Розовый - не цвет мяса!

— Да уж, каждому своё. Зато твоим одним наесться можно.

— Ну, это смотря, кто будет есть, — смущенно улыбнулась Вика, — если животное крупное, то надо побольше.

— Мне двух вполне хватит, — довольно улыбнулся он, беря из её рук помидоры, — соль найдётся?

— Зачем? — девушка медленно перестала улыбаться, потом в её глазах появился ужас и недоверчивая надежда, — нет... Скажи мне, что это не так, пожалуйста. Ты же не такой, как Вася, да? Да?

— Я не ем мясо, — осторожно сказал он, — и вообще любые продукты животного происхождения — молоко, яйца, мёд. Вася говорил, что вы как-то можете определять, правду вам говорят, или нет. Ты же видишь, что я не вру?

— Да, — она немного расслабилась, потом посмотрела на помидоры в его руках и настороженно прошептала, — ты ешь овощи?

— Да, — с лёгким недоумением кивнул он, — фрукты, каши, орехи и прочее растительное.

— О, боже, — она отстранилась, прижала ладонь ко рту, похлопала глазами и прошептала, — но зачем?

— В смысле?

— Зачем ты это делаешь? Ты же не животное!

Он посмотрел на овощи в руках и криво улыбнулся:

— А вы что едите?

— Ничего, — как нечто очевидное, заявила она. — Это животным нужно есть, а у людей есть солнце! От еды море проблем — болезни, старение! Это ужасно... Вас заставляют?

Он медленно глубоко вдохнул и переложил помидоры в одну руку, а второй с силой потёр лицо. Посмотрел на всё ещё ждущую ответа Вику и вздохнул:

— Нет, мы сами едим.

— О, боже... господи, ужас какой, — она раскраснелась от возмущения, нервно переплела пальцы, потом вдруг замерла и на лице появилось счастливое озарение, — вас не учат получать энергию из солнца?

— Нет, — качнул головой он.

— Так я тебя научу! — просияла Вика. — Завтра, приходи на рассвете на тот склон, где в первый раз меня увидел, я тебе всё покажу, это несложно! Хорошо?

— Отлично, — он попытался улыбнуться, вышло как-то неубедительно, Вика сочувственно поджала губки и отвела глаза:

— Прости, но... не мог бы ты... Я не хочу на это смотреть. Прости.

— Я понял, — мрачно кивнул он. — Встретимся завтра на вершине.

— Счастливо, — она отвернулась, он встал, уже сделал два шага к калитке, когда услышал за спиной перехваченный голос, — Лёша?

Он молча обернулся, она встала, нервно теребя подол, кивнула за спину, в сторону деревьев:

— Можешь взять себе, что захочешь... ну, вдруг будет мало. Это так ужасно, быть зависимым от... — она бросила взгляд на помидоры в его руках, поморщилась и отвернулась, шмыгнула носом и решительно кивнула, — я научу тебя. Всё будет хорошо.

— Угу, — он медленно кивнул, поправил ремень камеры. — Спасибо. До завтра, — вяло махнул рукой и пошёл в сторону тропинки.

* * *

Уже через полчаса он пожалел о своём неуместном приступе гордости — тропинка всё круче забирала вверх, солнце палило всё жарче, а камера уже казалась реально тяжёлой. Каждый шаг давался с трудом, в какой-то момент он понял, что готов просто сесть на землю и ждать, когда кто-нибудь его найдёт и брезгливо покормит, как животное.

«А в своё время я называл животными мясоедов.»

Его шатало, яблоки в Викином саду уже вспоминались, как полузабытый сон.

Заставляя себя переставлять ноги шаг за шагом, он выбрался наконец под густую сень деревьев, солнце перестало так сильно давить, он осторожно сел на землю под деревом и попытался перевести дух, стал от скуки просматривать фотографии.

Внезапно между деревьями мелькнуло что-то маленькое, тут же появилось ближе и он узнал квадрик. Летающая квадратная тарелка сделала в воздухе пируэт перед самым его лицом и уронила на колени лист бумаги. Алексей поднял бумажку и улыбнулся знакомому почерку.

«Лёха, держись, я скоро всё решу.

