Куплю метр государственной границы. ознакомительный фрагмент

Мои манипуляции с зеркалом проходили все быстрее и быстрее. Накапливался опыт управления порталом, по-другому и не скажешь. Всего-то нужно было дождаться вечера, перевернуть зеркало портала картинкой вниз, потом залезть под него, поднять для лучшего обзора земли портал на высоту... даже не знаю, альтиметра у меня ведь нету. В общем, очень высоко, выше самолетных маршрутов, почти в космос. Потом, изредка подглядывая в карту Гугл, вид из космоса, развёрнутую как подсказка на моём ноутбуке, с трудом определил залитый светом Ростов, от него привязался к полуосвещенному Донецку и резко пошел вниз. В ППД батальона я не собирался. Все, что надо, мне было уже известно. Необходимо было лишь навестить одного человека, которому я доверял. Найдя подходящий темный угол, я выскользнул из портала в Донецке. Нужно ли говорить, что мой невидимый для других персональный транспорт, привязанный ко мне кровью, теперь постоянно висел у меня за спиной? На мой стук за дверью раздался топот маленьких ножек, дверь отворилась, и кроха в белой кофточке, джинсовой юбочке и в красных колготках смело и громко спросила: "Ты кто?"

— Не узнала меня, Дашутка? Я почтальон Печкин... э-э-э... точнее, дядя Птичкин. А папа дома? — спросил я, улыбаясь. — Вот тебе шоколадка, малышка.

Дашутка мигом уцепилась за мой подарок, утянула его к себе и тут же начала деловито сопеть и вскрывать шоколад, потеряв ко мне всякий интерес. Да-а, правильные женские навыки им даются с самого рождения. Шуршание фольги прервали новые шаги, и к двери подошел мой приятель.

— С кем это ты тут разговариваешь, Даша? Гри-и-ф? Ты как здесь оказался? Ты же убыл по ранению?

— Как убыл, так и прибыл, Бармалей. Поговорить бы нужно. Пойдем на площадку, ты покуришь, а я дым понюхаю.

В общем, не прошло и часа, как мы с Бармалеем на служебной машине, вызванной из расположения батальона, ехали в темноте к линии фронта. А там, немного не доезжая до наших опорных пунктов, в одном разбитом артиллерией селе спустились в длинный бункер, в который Бармалей превратил простой склад местной потребкооперации.

— Что возьмешь, Гриф?

— Мины или взрывчатку и какой-нибудь серьёзный длинноствол. МОН-100 у тебя есть?

— Мин совсем не осталось, все на передке закопали и на тропах установили. Есть тротиловые шашки. Возьмешь? А из длинноствола тебе что?

— Возьму и шашки, мне без разницы. А им тем более... Только побольше отсыплешь и взрыватели разные подгони. По второму вопросу — "Печенег" или СВД.

— "Печенег" ему! Ты всё же думай, Гриф, чего просишь. У меня ведь не склад РАВ[5] бригады спецназа ГРУ МО РФ, а Киев нам пока поставки "Печенегов" не начал, нет их у укров. Снайперских винтовок у меня сейчас вовсе нет, разобрали все... Слу-у-шай, Гриф, я тебе щас такую вещь подгоню — благодарить потом ящиком коньяка будешь!

Я с сомнением взглянул на раздухарившегося Бармалея. Расставаться с ящиком коньяка мне ужасно не хотелось. Сам коньяк люблю.

— Ты мне за ящик коньяка "Сатану"[6] собираешься всучить что ли? Так она весь Киев в стеклянную плешь обратить может. Это укры "Точкой-У" по мирным людям стреляют. А я буду выборочно отстреливать тех, кто пришел сюда с оружием нас убивать, "точечно", тихо и эффективно.

— Ну, а я о чём? — возмутился Бармалей. — Именно выборочно и точечно. У меня с 2014-го года два немецких MG-34 случайно завалялись. Возьмешь? У него два режима — одиночный и очередью. Длина ствола превышает СВДшку, присобачишь оптику — на полтора километра можно уверенно стрелять, чем тебе не снайперская винтовка? Питание от стандартных лент на пятьдесят патронов, а дальше — собирай их, как тебе нравится. Хошь сто, а хошь двести пятьдесят мощных маузеровских патронов в одной ленте. Есть и сдвоенные магазины "Patronentrommel 34" на семьдесят пять патрончиков, но с ними морока — специальная крышка ствольной коробки нужна, пружины в магазинах нужно взводить специальными ключами. Замучаешься, в общем. Лента проще и надёжней. Что ещё? Да! Запасные два ствола к пулемёту, ЗИП, ключи, и... — тут он заперхал от сдерживаемого смеха — ...две рукавички асбестовые для смены раскалённых стволов. Короче, полный инструментарий! Бери, не ошибешься. Патронов к ним целые ящики. Это уже хохлы после захвата власти побеспокоились. Потихоньку передать пулемёты нацгадам видимо хотели. Но попали эмгэшки ко мне. И это... прими во внимание — неучтённые они, пулемёты-то, ещё с той войны остались. Их как бы уже и нету... Возвращать не нужно. Так что — дарю!

Это было хорошо. Немецкий пулемёт — машинка серьёзная и неплохая. Тяжёлый, падла, двенадцать килограмм, и оптика ставилась только на станок. Так что о снайперских выстрелах на 1,5 км можно даже и не волноваться, и не мечтать. Вообще у него эффективная стрельба на шестьсот, край восемьсот метров, а вот действенная и заградительная — до двух километров. Но и этого более чем достаточно. Тут ещё попасть в цель надо ухитриться. Впрочем, у эмгэшки довольно высокая скорострельность, а значит и плотность огня. Прикиньте, что лучше — попадание в мишень метр на метр одной пулей из десяти, выпущенных из какого-то пулемёта или десять из двадцати, выпущенных именно из этой немецкой "пилы"? А насчёт прицела что-нибудь придумаем.

— Беру, Бармалей! Только закинешь мне на машине все барахло тут в одно местечко. Полежит в лесочке, пока я его не переправлю адресатам. И последнее. Ты мне скажешь, из какой гадючьей норы вылезли эти "козаки" с оселедцами?

— Скажу, конечно. Наши же их сейчас гоняют, может, кого живым и возьмут. А особист батальона руку на расследовании теракта плотно держит, тоже поможет.

Я молча кивнул Бармалею, схватил первый ящик с тротиловыми шашками и попёр его в машину.

Глава 5.

Дождавшись, когда машина с Бармалеем и взопревшим на разгрузке схомяченного добра бойцом-водилой из батальона уфырчит пробитым глушаком в темноту, я немного передохнул и начал без спешки перекидывать полученные ящики и коробки к себе на каменный столб. О, как! Уже к себе, это на чужую планету-то! Восхищенно покачивая головой от гибкости человеческой психики, рассовал груз по аккуратным штабелям, прикрыл их толстой плёнкой для дачных оранжерей и спокойно отправился домой, в свою многоэтажку. Ночевать в Донецке или на даче я не собирался, это не входило в мои планы. В мои планы входило, чтобы меня именно сегодня увидел сосед-офицер. Вот и пришлось зазывать его к себе на рюмку коньяка по случаю годовщины ранения. Юбилея, конечно, на самом-то деле не было, но кого это беспокоит? А утром сначала на дачу, показаться соседу, а потом туда, на столб. Приводить в порядок и отстреливать пулемёт, вязать пятикилограммовые пакеты из взрывчатки, ну, и что другое по мелочи. Я с взрывчаткой неважно работаю, насущной необходимости научиться до сих пор у меня не было, но, знаючи даже самые основы, подорвать пакет тротиловых шашек не очень-то и сложно.

Свой пулемёт я очистил от закаменевшей смазки, пощелкал крышкой коробки, привыкая правильно устанавливать патронную ленту, несколько раз нажал защелку слева и противоположным движением кистей рук по продольной оси взаимно развернул ствольную коробку пулемёта и кожух ствола, приучаясь менять нагревшийся ствол. Хм-м-м, и правда быстро... Как крышку пива на завёртке открываешь. Потом набил вручную пятидесятипатронную ленту и с удовольствием высадил её по камням на пляже. Пулемёт шил, как зингеровская машинка. Просто прелесть! Вдоволь наигравшись игрушкой для больших мальчиков, наскоро протёр ствол, отложил пулемёт и пододвинул к себе первый ящик с двухсотграммовыми тротиловыми шашками. В принципе, и весь ящик на двадцать пять килограмм можно использовать как одну мину, нужно вставить только в специально предназначенное для детонатора отверстие на шашке запал. Но мне могло потребоваться несколько мин. Решительно вздохнув, стал формировать, снабжать запалами и перематывать уже приготовленные пятикилограммовые брикеты взрывчатки скотчем. Из него же сделал ручки для переноски мин. Навязал также четыре узких пакета тротила для пушечных стволов. Потом аккуратно разложил все со тщанием сделанные бабахи на отдельные кучки для ночного фейерверка. Вспомнив о темноте, вытащил из сумки и поставил рядом с тротилом аккумуляторный фонарь.

Пока со всем барахлом разобрался, уже стукнуло три часа дня. Хотелось есть, но пообедать решил в Донецке. Погонял зеркало по улицам, выбрал ресторанчик посимпатичнее и со вкусом поел разных украинских разносолов. Потом позвонил Бармалею, пускай засекут координаты моего телефона в Новороссии, делу это не помешает, а свой результат когда-нибудь даст. Договорились с разбойником о встрече, пересеклись на бегу...

— Та-а-к, значит это залётные "січові стрільці" были... Бандиты просто. Ну, мне это ещё проще. Начну с них, а там будем поглядеть. — Я хмуро взглянул на рассказавшего мне последние новости Бармалея.

Судя по его словам, полностью уничтожить диверсионную группу не удалось. Бандерлоги потеряли ещё трёх человек, причём одного бросили раненым, даже не пристрелив в суматохе, но в конечном итоге удрали к себе, за минные поля и сразу заполыхавший пулемётным огнём опорный пункт ВСУ. Наблюдатели ОБСЕ, небось, тут же зафиксировали "опасную дальнейшей эскалацией напряжения вооруженную провокацию" со стороны сепаратистов... Впрочем — чёрт с ними, что с болезных главою возьмешь, они даже украинские танки у себя под носом разглядеть не могут. Так вот, о раненом сечевике. Не знаю, может, наши ребята ласково погладили его по головке и помазали зелёнкой раны, может, случайно наступили на яйца, но захваченный сечевик искренне, торопясь и захлёбываясь в кровавых соплях, рассказал, что он доброволец-западенец, пришедший лично валить толпы российских солдат в ватниках и безжалостно жечь российские танки из гранатомёта. В этом выходе танки им не попались, и они дали залп по двум нашим машинам под флагом ДНР. В первой оказался Дед...

— И где эти гады стоят? — поинтересовался я. — Хотелось бы навестить при случае.

Бармалей понятливо улыбнулся, достал из планшета склейку карт и зашуршал ею на столе. Карта была густо усыпана разноцветными значками нанесенной обстановки.

— Ты попроще мне, Бармалей. Пальцем покажи, я ведь не офицер, академиев Генштаба не заканчивал, чтобы в картах разбираться.

— А чего тут разбираться особо... Вот смотри: тут, в двенадцати километрах от разделительной линии, в брошенном пионерлагере устроились эти самые западенцы. Всем кодлом — и жильё тут, и столовка, и складские помещения. А вот отметка, восемь кэмэ южнее, — это батарея пушек Д-30 Укровермахта. Четыре 122-х миллиметровых ствола у них осталось, две пушки наши разбили, но и то, что осталось о-очень вредно и опасно для жизни и здоровья... Тоже надо бы навестить. Уж слишком они активно работают. Себя не щадят, можно сказать. — Бармалей изучающее посмотрел на меня. Я кивнул. Ну, не щадят, так не щадят. Так тому и быть — сгорят на работе.

— А вот тут, Гриф, в сорока километрах западнее, четыре установки "Точка-У" расположились. Тихарятся в засаде, гады. Вот бы их достать! — слегка постучав по карте карандашом, мечтательно прищурился Бармалей.

— Тебе как их достать — раздолбать к чёртовой матери или перегнать на нашу сторону? Только учти, транспортно-заряжающие машины я искать в темноте не буду.

— А ты и это можешь? — изумленно задрал брови вверх Бармалей. — Тогда перегоняй их, конечно! А ТЗМки не нужны будут, всё равно ракеты у укров протухли уже давно. Мы, если что, новенькие пошукаем...

Знаю я, где и как ты их будешь шукать, разбойник. Ну, это дело не моё, это уже высокая политика и государственные интересы.

— А вот тут что, Бармалей? — я постучал пальцем по городу, украшенному целой кучей значков. — Я вижу, что город. В городе-то что интересного? По-о-нятненько... И гауляйтер, и СБУ, и ВСУ, значит, собрались... Действительно, интересно. Надо бы приглядеться.

* * *

К выходу я готовился долго и вдумчиво. Сегодня в ночь мне надо было навестить туристов со львовщины, артиллеристов-стахановцев и ракетчиков ВСУ. В пионерлагерь, на позиции артиллерии и к ракетчикам я заранее сгонял зеркалом, знакомясь с местоположением объектов и изучая обстановку вокруг. Все было нормально — западенцы квасили и орали, около пушек копошились расчёты, выкладывая штабели снарядов и готовясь к ночному обстрелу, возле "Точек" тоже суетилась и бегала молодежь. Начальников, скучковавшихся в отмеченном разнообразными цветными значками городе, я решил навестить завтрашним днём, когда они вынуждены будут собраться в один кагал, чтобы обсудить ночные события, которые скоро обязательно произойдут.

У меня было ещё одно дельце — днём, на встрече с Бармалеем, я поинтересовался, а куда это он загнал машинку для набивания лент к моему пулемёту? Но старый хомяк уперся и утверждал, что такого девайса у него не было, и нет. Я укорил его тем, что вручную мне придется снаряжать неразборную ленту на сто патронов до морковкина заговенья, но этот начвор[7] сначала изодрал свой тельник на впалой груди, а потом посоветовал полазить по сайтам "чёрных копателей". Мол, если где-то и есть немецко-фашистские машинки для заряжания патронных лент MG-34, то это точно у них. Изнуренный нашим криком и руганью, Бармалей махнул рукой и обещал даже оплатить их покупку из батальонной кассы. Я смотался к себе на дачу, полез в интернет и, что меня удивило, сразу наткнулся на нужное предложение. Сгонять в Воронеж и взять пару машинок модели "Gurtfuller 34" не составило для меня никакого труда. Одну отдал этому пирату для оставшегося у него немецкого пулемёта, а одну крутил, как старый шарманщик Карло, набивая себе ленты по сто патронов. Двести патронов в ленту я решил не ставить, ствол у MGшки больно быстро уж греется. Сто будет в самый раз. Усиленным маузеровским патроном, да с двадцати-тридцати метров, а дальше ста я и стрелять не буду — просто порвёт всё и всех в клочья!

Ну, вроде бы все. К труду и обороне я полностью готов.

* * *

Уже заметно стемнело. На площадке своей каменюки-высотки, у скромного костерка, я вскипятил свой чёрный от сажи охотничий чайник. Пригоршню чая с маленькими кусочками сухой мандариновой корки для аромата, за отсутствием специального заварочного фарфорового чуда из Японии, я засыпал прямо в него. Так будет привычнее и вкуснее. Попивая духовитый чаёк, я лениво гонял зеркало то к пушкарям, то к ракетчикам. К рагулям[8] я не заглядывал — пьянка там приобретала эпохальные очертания. К ним я метнусь позже, пить они будут до глубокой ночи. И все вместе соберутся, в одну кучу, как черви в клубок, — жратва и выпивка их объединит. Не надо будет по углам шукать потерявшихся.

Начать мне пришлось с артиллеристов ВСУ. Уж больно они сосредоточенно готовились убивать мирных дончан. Дождавшись, пока трудолюбивые солдатики-герои АТО уложат вокруг пушек штабели снарядов раздельного заряжания, я подцепил четыре пакета с взрывчаткой и тихо и аккуратно разложил её по укладкам с гильзами. Потом отскочил подальше, развернул портал гранью к пушкам и подорвал всё к такой-то матери.