгляда меня постигло жестокое разочарование. Территорию огородили не только для комфорта гостей: стоило нам с Джоаной подойти к воротам, как они распахнулись, являя упитанного служащего в тюрбане с названием гостиницы. За его спиной виднелся темный силуэт сторожки. Охранник бдительно выглядывал в окно, готовый в любой момент прийти на помощь.

— Чем я могу вам помочь? — поинтересовался служащий.

Джоана слегка стиснула мой локоть, жадно осматриваясь. Территория "Хвои" явно заинтересовала ее больше, чем скорбные барельефы на ее ограде, и уходить ей не хотелось.

Я понятливо изобразила Страшно Озабоченную Леди С Туго Набитым Кошельком.

— Наверное, — нерешительно кивнула я. — Я так ошиблась при выборе гостиницы! Местный ветер просто ужасен, на открытой местности только и слышно, как он воет. Это так утомительно! Я надеялась, что в лесной чаще будет тише. Вы не возражаете, если мы осмотримся? Если моей леди понравится здесь, мы немедленно переедем.

— О, разумеется, — тотчас загорелся служащий и прицепился к нам, как репей к подолу.

Через четверть часа я обладала невероятным объемом информации — от полезной до бредовой.

Отбитые сковородкой барельефы вырезаны и с внутренней стороны ограды. Это гордость гостиницы и всего Лиданга: для работы над ними приглашали жриц Храма. Они отказались (не иначе, представили себе, что станется с их творчеством через пару десятилетий), но охотно благословили на благое дело знаменитого господина Шайенна, который украшал королевский дворец в Нальме и Палату Конгресса на Павелле.

Ушлого павеллийца гораздо больше волновала оплата, чем последствия и благословение, и ограда обзавелась вначале живописной, а позже — просто незабываемой резьбой. На этом он не успокоился и подарил гостинице две статуи собственного изготовления — на память о чудесно и плодотворно проведенном времени. Статуи, к счастью, догадались убрать внутрь, и они еще были вполне узнаваемы: две танцующие женщины, как принято выражаться, "в костюме Евы", с длинными развевающимися волосами и лукавыми улыбками на точеных лицах. При более близком рассмотрении одна из них подозрительно напоминала сестру Нарин в юности, и скульптуры (наверняка по очень убедительной просьбе Храма) от греха подальше установили в центре фонтана в холле гостиницы. Увы, от воды пахло серой, и на статуях непрерывно скапливался желтоватый налет.

Окна в холле, как и почти везде в Лиданге, были узкими и не открывались. Второй выход вел в припорошенный пеплом сад, где живописно-рыжим каскадом стекал по выложенному камнем руслу широкий ручей. Над водой вилось пахучее облако пара, и желающих прогуляться по саду не находилось. Я тоже не рискнула заикаться о променаде, поскольку такое предложение вряд ли прельстило бы Джоану и сопровождающего.

Из дверей ресторана пахло гораздо соблазнительнее, но мы успели наесться в предыдущем и ограничились поверхностным знакомством с меню. Теперь, по крайней мере, стало ясно, отчего богиня плодородия кажется такой упитанной, и неясно — почему остальные боги выглядят иначе.

Лестницу, спускавшуюся в холл, украшал роскошный ковер — подарок одного из высокопоставленных гостей с чрезвычайно тонким слухом: ему показалось, что ступеньки поскрипывают, но больше этого никто не слышал. В самом холле постоянно дежурил портье, двое переводчиков и швейцаров.

На второй этаж, в коридор с жилыми номерами, мы поднялись совершенно бесшумно. А вот осмотреться уже не успели.

— Леди Альгринн, — нарочито ровно окликнул меня отменно поставленный баритон, натренированный на работу в любых обстоятельствах и в любом окружении. — Какая приятная неожиданность!

В любом здании Лиданга и без того не слишком светло: сложности с окнами и вечно запорошенные пеплом стекла никто не отменял, — но трое мужчин в угольно-черных мундирах создали впечатление, будто в коридоре приключилось локальное затмение.

Выступивший вперед человек на фоне своих смуглых спутников словно светился изнутри — ровным, выверенным, обманчиво теплым золотистым сиянием.

Разумеется, где же мог остановиться третий наследник престола, как не в "Хвое"?..

Улыбаться он начал только после того, как все обернулись, из чего я заключила, что Его Высочество чем-то крайне недоволен, и поспешила указать взглядом на опешившую кузину, чуть слышно пролепетавшую: "Ты что, была представлена принцу?!".

Я с достоинством проигнорировала глупый вопрос, предпочтя сделать реверанс. Джоана спохватилась и последовала моему примеру. Сопровождающий поклонился, извинился и испарился, то ли очень вовремя вспомнив о должностных обязанностях, то ли сочтя, что наличие в гостинице принца и без его аргументов убедит нас немедля переехать.

— Ваше Высочество, — соорудив на лице вежливую гримасу — зеркальное отражение его — произнесла я. — Позвольте представить мою кузину, наследницу рода, леди Джоану ри Джейгор.

Третий принц Ирейи перевел взгляд на Джоану и... мгновенно просек ситуацию, кто бы сомневался.

О, как он на нее смотрел! Лет через десять одного только взгляда хватило бы, чтобы кузина растеклась в сладкую лужицу. Восторг, немое обожание, преклонение, желание никогда не отводить глаз... должно быть, любая женщина продала бы душу за то, чтобы на нее хоть раз в жизни кто-нибудь смотрел так же.

Но Джоана была еще только девушкой, и очень юной. А принцу — ужас какой — пошел четвертый десяток. Поэтому кузина, вместо того, чтобы влюбиться на месте, заметно струхнула.

— О, леди Джоана, я поражен в самое сердце, — голос Его Высочества по-прежнему звучал ровно, но вдруг расцветился такими нотками и обертонами, что пустой комплимент вдруг стал казаться искренним и прочувствованным. — До чего несправедлива жизнь: в столице распустился столь дивный цветок, а я узнал об этом лишь здесь! — и в речи проклюнулась едва скрываемая горечь от страшной отсрочки.

Джоана зарумянилась и тотчас снова побелела. Я мысленно поставила жирный крест на сыне баронета и начала машинально припоминать, куда положила нюхательную соль.

— Должно быть, вы осматриваете гостиницу? — продолжал Его Высочество. — Я с удовольствием показал бы вам свой... — тут он прервался, чтобы давно отработанным жестом поймать падающую леди, и повернулся ко мне. Выражение лица вмиг сменилось с восторженно-влюбленного на деловитое и спокойное, и я едва успела скрыть облегченный вздох. — Леди Альгринн, что Вы здесь делаете? Я приказал Рино отозвать всех агентов из "Хвои". Он не передавал?

— Нет, Ваше Высочество, — я машинально покачала головой. — Боюсь, мои контакты с лордом асессором крайне ограничены из-за необходимости сохранять инкогнито. Стоит кому-то узнать, что я работаю на Орден, и мои связи потеряют всякую ценность.

Безымянный принц выразительно дернул левой бровью и, тщательно скрывая собственное злорадство, развернулся к одной из дверей. Телохранитель понятливо распахнул створку, позволяя Его Высочеству торжественно внести мою кузину в свой номер.

— Как только леди Джоана очнется, она захочет поскорее уйти отсюда, — напророчил Третий, привычным жестом располагая кузину на диване в гостиной. — Не отказывайте ей в этой малости, леди Альгринн.

— Но лорд асессор приказал мне разузнать местоположение амулета герцога Вайенн, Ваше Высочество, — рискнула возразить я.

Третий принц Ирейи машинальным жестом расправил чуть примявшуюся юбку Джоаны и только потом спохватился и повернулся ко мне.

— Леди Альгринн, я ни в коем случае не умаляю Ваших достоинств. Мне известно, что Вы вполне способны проникнуть даже сюда и провести тщательный обыск так, что никто этого не заметит. Но в Ваших же интересах в ближайшее время не показываться рядом с супругами Вайенн. Даже просто в той же гостинице. Подождите, пока не утихнут слухи, — терпеливо сказал он. — Расположение амулета я выясню сам.