Шакалы

— Я не парюсь. Просто одна калоша в ящике. Это то, что знает дефектор. И это вдобавок к тому, что остальные могли уйти не в комплекте. Статусы по экипажу, как ты понимаешь, могут врать. Тем более, если био в ноле...

Стаглем отлепился от лестницы, выпал из кольца шахт-ниши, свернул влево и одолел двадцать семь метров, которые отделяли его от кольца правого килевого ствола. Здесь, в торце центрума, мигали такие же синие точки.

— Минус восемь, — продолжил Иллой. — Это по идее. Может быть и минус ноль. Бывало такое... Стаг, не в курсе?

— Заткнись.

Ствол вперед, палец на спуске, Стаглем выглянул в пространство тоннеля. И сразу отпрянул назад, за угол.

— Так вот, Стаг, понял?

— Что делаем?

— Теперь ты у меня спрашиваешь?

— Заткнись! Что делаем?

— Дай посмотреть.

Стаглем осторожно высунулся из-за угла. Впереди, метрах в пятнадцати, лежал человек в серо-зеленой форме, в цвет облицовки. Он не подавал признаков жизни. Бросалась в глаза неестественность позы — человек лежал на спине, раскинув руки; одна нога отброшена к центру тоннеля, другая откинута вдоль стены; головы не видно. Стаглем, с каждым шагом смелея, подошел к лежащему. Обошел, наклонился.

— Видишь?..

Голова застыла в желобе световода, под таким углом к телу, распростертому на приподнятой плоскости, что вопросов не возникало. Стаглем наклонился. Белое лицо было страшным — замороженный взгляд, странным образом не потерявший мысли.

— Перелом основания черепа, — отозвался Иллой. — Насколько я в этих вещах разбираюсь.

Мертвый солдат лежал в сумраке мертвой машины; нашивки и фалеры безучастно мерцали в глухом аварийном свете. Стаглем оглядел полоски, звездочки, стрелки. Выпрямился, продолжил дорогу. Миновал открытую здесь переборку и вступил в южный тропик. Дошел до центрума, изучил пространство, чуть отошел от тоннеля.

— Жара достала, — Стаглем приподнял шлем и утер лоб над стереоматом. — Уже не помню, когда и где так пекся... Я на месте. Поднимаюсь... То есть спускаюсь, — он пересек центрум и нырнул в шахт-нишу. — Кран-зона... Законопачено. У тебя что?

— У меня то же самое. Давай дальше, в балюстрадный. У меня норма.

— Балюстрадный... На месте. Подожди! Ты видишь?

— Открыт?

— Да! Открыт! Нараспашку!

— А у меня единица.

Стаглем помолчал, вслушиваясь в глухой сумрак.

— Глючит?

— Глючит.

— Ил, мне это не нравится!

— Не может быть, Стаг. Мне это тоже не нравится, и уже давно, как ты в курсе. У меня здесь — желтый, один.

Стаглем посмотрел вверх и вниз. Тусклая полоса световода падала в глубину. Наверху, в шести метрах, находился люк балюстрады южного полутрюма. Сенсор мигал зеленым — люк был открыт.

— Ну что, вперед? Или все-таки отвалим, Стаг? Предлагаю в последний раз.

— А как же жертва? — хихикнул Квемго. — Богу южных тропиков?

Стаглем вскарабкался к люку и осторожно выглянул на балюстраду. Медленно осмотрел все, что с этой позиции было видно.

Слева тянулась плоскость южной трюм-стены. За ней находился трюм-узел — узкий параллелепипед поперек корпуса, по торцам которого располагались боковые трюм-шлюзы. Они использовались для операций в неатмосферных условиях; в положении-норма они висели под потолком трюма, в кран-зоне, по обоим бортам, между шахтами. Теперь они лежали у Стаглема под ногами. Как и сообщал дефектор, правый боковой шлюз был в статусе — на трюм-стене у балюстрадных люков горели желтые точки.

Справа открывалось пространство южного полутрюма. Верхнее и нижнее перекрытия сводились тремя колоннами на равном расстоянии друг от друга — так, чтобы везде оставались стандартные девять метров, нужные для контейнеров.

Стаглем миновал люк и оказался на балюстраде. В положении-норма балюстрада полоской балкона соединяла люки под потолком трюма. Сейчас она превратилась в своего рода подиум над кран-зоной — которая раскинулась на весь трюм своей системой провода контейнеров.

