Часть вторая Дневник Тринадцатого Императора

Разложили мы на моём большом столе его чертежи, и стал я этаким Торквемадой. Тут и аэродинамика всплыла и температуры и напряжения металла и возникающие усилия и ещё много чего. Смотрю, а капитан-то мой "поплыл", обидно ему стало, что такие моменты не учёл. Тут, чтобы не пережать, я себе ассаже дал, а вслух произнёс.

— Всё то, что мы с вами тут выявили, говорит только о том, что для реализации вашего проекта ещё много работать предстоит. Ваша заслуга и в том, что теперь этим работам начало в России будет положено.

Приободрился человек, ласковое слово оно и кошке приятно! А тут сам помазанник Божий хвалит! Руководить теми работами вам прийдеться и как с руководителя с вас и спрос будет!

Давайте теперь по порядку:

— Где-то вашу лабораторию и производства разместить надо. — Один вы ничего не сделаете, значит вам помощники, грамотные нужны. — Дело вами задуманное настолько многогранно, что сейчас и институтов ещё нет для всех задач. — Там где наука, пока точного ответа дать не сможет модели, и эксперименты делать надобно будет. — Для максимальной концентрации работ, конкретные и взвешенные планы составить надо с учётом возможностей промышленности. — Пока те планы будете лично со мной согласовывать.

Офицер русской армии, всё схватывал на лету, но намеченные этапы работ записывал в тетради.

— Где разместить вашу лабораторию мы определим позже, а пока будете в Гатчине работать, тут есть ещё здания, места достаточно. Да и меня достать вам тут проще будет. Скоро здесь телефон проведут. Это дистанционная голосовая связь такая. Наши Российские умельцы уже на завершающих стадиях испытаний находятся. Я же, как самодержец, первый образец повелел здесь монтировать! Андрею Александровичу, даны насчёт вас уже соответствующие указания. Вам ещё и погоны сменить прийдеться, поздравляю с новым званием!

— Благодарю, Ваше Императорское Величество! Сделаем всё возможное, да и невозможное преодолеем!

С Михаилом Александровичем Рыкачёвым, разговор в другом ключе строить пришлось. Он всю жизнь больше метеорологией увлекался. Винтовые же машины проектировал и строил, только как средство для доставки метеорологических приборов в высоту. Сейчас он ещё молодой человек, окончательно не определившийся с выбором жизненного пути. (Это потом через почти сто лет, все вертолётчики будут ссылаться на его работы по воздушному винту). Сбивать его с того "маршрута" не хочется, будущие его работы по метеорологии и геомагнетизму, также нужны и важны, постараюсь найти разумный компромисс.

Поручил я через Володю сделать мне несколько игрушек, на базарах их часто увидеть можно. Трубка со стержнем внутри. На стержень шкертик намотан, а на его верху, который наподобие гриба сделан пара гвоздиков, без шляпок вбита. На те гвоздочки лёгкий воздушный винт одевается. Потянешь с силой за шкерт, стержень в трубке закрутится и винт вместе с ним. Если винт хорошо сделан и достаточно лёгкий, то он, отбрасывая поток воздуха вниз, сам взлетает вверх. Вот такая игрушка — запускалка получается.

После "реверансов" и обычных приветствий, начал я наш разговор с того, что попросил Рыкачёва пройти в большой зал, там, на столе у меня несколько описанных игрушек лежало. Взял я одну (сразу детство вспомнилось) крутанул, лёгкий пропеллер взмыл под самый потолок залы и пока не зацепил люстру, очень прилично в воздухе держался.

— Не желаете сами попробовать?

Спросил я слегка оробевшего молодого человека, который, однако, весьма заинтересовался игрушкой. У него азарт, как у охотника пробудился. Это я хорошо чувствовать умею.

— С удовольствием.

Так мы упражнялись ещё минут десять, гоняли пропеллеры по большой зале.

Потом уже наш настоящий разговор начался.

— Если к тому винту вращательный мотор приспособить, как Михайло Васильевич Ломоносов в своё время делал, он и полезную нагрузку поднять сможет.

Забросил я пробный камушек.

— Да Ваше Величество, безусловно. Если подъёмная сила винта, больше веса мотора будет.

Я решил разогреть собеседника.

— Почему только мотора, а про пилота и приборы, которыми управление полётом осуществляется, вы забыли?

Пауза в ответе собеседника говорила, о том, что только сейчас он начинает воспринимать серьёзно цель всех этих развлекалок и запускалок.

— А разве есть уже такие лёгкие моторы? Паровая машина хороша, но ведь и котёл поднимать придётся.

Я, в очередной раз, рассказал об Этьене Ленуаре, который в 1863 году, свою коляску во Франции построил. Намекнул повеселевшему будущему "вертолётчику", что моторы уже летом-осенью 1865 года будут (не сказав, чьи и какие), и предложил заняться проектированием малого вертолёта, название которого решил не менять. В этой истории первый Российский вертолёт, тоже будет называться КА-10.