Вернись к капсуле, я там тебе пожрать прислал.

Вася»

Он тихо рассмеялся, посмотрел на квадрик, всё ещё висящий рядом, отвесил ему шутливый сидячий поклон. Попытался встать, это оказалось так тяжело, как будто он весь день вагоны разгружал, мысль о том, что ему ещё пару часов брести до капсулы, вызывала желание лечь под дерево и не шевелиться больше никогда.

Минут 5 себя поуговаривав, он наконец поднялся и пошёл, квадрик летел за ним, иногда обгоняя или уходя в сторону.

Добравшись до поляны, с которой всё началось, Алексей застал там невиданное оживление — по периметру стояла сетка от животных, почти всё пространство занимали огромные солнечные батареи, а между ними сновали два робота модели «чушка», один вкапывал заземляющий контур, второй аккуратно отпиливал от сгоревшей капсулы куски и складывал в кучку. Чуть в стороне стояла ещё одна капсула, только маленькая и даже на вид недоделанная — из неё торчали провода и наспех приделанные детали,выступающие из корпуса и примотанные синей изолентой.

— Трудитесь, чушки? — хмыкнул Алексей.

— Ага! — пискнул один из роботов.

— Где моя еда?

Разговорчивый робот втянул в корпус дисковую пилу и подъехал ближе, в передней части откинулась дверца, робот вытащил оттуда мятый бумажный пакет и протянул:

— Е-да!

— Спасибо.

— Ага! — робот вернулся к капсуле. Алексей нашёл себе место под деревом и уселся, открыл пакет, заглянул... медленно закрыл глаза и глубоко вдохнул, задержал дыхание, выдохнул.

— Вася, мать твою, как ты мне дорог...

Опять открыл пакет, достал оттуда пошлую картонную коробку, остро пахнущую супер-современной смесью химикатов и пережаренным маслом.

— Спасибо, Вася, ты так обо мне заботишься!

Нервно открыв коробку, он вытряхнул на ладонь несколько ломтиков картошки-фри, поднёс к носу и медленно вдохнул, его тренированный нюх уже давно мог уловить даже то, что на его личной разделочной доске кто-то вчера резал курятину.

Вроде бы, чисто.

Он бросил картошку в рот и уже чуть спокойнее подумал, что возможно, еду собирал не Вася, Вася занят, пытается его отсюда вытащить. А Вася гений, у него обязательно получится.

Он опять открыл пакет, достал соус, стал читать состав — порошок говядины. Вздохнул и бросил пачку в пустую коробку от картошки. Достал следующий пакет — чизбургер.

— Вася, твою же ж мать, вот как я узнаю, есть в этой булке яйца или нет?

Он нервно бросил верхнюю половину булки в пакет, туда же полетел кусок сыра и котлета. Три прозрачно-тонких куска огурца и лист салата он тщательно вытер салфетками от соуса и съел.

— Спасибо, дружище, накормил, так накормил.

— А? — развернулся к нему робот.

— Бэ! — скривился Алексей.

— Вэ! — радостно кивнул чушка.

— Мо-ло-дец, — тихо вздохнул мужчина.

— Ага, — чушка отвернулся и продолжил пилить.

Время до вечера ещё было, но он решил лечь пораньше, перед сном пощёлкав картину «робот ремонтирует машину времени и насвистывает».

* * *

Он так боялся проспать, что вскакивал каждые полчаса. В итоге, когда очки его разбудили, он чувствовал себя выжатым и уставшим, мысль о том, что до горы надо ещё идти, вызывала бессильную злость. Приподняв на ремне тяжеленную камеру, он впервые подумал о том, что её можно с собой и не брать, спрятать где-то здесь, ничего с ней не случится.

— Это первый рассвет будущего, — вяло пробурчал он, устраивая камеру на плече, — здесь должно быть очень красиво. Потомки оценят. Это фото купит Нэйшнал Джеографик. За большие деньги.

В бумажном пакете лежал подсохший сыр, Алексей посмотрел на него, подумал, что отказался от молочных продуктов всего 2 года назад... Медленно качнул головой и посмотрел на небо. Почему-то в то, что он сможет жить на солнечной энергии, как местные, ему не верилось. Завернув сыр в бумажную салфетку, он сунул его в карман и поплёлся к горе.

