Мир Дракона

К тому же, о нем явно кто-то позаботился. Проверив себя, Зойсайт зашипел от возмущения. Кто-то посмел прикасаться к нему! Кто-то, и скорее всего маг-целитель, промыл его рану (подразделять почти напрочь сорванную кожу на несколько ран было бессмысленно) неизвестным отваром, как мог соединил самые крупные лоскуты кожи и замотал это все обрывками простыней. Хорошо хоть, что после перехода физиологически демон не отличался от местных жителей! А то, какой была его аура...

Импровизированные бинты были насквозь пропитаны чужим страхом.

Ладно. Зато уже через несколько дней спина почти восстановится, хоть и будет неимоверно болеть и чесаться. Но если все пойдет нормально, то через пару лет сотрутся и шрамы.

Нормально... Зойсайт невесело усмехнулся. Его латали. Интересно знать, для чего.

Вряд ли "хозяин" когда-нибудь в жизни еще захочет прикоснуться к нему. Или ударить своей рукой. Зойсайт зло прищурился, вспоминая его глаза. Страх. На грани помешательства. Как сладко... Нет, этот не осмелится приблизиться к так неосторожно купленному рабу.

Но что тогда?

Спустя пару недель, когда новая кожа на теле Зойсайта окрепла, его, скованного все той же золотой цепочкой, перевели в другое место.

* * *

Прохожие оглядывались на процессию, строевым шагом двигавшуюся по улицам Хальдрема. Десяток стражей в зелено-золотом, из гвардии хана города, двигались правильным прямоугольником, обнажив мечи, а между ними по земле легко скользил странный юноша. Он был одет только в легкие газовые шаровары, если не считать одеждой бинты, расцвеченные темными пятнами старой крови — повязка действительно могла бы сойти за короткую курточку — но среди богатой формы именно он, оборвыш, выглядел величественно. Свободно падающие на спину волосы, хоть и давно не мытые, блистали золотом и плясали в редких порывах ветра, свежие шрамы оплетали руки прихотливым узором, но идущее по улице эфемерное существо носило их так, как носят богатые украшения.

Каждый, мельком заметив юношу, невольно оглядывался, а некоторые любопытные даже шли следом, подмечая все новые подробности. Такие, например, как золотой "браслет" на ноге с такой же драгоценной цепью. Раб? Скорее всего. Но почему и куда его ведут под усиленной охраной? То, что хозяин избивал раба (дорогого и ценимого, а что еще может значить такой "браслет"?) плетью, не вызывало сомнений, но раб шел прямо, презрительно смотря на купола и остроконечные крыши, перемешанные в этом городе. Его босые ноги ступали по каменной и временами выщербленной мостовой спокойно и уверенно, не выбирая, куда наступать, и постепенно у людей стало складываться странное впечатление, что по улицам их города в окружении почетного эскорта движется юный бог, хозяин этого мира. Некоторым удавалось заглянуть ему в глаза. Такие поспешно отворачивались и отставали, сами не понимая, почему.

Процессия остановилась перед зданием рядом с гладиаторской ареной.

Все горожане знали, что именно тут живут и обучаются рабы-гладиаторы.

* * *

Цепь наконец сняли, но, к досаде Зойсайта, на его ноге осталось золотое кольцо, хранившее все те же свойства. Значит, побег снова откладывается на неопределенное время.

Его втолкнули в широкое длинное помещение, вдоль стен которого ногами в проход стояли узкие деревянные койки. Окон или чего-то вроде них не было совершенно, освещение обеспечивали два десятка бездымных светильников, подвешенных в полутора метрах над земляным полом, утоптанным до состояния камня.

Зойсайт так понял, что на ближайшее время это — его апартаменты. Видимо, их придется с кем-то делить.

Все койки были одинаковы, но Зойсайт, прикинув, выбрал себе ту, что стояла в дальнем углу. Над ней не было светильника, меньше соседей. Подойдя к ней, Зойсайт потрогал грубое шерстяное одеяло, покрывающее соломенный тюфяк. Брезгливо скривившись, он лег и вытянулся на все еще ноющей спине.

Демон закрыл глаза и стал на слух выяснять обстановку. В здании было много людей, откуда-то доносились удары — треск палок и досок, железа, удары по живому, топот множества ног... Видимо, казармы. Что ж, значит, придется быть гладиатором?

— Как скучно... — пробормотал Зойсайт, слушая, как к его двери идут люди.

Дверь с шумом распахнулась, и в помещение ввалился десяток воняющих потом тел. Но стоило кому-то заметить "пополнение", как разговоры мгновенно смолкли. Пришедшие окружили его койку.

— Что ЭТО? — протянул густой бас.

Лениво открыв глаза, Зойсайт увидел громоздкий лысый шкаф, по недоразумению родившийся человеком. Близко посаженые буркала презрительно поблескивали под низким лбом.

— Эй, ты кто? Девочка? — поинтересовался из-за спины "шкафа" худощавый жилистый субъект.

— Отвали, Вартан, не видишь, он ГЛУХО-ОЙ! — проорал прямо в лицо Зойсайту третий, похожий на гнома коротышка.

— Саркан, не ори, — поморщился, зажимая уши Вартан. — Лучше заставь это ответить, что оно делает на моей койке!

— Ну это-то как раз понятно, — масляно протянул четвертый, длинноволосый и длинноносый тип. — Видимо, девочка желает разделить ее с тобой. Эй! — с трудом увернувшись от оплеухи, выкрикнул он. — Если ты не согласен, я сам готов разделить с этим свою койку!

Тут же посыпались комментарии к появлению, размещению и применению парниши, неизвестно почему оказавшегося в их "расположении" почти без одежды. К тому же такого парниши. Его точкой зрения никто не интересовался. Здесь нет таких, которые позволят ему иметь собственное мнение.

Зевнув, демон решил, что с него хватит. Медленно сев, он привалился к стене, скрестив руки на груди. Его ленивый взгляд прошелся по всем присутствующим, и те почему-то замолчали.

— Гришен, — негромко, но властно хлестнул его голос.

— Да, учитель!

Молодой широкоплечий человек, выскочив из-за спин своих товарищей, упал перед демоном на колени. Его глаза сияли искренним обожанием.

* * *

— Так что это за парень? — в сотый, наверное, раз недоуменно спросил "шкаф" Буйваш у Саркана.

— Дракон его знает! А я — не дракон, — раздраженно ответил коротышка, косясь на новичка.

В тот день, когда они, измордованные очередными штатными придирками тренера Гиена, вернулись в свою "казарму" и увидели незнакомого мальчишку, все полетело вверх дном. Нет, распорядок дня остался прежним, но...

А с каким видом этот хлюпик приказал — черт знает что, ПРИКАЗАЛ гладиаторам! — принести ему нормальную одежду! И так посмотрел, что половина из них бросились выполнять приказ бегом, а другая половина просто предпочла гордо удалиться на подгибающихся коленях. Только Гришен, этот сосунок, тем не менее успевший завоевать мечом и кулаком общее уважение, остался цепляться за ноги пришельца с таким счастливым лицом, словно это был кудесник, пообещавший ему встречу с давно почившей любимой бабушкой. Когда Саркан и остальные вернулись, Гришен сидел на полу, а золотоволосая бестия отрешенно гладил его по шерсти, как собаку, преданность которой медом сочилась из всей позы этого деревенского недоразумения. Вартан так и не осмелился отстаивать свою койку у Гришена.

Это было неделю назад.

— И вообще, почему мы должны слушаться этого... как его... Зосата?

— Зойсайта, — педантично поправил Саркан, продолжая чистить меч от ржавчины.

— Ну я и говорю: Зосата.

— Ты бы лучше помолчал... Да откуда я знаю?! Конечно, если ты хочешь — иди и начисти ему смазливую мордашку полировкой. Но я в этом не участвую!

Минут пять Буйваш сосредоточенно сопел и шевелил бровями.

— Не, — наконец выдал он, — не буду. Гришен мне колени в другую сторону вывернет.

Что да, то да. Однажды Шин, не обернувшись, сказал что-то нелицеприятное об этом бесе. И когда он все-таки повернулся, то выбыл из расписания на целый день: даром, что врезавший ему Гришен слабее Шина и рефлексы не те — мальчишка был в бешенстве. И вот сейчас Гришен, хоть и работает с манекеном, краем глаза смотрит на Зойсайта. Время от времени он останавливается и повторяет движения. Обычно перед повтором Саркан успевал заметить недовольное подергивание уголком рта у длинноволосого.

— Да, Гришен щенка боготворит... Знать бы, за что, — уже про себя добавил коротышка, — может, и я бы его боготворил. Буйваш, а чего тебе приспичило врезать Золотому Мальчику?

Буйваш вновь засопел, на этот раз яростно.

— Этот... велел мне завтра идти на кухню и проследить, чтобы повар сготовил что-то по его рецепту.

Это тоже было да. Ну где это видано, чтобы раб-дохляк, который явно не в фаворе у хозяев, указывал другим, сильным и довольно самостоятельным мужикам? Но его почему-то слушались. Даже садист и отравитель повар. Может быть, из-за его взгляда. Саркан поежился, вспоминая, как однажды чуть не пустил лужу, едва не толкнув в коридоре задумавшегося Зойсайта локтем. Зойсайт посмотрел на него так, что Саркан вознес богам благодарственную молитву за то, что уклонился от столкновения, а иначе бы... Что именно пообещали зеленые бездны за прерванные размышления, Саркан не помнил. Только с тех пор у него осталось четкое впечатление, что ад выглядит именно так — зеленым и бездонным.

Саркан огляделся. Среди гладиаторов на арене сейчас была и вся их десятка с одиннадцатым новичком, занимаясь кто тренировками, кто, как сам Саркан, оружием. Тут все: Буйваш — сильный, но не очень умный; каланча Варин, кладущий на лопатки какими-то лишь ему ведомыми приемчиками; ловкач Сирт, решивший перед судом, что гладиатор — лучше, чем однорукий вор; Насток — бывший "солдат удачи", наемник, неверно выбравший сторону; Нарк, сын рыбака, проданный в рабство в уплату долгов; Ливарт — болтливый, но все подмечающий; Пиар, любящий выпить, за что и поплатился в свое время одним глазом; Гришен — крепко сбитый, всего месяц в их "казарме", но владеющий оружием дай Небо каждому. Это в его-то юные годы, такой наивный... И его вечный противник, Шин — баран, которому всё некому поотшибать нафиг крученые рога. Этот единственный, кто не желает оставить Зойсайта в покое. Шин то ли пытается завалить его на койку, то ли выжить на...р. Сам желает быть главным, да кто его будет слушать, пусть он и из сильнейших клинков арены. На арене все равны. А если они начнут слушать его на арене — можно зарезаться заранее.

— Эй, а ты чего прохлаждаешься?!

Саркан поднял голову. За время его размышлений на площадке успел появиться Гиен, их "тренер". Громогласный, скорый на руку мужик, которого его подопечные из большой и чистой любви называли за спиной Недодавленной Жабой. Сейчас лицо Жабы своими выпученными моргалами было обращено к Зойсайту.

Юноша стоял, привалившись к стене, единственный прохлаждаясь в этой компании.

— Отвали, начальник, — зевнул Зойсайт, потягиваясь и задумчиво улыбаясь, словно сказал нечто забавное. У всех свидетелей этого зрелища синхронно перехватило дыхание. Через пару секунд Гиен пришел в себя и сердито мотнул головой. Его лицо стремительно свирепело.

— Вот что, — заорал он так, что Саркан вздрогнул, едва не порезавшись, — мне плевать, если ты служишь подстилкой всей своей "казарме"! Для этого, видимо, тебя сюда и послали, но ты у меня будешь тренироваться! Мне говорили, что ты умеешь держать в руках железо. И сейчас ты мне это покажешь!!!

Зойсайт лениво повел плечами, вызвав у Шина нездоровую дрожь. Судя по лицу, Золотому Мальчику были безразличны эти вопли, но...

— ИДИ СЮДА!!! — Гиен, и без того вечно бешеный, уже брызгал пеной с губ. — Если ты стесняешься, что тебя учила старая дева...

Договорить Гиен не успел.

Растворившись на своем месте, Зойсайт появился перед тренером, и тот рухнул, ловя ртом воздух и держась за отбитые почки и "драгоценности". Золотоволосый демон склонился над ним, поворачивая его лицо к себе.

— Никогда, — прошипел демон, — никогда больше не смей говорить о степени моей выучки и тем более — о моем Учителе!

Повернувшись, Зойсайт спокойным неторопливым шагом направился обратно в "казарму". Провожая взглядом его прямую гордую спину, Саркан с трудом пытался справиться с собственным нервным тиком, вновь вознося благодарственную молитву благосклонным к нему богам, научившим его держать язык за зубами. А они раньше так хотели посмотреть на паренька в действии... Сбылась мечта идиотов...

Подняться Гиен смог только через несколько минут. Пошатываясь, он убрался к себе в комнату. Из его окна, выходившего во двор, послышался шум свалившегося на кровать грузного тела.

— Перерыв? — вопросил землю под ногами Ливарт. Из окна послышался длинный душевный стон. — Перерыв, — заключил Ливарт, отходя от тренировочной колоды.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросил Саркана подошедший к нему Шин.

Саркан посмотрел на Шина как на умственно отсталого.

— Что именно ты имеешь в виду? Того, как новичок уделал Жабу?

— Нет. — Шин благостно улыбался чему-то своему. — Тому, как наша крошка разъярилась. Он был так сердит... Теперь я знаю, чем его достать.

— Самоубийца, — выдохнул Саркан. — Ты хоть представляешь, ЧТО он из тебя сделает?!

— Не-а... — закинув руки за спину, мотнул головой Шин. Глаза его светились предвкушением. — Он, конечно хорош... но до меня ему еще далеко. Вот как бы только Гришена удалить, — вдруг задумался он. — Вдвоем они меня, пожалуй, действительно убьют.

— Но... — безнадежно предположил Саркан.

— Я его подомну, — оскалился Шин. Нехороший огонек сверкнул в его глазах, — чтоб мне сдохнуть, он не будет мною командовать.

Над "казармами" разнесся гулкий звук колокола, возвещающий о наступлении вечера.

— Хватит, пошли назад, жрать дают.

Саркан исподлобья оглядел двор, отмечая про себя, что наступление вечера вовсе не означает окончание дня. В конце концов, Шин никому и никогда не нравился, его только терпели, как шанс выжить в общей схватке.

Десятки прервали свои занятия и направились к родным "казармам", оставляя оружие у выхода под присмотром стражи. Как бы там ни было, гладиаторы были рабами, им не положено иметь оружия.

* * *

Зойсайт был уже в помещении. Шин сузил глаза и направился к нему.

Саркан исподтишка наблюдал, как Шин встал, возвышаясь над Зойсайтом, и что-то сказал. Выражение скуки на лице юноши говорило, что все это он слышал уже не раз. Тогда Шин осклабился и, отойдя к противоположной стене, произнес громко, чтобы все услышали:

— А что, твой учитель в свое время только и смог, что трахнуть тебя рукояткой меча, когда не сумел сделать это сам? Ты даже не знаешь, как...

Дальнейшее потонуло в наступившей оглушительной тишине. Саркан не знал раньше, что такое может быть. Все взгляды обратились к окаменевшему Зойсайту.

На лице юноши не дрогнул ни один мускул. Маска была совершенна... совершенно мертва.

— Зойсайт? — хрипло позвал Гришен. Заглянув в лицо золотоволосой статуи, он испуганно отшатнулся, увидев там что-то очень нехорошее. — Не надо, учитель!