Кто интересовался историей Москвы, знают, что в Измайлово и аэродром был и не просто аэродром, а с лётно-испытательной станцией и заводиком. Там первые наши вертолёты на свет появлялись. В этой истории, я эти координаты временно сохранить решил. Только пока все будущие здания и площадки в постройке, Михаилу Александровичу теорией заняться надо будет. Потом свое "КБ" учить, только потом я им средства для постройки машины дам. Где большой завод строить будем, ещё не решено окончательно. Если иначе поступить, то без ненужных смертей не обойтись, а люди то — на вес золота!

— Уважаемый Михаил Александрович, вам поручается создание группы специалистов, которая в недалёком будущем будет строить российские винтокрылые машины. Базой для ваших работ пока определена площадка Измайлово, под Москвой. Сейчас там ещё стройка идёт, потому вашей наипервейшей задачей будет собрать будущих единомышленников. — Требования к ним вы сами сформулируете. Вам с людьми работать, вам на месте виднее. Начнёте с изучения теории разработки винтокрылых машин, потом к моделям перейдёте. Заключительный этап, полёт человека, дело серьёзное, к нему долгий путь лежит.

Слушал меня Рыкачев, затаив дыхание, внимательно с интересом, причём именно меня, а не Е.И.В., так мне казалось. Поэтому продолжил я более уверенно, как о деле уже решённом.

— Сейчас, временно, до постройки зданий в Измайлово будете здесь в Гатчине базироваться. Места тут достаточно, ещё и два новых здания имеются они для "Комиссии по применению к военным целям воздухоплавания, голубиной почты и сторожевых вышек" построены. Можете себя считать первым голубком. Министру Краббе Н.Н. даны необходимые указания, он о вашем проекте уведомлен.

Увидев в глазах моего собеседника тоску, от упоминания канцелярщины, связанную обычно с Морским министерством, я поспешил его успокоить.

— Подчиняться вы будете Александру Фёдоровичу Можайскому, это Российский контр-адмирал, который руководит всеми работами по воздухоплаванию. Скоро он здесь будет, тогда и познакомитесь. На буквальное название вашей комиссии, я про сторожевые вышки и голубей, не обижайтесь, так сейчас надо!

— Володя!

Перед нами прямо из воздуха материализовался мой адъютант.

— Документы для господина Рыкачева готовы?

— Да, Ваше Величество!

— Желаю удачи!

* * *

*

"С небес на землю" так, кажется моя бабушка, говорила? Так и я сейчас, только не на землю, а на воду. Точнее даже на лёд! Жду ледокольных дел мастеров. Уже год прошёл, как на верфях у Бритнева заложили сразу несколько кораблей.

Михаил Осипович, Иван Афанасьевич и Николай Евлампиевич не заставили себя долго ждать. Постройка завершается, весной как сойдёт лёд, намечен спуск на воду, потом достройка, испытания и в путь на Дальний Восток. Технических трудностей не ожидается, команды уже подобраны. Вызывает опасения переход в районе мыса Горн. Опасения связаны с отсутствием пунктов для бункеровки углем в тех необжитых местах. Я успокоил собравшихся, сообщением, что суда пойдут караваном, совместно с большим барком "Казачий атаман Ермак Тимофеевич", на котором будет запас угля.

Помимо угля на том барке ещё много чего нужного Муравьёву-Амурскому и Невельскому будет, но об этом я потом напишу.

Ещё раз, поблагодарив участников, я пообещал обязательно быть на спуске первого большого ледокола и рекомендовал им обдумать его название.

Историческая справка

Высший и центральный государственный аппарат Российской империи

в XIX — начале XX вв.

ИМПЕРАТОР — глава государства

Правительствующий сенат (1711 — 1917) во главе с генерал-прокурором

Святейший синод (1721 — 1918) во главе с обер-прокурором

Комитет министров (1802 — 1917) во главе с председателем

Совет министров (1857 — 1917) во главе с председателем

Государственный совет (1810 — 1917) во главе с председателем

Государственная дума (1906 — 1917) во главе с председателем

Собственная его императорского величества канцелярия (1826 — 1917) во главе с управляющим

Министерство внутренних дел (1802 — 1917) во главе с министром

Министерство иностранных дел (1802 — 1917) во главе с министром

Министерства юстиции (1802 — 1917) во главе с министром

Министерство финансов (1802 — 1917) во главе с министром

Министерство путей сообщения (1832 — 1917) во главе с министром

Министерство государственных имуществ (1837-1905) во главе с министром

Министерство торговли и промышленности (1905-1917) но главе с министром

Генеральный штаб (1905-1910) во главе с начальником

Военное министерства (1802-1917) во главе с министром

Морское министерство (1802 — 1917) во главе с министром

Министерство народного просвещения (1802-1917) во главе с министром

Министерство императорского двора (1826 — 1917) во главе с министром

Государственный контроль (1811-1917) во главе с государственным контролером

Главное управление государственного коннозаводства (1856-1917) во главе с главноуправляющим

Главное управление землеустройства и земледелия (1905 — 1915) во главе с главноуправляющим

Дмитрий Николаевич Замятнин (31 мая 1805, имение Пашигорово Нижегородской губернии — 19 октября 1881) — российский государственный деятель. В 1862 — 1867 годах — министр юстиции Российской империи. Известен в первую очередь как идейный и фактический руководитель судебной реформы Александра II, подразумевавшей защиту судов от государственного произвола. Один из наиболее активных деятелей судебной реформы Александра II. Инициировал процедуру разработки и ношения Знака Присяжного поверенного и других должностных знаков участниками судебной системы по судебной реформе Российской империи. Он в качестве Генерал-прокурора контролировал расследование многих политических дел. Его не всегда видная, подчас стеснённая бюрократическими условиями служебного положения и лишённая яркой личной окраски, деятельность была, однако, существенно необходима для упрочения нового дела. Поэтому его имя должно по праву занять почётное место в ряду имён главнейших деятелей судебного преобразования.

Князь Василий Андреевич Долгоруков, (1803 — 1868 ) — генерал-адъютант, генерал от кавалерии, военный министр и шеф жандармов. В 1851 и 1852 гг., за отъездом военного министра князя Чернышёва за границу, управлял по нескольку месяцев министерством, а 26 августа 1852 занял окончательно этот ответственный пост. Возникшая вскоре Восточная война потребовала от Долгорукова необычайного напряжения и явилась для него тяжелым испытанием

По окончании Крымской войны в армии были намечены коренные преобразования, и Долгоруков, не чувствуя в себе сил для проведения их в жизнь, просил об увольнении от должности военного министра. 17 апреля 1856 просьба его была исполнена, и Долгоруков был назначен членом Государственного Совета с производством в генералы от кавалерии. Три месяца спустя, по личному желанию Государя, Долгоруков занял пост шефа жандармов и начальника III отделения Собств. Е.И.В. канцелярии.

Николай Владимирович Мезенцов (11 апреля 1827 — 4 августа 1878, Петербург) — русский государственный деятель, генерал-адъютант (1871), член Государственного совета (1877).

Военную службу начал в гвардии в 1845 году. Участник Крымской войны 1853 — 1856 годов. Начальник штаба корпуса жандармов (1864), товарищ шефа жандармов (1874), шеф жандармов и начальник Третьего отделения Собственной его императорского величества канцелярии (1876).

4 августа 1878 года на Михайловской площади в Санкт-Петербурге С. М. Кравчинский нанёс ему смертельный удар кинжалом в брюшную полость. Мезенцов сразу не осознал опасности (глубокая рана, нанесённая тонким лезвием, не кровоточила наружу) и пешком дошёл домой, где вскоре скончался.

В-третьих, полицейские эксперты, если можно так выразиться, длительное время не могли определить общие тенденции уголовной преступности в условиях начавшейся "капитализации" общественных отношений в России, Так, полагая, что наибольший процент правонарушителей будет сохраняться за крестьянами-землепашцами, они уже в начале XX века столкнулись с новой "статистической данностью": рабочие, в городах оказались в 19 раз более криминогенными, чем крестьяне, жившие в общине.

При этом бедность сама по себе не оказывала решающего влияния на рост преступности. С точки зрения криминогенности первое место принадлежало купечеству, и лишь четвертое — крестьянам. В прессе, без ссылок на Министерство, писалось, например, что Россия к 1914г. по уровню преступности занимала первое место в Европе. Между тем, это было далеко не так.

К началу Первой мировой войны Россия уступала по этим показателям Англии примерно в 1,2 раза, Франции — в 1,9 раз и Германии — в 2,4 раза.

История фальсификаций в России — это ещё и история коррупции.

Какой продукт подделывали чаще всего, тот и упоминался в законах. Хлеб, мясо (1845 г.), коровье масло, жиры (1891 г.). Затем в хронологическом порядке шли пчелиный мёд, кофе, молоко, мука, пиво, сахарин, чай, суррогаты женского молока и прочие

Общества по защите прав потребителей до революции не было. Умер человек (или, случалось, целая семья) от отравления — родственникам жаловаться некуда. Да и не настолько была совершенна экспертиза, чтобы точно определить источник интоксикации

По силам ли одному чиновнику было одолеть армию цеховиков-"маргаринщиков"? Тем более что фабрики, производящие маргарин (точнее, злую пародию на него), никто не считал. В итоге молочным лавкам, где торговали исключительно продуктами животного происхождения, строжайше запретили торговать маргарином, а производителям — окрашивать его в цвета масла.