* * *

Там было человек 20, они все смотрели на него с неприкрытым презрением, как на грязного дикаря, усевшегося за стол к благородным господам. Вика сразу увела его подальше, виновато шепча, что лучше не нервировать людей.

Он делал всё, как она говорила, смотрел на солнце, дышал правильно, складывал пальцы... Жрать хотелось ни чуть не меньше.

— Не получилось, — грустно констатировала Вика. Солнце давно встало, люди разошлись, они остались вдвоём на склоне, она выглядела бедной родственницей у постели умирающего. — Жаль. Но мы же попробуем завтра ещё раз, да?

Он неопределённо пожал плечами, она вздохнула:

— Извини, конечно... но я тебя попрошу больше в деревню не приходить. Соседи уже считают меня странной. — Она воровато огляделась и достала из-за пазухи две большие груши, — возьми. Я буду приходить иногда, как бы кормить животных...

Он горько рассмеялся и кивнул:

— Спасибо.

Вика помялась, повздыхала и ушла. Он откусил кусок груши и задумался о том, что ещё можно сфотографировать так, чтобы не вставать.

* * *

Веселье шло полным ходом, стол был такой длины, что вдоль одной стороны легко уместилось пятеро крупных мужчин. Многочисленные закуски уже просто не помещались, все обожрались настолько, что дышали с трудом, но когда две девушки внесли огромное блюдо с запечённым целиком поросёнком, их все равно встретили радостными криками.

— Разве ж можно столько жрать? — медленно произнёс толстый лысеющий блондин, накалывая на вилку исходящую паром свинину, полюбовался и кивнул сам себе, — можно и нужно.

— Если врач под рукой, — хохотнул сидящий рядом бородатый брюнет, повысил голос, — Леночка, подрежь буженинки!

— Несу, Геннадий Саныч! — пропела пышная блондинка, поставила перед ним тарелку, хихикнула, когда он шлёпнул её по заднице и ушла в соседнюю комнату.

— Какая... — впечатлённо качнул головой небритый мужчина рядом, бородач с гордостью кивнул:

— Сам вырастил. Взял вот такой вот! — он показал мизинец, все посмеялись, — но финансовые вливания в нужных местах сделали своё дело.

— Надо и мою, — закивал друг. — Лена! — Худенькая блондинка прибежала, на ходу вытирая руки, прицелилась ручкой в блокнот. — Возьми у Леночки контакты той клиники, где ей всё делали.

— Хорошо, Герман Аламович, — помялась и тихо добавила, — меня зовут Юля.

— Ага, иди.

Девушка ушла, мужчина потянулся за икрой, когда с другой стороны крикнули:

— Проснулся, проснулся!

Все задрали головы, глядя на здоровенный экран в полстены, на котором продирал глаза мятый Алексей. Все отложили вилки и затихли, учёный прошептал:

— Гера, олениха супер... Где ты её взял?

— В контактном зоопарке, — так же тихо ответил небритый, усмехнулся, — бабла отвалил больше, чем она стоит. Зато она вообще ручная, её мелкую из бутылки кормили, полное погружение у Лёхи будет.

Рядом довольно посмеивались, передавали друг другу салаты.

— А он точно найдёт деревню? — нахмурился учёный, бородач махнул рукой:

— Вася, всё просчитано, расслабься. Меня больше волнует, чтобы он в нужный дом пошёл, там же дальше третьего только каркасы.

— Какие..?!

— Тихо, нормальные каркасы! Я на Ленфильме арендовал, они снаружи чин чином, только изнутри видно, что картонные.

— Ты деревья хоть настоящие привёз? — поморщился Василий.

— В первых трёх садах — да. И даже экологически чистые. А помидоры я вообще у бабушки выкопал, чтоб не травить Лёху турецкими подделками.

— А как ты это бабушке объяснил? — хохотнул толстый блондин, придвигая поросёнка.

— Сказал, для конкурса. Надо ей сделать грамоту, типа победила. Леночка! Займись.