Теперь это хозяйство было у Стаглема под ногами, а контейнеры — над головой. Ему оставалось одолеть балюстраду и добраться до противоположного люка, где во мраке сияла красная точка левого базового шлюза — единственного в статусе. Стаглем еще раз оглядел интерьер — полоса балюстрады, люк-рама, выбитые из гнезд манипуляторы, какое-то крошево между колоннами. Тишина и спокойствие.

— Только бы дефектор, сука, здесь не наврал, — Стаглем посмотрел на рдеющий огонек.

— Здесь по-прежнему. Минус-один.

— Готовь свою эту дрянь. Из Разведки.

— Она, Стаг, всегда готова. Тебе — курсовый плюс-один.

Стаглем перевесил ствол на спину, оттопырил "примочки", которые все время сворачивались и мешали, выбрался на балюстраду, двинулся.

Он миновал половину дороги, когда мрак рассекся фиолетовой молнией. Луч полоснул по стене в полутора метрах от Стаглема. Вспоротая обшивка зардела во тьме. Звонкий треск рассыпался глухим эхом.

Стаглем ухнул с балюстрады камнем, метнулся к колонне, едва не разбив колено о палец сорванного манипулятора. Новый выстрел почти опалил ботинок. Стаглем скрючился за прикрытием и заорал, растирая ногу:

— Дьявол! Откуда?! И кто?!

Иллой вскочил в своей капсуле, брякнув стволом о пульт.

— Стаг, умер! Не двигаться! Снимай окуляры! Дай посмотреть!

Стаглем сцепил стереомат, притиснулся к краю колонны, высунул из-за угла. Иллой не успел обозреть даже полтрюма. Стаглем отпрянул назад — неведомый стрелок влепил в колонну новый разряд, в ладонь от стереомата.

— Я понял! Этот урод — наверху, правый внутри! Вот урод, почти в центре! Ил, я встрял, по-тяжелому! Шаг в сторону — и я дырявый!

Стаглем перебрался к другому углу и, немного помешкав, высунул ствол. Разряд не задержался ни на секунду. Неизвестный стрелок контролировал весь плацдарм. Стаглем припал спиной к горячей колонне.

— Ил, я попал. Я попал! А это все ты, идиот, накаркал!

— Заткнись! Умер! Я вижу где он торчит. Вдвоем снимем как сосунка!

— Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Иллой вывел на монитор статусы всех люков и выводов, которые обслуживали южный полутрюм южного тропика.

— Стаглем! Живы только два балюстрадных, и базовый. Если там только он — сиди и не парься! Снимем как сосунка!

— Время! — занервничал Квемго у себя наверху. — Иллой! Нам еще войны не хватало — сейчас!

Тишину расколол еще один залп. Стаглем, теряя самоконтроль, высунулся из-за колонны, и снова чуть не получил разряд в шлем.

— Стаглем, сидеть! — заорал наверху Квемго. — Что за дурак! Иллой, бросай его в демпфер, и валим!

— Не понял?! Бросай его в демпфер?!

— Молчать! — заорал Иллой, и выскочил из пульт-капсулы. — Пробуем снять! Сейчас буду!

— Ил!.. Я попал. Мне никуда не добраться. Ни туда, ни сюда. Он меня видит насквозь.

— Сидеть! Буду через минуту!

— Тварь ведь — ждал пока я доберусь до центра! Ни назад, ни вперед. Тварь! Я попал. Ил, мне конец. А это все ты, идиот, накаркал!.. Ну и жара здесь...

— Все-таки я накаркал?! — рассвирепел Иллой. — Ах ты...

— Ил, заткнулся сам! — крикнул Квемго. — Пошел!

Иллой выглянул из ствола и осмотрел тоннель — зелено-стальной сумрак; угрюмые полосы световодов плавятся в жаркой мгле. Он спрыгнул на потолок и помчался к экватору. Добежал до первой шахт-ниши, спустился, высунул шлем из кольца, обозрел центрум марш-яруса. Сцепился с лестницы, свернул вправо.

Здесь, как отметил Стаглем, было гораздо жарче. Респиратор защищал от взвесей в воздухе, но не от липкого жара — дышать стало труднее. Если дефектор не ошибался, левая блок-переборка здесь также была доступна; Иллой не хотел смотреть на мертвого офицера, и подбежал к левому килевому. Замерев у кольца, точно как Стаглем с другой стороны, Иллой убедился, что переборка открыта и дорога свободна. Он пронесся сорок два метра и очутился в центруме южного тропика.

— Стаг, я на месте. Только слева. Перехожу к правому, за тобой.

Он пересек центрум наискосок и просунулся в шахту. Взлетел на шесть метров, и замер на лестнице, сжавшись за кольцом балюстрадного люка.

— Стаг, внимание! Собрался!

— Готов! Ну!

Иллой не успел даже высунуть ствол. Разряд полоснул по люк-раме, прямо перед глазами, полыхнув с такой стремительной яркостью, что фильтры оптики запоздали. Иллой отпрянул — едва не опрокинулся навзничь и не ухнул в глубину шахты.

— Ай! Разбил локоть! С-сука!

— Дьявол! Я даже не вскинул! Ты как?

— Разбил локоть! Сучья рама... Он пасет весь веер. И пока чистит веером, его не закрючишь.

— А если он нас слышит?

— Ну да. Био не работает, но что прослушка — не факт... И кто знает, кстати, какая прослушка на тридцать пятых? Итак, раз, два...

На счет "три" Иллой здесь, у входа на балюстраду, а Стаглем внизу, за колонной в середине южного полутрюма, высунули из-за прикрытий стволы. Ответом был хлесткий веер — в люк-раму и в грань колонны. Иллой снова отпрянул, Стаглем слипся в комок.

— Сволочь! Не экономит!

— Стаг, еще раз! Я его почти прочитал! Раз, два...

Еще один веер; разряд, предназначенный Иллою, ударил в люк-раму прямо перед лицом. Рассыпались искры; фильтры оптики снова чуть запоздали; Иллой зажмурился. Однако мгновения между разрядами ему хватило, чтобы засечь, почти напротив колонны, у противоположной стены, накал излучателя — технологический артефакт, который полностью не маскировался. Угасшее через полсекунды мерцание выдало невидимого стрелка — если он в палубной форме, никакому прибору не отделить его от теней неосвещенного трюма.

Иллой скоррелировал трассы разряда — стволы раскаленного воздуха, лохматые белые шпаги в поле стереомата — с точкой накала. Страж многомиллионного груза засел напротив единственной рабочей шлюз-зоны.

— Он там и есть, Стаг!

Прикрыв глаза, Иллой на пару секунд расслабился. Помассировал, успокаивая, горящую кость на локте.

— Стаг! — позвал он, оглядывая доступный из кольца фрагмент полутрюма. — Без толку. Ребята, которые ляпают ящики, свой хлеб не даром жуют. Был бы пролет для банок хотя бы метра на два меньше, а так... Он держит все первый. Бессмысленно. Даже если мы сунемся идеально, Стаг, он снимет обоих. Мы просто не успеваем. Тактика.

Стаглем молчал.

— Квем! — позвал Иллой. — Тебе придется спуститься.

— Я уже понял. Стаг, куда жать?

— Подожди, Квем, — перебил Иллой. — Левый на двойке, но это — дефектор. Сначала я иду, смотрю левый, и смотрю что мы там сможем сделать. Или не сможем.

Иллой, стуча "примочками" о перекладины, спустился к люку в центрум южного тропика. Перед тем, как спрыгнуть на потолок, он помешкал, оглядывая глазницы шахт-ниш. Готовый в любую долю секунды влепить разряд, он проскреб, спиной к южной стене, вправо двадцать пять метров, и юркнул в левую по борту шахт-нишу. Снова взлетел на эти шесть метров, замер на лестнице, накрыл ладонью зеленый огонь. Люк вскрылся.

— Стаг, норма. Я вишу в левом. Повтор. Собрался!

Дальше ситуация развивалась с зеркальной точностью. Иллой не успел высунуть ствол, как очередной разряд влепился в люк-раму. Иллой также отпрянул, также чуть не опрокинулся навзничь и чуть не сорвался в шахту.

— Стаг! Повтор — в ноль. Его не закрючишь. Мы гости... Сидим, ждем Квемго.

— Дьявол! Нельзя оставлять точку без вахты!

— Ну, сиди. А я пойду.

— Ил! Пробуем еще раз!

— Стаг, повтор — в ноль! Сидишь, ждешь — пока мы с Квемго его не замкнем! Сидишь, не суешься, понял?

— Ил!!! Пробуем еще раз!!! Ну!!!

— Ну, давай еще раз. Ты знаешь сколько у него еще под крышкой? "Сволочь, не экономит"... А если локалка не в ноль? Мало ли что по дефекту?

— Пробуем еще раз!!! Ну!!! Раз, два...

И снова, Иллой здесь, у входа на балюстраду, а Стаглем внизу, за колонной, высунули из-за прикрытий стволы. Ответный веер выжег мрак полутрюма между левой колонной и правой люк-рамой. Даже несмотря на то, что здесь расстояние было почти в два раза больше, стрелок занимал такую позицию, которая давала ему полное преимущество. Снять стрелка можно было только взяв его в клещи — притом что кто-то должен быть за пределами зоны веера.

— Стаг, ты знаешь, что такое стереометрия? — отозвался Квемго без обычной язвительности. — Веер у него девяносто градусов. Нужны двое, желательно с полуторным упреждением. Стаг, а ты знаешь что такое полуторное упреждение? Это значит, что угол между двумя атакующими должен быть сто тридцать пять градусов минимум. Иначе, на таком удалении, он перекрошит хоть полкогорты, на балюстраде.

— Не знаю как Стаг, а я знаю, — Иллой облизнул пересохшие губы. — Говорю еще раз — бессмысленно. Здесь все просчитано до миллиметра. Он все видит, все видит первым, полбалюстрады в веере! Твоего, Квем, упреждения у нас нет. Бессмысленно! Он снимает нас всех. Дятел нашелся!.. Он видит всех сразу! И у нас, все равно, мало времени. Мы уже должны были открыть базовый!

— Ну пообещаем ему долю тогда!

— Стаглем, ты уже сбрендил?! — расхохотался Квемго. — Он что — дурак?!

— Он не дурак, он верноподданный. Червяк из сопровождения, — Иллой ударил подошвой в перекладину лестницы. — Нашелся тут праведник! Сам пяткой в могиле, а туда же!

— Потому что свои уже в радиусе, — сказал Квемго. — Он уже видит госпиталь, ленточку, все такое. Поэтому, Стаг, — какая доля?! Предлагай ему хоть ядро Галактики! Я спускаюсь. Пока есть время!

Пока поднималась гондола, пока Квемго опускался вниз, молчали. Наконец Квемго нарушил тягостную тишину:

— На точке. Пялю примочки.

— И осторожно! — Иллой переключился на Квемго. — Смотри затылком! Чувствуй задницей!

— Не нервничай.

Квемго повернул голову, проверяя разогрев карабина. Затем посмотрел влево, где борт машины загибался вниз, в марево пропасти. Потом задрал голову в небо, потом опустил под ноги. Иллой увидел рваную борозду — жирно-серебряная начинка, вывороченная из-под блестящей черно-шоколадной корки. Квемго подбежал к рифту киля. Еще раз посмотрел в небо — Иллой увидел тусклый разрез, стиснутый мраком скал. И в этот момент чуть не оглох.

Зуммер, после минут томительной тишины, вонзился в барабанные перепонки раскаленной иглой.

— Квем, ни с места! — Иллой чуть не сорвался в шахту. — Стаг, сидишь, не суешься! Сидишь, не суешься, — понял?!

— Заткнись! — тон Стаглема звякнул остервенением. — Гнида, колено разбил, уже опухает... С-сука, ур-род! Ну замочить же его!..

— Ил, быстрее! Быстрей, ну ты где!..

Иллой ухнул вниз, едва касаясь шеста, вывалился из шахт-ниши, перелетел через центрум, нырнул в вывод ствола. Несся по мрачным тоннелям — пока, наконец, насквозь мокрый, раскаленный как кожух рабочего излучателя, не оказался у исходной точки их экспедиции. Прошел шлюз, выбрался на кольцо, поправил "примочки", присосался к обшивке, закарабкался вверх.

Желтый цилиндр, ярко-веселый в царстве пыльного мрака, оторвался от черной плоскости и неторопливо заскользил вдоль складок стены. Перемычка борта растворялась в каменной бездне. Квемго нервно барабанил пальцами по замку гондолы. Иллой поднял стереомат и зажмурился — здесь было уже светло. Край обрыва медленно приближался. Наконец, покачиваясь на блоках, гондола замерла над пропастью в метре от зыбкой кромки обрыва. Иллой — Квемго за ним — спрыгнул на скользкую чешую породы, упал на колени, вскочил, отбежал, задрал голову и стал оглядываться.