Я помню...

— Ну, если ты думаешь, что своими художественными штучками удержишь его — не надейся. Он тебе не пара.

— А тебе что ли пара? — подала голос Наташа, застегивая зеленое пальто. — Слон и Моська.

— Что ты сказала? — она выпучила и без того выпученные глаза, как к ней подошла Кира, одноклассница Ани, тоже видная девочка, эдакая кокэтка, но простая в общении с челядью, то бишь с нами.

— Оль, пошли, а то не успеем!

Куда они спешили, я не знаю, но это было хорошо. А то я ждала, что случится-таки первая драка в нашей школе на радость зрителям ютуба. Девчонки помахали мне, Аня еще раз дала ЦУ о пятиминутной отчетности ей, Наташка охала и вздыхала, всплескивала руками, как бабушка.

Я не знала, как долго придется ждать, поэтому села на лавку и достала ноты. Скоро нужно будет покупать гитару. Дома я училась на раздолбаной, которая досталась мне в наследство от брата. Мне кажется, настроить ее уже было невозможно. Вот папа будет "рад". Для моего папы покупки, не относящиеся к классу одежда-еда, считаются никчемными. Особенно когда дома напряг с деньгами в связи с платным обучением Димки. Конечно, он подрабатывает, обеспечивает себя едой и жильем, а вот за учебу платят родители.

Вокруг постепенно стихал шум, все расходилиcь по домам, у малочисленной второй смены малышей шли уроки.

— Готова? — я от неожиданности аж подпрыгнула. Надо мной, чуть склонившись, стоял Анас, — во сколько тебе на занятия?

— Примерно через час выезжать... Тут недалеко, — ответила я, глядя ему в глаза снизу вверх.

— Тогда пошли быстрее.

Он взял меня под локоть и повел в сторону тропинки, той самой, где я его увидела впервые.

— Я живу рядом, успеем пообедать.

— Пообедать? — я в шоке от происходящего совсем забыла, что есть хочу. На самом деле, как так? Еще недавно я стояла на крыльце в толпе неудачниц, а сегодня с одним из самых офигенных парней иду к нему в гости.

Но когда мы подошли к его дому... Мама дорогая, Анютка когда узнает-умрет. Дело в том, что мы с ней недавно ходили в гости к знакомой девчонке, и шли по этой дороге, она огибает школу. И рассматривали дома. На этой улице живут, скажем, не очень бедные люди. Дома тут все новые, по два и три этажа, но этот дом... Я даже сфоткала его, чтобы потом нарисовать новогоднюю тематику. Весь дом на уровне второго этажа опоясывала терраса, дом был деревянный. Это было очень необычно, он не был обшит пластиком или обложен кирпичом. Повсюду было дерево. И еще его окружали сосны.

— Ты живешь в этом доме? — видимо у меня начал дергаться глаз.

— Да, а что? Ну, пока в этом, если снова не переедем.

— Твой отец его купил?

— Да.

— Твой отец не военный, — констатировала я.

— Нет, — он улыбнулся, — бывший.

Мы вошли во двор. Там было круче, чем я представляла — под соснами мелькала очищенная от снега тропинка, повсюду стояли фонари, которые вечером думаю, создавали сказочный вид, между соснами я увидела деревянную беседку.

— Хорошо. Давай сначала, — я восхищенно вертела головой, — у твоего отца есть деньги. Много.

— Да.

— В связи со своим э-э-э бизнесом, — сказала я, призадумавшись, — он должен часто переезжать.

— Ну, да.

— Я одного не понимаю — зачем тебя таскать за собой? Почему бы не отдать в какую-нибудь супер-школу, где учатся детки богатых пап?

— Мы уже это проходили, — он открыл входную дверь.

— И? — не унималась я.

— Может, войдем в дом? — рассмеялся он.

Лучше бы я осталась на улице. Это не дом, это дворец. Я сразу вспомнила какую-то юмористическую передачу, где о позолоте в квартире сказали — словно попал в рот цыгана. Тут ощущение было примерно такое же, только внутренняя вычурность не вязалась с внешней деревянной добротностью.

— Н-да, конечно, круто, но как-то черезчур, — скривила я рот.

— Ты первая кто так сказала, — улыбнулся он, — я так и знал.

— Что ты знал?

— Что ты такая.

— Какая?

— Не как все.

— Потому что мне не нравится позолоченная лепнина повсюду?

Он бросил свою куртку на диванчик в...прихожей размером с зал в нашей квартире. Потом разулся, небрежно, отбросив ботинки в сторону. И сказа глядя на меня.

— Потому что со мной все стремятся общаться из-за папиных денег, связей, из-за моей фигуры, внешности, не знаю, всем плевать на меня. А ты не пошла ко мне в гости просто потому что нельзя прогуливать школу. Все мне льстят, что я живу во дворце, что тут все обставлено со вкусом, — тут я фыркнула, — а ты пришла и сказала что фу, как-то уж слишком!

— Ну, в гости я все-таки пришла, — начала я возражать.

— Закрыли тему, — он взял меня за руку, — пошли, буду тебя кормить.

— Чем?

— Сейчас узнаешь, я сам готовил!

— Да ладно! И когда?

— Когда ты пообещала зайти после уроков в гости!

Вот тут я совсем одурела. Он готовил для меня? Но мой внутренний голос подсказывал, что передо мной совершенно одинокий парень, у которого нет настоящих друзей, наверняка до него нет дела отцу. Про маму я пока не отважилась спросить. Судя по всему, он избалован деньгами, но совсем не знал родительской любви. Во мне он видит друга, тем более для него, видите ли, диво дивное честные ботанички.

На кухне я вообще потерялась. Вся наша квартира была размером с нее.

— Вот это кухня...Тут можно палатку поставить у холодильника и ходить в него на охоту за сосисками, — сказала я.

Он рассмеялся и достал из какой-то печи, или духовки, не знаю, кажется, мясо. Пахло просто офигенно.

— Боже, вот это запах! Название можешь не говорить, я все равно не запомню, наверняка что-то вроде сальтимбокка!

Он расхохотался:

— Откуда ты знаешь название итальянских блюд? Пробовала?

Тут уже я хохотала:

— Конечно! Каждый день ем! Спагетти называется! Просто читала где-то.

Мы сели за стол, который стоял посередине кухни, ну, я бы сказала, как показывают в кино.

— Если хочешь, можем в столовой поесть, — предложил он, но глаза смеялись.

— О, Боже, тут еще и столовая есть?

Он расхохотался.

— Нет, не надо, — ответила я, наматывая на вилку какие-то макароны что ли, — а то там мы точно потеряемся.

Пока мы ели, а потом пили чай с вкусными пирожными, то болтали ни о чем. О школе, о том, что он пообещал Надежде Николаевне больше не пропадать и принять участие в соревнованиях по борьбе. Она, конечно, требует от него справку или явку отца, чтобы поговорить о прогулах.

Когда он стал убирать со стола, я хотела помочь, но получила решительный отказ.

— Анас, а можно спросить? — я нервно сжимала и разжимала пальцы.

— Давай.

— А где твоя мама?

— Я ее не знаю, она умерла, когда я был маленький. Все рассказывают разные версии, — он убрал тарелки в посудомоечную машину, — кто-то говорит, болела, кто-то пила...

— Прости.

— Ничего, я ее не помню совсем. У меня есть мачеха, нормальная, кстати, тетка, просто я достаю ее.

Мне безумно хотелось с ним поговорить, но нужно было идти.

— Слушай, я уже опаздываю..., -начала я.

— Я провожу, — тут же сказал он.

— Правда? Супер! — я искренне обрадовалась. В это время хлопнула входная дверь, и раздался грозный окрик:

— Анас! Явился!

Похоже, не только руководство школы потеряло ученика, тут видимо и папа не в курсе, где сын ошивался. Но когда папа вошел в комнату, я вообще втянула голову в плечи, мечтая иметь панцирь, как черепаха. Я бы не сказала, что он был высоким, нет, рост средний. Но его взгляд — просто горящие огнем черные глаза под всклокоченными бровями, это нечто. Я не знаю, чем бы закончилась эта сцена, видно было, что Анас напрягся. Но тут Папа Грозный увидел меня:

— Барышня! — кивнул он в приветствии. Я испугалась и пискнула:

— Папа! — и присела в реверансе. Это уже потом, когда я рассказывала обо всем Анютке, мы чуть не умерли от смеха, но в тот момент смешно не было.

У папы сразу лицо разгладилось, глаза весело заблестели.

— И давно вы знаете моего сына?

— Пап, хватит, — встрял Анас. И папа снова стал меняться в лице, оборотень, блин.

— Вы знаете, я с вами с удовольствием поболтаю в другой раз, — начала я быстро говорить, бочком продвигаясь к выходу, — а то опаздываю в музыкальную школу, и еще уроки учить нужно.

— Вы ходите еще и в музыкальную школу?

Я сунула ноги в сапоги, в моей сумке надрывался мобильник. Анас тоже молча одевался.

— Да, еще хожу в художественную школу, учусь хорошо, почти все пятерки. Папа водитель, мама бухгалтер, — тараторила я, застегивая крючки на шубейке.

Уж не знаю, что так впечатлило папу, то ли мои дополнительные занятия, то ли "редкие" профессии моих родителей, но он расцвел, как майская роза.

— А звать-то тебя как? — спросил он, улыбаясь во весь рот. Оказывается симпатичный дядька, понятно на кого похож сын.

— Таня, а вас? — осмелилась спросить я.

— Даурен Максатович, — представился он. Я прямо ждала, что он каблуками щелкнет. Не щелкнул.

— Пап, я провожу Таню и приду.

Мне кажется папа нам еще в след махал своей медвежьей лапой.

— Нда, папа у тебя строгий, — выдала я.

— Это кажется, видишь он меня не может приструнить, — он как-то грустно улыбнулся.

— Ну, давай, рассказывай, почему ты не в элитной школе?

— Потому что я неуправляемый, потому что пропускаю уроки, потому что пью, гуляю, пробую то, что не нужно, ввязываюсь, куда не нужно. Папа таскает меня за собой, чтобы присматривать и контролировать.

Я просто не могла поверить, что этот человек, которого я, по сути, не знаю, и еще вчера просто мечтала его увидеть хотя бы, изливал мне душу. И было так легко и просто, как со старым другом, как если бы рядом шла Анютка.

— Ну, судя по всему, у него не очень выходит тебя контролировать.

— Да...

— Где ты пропадал все эти дни?

— Даже говорить не хочу, да и не помню половину мест.

— Зачем ты это делаешь?— удивилась я, — У тебя столько возможностей не знаю, видеть то о чем пишут в книгах, пойти на любой фильм, есть, что ты захочешь, заниматься любым видом спорта и не бояться, что нет денег на коньки, или лыжи!

— Ты не понимаешь! — крикнул он, реально крикнул, — Когда у тебя есть все и сразу, ты не ценишь этого! Я много где бывал, я занимался борьбой, подавал надежды, но все приелось, все надоело! Хочется чего-то нового, хочется других ощущений!

— То, что ты говоришь — страшно! Так можно докатиться до самого дна, — разозлилась я.

— Можно, — кивнул он, — я и качусь.

Я толкнула его в плечо:

— Заткнись! Не говори так!

— Но это так! Я порчу все, что рядом со мной! Вот увидишь, я и тебя испорчу, сначала начнешь школу прогуливать, потом со мной на вечеринки ходить...

— Ха!— вот тут я развеселилась реально, — Скорее это ты начнешь посещать все уроки и учиться на "отлично"!

Он покачал головой и грустно рассмеялся.

— Нет, а давай поспорим? — предложила я, — Будем считать, что мы как во времена СССР, я буду ответственная за то, чтобы подтянуть тебя по учебе! А если не получится — тебя исключат из комсомола!

Он хохотал на всю улицу, мы уже подходили к остановке и вдалеке ехал автобус.

— А где твоя гитара?— спросил он, явно чтобы сменить тему.

— Учебная — в музыкалке, а личная — дома. Только не проси меня сыграть на той, что дома, она ужасна!

— Ладно, — я сделала шаг к приближающемуся автобусу, — пока?

Он провел большим пальцем по моей щеке:

— Пока. Я позвоню.

В этот вечер я сидела в кресле у Анютки и рассказывала всю историю. Я ответила на ее звонок уже только в автобусе, это она раскалила мой телефон, так как я не отзванивалась каждые пять минут как обещала. Сначала я послушала, как она орет на меня, а затем сказала, что все хорошо и вечером будет отчет. Вот, отчитывалась.

Я зевнула и сказала:

— Ладно, надо идти домой, я еще уроки не доделала.

— Меня больше всего поражает твое спокойствие! Будто это не новый парень в школе, будто он не самый крутой, клевый, с офигенной фигурой и так далее! Ты мне рассказываешь, что ты с ним ела лагман, будто с Молодько в столовке котлету жевала!

— Мы не ели лагман! — вставила я.

— Да какая разница! Ты же поняла, что я имею в виду.

— Девочки, — в комнату заглянула мама Анютки, — пошлите чай с блинами пить!

— О, нет, теть Валя! — я тяжело вздохнула, — Я не могу уже! Мы же вот только чай пили!

— Ма, мы тут сплетничаем! — махнула Анютка рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Когда тетя Валя вышла, Анютка продолжила допрос:

— Ну и?

— Да я не могу тебе это объяснить! Не знаю, почему так, но это так, мне легко с ним, вернее не то, чтобы было легко общаться, а понять его легко. Ему даже говорить ничего особо не нужно, я понимаю, что у него за проблемы, как он пытается забыться, ну...это не описать.

— И что это? Вы друзья?

— Да откуда я знаю? — я распсиховалась, — Я просто знаю, что я его понимаю, знаю, что я для него нечто новое, знаешь, как мартышка в зоопарке...

— Не болтай фигню!

— Но это так! Ему дико и интересно, что кто-то общается с ним не из-за денег или статуса. Я сомневаюсь, что он видит во мне девушку...

— Ага, а как же поглаживание щечки на прощание? — Аня сощурила глаза.

— Да ладно тебе! Это для меня этот жест что-то значит, а он, наверное, сделал это на автопилоте.

Мы поспорили еще минут двадцать, и я пошла домой. Было темно, идти было жутковато, и я бежала. Неожиданно мой мобильник завопил на всю улицу так, что я вздрогнула и чуть не разоралась. Кто-то звонил с неизвестного номера, но я так испугалась, что даже не подумал о том, что это может быть Анас.

А это был он, голос я узнала сразу.

— Привет, — просто сказал он.

— Привет! — задыхаясь, ответила я.

— Бежишь?

— Бегу!

— Почему?

— Страшно! — я перешла на быстрый шаг.

— В смысле? Ты где?

— Иду домой от подруги, тут темно и страшно.

— Далеко тебе идти?

— Нет, между нашими домами всего три дома.

Он расхохотался:

— О, да! Ну, это очень страшно! Давай я буду с тобой разговаривать, — судя по голосу, он улыбался.

— Давай, — согласилась я, — как дела?

— Нормально. Послезавтра еду в Гимназию, ты там будешь?

— Не-е-ет, — заныла я, причем впервые в жизни жалела, что не смогу болеть за нашу школу, вернее за него, — у меня "художка", и "Зима" не готова.

— Чего?

— Ну, скульптура зимы, осталось чуть-чуть, нужно сдавать уже.

— Вы там еще и скульптуры лепите?

Я расхохоталась:

— А ты думал, мы там только рисуем, причем с натурщиков?

— А как ты догадалась про натурщиков?— смеялся он.

Я уже подошла к подъезду.

— Ну, это же ты, немного испорченный, не совеем правильный...мальчик! И я уже пришла.

— Немного испорченный, — он улыбался, потом тяжело вздохнул, — надеюсь, что немного...

— Немного-немного, мне можешь верить! Ладно, я пошла домой и спасибо, что проводил!

— Не за что! Обращайся! Спокойной ночи!

Анас выиграл. Мне кажется, если бы в школе официально разрешили шампанское, то директор бы проставился. Причем угостил бы всех и за свой счет! Таким довольным я его не видела ни разу, видимо статус школы теперь возрастет до небес. Печально только то, что это не заслуга тренера школьного, а заслуга ученика, который с детства занимался этим видом спорта.