— Что, ГенСаныч? — блондинка заглянула в дверь, он повторил:

— Бабушке грамоту, за победу в конкурсе помидоров, и чтоб портрет Ленина, крупно.

— Хорошо, ГенСаныч.

— Бесценный сотрудник, — кивнул сам себе мужчина, поднял рюмку, — ну что, друзья мои, за нашего дорогого друга, который сейчас расплачивается за свой снобизм и возможно, очень скоро будет богаче нас всех! У него осталось, — он поддернул рукав и улыбнулся, — 42 часа, не так уж много. Пожелаем ему удачи. За Лёху!

* * *

Блондинка стояла в дверях маленькой комнаты, заполненной экранами, проводами и очень занятыми мужчинами. Самый главный метался от экрана к экрану, тыкал пальцами и отдавал команды, ещё четверо следили каждый за своим экраном, управляя скрытыми камерами, окружавшими подопытного.

— Любишь смотреть на занятых мужчин? — мурлыкнула за спиной вторая девушка, эротично рассмеялась и обошла её. — Мальчики, я принесла вам вкусненького!

— Спасибо, дорогая, — улыбнулся главный, не отрывая взгляда от экранов, — Миша, ближе. Саша вперёд и в три четверти, включаешься через 5, 4...

Пышная блондинка прошла через всю комнату, качая бёдрами и щёлкая шпильками, поставила поднос с закусками и пошла обратно, на секунду всё же поймав взгляд режиссёра и послав ему улыбку.

Вторая девушка тихо зверела, но молчала, эта сладкоречивая стерва с фигурой Джесики Рэббит её бесила.

Уже простучавшая каблуками мимо Леночка вдруг остановилась у неё за спиной и положила подбородок на плечо, горячо прошептала в ухо:

— Если совсем невтерпёж, можешь взять вон того кудрявого, но режиссёра не трожь, он мой.

— Ты уже и здесь со всеми перетаскалась? — прошептала Юля, — мы же только приехали.

— Мы приехали вчера, — улыбнулась девушка, приобняла её за талию и шепнула, — кудрявый тоже хорош.

Юля поморщилась:

— Помочь тебе с грамотой? У меня есть шаблоны.

— Давай, — кивнула Лена. Они пошли в отведённую для них комнату, сейчас похожую на гибрид кухни, бара и ресепшена, Лена сняла туфли и закрыла дверь, криво усмехнулась:

— Ну чего ты кислая такая, а? Улыбайся, тебе за это платят!

— Это неправильно, — скривилась девушка. — То, что они устроили с Алексеем, это издевательство, так нельзя.

— Да брось, это мужские игры, к тому же, на большие деньги. Поверь, скоро они будут вспоминать это, как забавное приключение. — Лена села за компьютер, бросила на коллегу хитрый взгляд, — ты запала на него, что ли?

— Нет, я его просто уважаю, он очень добрый и умный человек, и преподаватель хороший, я к нему на курсы ходила.

— Фотосъёмка?

— Питание.

— А, так ты из этих! — понимающе усмехнулась Лена, — которые не глотают. Животный белок, все дела, — она посмотрела на перекошенную физиономию Юли и заливисто рассмеялась, поиграла бровями и тут же прикинулась серьёзной, — слушай, а если «животный белок» в кишечник попадёт, что ты будешь делать? Тоже ведь пищеварительная система.

Юля поморщилась и процедила:

— У тебя вообще все мысли о сексе?

— Большая часть, — повела плечиком блондинка. — Где твои шаблоны?

— Давай, — Юля взяла мышь и стала набрасывать грамоту. Лена заскучала и откинулась на спинку:

— Как тебе эта шлюшка?

— Какая?

— Которую для Алексея подобрали. По-моему, корова.

— Она модель, — с неприязнью прошептала Юля.

— Всё равно корова. И ростом с жирафа.

— Метр восемьдесят, как все модели.

— Хватит прикидываться, я видела, как ты на неё смотришь, она тебя бесит. Ты всё-таки на него запала, я задницей чую, ну признайся.

— Эй, я делаю твою работу, — выпрямилась Юля, Лена потянулась и улыбнулась: